Спуск с высоты 10000 метров

Глава 65. Посадка.

Глава 65. Посадка.

Когда рейс China Airlines 1713 начал заходить на посадку с севера на юг, выравниваясь с ВПП L17 и снижаясь до момента, когда он исчез с радаров подхода, Го Чжифан вновь открыла дверь в диспетчерскую. Она только что закончила смену, но, получив известие о чрезвычайной ситуации, поспешила вернуться. Как только она вошла, Фан Хао поднялся с места.
— China Eastern 570, Phoenix 1009, Hainan 3124, кружат за пределами точки PZW-112... — быстро проговорил он.
Фан Хао передал управление самолетами Го Чжифан и побежал на верхний уровень башни управления. Фан Хао ходил по этому пути бесчисленное количество раз. Иногда, чтобы посмотреть на облака и закаты, иногда, чтобы найти Чу Ижоу. Но никогда прежде он не шёл по этому пути так поспешно, как будто хотел уравнять все ступени под ногами.
Обстановка в башне была довольно напряжённой. Там находился не только заместитель директора Янь Сюн, но и директор управления гражданской авиации Фан Вэйминь, который сегодня оказался в аэропорту Дасин. Более двадцати человек собрались там, и никто не смел издать ни звука. Но Фан Хао было не до этого. Его взгляд, как и взгляды всех остальных, был прикован к приближающемуся с северного конца взлётно-посадочной полосы Boeing 737.
— Чёрт, это слишком быстро. Они справятся? — вырвалось у Сунь Яояна.
Он соскочил со своего места, и даже не обратил внимания на присутствие руководства.
— Кто пилоты этого рейса? — спросил Фан Вэйминь у Янь Сюна.
Янь Сюн тоже не знал. Но кто-то из диспетчеров ответил:
— Чэнь Цзяюй из China Airlines, три года назад это был он.
Услышав это, Чу Ижоу резко повернула голову. Она не общалась напрямую с рейсом China Airlines 1713 и не подумала об этом. Чу Ижоу искала взглядом Фан Хао, и он тоже увидел её. В её глазах было удивление, за которым последовала забота.
Фан Хао услышал, будто со стороны, свой голос:
— Справится.
Чэнь Цзяюй был тем самым человеком, который посадил Airbus A330 на скорости 226 узлов без закрылков. Скорость захода на посадку Boeing 737 без закрылков была всего около 190 узлов, что не составляло для него проблемы.
Голос Фан Хао был негромким, но твёрдым. Это заявление вызвало волну реакции, и Фан Вэйминь и Янь Сюн оба повернулись к нему. Он не смотрел на двух руководителей, а продолжал следить за Boeing 737, приближающимся к дальнему концу взлётно-посадочной полосы.
Сто метров... Пятьдесят метров... Тридцать метров... Десять метров...
Пять, четыре, три, два, один.
Посадка была настолько плавной, что некоторые пассажиры, вероятно, даже не поняли, что самолёт приземлился без выпущенных закрылков.
В момент касания задних шасси земли Чэнь Цзяюй слегка приподнял нос самолёта, чтобы максимально снизить скорость. Затем последовательно были задействованы спойлеры, реверс тяги двигателя и тормоза. Он использовал только чуть более двух третей длины взлётно-посадочной полосы. Чисто белый фюзеляж с ярко-красным хвостом в виде феникса скользнул мимо башни управления.
В башне раздались аплодисменты, не столько за отличную посадку, сколько за облегчение от успешного разрешения ещё одного кризиса. Фан Вэйминь протянул руку Янь Сюну для рукопожатия, и Янь Сюн, сияя от радости, пожал руку всем диспетчерам, не находящимся на смене, включая Фан Хао.
Вдалеке пожарные машины проверяли шины Boeing 737, и развернулись четыре аварийных эвакуационных трапа рейса China Airlines 1713. Фан Хао старался разглядеть фигуру в лётной форме, но расстояние было слишком большим, чтобы можно было кого-то увидеть.
В кабине пилотов Чэнь Цзяюй наконец выдохнул:
— Аварийная эвакуация.
Он встал, чтобы помочь бортпроводникам эвакуировать пассажиров. Но он не заметил, как Дуань Цзынчу, находясь позади него, поднял руку и нажал кнопку.
Фан Хао, пожав руку Янь Сюну, осознал, что его дыхание было слишком учащённым, руки и ноги холодными, и он едва мог стоять. Он нашёл стул в дальнем конце диспетчерской и сел, закрыв лицо руками и вжав в себя плечи. Казалось, будто кто-то перекрыл ему доступ к кислороду, и, сколько бы он ни дышал, воздуха не хватало. Всё его тело неконтролируемо дрожало.
