Последнее преступление

Часть 37

  Фрэнк потерял счет времени и сигаретам, которые вытягивал одну за другой из мятой пачки. Его палец, в такт секундной стрелке старого будильника, стоявшего где-то на грязном полу, тихо постукивал по подоконнику. Сигаретный дым казался голубоватым в сумраке комнаты, и Фрэнк любовался его закрученными клубами, которые очень быстро растворялись в спертом воздухе.

Его пронизывало тяжелое чувство, похожее на спокойствие. Но он знал, что это просто очередной обман. Это была лишь смесь чувств: боли, усталости, отчаяния, безнадежности. Они, как змеи, свились в гадкий клубок, отравляя все его существо.

- Ты можешь не стучать? – послышался голос из противоположного угла, куда не доходил призрачный свет ночной улицы. Он мог показаться раздраженным, но убийца уловил в нем знакомые нотки чувств, которыми мучился сам. – Это отвлекает.

Фрэнк остался.

Он хотел уйти. Он всем сердцем желал выйти за порог этой квартиры, услышать захлопнувшуюся дверь за спиной и забыть навсегда черты лица художника.

Последнего он хотел больше всего. И именно последнее удерживало его здесь, не давая уйти.

Фрэнк не мог бросить Джерарда. Он не мог сделать это с самого начала и не смог бы и теперь. Намерение приехать сюда, чтобы выполнить его последнюю просьбу, было ложью самому себе. Это была лишь очередная попытка не потерять художника. Последняя тонкая ниточка к нему, которую Фрэнк должен был порвать еще там на дороге. Если бы он действительно хотел покончить со всем раз и навсегда.

Как и во всех остальных, в нем всегда жило два человека: разум и сердце. Последний уснул почти во младенчестве и никогда не видел белого света. Всю жизнь Фрэнк следовал разуму, выбирал то, что рационально, то, что приведет к успеху. Вторая часть его не мешала.

Пока он не встретил Джерарда.

Сердце проснулось и, лишь слегка попробовав вкус жизни, крепко вцепилось зубами в свое право на существование.

Решения, казавшиеся раньше такими легкими, приняли свою истинную двоякость. Они наконец стали настоящими. И Фрэнк тонул в них.

Он пытался бороться. Пытался стать прежним. Но все было тщетно. Он уже не мог убить свое сердце, не мог погрузить его, как раньше, в беспробудный сон. И он проиграл вместе со своим разумом. Двое против одного. Они проиграли. Проиграли последнюю, решающую битву.

- Извини. - Фрэнк перестал стучать, только теперь поняв, как ему это было необходимо. Нужно было занять себя чем-то.

Окна кухни выходили во двор, так что было совсем темно. Пришлось включить свет, хотя Фрэнку это претило.

Квартира была совсем крошечная, похожая на спичечный коробок. Пусть Фрэнк и не привык к роскоши, и такие жилища были вполне в его стиле, но ему совершенно здесь не нравилось. На него давили стены и низкий грязный потолок, он ощущал себя кузнечиком, пойманным и посажанным в стеклянную банку. И неважно, что, скорее всего, причина этой неприязни крылась в его голове, – окажись он здесь при других обстоятельствах, он счел бы это место вполне достойным своего пребывания – он хотел как можно скорее убежать отсюда. Но только бежать было некуда. Теперь любое место казалось банкой или коробком. Его просто наконец-то поймали.

- Лучше поспи, пока есть время. – Майки передвигался так тихо по квартире, словно кошка, что Фрэнк совсем не расслышал его шагов, погруженный в пучину самого себя. Он едва заметно вздрогнул, оглядываясь на парня. – Толку от того, что ты слоняешься как привидение?

Майки вылил остатки давно остывшего кофе в кружку, делая медленные глотки и, судя по потерянному взгляду, находясь уже где-то вне кухни. Он был чем-то похож на брата. Фрэнк улавливал знакомые плавные движения, похожие черты мимики. Стоило только прикрыть глаза, как воображение тут же рисовало Джерарда, словно он стоял сейчас здесь рядом. Живой и невредимый.

