Покоренные судьбой

22

Лалиса

Вернувшись в свою комнату на следующее утро, я свернулась калачиком на кровати, чувствуя пустоту, которую никогда не испытывала раньше. Потолок казался слишком низким и приближался с каждым вдохом.

Моя кровать была слишком мягкой, мое тело все глубже погружалось в матрас, одеяла обволакивали меня.
 
Момо тявкнул. Он и Медведь свернулись калачиком на кровати рядом со мной. Медведь пыхтел, моя нервная энергия явно передавалась ему и я сглотнула.

— Все в порядке, — утешила я их, но Момо заскулил.
 
Я не могла заставить их поверить в то, что было неправдой. Они могли сказать, что со мной не все в порядке.
 
В конце концов, мне стало трудно дышать. Я не понимала, почему это происходит. Я не жалела о смерти того человека. Но почему-то зная, что я способна на такое насилие... Я не могла понять, как такое возможно.
 
Я презирала насилие больше всего на свете. Я всегда отказывалась брать уроки борьбы именно по этой причине, а прошлой ночью, одним движением руки, я без раздумий поджег человека.

Может быть, я потеряла больше, чем сердце, когда отказалась от Чонгука, может быть, во мне проснулась часть страдания от его потери, которая должна была оставаться скрытой.

Я изо всех сил зажмурила глаза, но отчаяние и тоска, такая мучительная, что перехватывало дыхание, овладели мной. Я знала, что мне нужно, кто мне нужен.
 
Что стоило сегодня совершить еще один грех?
 
Впервые в жизни я хотела, чтобы меня утешил кто-то за пределами моей семьи.
 
Не раздумывая, я подняла трубку и позвонила тому, от кого поклялась держаться подальше.

Чонгук

Щелк-щелк, когда Крессида набирала сообщение на своем телефоне, заполнил тишину, сводя меня с ума. Она настаивала, чтобы мы ужинали вместе, даже если нам не о чем было говорить. Чтобы вывести меня из себя, она весь ужин болтала со своими подругами, не забывая при этом включать звук, чтобы я слышал, как она набирает сообщение.

Мне было все равно, что она не разговаривает со мной, но фоновый шум после чертовски напряженного дня вызывал у меня желание выбросить телефон в окно — вслед за Крессидой.
 
— Какого хрена мы здесь делаем? Почему ты настаиваешь на этом? — спросил я, когда мое терпение иссякло.
 
Она ненадолго подняла глаза от своего телефона, как будто забыла, что я здесь.
 
— Мы женаты, Чонгук. Женатые люди ужинают вместе. Они делают что-то вместе. И мужья трахают своих жен.
 
Мой рот скривился, и мне пришлось сдержать очень неприятный ответ, не подходящий для той, кто была моей женой, по крайней мере, на бумаге. Мой отец обращался с мамой как с королевой, а я с трудом собирал в кулак все приличия, которыми обладал рядом с женой.
 
— Я трахал тебя, если я правильно помню.
 
— Может быть, несколько раз за год! — шипела она. — И каждый раз это был злой трах!
 
— Если ты надеешься на занятия любовью, то ты выбрала не того мужа.
 
Крессида крепко сжала винный бокал. Я мог сказать, что она хотела бросить его в меня, но поскольку она видела чертову бездну в моих глазах после того, как я пришел к ней в нашу брачную ночь, она знала, что лучше не провоцировать меня, хотя я никогда не причинял ей вреда.