Последнее преступление

Часть 13

  Фрэнк проспал весь день и ночь. Ему ничего не снилось, и он был счастлив. Отдохнув физически, он чувствовал себя лучше. Даже чувство голода наконец-то проснулось в нем, и парень до крошки смел все, что ему приготовил Крис.

Крис вел себя как обычно, будто вчера ничего и не случилось. Он как всегда много улыбался и смеялся над своими же дурацкими шуточками, а Фрэнк по обыкновению никак на это не реагировал. Из-за этого на него накатило некое чувство ностальгии, словно он вернулся в те дни, когда они жили вместе, когда все свои первые задания Фрэнк выполнял под руководством Криса. И вот сейчас все происходило точно так же.

Сейчас они сидели за столом в гостиной, на котором лежал небольшой чертеж здания, и, склонившись над ним, прорабатывали последние детали своей сегодняшней «операции».

-Если что-то пойдет не так, и тебя засекут, используй вот этот путь, - Крис прочертил пальцем на бумаге кривоватую линию. – Запомнишь?

-Да, - уверенно кивнул Фрэнк, внимательно рассматривая план здания и стараясь запомнить каждую деталь. Он знал, что любой поворот может спасти ему жизнь.

-Не знаю, как много времени у тебя будет, но... лучше не затягивай.

-Я понял. Я нужен буду тебе потом?

-Нет. За меня не беспокойся, я сам уйду. Главное не засветиться тебе. – Крис откинулся назад. – В общем, это все. Вопросы?

-Пойду готовиться, - коротко ответил Фрэнк, поднимаясь на ноги.

С одной стороны все было не так сложно. В компании, где работал Джерард, этим вечером намечалась какая-то корпоративная вечеринка. И, конечно же, художник должен был там присутствовать. Обязанность Криса состояла в том, чтобы под видом официанта, специально нанятых по этому случаю, выманить жертву в один из пустующих офисов. А задача Фрэнка была еще проще – незаметно пробраться туда, дождаться художника и покончить с ним.

Главная сложность для Фрэнка заключалась в том, что теперь он потерял свое самое ценное преимущество. Расстояние. Одно дело, когда ты стреляешь в человека из винтовки, когда вас разделяет целая улица или десяток этажей. И другое, когда ты находишься с ним в одной комнате в тот момент, когда за ним приходит смерть. Ощущения совершенно разные, и Фрэнк всегда это замечал. И дело было даже не в том, видел он убитого им человека через прицел или своими собственными глазами. Его не пугала кровь или закатившиеся потускневшие глаза. Его пугала сама близость к совершенному. Поэтому он не любил, когда ему приходилось убивать не с помощью своей винтовки, а по-другому.

Но несмотря на это, несмотря на то, что сегодняшняя его жертва была особенно сложна для него, в руке он почему-то держал нож. Фрэнк достал его из чехла даже как-то не задумываясь и теперь заворожено рассматривал тонкое блестящее лезвие, в котором отражались его холодные глаза. Их взгляд был под стать хозяину. Взгляд убийцы. Жестокий и в то же время не выражающий ничего. И как бы Фрэнк ни пытался, он бы ни за что не смог скрыть его. Он был выточен десятками убийств, и ничто не могло его стереть.

Лезвие ножа Фрэнк аккуратно подточил, не рассчитав и надавив на него пальцем слишком сильно, из-за чего на коже сначала возникла тонкая розовая полоска, а потом на ней стали проступать капельки алой крови. Он так и смотрел на нее, ничего не делая, пока она не стекла вниз по ладони, норовя упасть каплями вниз.

Холодная вода не сильно помогла остановить кровотечение, так что пришлось просто замотать палец бинтом. Пока Фрэнк это делал, на него снова невольно нахлынули воспоминания, но он быстро их отогнал. Вчера он распрощался со всем, что у него было. Он не знал, как сможет жить после, но пытался об этом не думать. Весь день он держал в своем сознании короткую и простую фразу. Я – убийца.

Фрэнку хотелось, чтобы все поскорее закончилось, но время как назло тянулось слишком медленно. Казалось, что как только он пытался отвлечься чем-то, стрелки на часах тут же специально останавливались. Это раздражало.

Парень сидел в гостиной, снова и снова пробегаясь глазами по чертежу, запоминая новые детали, стараясь отложить все в своей голове, когда на его плечо легла тяжелая рука Криса.

-Пора, - сказал он, наконец-то надевая на свое лицо маску, подобную той, что носил Фрэнк.