- Что-нибудь выходит? – спросил Фрэнк, привычно игнорируя те фразы, на которые не хотел отвечать.

- Нет, - Майки покачал головой, - я не могу взломать шифр, а значит, это дело точно не рук моего брата – он на такое попросту не способен. Он что-нибудь говорил тебе, когда отдавал этот диск?

Убийца нахмурился, пытаясь припомнить последний разговор с художником. Но он знал, что никаких мелочей он не мог упустить: их просто не существовало.

- Нет, ничего. Только диск и этот адрес.

- Джи-и-и... - парень испустил жалобный стон, хватаясь рукой за взъерошенные светлые волосы. – Вечно ты во что-то влипаешь со своими идиотскими идеями! Он должен был вернуться сюда, – продолжил Майки, поднимая глаза и обращаясь теперь уже к Фрэнку. – С тобой или без тебя – неважно. Он просто должен был вернуться. Но нет! Этому искателю приключений как всегда неймется! Вместо этого он теперь у них, а у меня этот непонятный диск, с которым я понятия не имею, что делать. Блеск! Неужели...

Слова Майки оборвала мелодия телефона, раздавшаяся из соседней комнаты. Оба парня замерли, побледнев так, словно увидели приведение. Их взгляды зацепились друг за друга на несколько секунд, и оба, не сговариваясь, кинулись вон из кухни. Майки первым схватил телефон, валявшийся на старом кресле, и застыл, чуть слышно проговорив:

- Номер не определен. Снова. Это они.

Он посмотрел на Фрэнка загнанным взглядом.

- Дай мне, - ответил убийца и сделал медленный глубокий выдох, поднося трубку к уху. – Слушаю.

- Фрэнки, глупый, неужели ты думал, что так просто убежишь от меня? – слащавый голосок Анны пробежался электрическим разрядом по нервам Фрэнка. Ему стало до омерзения противно. Он стиснул зубы еще сильнее.

- Так и будешь молчать, Фрэнки? – девушка неприятно растянула имя убийцы. Парень сдержанно молчал, сжав руку в кулак с такой силой, что кожа на костяшках стала почти белой. – Ну ладно, раз не хочешь по-хорошему...

Не успев сообразить, что происходит, Фрэнк услышал леденящий его душу стон художника, наполненный таким страданием, что у него едва не подогнулись ноги. Голос Джерарда заполнил собой и без того воспаленное сознание.

- Тебе никогда не ломали ребра? – слова Анны, обращенные не к Фрэнку, но специально так, чтобы он слышал, перекрыли хриплые всхлипы Джерарда. – Ну же, это ведь почти не больно. Да, Фрэнки?

- Сука, - прошипел парень.

- Следи за словами, - тут же холодно отозвалась Анна, после чего послышалась какая-то возня, а затем снова вскрик художника, только на этот раз еще более мучительный. – Ведь получать будет он.

- Чего ты хочешь? – процедил сквозь зубы убийца, боясь сорваться.

- Диск, Фрэнки. Всего лишь диск. Ты отдаешь мне его, а я, в свою очередь, возвращаю тебе Джерарда. Прости, насчет «целого и невредимого» уже ничего обещать не могу.

- Ты ведь понимаешь, что это ложь!

- А какая к черту разница? У тебя нет выбора, милый. Адрес и время пришлю сообщением.

Короткие гудки еще долго долбили по вискам парня, пока он непроизвольно слушал их, прижимая телефон к уху. Какие-то мысли судорожно проносились в голове, но Фрэнк ничего не мог придумать. Он отчаянно пытался найти выход, но только здравый смысл все настойчивее давал о себе знать, повторяя о том, что на этот раз художника не спасти. Это конец.

- Это конец, - прозвучал тихий голос Майки. - Мы проиграли. Это было понятно с самого начала.

- Должно же быть хоть что-то, - прошептал Фрэнк, и впервые за все время его внутреннее напряжение прорвалось наружу, превращаясь в тягостный больной выдох.

