Как свести родителей за 30 дней |но минсоны|

|Глава 16|

   Десять минут.
   Десять долгих минут Минхо и Джисон лежали на полу в лифте и слушали нескончаемые рассказы старушки о ее долгой и насыщенной жизни.
   Многие оказались весьма интересными. Порой на столько, что ребята просили подробности и вслушивались в каждое слово, боясь упустить нить повествования. Некоторые рассказы о большой любви с Ибрагимом и вовсе вдохновили Минхо на пару новых планов, которые он тут же записал в заметках на телефоне.
   Однако другие истории наводили настоящую скуку и поражали бессвязным повествованием. Тогда ребята предпочитали поворачиваться друг к другу и корчить смешные рожицы в тон очередного чудного рассказа.
   Несмотря на необычные обстоятельства, Минхо и Хану понравились эти десять минут крайне странного, но запоминающегося времяпрепровождения. В нем было что-то особенное для них двоих. Нечто уникальное, хрупкое и зародившееся именно здесь и сейчас—в этом моменте.
   Минхо и Джисон чувствовали это «что-то» всем своим сердцем, но были вынуждены заглушить ощущение, как только лифт заработал и опустился на первый этаж.
   —Никогда больше не зайду в эту колымагу!—возмущенно проговорила старушка.—И вам, дети, не советую пользоваться проклятой железякой.
   —Спасибо за совет. Мы обязательно ему последуем,—учтиво кивнул Хан.—Всего вам хорошего!
   —И вы не хворайте!
   Похоже, у старушки не возникало желания подниматься на третий этаж, поскольку она неторопливо направилась к выходу, позабыв о недавних намерениях. Наверное, впечатлений хватило на целый день.
   Хо Джи взглядом проводили старушку, а после встали на ленту эскалатора. Очутившись на одной ступеньке, ребята так и остались стоять плечом друг к другу. словно понятие «личное пространство» превратилось в пустой звук.
   —А нас не заподозрят в сводничестве?—внезапно
спросил Джисон.—Я пытался написать маме, что мы застряли в лифте, но сеть тупо пропала.
   —Аналогично,—расстроено признался Ли.—Надеюсь, мы убедительно отмажемся, и все пройдет отлично.
   Джисон ухмыльнулся и взглянул на парня. Он был опечаленным. Взгляд ясных карих глаз стал каким-то безжизненным. Уголки пухлых губ уныло опущены, а в голосе не чувствовалось ни капли прежней веселости и самоуверенности.
   При виде разочарованного Минхо младшему тоже стало грустно. Он чувствовал острую необходимость в том, чтобы поддержать парня и вновь увидеть его обаятельную, но порой ехидную улыбку.
   —Не забывай, у нас впереди еще двадцать семь дней и вагон твоих планов,—деловито напомнил Хан и похлопал парня по плечу.—Мы не можем с легкостью раскрыть нашу затею и сдаться. Иначе… зачем мы вообще начинали?
   Впервые за все время Минхо серьезно взглянул на Джи, задерживая взор на его карих глазах.
В его взгляде была непривычная пустота, которая, вероятно, должна была напугать, но младший осознавал, что за ней все же что-то скрывалось. Именно то, что Ли надежно прятал от всех, кроме
себя.
   —Ты прав,—твердо проговорил он.—Если начал дело — доведи его до конца.
   —Значит…
   —Мы не собираемся сдаваться. Навешаем родителям
на уши трехметровой лапши,
разыграем спектакль — сделаем что угодно, но сохраним план в тайне.
   Настрой Минхо заметно поднялся. В его глазах более не было печали, а на губах заиграла знакомая усмешка.
   Джисон невольно заулыбался в ответ. Вот так намного лучше.
   —Полностью поддерживаю,—согласился он.—И теперь нам нужно найти родителей. Они же не разошлись по домам?
   —Надеюсь, сейчас сидят за одним столиком в пиццерии и повторяют свидание Леди и Бродяги, но только с пиццей.
   Как выяснилось, Минхо был недалек от правды. Кирюн и Тэян действительно сидели за столом и мило беседовали, с удовольствием поедая пиццу.
   Ребята взволнованно замерли у входа в заведение, стоило им услышать звонкий смех Кирюн и голос Тэяна, который продолжал рассказывать одну из своих любимых шуток.
   —Не Леди и Бродяга, но тоже хорошо,—тихо проговорил Хан, наблюдая за матерью.
   Кирюн выглядела счастливой. Сияющей. Вдохновленной. И казалась помолодевшей. Ведь улыбка и блестящие глаза всегда молодят взрослых, а детей наделяют
особым шармом невинной чистоты.
   Джисон искренне обрадовался при виде беззаботной матери.
   Он чувствовал, как в груди начинала петь душа от услышанного звонкого смеха Кирюн. Ведь именно ради этого он согласился на сделку с Минхо. Ради задорного смеха и света в любимых карих глазах.
   —Как я понимаю, наш сегодняшний план можно считать удавшимся?—довольно прошептал Хо.
   —Да, салага.