Часть 42

2.7K 317 78
                                    

Утром Феликс спустился по лестнице и замер на последней ступеньке, ловя скорбный взгляд Бан Чана. Они не виделись с той самой встречи в саду. К нему заходила лишь прислуга и охрана, что гуляла с ним.

Он застыл у порога входной двери, и выглядел виновато, так, будто готов был исчезнуть по одному щелчку пальцев Хвана. Руки были в кармане джинс, а плечи под белым свитером напряжены до предела.

- Привет. - нахмурился Бан, - Я хотел ... в общем, прими мои соболезнования.

От робкой улыбки Феликса, у Бана с души камень свалился. Он так скучал по ней, но старался держаться на расстоянии. Приезжал каждый день, но только ночью, словно вор через чёрный ход заносил продукты, и оставлял их на столе. Сам же не мог надышаться хмельным ароматом заполнившим дом, что в ночной тишине, казался более раскрывшимся и сладким. Феромон чужого омеги кружил голову, вливался в сердце, въедался в поры и обволакивал исстрадавшийся от стыда мозг.
Он не мог оставаться в этом доме долго, не мог проводить время и гулять с ним по саду, впитывая каждую чёрточку лица и милую улыбку, также как и признаться что увлекся омегой своего брата.

- Спасибо. А где ... он? - спросил омега и при одном упоминании о Хване, наигранная печаль превратилась в настоящую.

- Хёнджин ждёт тебя на улице. Я провожу. - подошёл ближе Бан и в нос пробрался сладкий яд, который он сознательно дозировал эти дни, потому что иначе сошёл бы с ума. Он глубоко вдохнул, и мило улыбнувшись, повел его на улицу.

Хван стоял на улице, облокотившись о капот черного внедорожника, в своём потрясающем костюме. Он поднял голову на омегу и нахмурился, подумав что Феликсу совершенно не идёт траурный цвет, и откуда в его гардеробной взялась эта дрянь?
Безразлично махнул рукой Бану на прощание и машина плавно тронулась с места.

В салоне было тепло и уютно, альфа настроил климат контроль заранее, ибо погода была промозглая и дождливая. По салону моментально разлился аромат беременного омеги, порочный, родной и внутренний зверь мужчины зарычал в инстинктивной защите своей пары.

Хоть метки и не было, связь была сильная. И попытки Хвана отдалиться, только усиливало эту связь. А ребенок в утробе омеги, работал как метка, как датчик. Он его чувствовал на расстоянии, как себя, слышал сердцебиение и казалось, его каждое движение.

Истинная БлядьМесто, где живут истории. Откройте их для себя