«Я должен, должен взять себя в руки! – мысленно повторял он самому себе. – Я не могу так просто сдаться... не хочу...»

Время как будто раскололось пополам. За окном жизнь текла в привычном темпе, линия горизонта, которую не было видно отсюда, начинала постепенно светлеть. Город все еще был погружен в тихий мирный сон, но через несколько часов он должен был лениво сбросить с себя приятную дрему и пойти навстречу новому дню. И ничто не могло нарушить этого порядка.

В комнате же все застыло. Убийце казалось, что этот маленький клочок, на котором он остановился, как будто выбросили из всей остальной жизни. И, оторванный от организма, он медленно умирал. Время остановилось, и темнота не собиралась уходить из комнаты, ровно как и из его души. Отягощенный этим невыносимым чувством, Фрэнк больше не мог оставаться в квартире. Ему казалось, что она раздавит его сейчас, если он не уйдет отсюда.

- Я скоро вернусь, - коротко бросил он, почти задыхаясь от собственных слов.

В одно мгновение преодолев узкую лестницу, Фрэнк выбежал на улицу. Он тут же испытал то резкое облегчение, которого так жаждал в душной комнате. Воспаленное сознание охладил студеный утренний воздух. Он почти сразу пробрал Фрэнка до дрожи, но именно это ему было так необходимо в данную минуту.

Сделав несколько глубоких вдохов, которые обожгли горло холодом, парень пошел вперед, пряча замерзающие руки в карманы.

Город действительно начинал просыпаться. Теперь Фрэнк мог это видеть. Он снова чувствовал себя частью мира. На улицах стояла мертвая тишина, так как было еще слишком рано, и в это время вряд ли можно было встретить хоть одного прохожего. Но, несмотря на это, Фрэнк ощущал это пробуждение. Это состояние всего вокруг было очень хорошо знакомо ему. Фрэнку казалось, что прошло очень много времени с тех пор, как он выходил на свои обычные утренние пробежки примерно в это время. Осень всегда нравилась ему больше всего. Осенью солнце вставало не так рано, и в утренних сумерках он всегда чувствовал себя защищенным.

Сейчас все эти чувства возвращались к Фрэнку, он слышал их отголоски в себе, и ему становилось чуть легче. Они слегка заглушали весь тот хаос, который заполнял его. И ему хотелось, чтобы это состояние продлилось как можно дольше. Поэтому он старался не впускать в свою голову мысли. Его взгляд беспорядочно блуждал по фасадам зданий и рекламным вывескам. Он обращал внимание на все и в то же время почти сразу переключал его на что-то другое. Таким образом сознание не успевало подкинуть ему совершенно ненужных сейчас ассоциаций.

Сумерки медленно рассеивались, а утро вступало в свои законные права. Фрэнк же продолжал петлять по улицам, не обращая внимания на то, куда он идет. Это было неважно. Он знал, что ходить ему осталось не так долго, скоро он не сможет прятаться от себя в утренней темноте.

Так и вышло. Первый человек, слишком внезапно появившийся из-за угла, разбил призрачный кокон Фрэнка, который тот так аккуратно плел вокруг себя все это время. На улице стало совсем светло. Нужно было возвращаться.

Обратно убийца шел быстро, нервными и резкими шагами. Он курил, а его лицо было покрыто мрачной тревогой. Теперь он не разглядывал вывески, а смотрел вперед и напряженно думал о том, что совсем недавно не хотел впускать в свою голову.

Ему нужно было действовать. Он понятия не имел, как, но мысли о том, что с каждой секундой художник становится все недостижимее, подталкивали Фрэнка к тому странному бессознательному состоянию, которое много раз брало над ним верх и вело его на заданиях. Он отдался этому порыву, потому что ничего другого сделать уже не мог.

