Спуск с высоты 10000 метров

Глава 40. DNF.

Глава 40. DNF.
Тем вечером Чэнь Цзяюй, естественно, остался переночевать в его доме.
Утром, около девяти часов, биологические часы Фан Хао разбудили его — обычно ему требовалось ровно семь часов сна. Не выспавшись, он посмотрел на Чэнь Цзяюя, который спал рядом. Вчера, засыпая, он держал Фан Хао за руку, но потом перевернулся и улёгся поудобнее. Фан Хао, подперев рукой голову, с нежностью смотрел на профиль Чэнь Цзяюя, наблюдая за его спокойным дыханием. Во сне этот мужчина выглядел не так, как обычно — моложе, уязвимее и беззащитнее. Фан Хао знал, что Чэнь Цзяюй почти четырнадцать часов не отдыхал из-за вчерашнего полёта в Шэньчжэнь и накопил солидный долг по сну. Так что Фан Хао тихо встал с кровати, умылся и принялся готовить простой завтрак на кухне.
Примерно через час Чэнь Цзяюй проснулся, почистил зубы и, придя на кухню, увидел Фан Хао, который возился с новой кофемашиной. Он держал в одной руке холдер* для кофе, а в другой — инструкцию, внимательно изучая её.
* Холдер (от англ. filter holder, буквально «фильтродержатель»)
Можно встретить такие названия как порто-фильтр, рожок. Все эти синонимы означают одну и ту же деталь заварочного узла кофемашины. В фильтр засыпается молотый кофе, через него под давлением идет вода и в чашку наливается уже готовый кофе.
Фан Хао был очень сосредоточен и не заметил Чэнь Цзяюя, стоявшего у двери, пока тот не поздоровался.
— Уже встал? — спросил его Фан Хао. — Как спалось?
— Давно не высыпался так хорошо, — ответил Чэнь Цзяюй.
После этих слов он подошёл поближе и стал наблюдать, как Фан Хао заполняет холдер молотым кофе, а затем вставляет его в машину.
— Разобрался, как пользоваться? Как тебе? — поинтересовался Чэнь Цзяюй.
Ему всегда было важно внимание к партнёру, будь то в любви или при выборе подарков.
— Только что научился делать эспрессо, — ответил Фан Хао. — Остальное придётся подсмотреть в интернете.
Машина загудела, и из неё начал вытекать тёмный кофе, наполняя изящную чашку. Регулируя настройки, Чэнь Цзяюй подошёл ещё ближе и обнял Фан Хао сзади. Он был чуть выше и шире его, а утренний солнечный свет, проникая в окно, освещал их обоих так, что даже тени на полу сливались в одну.
— Ах... — Фан Хао слегка удивился, но не стал сопротивляться этим нежным рукам. Он только предостерёг, — осторожнее, не обожгись.
Первая чашка эспрессо была готова, но Фан Хао не стал её пить, а протянул Чэнь Цзяюю.
— Попробуй сначала ты. Молока дома нет, поэтому придётся испытать вспениватель в следующий раз.
Чэнь Цзяюй выпил всё до дна и одобрительно кивнул головой. Он никогда не задумывался о покупке кофемашины для себя, так как обычно не имел времени на такие удовольствия, предпочитая покупать кофе в кофейне в аэропорту. Поэтому и стал обладателем карты постоянного клиента Koza. Но когда размышлял, что подарить Фану Хао на день рождения, его первая мысль была купить именно эту кофемашину. Он предполагал, что Фан Хао любит возиться с такими технологичными штуками, и был уверен, что тот сможет хорошо освоить это — и не ошибся.
Так началось обычное утро, наполненное ароматом кофе, которое медленно заполняло кухню, а тихие моменты текли между двумя людьми.
Только спустя время Чэнь Цзяюй заметил, что Фан Хао переоделся в спортивную одежду — шорты и футболку для бега. Как и следовало ожидать, после того как Фан Хао выпил кофе, он сказал Чэнь Цзяюю:
— Я приготовил простой завтрак. Оставил тебе немного в микроволновке, и есть хлеб, если захочешь поджарить тосты. В холодильнике йогурт и остатки вчерашней еды — я не знаю, что ты любишь, смотри сам. Я собираюсь побегать, вернусь примерно через час. Если захочешь пойти куда-нибудь поесть, можешь подождать, пока я вернусь и приму душ.
Завершив свои инструкции, он надел беговые кроссовки.
— Ты оставляешь меня одного дома? — пошутил Чэнь Цзяюй.
— А есть о чём беспокоиться? — улыбнулся в ответ Фан Хао. — Ты что, ограбишь меня или соблазнишь? Денег нет, а достоинство давно украдено.