Первой заметила неладное Чу Ижоу и подошла, чтобы обнять его.
— Фан Хао...
Он сжал её руку, но не поднял голову.
— Мгм, я здесь, — тихо ответил Фан Хао.
Глаза Чу Ижоу сразу покраснели. С тех пор, как она начала встречаться с Чжэн Сяосюем, она чувствовала, что стала очень эмоциональной. Чу Ижоу вдруг подумала, что если бы Чжэн Сяосюй был на этом самолёте сегодня, она бы не смогла управлять посадкой, возможно, даже не смогла бы произнести ни слова.
Чу Ижоу закрыла Фан Хао своим телом от посторонних взглядов.
— Иди выпей воды, отдохни, — тихонько сказала она. — Всё прошло. Цзя-гэ в порядке, и другой пилот тоже. Всё хорошо.
Фан Хао, чувствуя себя неловко от её объятий, встал через несколько секунд и позволил Чу Ижоу проводить его вниз. Спускаясь по лестнице, до сознания Фан Хао вдруг дошла одна мысль.
— Ты говорила о другом пилоте?
— Это Дуань Цзынчу, — ответила Чу Ижоу. — Я помню, он раньше приходил в башню. Ты...
Она увидела, как выражение лица Фан Хао сменилось от страха и замешательства на гнев. Только что он беспокоился о посадке Чэнь Цзяюя и сосредоточил все свои усилия на координации других рейсов, не думая об этом. Но теперь, после слов Чу Ижоу, он сразу вспомнил тот звонок, который Чэнь Цзяюй получил вчера, и что он договорился лететь с другим пилотом. Этот рейс из Пудуна в Дасин действительно был с Дуань Цзынчу.
— Блять!
Глаза Фан Хао покраснели, и он смял лист с данными о полётах. Или это был какой-то другой лист бумаги, который был у него в руках — ему было уже всё равно. Чу Ижоу была ошеломлена; за три года знакомства она никогда не слышала, чтобы он ругался при каких-либо обстоятельствах.
Осознав свою эмоциональную вспышку, Фан Хао сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
— Прости, я слишком разволновался, я... — начал оправдываться он.
Но Чу Ижоу, казалось, всё осознала.
— Неужели...?
Она не могла понять, на кого был зол Фан Хао — на Чэнь Цзяюя или на Дуань Цзынчу, но догадывалась, что это связано со вторым пилотом. Возможно, дело было не только в закрылках; потеря высоты в северокитайском регионе и отсутствие ответа в течение пяти минут, возможно, было вызвано не механической неисправностью?
Фан Хао не мог быть уверен, было это совпадением или нет. Он интуитивно чувствовал, что с Дуань Цзынчу всегда происходят неприятности, особенно после всех тех уловок, которые тот проделывал раньше. Потеря высоты обычно указывает на серьёзную механическую неисправность, и Дуань Цзынчу не стал бы погибать вместе с Чэнь Цзяюем и всеми пассажирами. Поэтому, если это не было совпадением, то Дуань Цзынчу, должно быть, сделал что-то, что привело к этому.
Фан Хао чувствовал внутри себя огонь гнева, неконтролируемый и почти подавляющий. Помимо гнева было и чувство сожаления, раздувающее этот огонь. Он взял телефон, чтобы позвонить Чэнь Цзяюю. Один звонок не прошёл, второй тоже, и на тридцать первый звонок он швырнул телефон на землю. Он был зол на Дуань Цзынчу, который, возможно, косвенно создал столь опасную ситуацию, которая почти привела к гибели Чэнь Цзяюя и всех на борту. Он также был зол на Чэнь Цзяюя за то, что тот не послушал его совета накануне утром и довёл дело до этой опасной ситуации.
Но больше всего он обвинял себя. Если бы накануне утром он настоял немного больше, Чэнь Цзяюй не был бы в одном самолёте с Дуань Цзынчу. Последние слова, которые он сказал Чэнь Цзяюю, были на повышенных тонах, и между ними образовалась пропасть. Той ночью он был должен ему «спокойной ночи», был должен «скучаю», был должен поцелуй, и ещё много всего...
Фан Хао почти потерял его, он был всего лишь на волосок от этого. Если бы это действительно произошло, Фан Хао чувствовал, что никогда бы не смог простить себя до конца своей жизни.
Единственное утешение, которое он нашёл, было в том, что все были в безопасности, и самолёт — тоже. Результат был наилучшим из возможных.
Но его вера, радость, облегчение и надежда были слишком слабыми, подавленными страхом, который поглощал все остальные эмоции, оставляя после себя пустоту. В его мире больше не было цвета, только черная дыра страха, которая поглотила и его самого.