Дорогу обратно он нашел очень быстро, хотя практически не следил за тем, куда шел раньше. Впрочем, для него это было привычно. Это была одна из тех способностей, которую он воспитал в себе благодаря «Организации», которую ненавидел теперь больше, чем когда-либо. Он бы с радостью отказался от всего того, что умел, лишь бы стать обыкновенным подростком, живущим обыкновенной жизнью.

Перед домом Фрэнк остановился и, прежде чем зайти, выкурил еще одну сигарету. Он оттягивал момент возвращения, как будто пока он оставался на улице, у него еще был шанс бросить все и убежать. Но его не было, и убийца прекрасно это понимал, однако продолжал неторопливо вдыхать дым.

На лестнице было жутко грязно. Фрэнк смог заметить это только теперь, когда здесь немного посветлело. От этого стало совсем тошно, и ему пришлось нехотя ускорить шаг. Правда, на площадке перед квартирой он все же ненадолго задержался, разрываясь от нежелания снова оказаться в жуткой коробке и лицезрения грязи, наводящей непонятный ужас. Позднее трудно было объяснить, были ли все эти чувства, заставившие его остановиться, простым совпадением или же своеобразным предчувствием, но только подойдя к двери, Фрэнк услышал чей-то голос, молчавший до этого.

Волна холодного напряжения прошлась иглами по позвоночнику, а руки убийцы вспотели от волнения, и ему, как несуразному подростку, пришлось вытереть ладони о джинсы, прежде чем вынуть пистолет и снять его с предохранителя. За дверью тем временем продолжался разговор. Голос Майки Фрэнк узнал, кому же принадлежал второй, он не мог понять, хотя в какой-то момент он показался ему знакомым. Человек говорил слишком тихо, и Фрэнк не понимал ни слова.

Еще раз проверив оружие, парень осторожно нажал на ручку двери, чуть толкая ее вперед. Та оказалась незапертой и поддалась. Прокравшись в квартиру, Фрэнк решил, что целесообразнее будет оставить ее незапертой. Сложно было предугадать, как сложатся обстоятельства, и уж лучше упустить незваного гостя, чем самому оказаться в ловушке, а это было вполне вероятно.

Теперь можно было уловить отдельные слова, но понять, о чем разговор, Фрэнк все еще не мог. Он стал медленно и осторожно пробираться к кухне, где проходила беседа. Для начала ему хотелось все-таки понять, что обсуждает Майки, а при хорошем раскладе – с кем. Но поток мыслей, побежавший вперед осторожности Фрэнка, выдал его. Он слишком отвлекся и потерял бдительность, неосторожно ступая на предательски скрипнувшую половицу. На кухне резко замолчали.

Острая секунда как всегда растянулась для Фрэнка в одно бесконечное мгновение. Он просто выпускал свое тело из-под контроля, позволяя ему инстинктивно двигаться самому. Думать было бесполезно. Убийца давно понял, что в такие моменты мысли слишком медленны, важна только природная реакция.

Схватив врага, попытавшегося застать его врасплох, убийца в один прием вывернул ему руку, выбивая оружие об косяк, и тут же уложил его на пол, отмечая про себя абсолютную неумелость своего противника. Таких в «Организации» не держат, мелькнуло у Фрэнка, прежде чем перед ним возникла фигура младшего Уэя с бледным перекошенным от ужаса лицом.

- Не надо!!! – заорал он, делая резкий шаг вперед, но тут же останавливаясь. Вид пистолета, который Фрэнк направил прямо в голову гостю, испугал его еще больше. – Фрэнк...

- Все хорошо, Майки, - заговорил парень, поворачивая голову вбок так, чтобы его было слышно, и открывая свой профиль убийце. Впрочем, тот уже и так узнал своего знакомого по густым кудрявым волосам. – Фрэнк не тот человек, который будет всем без разбору пускать пули в лоб. Я ведь прав, Фрэнк?

- К сожалению, - сквозь зубы прошипел убийца, отпуская парня и поднимаясь на ноги. Дуло пистолета при этом ничуть не сместилось с прежней цели. – Однако в твоем случае тебе придется очень постараться, потому что у меня нет причин оставлять тебя в живых, Рэй.