Добирались они по раздельности. Вышли на улицу и, не сговариваясь, просто разошлись в разные стороны, как будто и не знали друг друга. Теперь увидеться они должны были только после того, как все будет выполнено. Фрэнк понимал, что пробраться внутрь в виде официанта Крису будет сложнее, чем ему – всего лишь воспользоваться пожарной лестницей и вскрыть замок на нужном этаже, но он ни на секунду в нем не сомневался. А вот верил ли ему Крис, как прежде, Фрэнк не знал, но очень на это надеялся. Именно этого человека он бы не хотел подводить. Крис все еще продолжал своеобразно о нем заботиться, а Фрэнк не переставал мысленно благодарить его за это. Он даже представить себе не мог, что бы он делал, если бы не Крис.

Странно, что такая большая компания, так халатно относилась к своей же собственной безопасности. Фрэнк и впрямь слишком легко очутился внутри. Задняя территория охранялась слабо, и к пожарному ходу он пробрался без проблем. Правда ему пришлось довольно долго повозиться с замком. Конечно его учили их вскрывать, но он никогда в этом не блистал, да и основной род его деятельности имел другую направленность. Зато там его никто не мог превзойти. Как бы там ни было, а способность стрелять и всегда точно попадать в цель была дана ему от рождения. Беря в руки оружие, он словно срастался с ним, становясь одним целым. И этого никто не мог у него отнять.

На этаже было тихо. Огромные офисы, вмещающие в себя десятки работников, уютные кабинеты директоров, коридоры – все пустовало. До слуха доносилось лишь мягкое потрескивание люминесцентных ламп. Большинство из них было погашено. Горели только некоторые, погружая главный офис в холодный полумрак. Здесь Фрэнк и остановился.

Типичное рабочее помещение людей средней значимости. Повсюду расставлены столы с компьютерами, отгороженные друг от друга белыми панелями, которые почти каждый работник со своей стороны обклеивал разноцветными стикерами со всякими важными для себя напоминаниями. Чуть подальше, в глубине, отделенный от офиса небольшой кабинет. Стекло на двери с обратной стороны прикрывали жалюзи. Так что помещение не просматривалось и наверняка было закрыто. Но Фрэнку оно и не требовалось. Он быстрым взглядом окинул офис, тут же находя подходящее для себя место. Свет горевшей лампы как раз не дотягивался до того угла, и его фигура сливалась с отбрасываемой столом тенью.

Фрэнк знал, что ждать ему придется еще долго. Что вечеринка, возможно, только началась, что Крис, наверное, только уболтал недотепу-официанта, что сейчас он, скорее всего, накачав бедолагу сильным снотворным, стаскивает с него форму, что гости пока еще трезвы, а неловкость перед другими, не дает им взять второй бокал спиртного. Поэтому все, что ему оставалось, осторожно водить пальцем по острому лезвию, ожидая своего часа.


* * *
Джерарду было скучно. Он был против всего этого, но его просто не стали слушать. «Ну так нельзя» говорили ему, широко улыбаясь. И теперь он был вынужден слоняться по украшенному конференц-залу, который на время превратился в банкетный, усердно скрывая свою кислую мину и пытаясь найти хоть кого-нибудь, с кем бы ему захотелось поговорить. Но в глубине души он знал, что здесь этого человека нет. Его вообще больше нет в его жизни. Он исчез из нее так же внезапно, как и появился, оставив после себя только уже сошедшие с шеи яркие отметки.

Если бы не этот дурацкий праздник, художник сейчас бы спокойно сидел дома в своей мастерской, лениво водя кисточкой по белой бумаге и в очередной раз портя еще даже не начатую картину. В последнее время у него совсем не было вдохновения, но он продолжал рисовать. Просто потому что его это успокаивало и позволяло погрузиться в другой мир, о котором знал только он. В котором можно было ненадолго забыть себя самого. Но он был здесь, вынужденный натянуто улыбаться каждому подходившему к нему человеку.

-Извините, мистер Уэй.

Джерард поднял хмурые глаза на обратившегося к нему официанта. Его внезапно кольнуло какое-то беспокойство. На вид парень был немного старше его самого, довольно красивый, с прекрасными голубыми глазами и длинными светлыми волосами, собранными в низкий хвост. Джерард точно не видел его до этого. Конечно он и не мог запомнить всех официантов в лицо да и нанимал их не он, но художник был уверен, что этого блондина он бы точно запомнил. У него была слишком приметная внешность.

Попытавшись списать все беспокойство на свою глупую беспочвенную подозрительность, Джерард слегка улыбнулся парню:

-Да, я вас слушаю.

-Вам просили передать вот это.

Официант, продолжая держать в одной руке поднос с шампанским, достал из кармана сложенный пополам белый листок и протянул его художнику.

Не скрывая своего удивления, Джерард взял неподписанную записку, читая ее содержимое и невольно сдвигая брови к переносице.

-А кто... - хотел было спросить он, но увидел, что стоявшего только что перед ним официанта уже и след простыл.

