Покоренные судьбой

4

Чонгук

Семнадцать лет

Я нанес сильный удар в живот Максимуса. Он закрехтел и попытался нанести удар в свою очередь, но я заблокировал его боковой джеб. Мы тренировались вместе много лет и хорошо знали друг друга.

Максимус был одним из немногих парней почти моего роста. Бой с ним иногда оказывался сложной задачей, что было приятно.

— Тренировка окончена, — крикнул папа, входя в спортзал Фамильи.

Мы с Максимусом остановились и обменялись растерянными взглядами. Папа, похоже, был очень зол.

Максимус приподнял одну темную бровь, схватив полотенце, наброшенное на его угол.

— Что ты сделал? — нас с ним иногда принимали за братьев, потому что у нас обоих были черные волосы, но если мои глаза были серыми, как у моего отца, то Максимус унаследовал янтарные глаза своего.

Я был старше его на год, и мы были лучшими друзьями на протяжении десяти лет.

В прошлом Примо, младший брат Максимуса, присоединялся к нам большую часть времени, но теперь у него была своя компания друзей.

Я пожал плечами. Список возможных промахов был слишком длинным, чтобы выбрать один. Его отец, Гроул, встал со скамьи для жима лежа, кивнул моему отцу в знак приветствия и пригласил Максимуса подойти к нему.

Максимус вылез из боксерского ринга и трусцой побежал к своему отцу, а я направился к своему.

— Нам нужно поговорить, — сказал папа, выражение его лица было прищуренным.

Что я сделал на этот раз?

Я последовал за ним в раздевалку. Дядя Маттео уже был там, что означало, что это дело Фамильи, а не простая семейная неразбериха, и когда он не поприветствовал меня своим обычным подмигиванием и ухмылкой, я понял, что обречен.

Отец приказал одному из своих солдат оставить нас наедине. Тот не колебался.

Я взял свежее полотенце с полки у стены и вытер голую грудь.

— Сегодня мне звонил Антоначи.

Фамилия Крессиды была Антоначи, и это единственное, что связывает меня с ним.

Я сохранял нейтральное выражение лица и не собирался ни в чем признаваться, вдруг это все-таки другое дело.

Отец скрестил руки, прислонившись к шкафчикам. Хмурый взгляд, которым он меня одаривал, многих довел бы до нервного срыва.

Маттео бросил на меня взгляд, который говорил о том, что я должен записать свое последнее желание, прежде чем он подошел к маленькому зеркалу, чтобы проверить, в порядке ли его прическа.