Сувениры

Раз, два, три, бесконечность

Мы просто смотрели друг на друга, минуту, две, три, целую бесконечность. Это не был безмолвный диалог, это была оглушающая тишина на фоне грохочущей музыки. Во мне не осталось сил на вопросы. Меня хватало только на то, чтобы стоять и стеклянными глазами смотреть на него. Я не знала, что должны чувствовать люди, которые вытащили еле живого человека из воды. Я не знала, что нужно было чувствовать, глядя в глаза, которые ещё совсем недавно были закрыты, не представляя, откроются ли они снова. Я не знала этого, поэтому не чувствовала ничего.

Я вся состояла из пустоты, из ничего, но это «ничего» было неподъёмным. Оно давало лишь слегка вздохнуть тяжёлой грудью, немного поднять голову, немного шевельнуться. Секунды тянулись, а мне казалось, что они и вовсе стояли на месте, что за всё это время Эд не сделал ни единого вздоха. Он просто как всегда пристально смотрел, но как будто сквозь меня. Всё вокруг стало вдруг нереальным. Вот ненастоящие стены, двери, окна, люди. Мне показалось, что я смотрю очень реалистичный сон с собой в главной роли. «Сейчас я сделаю шаг назад и провалюсь в никуда, буду долго-долго лететь и, достигнув, наконец, дна – проснусь...»

- Ты как? – передо мной возник Оли.

Я схватилась за него, как за последнюю возможность к спасению. «Он рядом, он удержит, - я впилась в рубашку на спине короткими ногтями. – Не отпускай», - я прижалась к нему всем телом.

Почувствовав тёплые руки на своей спине, я немного расслабилась и перестала судорожно всхлипывать. Я держалась за Оливера с такой силой, как будто от него зависела моя жизнь.

- Я... - мой голос совсем охрип. – Я нормально, в порядке.

Через его плечо я увидела, как Эдвард встал, слегка покачнувшись, опёрся о стену, помедлил долю секунды и побрёл к своему номеру. Мои ноги затекли, я спустилась с носочков и соскользнула с плеча Оли. Он положил свой подбородок мне на голову и обнял меня ещё крепче. Я до боли сильно вжалась лбом в маленькую пуговичку на его рубашке, чтобы хоть чем-то отвлечь себя. Такой странной физической болью заставить себя не думать о том, что было разорвано в клочья, что догорало внутри.

Я слышала, что мимо нас по коридору проходят гости с вечеринки Колина. Оливер начал рассказывать, сколько усилий он приложил, чтобы разогнать эту толпу дармоедов. О том, как блондин уснул на Эве, и он не смог его разбудить, чтобы отвести в номер. О том, как пьяный Мишель, пуская сопли пузырями, катаясь по полу, клялся в вечной любви Эшли по телефону. Я грустно рассмеялась, представив эту картину. Оли говорил столько всякой ненужной ерунды, только чтобы отвлечь меня. А я пыталась больше не заплакать и молилась, чтобы он не замолкал и не оставлял меня. Потому что я не смогу одна, я рассыплюсь, как карточный домик, как только за ним закроется дверь.