Чэнь Цзяюй остался доволен таким ответом. К тому времени он уже почувствовал голод, поэтому направился к холодильнику. Вчера вечером, он не уделил должного внимания, а теперь заметил на холодильнике календарь с ежедневным планом тренировок, на котором были написаны такие слова, как «лёгкий темп» и «ритм», рядом указывались аббревиатуры и километраж.
— Это твой тренировочный план? — поинтересовался Чэнь Цзяюй с любопытством.
Фан Хао собирался уже надеть наушники, но снял их и ответил:
— Да, изначально это были тренировки, которые я составил, чтобы следовать им каждый день, но... мне стыдно признаваться. В последнее время на работе так много всего, что планы не поспевают за событиями. Теперь это превратилось просто в бег. Когда чувствую себя хорошо — сколько смогу, столько и пробегу.
Чэнь Цзяюй вспомнил, как пару месяцев назад, когда он впервые подвозил Фан Хао, тот рассказывал ему об этом своём увлечении.
— Скоро у тебя соревнования? — спросил он.
Фан Хао колебался немного, прежде чем поделиться:
— В следующем году в Гонконге стокилометровый забег. В позапрошлом году такой был в Пекине, но я не дошёл до финиша, так что осталась психологическая травма. Не уверен, стоит ли мне снова подавать заявку. Если подам, то нужно будет серьёзно тренироваться и хорошо выступить, — всё же сказал он.
— Конечно, подавай заявку! У тебя всё получится, — подбодрил его Чэнь Цзяюй.
Только после этих слов он осмыслил услышанное:
— Сто километров...?! Это же почти два марафона. Как долго бежать такую дистанцию?
— Почти два с половиной марафона, — серьёзно ответил Фан Хао. — Я никогда не доходил до конца, так что не знаю.
Два года назад он и Лу Цзявэй расстались довольно бурно. После расставания Фан Хао переживал потерю в личной жизни и несколько месяцев провёл в очень подавленном настроении. Он анализировал своё состояние и пришёл к выводу, что переживает типичный кризис четверти жизни. Ему нужны были новые мотивации и цели. Поэтому Фан Хао поспешно зарегистрировался на сто километров в Пекине. Из-за спешки у него не было достаточно времени для подготовки, и в день соревнований он заставил себя бежать, полагаясь на силу воли и обычные свои результаты на длинные дистанции. Однако на семидесятом километре он почувствовал, что что-то пошло не так. Он не мог есть и был полностью лишён энергии. В тот день было очень жарко. Его дважды стошнило на обочине, пока, наконец, он не сдался и его не забрала машина скорой помощи. Фан Шэнцзе и его мать всё же пришли на забег, чтобы обнять его и поддержать, но он не смог преодолеть чувство поражения.
С тех пор он больше не пытался пробежать такую дистанцию. Надпись «Не дошёл до финиша» в его зачётке стала психологической травмой. В беговом сообществе это называют DNF*, и у многих часто бегающих есть пара таких результатов. Но для Фан Хао было не ясно, что именно мешало ему сделать следующий шаг, недостаточное количество тренировок или печальный конец предыдущих отношений. Он так и не смог полностью разобраться в этом.
* DNF — did not finish — не дошёл до финиша.
Вернувшись с пробежки, Фан Хао принял душ и готовился отправиться на работу в аэропорт. Когда он переоделся и вышел, то увидел, что Чэнь Цзяюй уже надел свою форму. Его ноутбук стоял на барной стойке, разделяющей столовую и гостиную. Чэнь Цзяюй сидел на одном из высоких стульев, листая страницы на компьютере и разговаривая по телефону с семьёй.
Казалось, он уже поел: вся посуда, включая маленькую кофейную чашку из которой он пил эспрессо, уже были убраны в посудомоечную машину. Фан Хао всегда чувствовал, что у Чэнь Цзяюя есть трудноописуемая аура — он становился главным в любом разговоре, хозяином в любой комнате. Это было врождённое свойство личности, не зависящее от его популярности. Сейчас он разложил свои вещи в гостиной, и это выглядело не как первая ночь в его доме, а как будто он уже долго здесь живёт. Чэнь Цзяюй, наверняка, даже знал, что лежит в каждом шкафу. На мгновение Фан Хао остановился, он не хотел нарушать эту атмосферу.
Фан Хао не подслушивал, но Чэнь Цзяюй не скрываясь говорил по телефону, упомянув поездку в больницу для оформления документов и покупку цветов для врачей. Затем он взглянул на часы и сказал, что должен быть там к полудню.
