Покоренные судьбой

32

Лалиса

Кайф от телефонного разговора с Чонгуком быстро испарился, когда я подумала о предстоящих беседах с семьей.
 
Я отправилась на поиски Адамо. Я знала, что он — самый трудный орешек и нашла его в своей балетной студии, на тренировке.

Он делал приседания с пистолетом, на его лице было выражение сосредоточенности, когда он смотрел на себя в зеркало, чтобы проверить форму.
 
— Ты здесь не для балета, — выдавил он и выпрямился.

Мой взгляд привлек шрам на его животе. Это была всего лишь белая линия на его загорелой коже — один из многих шрамов, борющихся за внимание с горсткой татуировок, — но он хранил память об одном из самых тяжелых дней в моей жизни.

Адамо ненавидел Чонгука. И даже если он не говорил этого прямо, Чонгук чувствовал то же самое по отношению к моему брату.

Как я могу объединить этих двоих? Или, по крайней мере, не заставить их желать расправы друг над другом?
 
Адамо проследил за моим взглядом, и его губы растянулись в жесткой улыбке.

— Это последний шрам, который мне нанесёт Витиелло.
 
— Адамо, мы можем поговорить?

Я сжала руки, не зная, как ему сказать. Поговорить с мамой было трудно, но это было ничто по сравнению с этим. С папой тоже было бы трудно, но реакция Адамо пугала меня больше.
 
Адамо сразу же насторожился и подошел ко мне, коснувшись моих плеч.

— Что случилось?
 
Беспокойство в его голосе всегда согревало мое сердце, потому что это не было одной из сильных черт характера Адамо.
 
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, верно?
 
Темные брови Адамо сошлись вместе, в его глазах замешательство смешалось с настороженностью. Его интуиция, как всегда, была на высоте.

— Просто скажи мне то, что ты хочешь мне сказать. Ты ведь не больна, верно?
 
Я быстро покачала головой.

— Не больна, нет. Я в порядке, физически, но я...
 
— Лалиса, просто скажи мне!
 
Мои глаза горели от слез, что я едва могла проглотить комок в горле.

— Последние несколько месяцев я встречалась с Чонгуком.
 
Адамо уронил руку и отступил назад, выражение его лица стало каменно-холодным.

— Что?
 
Низкая вибрация в его голосе вызвала мурашки на моей коже.
 
— Я люблю его.
 
Адамо сделал еще один шаг назад, каждый мускул в его теле напрягся до предела.