Истинная Блядь

Часть 52

Феликс сглотнул твёрдый ком, что перехватил горло до рези в глазах, и часто часто задышал. Боже, ну почему он такой слабый?

Единственное, самое простое прикосновение этого мужчины, а внутри уже всё загорается ответным желанием. Он мог воевать с альфой сколько угодно, только при условии что его не будет рядом.

Вспотевшие ладошки смяли покрывало, а не так давно пустая голова, забилась мыслями. Что с ним не так? Выглянувшее, сквозь черные тучи, солнце, забралось в окно и попыталось утешить, попыталось согреть лучами беспросветную темноту в душе, где давешние бабочки - по́мерли.

Вспыхнувшее лицо поворачивается в сторону ванной, откуда фонит шум воды, и невольно вспоминается обнаженный Хван, и Феликс яро отмахивается от жующего трезвость соблазна. Откуда в его голове такая пошлятина - он без понятия, но не признается себе, что он бы не отказался быть зажатым в толстое стекло душевой кабины. В паху режет болью, всё пульсирует и горит, но омега старательно возвращает сознание из небытия.

Проклятое тело никак не привыкнет ненавидеть его. Хван как губительная, кипучая отрава, что пронизывает каждую клеточку, делая слабее.

- Так, спокойно... - сам себе говорит омега,
- Это просто гормоны, - он глубоко выдыхает и наконец, встаёт с кровати.

Идёт к выходу, но его взгляд прилипает к стеллажу с книгами. Чёрные, с узорчатыми тиснениями на круглых боках книги были плотно сложены, и на полке ни пылинки. Ли скользнул по ним пальцами. Шекспир, Джек Лондон, Патрик Зюскинд ... внушительная, серьёзная коллекция самых первых изданий. Омега был приятно удивлен, вынув одну из книг он открыл на случайной странице.

Старая бумага пахла изумительно! Это был запах улицы - смесь ржавчины и дыма, запах множества чужих рук, неизвестного дома где её приютили, пахло сыростью, масляными отпечатками пальцев на нижних уголках и историей, но не той что рассказана внутри, а паралельной, невнятной и тайной.

Феликс вперил глаза в текст, который был отмечен чернилами.

Сознание зависает, и он не замечает ни как проходит время, ни как стихает шум воды. Осознание успевает оформиться, только тогда, когда в приоткрывшейся двери нарисовывается живописная фигура с влажными волосами, и обернутым вокруг бедер полотенцем.

Обнаженного Хвана он видел десятки раз, но сейчас дар речи пропал. Но это было к лучшему, всё равно он бы не смог произнести ни слова, лишь пробежался глазами по мокрому полуобнаженному телу и стыдливо опустил глаза.

Хван кинул взгляд на свою книгу, а после поднял их на лихорадочно горящие румянцем лицо истинного. Это мнущееся у полки с книгами существо, такое смущённое, вкуснопахнущее и искушаемое - выносило.

Альфа прогонял искрящиеся похотью фантазии и желания, хвалил себя за то что мог сдержать не поддающуюся контролю свою звериную сущность, которой, обычно очень и очень трудно управлять. Хотелось ласкать его до бесконечности, чтобы он кончал только от его рук и языка, чтобы стонал так громко чтобы все от зависти подохли. Возбуждение что не так давно спало, дало о себе знать простреливающей болью внизу живота, отчего член в нетерпении дернулся.

Он сдержанно выдыхает, желая выпроводить омегу отсюда поскорее, пока не случилось непоправимое.
- Если хочешь, можешь взять её себе. - хрипло говорит Хван и кивает на книгу в руках омеги.

- Спасибо, но у меня пока есть что читать. - невнятно выдает Ли, и аккуратно возвращает книгу на полку.

Дёргается в сторону двери и застывает вспомнив. Поворачивается, и стараясь не смотреть на альфу, спрашивает:
- Что с моим братом?

Красивое лицо Хвана испортила надменность.
- Не волнуйтся о нём, тебе нельзя.

- Просто ответь, он жив? - не выдержал омега, вцепляясь в него взглядом полным надежды.

- К сожалению.

Не говоря больше не слова Феликс стремительно выбежал из спальни Хвана, будто за ним гнались. Альфа какое то время сверлил глазами захлопнувшуюся дверь, и опустился на кровать, в отчаянии запуская пальцы в мокрые волосы. Руки ещё ощущали дрожь тела под собой, ещё чувствовали как омега льнул, как позволял себя ласкать и обнимать, ещё и этот стон... поцелуй был другой, ярче чем секс и чище чем вода в роднике... будто вырванный из сказки кусочек.