Странное волнение и тревога внутри продолжали нарастать. Казалось, что ничего особенного не произошло, но Джерард словно нутром предчувствовал что-то неладное. Ему вдруг захотелось просто взять и уйти, сесть в машину и уехать. Ему не нравилось это чувство, которое уже начинало перерастать в подобие страха.

Но вместо этого он только спрятал записку в задний карман джинсов и направился прочь из зала. В другой раз он, может, никуда бы и не пошел, но сейчас желание хоть ненадолго скрыться отсюда было сильнее. Кто-то таким таинственным образом попросил его о личной встрече, и художнику это очень не понравилось, но именно из-за гнетущей скуки он все-таки пошел.

В коридорах было непривычно тихо и пусто. Джерард привык видеть их оживленными и в разгар трудового дня, поэтому ему стало как-то неуютно от этой мертвой тишины. Но, поднявшись на этаж выше, где располагались офисы, он понял, что здесь было раз в сто хуже. К тишине прибавился еще и неприятный полумрак. Больше половины ламп было выключено, а как это исправить, художник не знал. По спине прошелся мерзкий холодок страха. Теперь ему действительно все казалось слишком странным. Ведь человек, желавший побеседовать с ним, мог бы и не прибегать к таким детским глупостям, как записки, и уж тем более не звать его сюда, в эти мрачные темные офисы. По-хорошему, правильнее всего было бы сейчас развернуться, спуститься обратно, найти того официанта (тоже немного подозрительного) и все выпытать у него. Но вместо этого Джерард шел вперед, пугаясь каждого шороха, созданного им же самим. Он не считал себя последним трусом, но почему-то сейчас все остатки его храбрости куда-то развеялись. Он даже не мог понять, что им движет, потому что это явно были даже не любопытство и интерес.

Дойдя до нужного офиса, художник слегка толкнул чуть приоткрытую дверь и вошел. Внимательно вглядевшись в полумрак, он обнаружил, что был здесь один. В этот же момент он вроде почувствовал какое-то облегчение, но что-то подсказывало, что это еще не все. В голове так и всплывали всякие сцены из пересмотренных фильмов с маньяками, паранормальными явлениями и прочей мистикой, и художник мысленно решил для себя, что нужно меньше смотреть подобных картин, иначе его психика в скором времени точно пошатнется.

Внезапно за спиной раздался едва слышный шорох. Джерард резко развернулся, чувствуя, как тело пробила сильная дрожь. Сердце бешено колотилось, пока он всматривался в темный угол, пытаясь убедить себя, что это лишь разыгравшееся воображение. Казалось, что стук в груди разносится по всему помещению, смешиваясь с нервным дыханием.

Художнику не хотелось даже спрашивать, есть ли здесь кто-нибудь, потому что он знал, что ему все равно никто не ответит. Он слишком боялся услышать вместо твердого уверенного вопроса, слабый дрожащий звук своего голоса, который неприятно осел бы в застывшем воздухе. А еще он начинал понимать, каково это, когда тебя сковывает страх. Даже при всем желании, он бы не смог сейчас рвануть к двери, пробежаться по коридору и просто крикнуть, чтобы привлечь хоть чье-нибудь внимание. Джерард не видел, но он будто чувствовал чей-то тяжелый, леденящий взгляд на себе. Он начинал верить, что он слышал этот шорох, что ему не показалось.

В следующее мгновение, все произошло так быстро, что сколько бы Джерард ни пытался потом воспроизвести в своей памяти, он так и не мог вспомнить, что заставило его метнуться к ближайшему столу и схватить бросившиеся ему в глаза ножницы с закругленными концами, которыми он понадеялся хоть как-то защитить себя от появившегося ниоткуда и набросившегося на него человека.


* * *
Фрэнка трясло как от лихорадки, он не мог нормально дышать и боялся, что художник, стоящий к нему вполуоборот и испуганно озирающийся по сторонам, услышит его сбивчивое тяжелое дыхание. Ладонь, которой он крепко сжимал нож, вспотела и, казалось, тряслась больше всего.

В голове произошел какой-то щелчок, когда Джерард чуть развернулся и наконец полностью открыл спину. В этот момент Фрэнк потерял контроль. Он резко вскочил, выбираясь из своего укрытия, переставая ощущать и чувствовать что-либо. Из его сознания все внезапно смылось. Он перестал понимать, кто он и кто стоит перед ним. Его тело двигалось само. Оно помнило и никогда не забывало все почти идеально отточенные движения и было способно справляться без помощи разума, который просто отключился, потому что в здравом уме Фрэнк ни за что бы не смог навредить художнику.

