- папа, я не могу остаться, иди отдохни в спальне, пожалуйста - Хёнджин
Чон Сок кивнул, и поднялся на второй этаж. Когда Ли пришло полное осознание происходящего, он вцепился в руку Джина когтями, и не отпускал.
- нет, я не пущу тебя, не уходи! Умоляю, пожалуйста - Фел слёзно кричал, так громко что весь Сеул бы почувствовал его горе - Пожалуйста, останься, я умру без тебя.
- Феликс, я вернусь, отпусти пожалуйста, я обещаю, я вернусь - сказал Хён гладя ревущего Ли по щеке.
- нет, пожалуйста, не оставляй меня, умоляю... пожалуйста - Феликс упал на пол и пытался остановить уходящего мужа.
- тихо, не плач пожалуйста, я вернусь, обещаю, клянусь - Хван крепко обнял омегу.
- я не переживу, если ты умрёшь, умоляю, не оставляй меня - Феликс
- не оставлю, я вернусь к тебе, более того, я всегда рядом с тобой - Хван положил руку на сердце любимого, и грустно улыбнулся.
Ли оставил нежный поцелуй на губах альфы, и отпустил его руку. После чего, Джин покинул дом, возможно навсегда.
Фел упал на пол, чувства покинули его организм, он не ощущал, он находился глубоко в себе, настолько глубоко, что не чувствовал вкуса слёз, которые бесцельно текли по его щекам, и заливали пол.
Проснулся он уже в кровати, голова болела. Звук взрыва в совсем недалеко. Ликс подскочил и прижался к стене, по которой медленно сполз, царапая ладони.
Бомба упала настолько близко, что можно было услышать крики людей, находящихся рядом. В комнату зашёл Чон Сок, его лицо также было полно скорби.
- Феликс, вставай, северные военные в совсем рядом, надо спрятаться, иначе убьют - папа Джина, попытался поднять тело Ликси, у которого испуганно бегали глазки.
Кое как добравшись до холодного подвала, Ликс сидел уставившись в стену.
- Феликс, я знаю как тебе больно. Но мы не должны плакать. Нам надо держаться, надо быть сильными, ради Хёнджина, ради ЧонХо... - последние слова старший омега произнёс так грустно, что на сердце Фела за царапали кошки.
Скупая слеза скатилась с его щеки.
- Он вернётся?... - не поворачивая головы, едва шёпотом спросил Ликс.
- Ликси, нам остаётся лишь молиться за них... - сказал Чон Сок.
