Часть 41

2K 275 42
                                    

Ждать какого то ответа от Чонина оказалось невыносимо. Всё было настолько плачевно, что Феликс был готов испортить люксовые обои Хвана, вырисовывая чёрточки прошедших дней, с каждым из которых, он терял крохотную крупицу надежды.

Шла уже вторая неделя молчания от брата, и Ли совсем отчаялся. Сегодня было особенно тоскливо - его день рождение. Наконец он достиг долгожданного совершеннолетия, но это совсем не радовало, значение больше никакого не имело и праздничного настроения естественно не было.

Он сидел на маленьком балкончике, кутаясь в кашемировое одеяло и всматривался в тёмный лес, верхушки которого подпирало хмурое серое небо. Моросил мелкий дождь, прохладный ветерок трепал светлые волны волос омеги, а мысли в голове роились подстать погоде.

Наверняка Чонин не нашёл возможности обмануть Хвана. Ведь чтобы это сделать, нужно было обладать силой и влиянием, но ни того, ни другого у брата не было. Он такой же омега как и Феликс, которому независимость только снилась. Хотя он был более приземленым, не рассуждал о любви, не говорил о свадьбе и уж тем более не метил в мужья какого нибудь альфы, он знал свою неизбежную участь шлюхи и также как и все - ждал. Но ему несказанно повезло, остаться дома, рядом с папой.

Тяжёлые мысли разбавил стальной голос Хвана, который подпирал балконую дверь.
- Простудиться хочешь? Зайди в комнату.

Феликс поднялся с места и стоило ему пересечь порог комнаты, как его вжали в захлопнувшуюся с грохотом дверь. Альфа прошёлся носом по полупрозрачной коже на шее, и шумно втянул её запах.
Прогретый луг был сладким ядом, и сейчас пленил особенно, каждый раз напоминая о крошечном создании что растёт в животе омеги. Руки мужчины пробрались под тонкую футболку Ли и бережно накрыли ладонью его плоский живот.

Он чувствовал своего сына всеми фибрами души, и от этого где то в районе груди невесомо, шелковыми крыльями, щекотали бабочки. Накрывало непривычной теплотой и безграничной нежностью. И ради малыша он был готов перейти уже давно непрочную границу своих принципов.

Наверное, только ради него. Наверное.

Издав приглушенный рык, он сжал в ладонях маленькое лицо и вцепился в его губы. Целовал жадно и грубо, глотая вздохи и слабые протестующе-болезненные стоны. Прикусывал нижнюю губу и вновь набрасывался на распахнутый в немом крике рот, запуская язык до глотки.

Истинная БлядьМесто, где живут истории. Откройте их для себя