После того как он повесил трубку, Фан Хао, наконец, спросил:
— У кого-то из твоей семьи была госпитализация?
— Моя мама выписывается, — сказал Чэнь Цзяюй.
Он вспомнил, что, похоже, они раньше не обсуждали эту тему. Видя, что Фан Хао поднял этот вопрос, он не стал уклоняться от разговора.
— Рак молочной железы в последней стадии, уже распространился на лимфоузлы. Ранее она проходила химиотерапию, но недавно решила придерживаться консервативного лечения, больше не посещая больницу часто.
Фан Хао впервые услышал о семейных делах Чэнь Цзяюя.
— ...когда это было диагностировано? — тихо спросил он.
— Около года назад, — ответил Чэнь Цзяюй.
Фан Хао вспомнил, что примерно в то время Чэнь Цзяюй отказался от высокооплачиваемых и менее напряжённых международных рейсов, предпочтя внутренние линии. Поставив себя на его место, он представил, как было бы тяжело, если бы подобное случилось с его матерью, он бы задыхался от боли.
Хотя он тоже пережил смерть отца вскоре после начала работы, но его отец умер от сердечного приступа, и это произошло внезапно. В каком-то смысле, когда он ушёл, не было физической боли или психологических мук от осознания, что жизнь любимого человека подходит к концу, и приходится отсчитывать дни. Наличие в семье человека с неизлечимой болезнью затрагивает не только самого пациента, но и его близких. Прокрутив всё это в своей голове, он понял, что этот год для Чэнь Цзяюя был непростым.
Фан Хао подошёл ближе и сел на другой высокий стул.
— Прости, — произнёс он.
После этих слов он положил руку на спину Чэнь Цзяюя и слегка приобнял его.
Те ощущения, которые были вчера вечером, вернулись; хотя Чэнь Цзяюй и переживал тяжёлые времена в одиночку, сейчас, когда рядом был человек, говорящий «я понимаю тебя», «прости», это заставило его нос защипать. Он опустил голову, чтобы скрыть свои эмоции.
— Это не то, что я мог выбрать, — через секунду сказал Чэнь Цзяюй.
Он уже говорил подобное Фан Хао раньше. Для него баланс между работой и семьёй был единственным правильным выбором с самого начала. Но сейчас, когда Фан Хао спросил, Чэнь Цзяюй осознал, что теперь ему нужно думать ещё и об отношениях с Фан Хао. Он должен заботиться обо всех и не разочаровывать никого.
Фан Хао смотрел на его серьёзное лицо.
— Прости, я... не знаю, как тебе помочь, — вздохнув, добавил он.
Чэнь Цзяюй был тронут; он закрыл ноутбук и тоже сжал руку Фан Хао.
— Не нужно. Твоих слов достаточно.
***
В полдень Чэнь Цзяюй собрал свои вещи, чтобы отправиться в больницу, но продолжал думать о машине Фан Хао, которая осталась припаркованной в аэропорту. Поэтому он настоял на том, чтобы сначала отвезти его на работу, а затем вернуться домой. Как только Фан Хао вышел из стильного Porsche Macan, он встретил Чу Ижоу, которая только что тоже припарковала свою машину.
Чэнь Цзяюй тоже узнал её и не стал избегать встречи. Он опустил стекло машины, чтобы поздороваться.
Как только он отъехал, Чу Ижоу удивлённо распахнула глаза.
— У тебя что-то произошло? — спросила она у Фан Хао.
— Да, вроде бы, — улыбнулся тот в ответ.
— Вы вместе? — уточнила Чу Ижоу.
— Мы всё обсудили, — ответил Фан Хао, — пока на испытательном сроке. Ещё не вместе.
Чу Ижоу обрадовалась и потянула его за руку.
— Ах, я знала, что между вами что-то особенное!
Чу Ижоу была на два года младше Фан Хао, поэтому он всегда относился к ней как старший брат.
— Да, ты заметила это раньше меня, — признал он её проницательность.
Они расстались у башни, всё внутри диспетчерской было как обычно, от радарного монитора, микрофонов-гарнитур до листов с данными о полётах. Кондиционер поддерживал постоянную температуру, в бутылке Фан Хао всегда был литр воды, стул настроен на нужную высоту — это были постоянные элементы его жизни. Фан Хао сел на своё место, готовясь к работе, как и в тысячу других дней, без особых изменений. Но единственное отличие заключалось в том, что он чувствовал радость. Чэнь Цзяюй сегодня не летал, но, вероятно, уже был на автостраде. Оказывается, забота о ком-то тоже может приносить такое настроение, когда чувствуешь себя расслабленным и довольным.