Последнее преступление

Часть 2

Его зовут Фрэнк. Фрэнку семнадцать. Фрэнк - обычный парень. Но у Фрэнка есть один секрет. Фрэнк - убийца.


***

Ранним весенним утром, когда солнце только-только поднялось из-за горизонта, лениво протягивая свои лучи, точно маленькие ручки, к спящему городу, а на улицах было так тихо, что казалось, все живое здесь вымерло, на побережье, недалеко от пляжа, можно было увидеть одинокого молодого парня.

Он бежал вдоль шумящего моря, не слыша его бурлящих волн из-за наушников и громко играющей в них музыки. На его потрепанной серой футболке выступили мокрые темные пятна. Пот струился по лицу, очерчивая скулы, стекая на подбородок и падая сверкающими каплями на песок. Но несмотря на усталость, парень продолжал бежать. Ему нельзя было останавливаться. Он обязан был пробежать еще несколько километров.

Фрэнк бегал здесь каждое утро, и каждое утро он пробегал не меньше установленной нормы, а иногда, когда хватало сил, даже немного больше. Тренировки с самого детства были неотъемлемой частью его жизни, поэтому у него была отличная сила воли, и даже когда ноги почти переставали его слушаться, он заставлял себя бежать дальше.

Сегодняшнее его утро ничем не отличалось от остальных. Все как и всегда. Добежав до утеса, Фрэнк перешел на шаг, глубоко и часто дыша. Солнце уже вовсю светило на небе, начиная подогревать пока еще прохладный с ночи воздух. Весна в этом году была слишком теплой. Днем в городе становилось душно, и Фрэнку это не нравилось. Вот и сейчас, видя, что день обещает быть солнечным, он нахмурился и двинулся обратно в город.

Люди начинали постепенно просыпаться. Кто-то спешил на работу, кто-то возвращался домой после бурной вечеринки, а Фрэнк медленно плелся в булочную, которая находилась недалеко от того места, где он жил.

Это стало своего рода традицией. Утром после пробежки он всегда заходил туда, немного разговаривал с хозяйкой, которая каждый раз приветливо встречала его, покупал свою любимую булочку с маком и шел домой. Вот и сейчас он уже тянул на себя дверь, которая задела маленькие подвешенные колокольчики, из-за чего помещение наполнилось веселым звоном. Лестница за прилавком, ведущая наверх, тут же заскрипела, и совсем скоро показалась полненькая, небольшого росточка женщина, с добрым лицом, которое пронизывали мелкие морщинки.

- Фрэнки, - улыбнулась она, увидев парня, - ты сегодня рано, милый.

- Доброе утро, Марта, - немного сконфуженно ответил он. Марта всегда просила называть ее по имени, но Фрэнк никак не мог привыкнуть к этому, потому что ей было где-то за пятьдесят, и парень годился ей в сыновья. Из-за этого он каждый раз испытывал неловкость. - Извините.

- Глупый, за что ты извиняешься, - женщина махнула рукой. - Тебе как всегда?

- Угу, - кивнул Фрэнк, шаря в карманах в поисках мелочи, пока Марта заворачивала свежеиспеченную, еще теплую булочку, от одного запаха которой уже можно было истечь слюной.

- Вот же... - парень чуть не выругался, успев вовремя прикусить язык. Карман штанов распоролся, и, видимо, пока он бежал, все монеты из него выпали.

- Что-то случилось?

Фрэнк печально вздохнул.

- Похоже, я потерял деньги. Придется зайти попозже.

- Ох, дорогой, не говори ерунды! - Марта протянула ему бумажный пакет. - Вот держи. Тебе, как постоянному покупателю, стопроцентная скидка.

- Нет, я не могу, - замахал руками Фрэнк, делая шаг назад.

- Фрэнки, не огорчай меня, - сказала Марта, но, видя решительность в его глазах, вздохнула и добавила: - ну, раз ты такой упрямый, занесешь деньги завтра, ты ведь приходишь ко мне каждый день.

Фрэнк немного подумал и хотел отказаться даже от этого, но голодный желудок, давший о себе знать в самый неподходящий момент, переменил его решение. К тому же дома у него никогда не было еды, да и хранить-то ее было негде.

- Хорошо, - он забрал пакетик с булочкой, тут же улавливая аромат свежего хлеба. - Спасибо, Марта.

Распрощавшись с хозяйкой, Фрэнк вышел на улицу и быстро направился в сторону дома, непременно решив занести деньги сегодня вечером, а не дожидаться завтрашнего дня. Ему очень нравилась Марта. Она напоминала ему в какой-то степени мать, которой у Фрэнка никогда не было.

Вернувшись домой, Фрэнк решил сначала позавтракать, а уже потом принять душ. Он стянул с себя футболку, кинув ее куда-то в угол, налил из-под крана воды в жестяную кружку и поставил ее на плиту.

