Сувениры

Большие надежды

Все с нескрываемым интересом следили за моими действиями. Я с некоторой долей мазохизма ещё раз проверила, везде ли подписала добровольный договор на рабство. Отвлечь «зрителей» от моего шуршания смогла лишь Шан, которая робко пробралась с картонной подставкой, полной бумажных стаканчиков из кофейни, сквозь двери. Я демонстративно кинула ручку на стол.

- Теперь я свободна?

- Абсолютно, - самодовольно ответил Мэтью. – Не смею Вас задерживать.

Менеджер стоял за спиной Оли, который уже набирал воздуха, чтобы сказать мне что-то. Я не стала ждать очередных объяснений, которых в моей жизни было слишком много, чтобы они ещё что-то значили. Напоследок я посмотрела на Эда, который старался помочь бедной девушке-ассистентке, у которой не хватало рук на все запросы «Их Величеств».

«И ни одна скотина не сказала: «Давай я тебе помогу» или «Надо же! У меня есть руки и ноги, я могу сам сделать себе кофе!» Нет, вместо этого все дружно наблюдают, как она мучается с этой подставкой... Кроме Мистера «великодушно-оплачу-твои-счета-ведь-я-молодец», конечно же!» - я откатилась немного назад, сняла со спинки сумку и решительно направилась к двери.

- Постой!..

«Боже, как же он меня достал!»

- Ну, что ещё?! – воскликнула я, резко останавливаясь и разворачиваясь к британцу.

И, как в замедленной съёмке, я со всей дури влетела прямо в Эда. Точнее в его бумажный стаканчик. Я зажмурилась, ожидая боли от разлетающегося в разные стороны кипятка.

- Тебя не учили держать дистанцию? – я медленно открыла глаза, понимая, что с меня стекает не горячий кофе, а почти остывший чёрный чай. – Как тебе вообще права выдали, - я стала стряхивать жидкость со светлого ворса своей удлинённой меховой жилетки.

Конечно, мне хотелось тоже покричать: «Ты знаешь, сколько это стоит?! Это же «Валентино»!», но я решила поберечь голосовые связки, тем более, они мне ещё были нужны. Хотя бы для того, чтобы сказать, как далеко британец может пойти.

- Прости, я не хотел, давай... - начал оправдываться Эд.

Я жестом остановила его оправдательную речь.

- Замолчи. Вот прямо сейчас, пожалуйста, просто заткнись.

Я развернулась на каблуках и, неся впереди себя своё поруганное и запачканное меховое достоинство за «страшно подумать сколько» тысяч евро, поднялась в свой номер. Потом поняла, что живу в другом месте и, под прорывающиеся сквозь толщу невозмутимости смешки Брендона, перенаправила себя в номер Эда.