Покоренные судьбой

19

Чонгук

Я боялся поздравлений только по одной причине. Когда Фабиано и его семья вышли вперед, чтобы поздравить меня, я понял, что время почти пришло. Фабиано пожал мне руку с едва заметной улыбкой.

Наши отношения никогда не были слишком близкими. Теперь они были отравлены.

Я полагал, что то, что мы с Адамо чуть не убили друг друга, еще больше испортило ситуацию.

Даже Аврора, которая обычно была самой милой и жизнерадостной из всех, выглядела так, словно ее улыбка ей дорого стоила, особенно когда она пожала руку Крессиде.

Я не был уверен, насколько близки были Аврора и Лалиса, между ними было три года разницы, но Фабиано практически жил под одной крышей с кланом Моретти.

Я сглотнул, когда Райат и его жена шагнули вперед. Райат крепко сжал мою руку, его глаза сверкали предупреждением. Он наклонился вперед.

— Сегодня ты сделал правильный выбор, который спасет многих .

Моя ответная улыбка была далеко не приятной.

— Пока что.

Эванеса впилась ногтями в его руку и отстранила его, но они остались рядом. Глаза Райата не скрывали его ненависти ко мне. Мы никогда не любили друг друга, но после Лалисы простая вражда переросла в чистую ненависть.

Вонзить нож в живот его сына было одним из лучших моментов в моей жизни, но по иронии судьбы его превзошел только момент, проведенный с Лалисой.

Затем каждая унция ненависти, скопившаяся внутри меня, испарилась, когда Лалиса вышла из-за спины отца. Я не ожидал, что она будет здесь, хотел, чтобы она не появлялась, но в истинно манере Моретти она встретила осложнения лицом к лицу.

Ее темные волосы были убраны в свободную прическу, несколько прядей обрамляли ее прекрасное, эльфийское лицо.

На ней было простое длинное шелковое платье приглушенного мятного цвета, которое держалось на тончайших бретельках, которые я когда-либо видел.

На ней не было лифчика, да и не могло быть, но все же это не было неприлично. Что бы ни было на ней надето, это прикрывало ее соски.

Она выглядела как хрупкая красавица, как цветок, слишком прекрасный и нежный, чтобы к нему прикасались человеческие руки. Конечно, на ней не было каблуков, хотя она едва доставала до груди отца и моей.

Я не мог представить, чтобы Лалиса когда-нибудь их носила. На ней были простые золотистые сандалии и лак для ногтей того же цвета, что и ее платье.

Лалиса встретила мой взгляд, ее губы растянулись в улыбке, которая болела сильнее, чем нож Адамо в моем боку.

— Поздравляю, Чонгук.