City Of Clodded Blood

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Клэри осторожно открыла глаза и несколько секунд она привыкала к яркому солнцу, которое заливало комнату. Затем она попыталась встать и охнула: все её тело ломило и ныло. Взглянув на него, девушка оторопела: к бледной коже, испещрённой рунами добавились огромные синяки и кровоподтёки. Казалось, все её тело - один сплошной синяк.
Она с трудом села и огляделась. В комнате был самый настоящий погром: комод и вещи на нём были перевернуты вверх дном, штора валялась на полу оторванная, на зеркале, прикрепленном к шкафу, вились паутинки из разбитого стекла, а одна дверца вылетела из петли и теперь криво покосилась.
Клэри с шумом выдохнула и опять поморщилась от боли.
Завернувшись в одеяло, она встала и, захватил из шкафа тунику и бриджи, пошла в душ.
Под теплой водой душа, образы из вчерашней ночи навязчиво лезли в голову и заставляли краснеть.
Через пол часа она уже была одета в своей комнате, гадая, чего ждать от предстоящего дня. Придет ли он к ней? Если да, то как себя вести? А если не придет? Она голодная.
Набравшись смелости, Клэри спустилась вниз в столовую и удивилась: никого. Совсем.
Где Кали? Кира? Себастьян? Лилит?
Ладно, это более чем странно, без паники.
В столовой также было ни души и Клэри собралась было уходить, но вдруг ога заметила краем глаза на столе какой-то предмет. Она подошла и сильно удивилась, обнаружив, что это ключ, причем хорошо ей знакомый- этим ключом Кира отпирала её камеру-подвал.
Подвал!
Схватив ключ, Клэри помчалась вниз, в подвал, преневозмогая боль в теле и крепко, до боли, сжав ключ в руке.
Каждая ступенька была настоящим испытанием, но она стойко его терпела. Вот и та дверь!
Клэри дрожащими пальцами всунула ключ в замок и повернула его. Раздался щелчок и девушка вздрогнула, а затем распахнула дверь.

-Черт! По-моему, там чьи-то шаги!- Объявила Изабель и вскочила на ноги.
-Да, кто-то идет- Поднялся Джейс и задумчиво нахмурился - Но это не Себастьян - Разочарованно добавил он.
Саймон поднялся, мысленно охнув : его мышцы словно одеревенели.
Алек не сдвинулся с места, боясь разбудить Магнуса. В последние сутки маг просыпался, но стало ещё хуже: маг был в бреду. На его лбу можно было жарить яичницу и он говорил всякие вещи: он звал Алека, просил помочь ему.
Лицо старшего Лайтвуда осунулось : он ни ел, ни спал и почти не разговаривал.