Убийца двигался бесшумно, но, пребывая в таком неадекватном состоянии, он был более невнимательным и слабее себя обычного. Замок распахнутой куртки случайно соприкоснулся с поверхностью одного из столов, издавая тихий лязг. Однако этого хватило, чтобы художник, не оборачиваясь, инстинктивно бросился вперед. Фрэнк кинулся за ним, за пару шагов преодолевая оставшееся между ними расстояние.

Он, не дав художнику даже секунды для того, чтобы развернуться, ударил его в бок и навалился на него всем своим телом, заставляя его просто растянуться на столе и издать болезненный стон. Выбить ножницы из слабых дрожащих пальцев оказалось еще легче. Убийца и не рассчитывал на долгую возню. В отличие от своей жертвы он не боялся и не делал лишних движений. Поэтому преимущество всегда было на его стороне, как и сейчас.

Грубо вцепившись пальцами в короткие светлые волосы, он резко и больно потянул художника на себя, переставая давить на него своим телом. Выпрямившись, парень еще сильнее запрокинул голову художника, почти положив ее на свое плечо и тяжело дыша ему на ухо. Убийца открыл для себя бледную изящную шею, к которой прикоснулся тонким и острым лезвием ножа.

Одно резкое движение руки и все. Фрэнку оставалось только перерезать горло, пустить реку темной крови по белоснежной коже, передать еще одного человека во владение смерти. В это мгновение он не понимал, что он делал. Он словно наблюдал за происходящим со стороны и ничего не осознавал. Как будто к его рукам и ногам пришили невидимые ниточки, дергая за них и превращая его в марионетку. В голове все застелил густой туман, сквозь который он вдруг уловил чей-то еле слышный, хриплый голос.

-Почему, Фрэнки? За что?

Рука дрогнула, а художник тихо всхлипнул.

Фрэнк... застыл.

Он не мог поверить своим ушам. Он бы хотел, чтобы ему послышалось, но он знал, что это было не так. Он слышал это слишком отчетливо. Джерард слишком четко произнес его имя.

Нахлынувшее безумие прошло так же быстро, как и началось. Фрэнк пришел в себя. Почувствовал грудью знакомое тепло, ощутил пальцами мягкие волосы, узнал сладкий запах парфюма и сигарет. Он стоял и понимал, что еще мгновение и он бы совершил то, чего никогда не смог бы себе простить. Если бы он только не очнулся, услышав этот голос, он бы уже никогда в жизни не увидел Джерарда. Он бы убил его. По-настоящему. Запоздавший ужас накрыл с головой.

Нож выпал из ослабевшей руки и звонко соприкоснулся с полом, а слишком громкий звон оглушил застывшую тишину мрачного офиса.

В сердце кольнуло. Фрэнк медленно отпустил волосы художника, а потом, не успев опомниться, уже бежал сломя голову по коридору, лишь каким-то чудом вспоминая путь обратно. Дверь, пожарная лестница... он даже ничего этого не помнил. Он до конца очнулся только уже на улице, продолжая куда-то бежать, словно от погони.

Его не волновало, что он самолично подписал себе смертный приговор. Он просто продолжал слышать в голове этот вопрос «почему», этот тихий голос. Джерард узнал его, и это пугало даже больше, чем сама смерть. Как? Как художник догадался? Фрэнк не понимал. Не мог понять. Отказывался. Он не показывал своего лица, он всегда стоял за спиной. Да даже если бы художник и повернулся, он бы не смог разглядеть его в полумраке под капюшоном. Но все эти бесполезные рассуждения ничего не меняли и не могли изменить. Джерард действительно назвал своего убийцу по имени и не ошибся.

Услышав громкий свист тормозов, Фрэнк в последний момент успел отскочить в сторону, понимая, что теперь он точно добежал до конца. Он совершил огромную глупость, свернув с многолюдной улицы в пустой переулок. Он не думал, что его хватятся настолько быстро.

Поднявшись с земли, парень тут же снова оказался на ней, шумно выдыхая и жмурясь от боли. Теперь для него действительно настал конец. Удары посыпались со всех сторон, и Фрэнк из последних сил смог только прикрыть лицо руками. Его били ногами. Сильно. Человека три, может четыре. Он давился собственной кровью. Но ему уже было все равно. Через минуту боль заполнила каждую клетку и заволокла сознание. Фрэнк почти неслышно стонал, однако не осознавал этого. Но даже его последняя ясная мысль была о художнике.

-Хватит, в машину его, - сказал кто-то, после чего два человека небрежно подхватили Фрэнка под мышки и, доволочив его до черного фургона, бросили на холодный пол.

Последнее, что он услышал, прежде чем окончательно потерять сознание от горящей, ломящей все тело боли, чей-то знакомый голос:

-Какой же ты еще глупый, Фрэнки.

Но понять, кому он принадлежал, так и не смог, потому что спасительная тьма наконец-то плотно окутала его.