Один месяц. Два.
Время текло так медленно, но при этом я терялась в днях недели, время пребывания здесь убивало. Я исхудала, сильно. Но Аманда уверяет, что это последствия заболевания.
Мне не дают пить, когда мне хочется.
Мне не дают покинуть комнату, когда я нуждаюсь в этом.
Мне не дают выйти на улицу, открыть окно, чтобы просто дышать.Поэтому Дилан стал чем-то вроде глотка свежего воздуха для меня.
По началу он приходил каждый день, с утра до шести вечера, после чего его просили покинуть здание в связи с правилами посещения больных. Но, устроившись на работу, его свободного времени стало намного меньше. Теперь я провожу все время на тренировках, разминаю мышцы. Сижу в комнате, живу от прихода до прихода матери и Зои. Дилан пытается навещать каждый день, но обычно парень приходит и спит на моей кровати, в то время как я пишу или рисую.
Пытаюсь писать и рисовать.
Дрожащие руки, концентрация внимания и сил. С трудом пишу одну букву, и то она выходит корявой. Листы в линейку давно сменились обычными, альбомными.
Мне стыдно. Мама говорит, что Дилан много работает, забросил колледж, хотя и раньше он его не посещал, но мне не хочется, чтобы он совсем прекратил учиться. Свободное время парень спит. Он заметно похудел. И без того не отличался пухлостью, а тут его щеки впали еще глубже, а линия скул стала отчетливее.
Дилан так старается, как и мама. Они знают, что лечение дорого стоит. Но...Стало ли мне лучше?
Я задаю этот вопрос каждый раз, когда Аманда помогает мне сесть в инвалидное кресло. Я не помню, когда последний раз передвигалась без чьей-либо помощи. Мне нелегко разгибать колени, мои пальцы неуклюже держат ручку, ложку. Я уже молчу о том, что об игре на гитаре, на моей гитаре, не может идти и речи.
И да, по поводу речи. Аманда предлагает мне пользоваться таблицей, на которой написаны все буквы алфавита, чтобы я собирала слова, указывая пальцем на нужные буквы. Я пытаюсь петь, но рваные звуки больше походят на хрип умирающего старика. Если говорю, то выговариваю каждую букву долго. Труднее всего произносить слова с шипящими согласными.
Тема приема пищи - отдельная. Мне трудно пережевывать еду, глотать еще тяжелее, ведь стенки горла сжимаются, не давая пищи пройти внутрь, поэтому питаюсь я не жесткой пищей. Пью молочные продукты, смузи, пюре.Мама не может приходить во время работы. Она целыми днями торчит в офисе, игнорируя насмешки коллег. Этим тварям-секретаршам лишь бы лишний раз обсудить развод моих родителей. Понятия не имею, как она это терпит. Приезжает на выходных, вместе с Зои. Та, как ни странно, начала учиться. Косметики на её лице стало меньше, да и поправилась она, что на неё не похоже. Говорит о своих планах на будущее, а я ей улыбаюсь, но... Внутри рождается ядовитое чувство, которое разъедает мою радость за неё.
Это больно, когда у тебя не может быть такого же будущего. Ты сидишь в кресле, выслушивая планы других, и думаешь о том, что ты не такая. Ты другая. Тебе незачем думать о том, что тебя ждет дальше. Но, несмотря на все это, я рада. Искренне рада за Зои. Она изменилась буквально за несколько недель. Не узнаю свою сестру.
YOU ARE READING
Вишня и Никотин
Teen FictionСвоего "нового" брата Чарли приняла холодно и без восторга. Девушка питала ревность, ведь родители пеклись о нем порой больше, чем о родных детях. Она решила, что прекратит думать о наболевшем, продолжив учиться, чтобы в последствии родители были го...