Своим домом Фрэнк называл небольшую квартирку, которую уже почти полгода снимал у какого-то ворчливого старика. Хотя даже квартиркой это место назвать было сложно. В ней было две комнаты, одна из которых, судя по размерам и отсутствию окна, вообще предназначалась для кладовки, так что там стояла только небольшая кровать и стул, служивший Фрэнку тумбочкой, а вторая являлась одновременно прихожей, гостиной и кухней, но большими размерами точно так же не отличалась. Про наличие хоть какого-то ремонта не стоило даже говорить. Голые бетонные стены и скрипучий пол с истершимся, а кое-где вообще прогнившим паркетом. Вот и все. Нормальный человек просто бы не смог жить в таких условиях. Но Фрэнку было все равно. Он приходил сюда только чтобы иногда переночевать. Для Фрэнка это место служило кое-чем поважнее, чем просто «домом». Здесь он хранил большую часть того, в чем нуждался для своей «работы».

Дождавшись, когда вода в кружке закипит, он бросил туда вчерашний чайный пакетик, потому что вся пачка закончилась, а купить новую он, конечно же, забыл, устроился на подоконнике и развернул свою булочку. Ее сладкий аромат тут же ударил ему в нос, и Фрэнк, не теряя времени, стал поглощать свой бедный завтрак.

Когда с едой было покончено, парень отправился в ванную. Открыв горячий кран, из которого почему-то всегда все равно лилась прохладная, а если уж совсем не везло, то ледяная вода, он стал рассматривать свое отражение в зеркале.

Обычный, совершенно ничем не примечательный. Черные длинноватые волосы, спадающая на глаза челка, немного необычного, орехового цвета глаза... Хотя все-таки он привлекал внимание своим пирсингом и татуировками, но только у старшего поколения, потому что такое уже начинало становиться нормой и было не в диковинку.

Спустившись глазами чуть ниже, он остановился на огромном алеющем синяке с левой стороны под ребрами. В последний раз он был вынужден вступить со своей жертвой в непосредственный контакт, но Фрэнк не ожидал, что мужчина, которого было приказано убить, окажется неплохим специалистом по рукопашному бою. Это был прокол «Организации». Фрэнку дали не полную информацию об объекте, и теперь он имел право потребовать компенсацию. И он уже знал, что это будет.

Помимо этого, по его бледному худому телу было разбросано еще несколько чернеющих синяков, а внизу живота тянулся длинный кривой шрам, который он получил пару лет назад. Тогда Фрэнк почти умер, и он до сих пор не мог понять, за что такому, как он, небеса сохранили жизнь. Ведь он не перестал убивать. Нет. Он стал только еще более хладнокровным.

И все же день не задался с самого начала. Это было совсем не хорошо. Фрэнк, чертыхаясь, вылез из ванной, дрожа всем телом и стуча зубами от холода. Вот именно сегодня ему совершенно не хотелось принимать ледяной душ. Он только потянулся за полотенцем, как услышал, что где-то в квартире заиграла мелодия мобильника. Продолжая ругаться себе под нос, Фрэнк небрежно обернул полотенце вокруг бедер и бросился на поиски телефона.

- Да? - буркнул он, найдя наконец-то свое чертово средство связи. - Буду через час, - коротко ответил он кому-то и отключился.

Уже через пятнадцать минут он стоял собранный, все еще с немного влажными волосами, и завязывал шнурки на кедах. Поправив куртку и убедившись, что холодный пистолет надежно прилегает к телу, Фрэнк вышел из квартиры и запер дверь.

С последнего задания прошло уже чуть больше трех недель. Для Фрэнка эти три недели были почти как годовой отпуск. Он смог немного отдохнуть, набраться сил, "зализать" раны. К тому же он все еще числился в колледже. Это было необходимо, чтобы не вызывать лишних подозрений. Естественно, что с той жизнью, которую он вел, появлялся на занятиях он не часто, а если и заглядывал, то все равно ни черта не понимал. Так что за три недели он успел намозолить глаза преподавателям, напомнить им о существовании некоего Фрэнка Айеро и теперь спокойно мог не появляться там еще целый месяц.

До штаба он добрался даже быстрее, чем предполагал. Фрэнк сам для себя называл так это место, хотя, по сути, это была просто одна из многих точек, где он всего лишь получал задания. В самом же штабе, где, по слухам, сидел глава всей «Организации», Фрэнк никогда не был и не имел ни малейшего понятия, где он находится. Но ему это и не было особо интересно.

Пройдя несколько своеобразных постов, он оказался в знакомом захламленном подвале, в который почти не проникал свет из маленьких пыльных окошек под потолком. Помещение заливал грязный свет желтой лампы, которая то и дело покачивалась от летающих тут сквозняков.

За столом, единственным предметом мебели здесь, который пока еще можно было не считать хламом, его уже ждал человек, который звонил ему почти час назад. Это был мужчина средних лет, с темными пышными волосами, которые уже давно начали седеть, немного кривым носом с горбинкой и ничего не выражающим лицом. Сколько бы раз Фрэнк ни встречался с ним, он никогда не видел ни одного проявления эмоций. Мужчина был довольно плечистым и слаженным и только одним своим видом вызывал некое беспокойство.

Как только Фрэнк вошел, он тут же приказал двум здоровенным парням оставить их наедине и достал небольшой конверт, который положил на стол перед парнем.

Не говоря ни слова, Фрэнк взял его в руки, привычным отработанным движением отрывая край и доставая двумя пальцами несколько листов.

- На этот раз твой объект - художник, Айеро, - низким, вводящим в дрожь ледяным голосом сказал мужчина, прежде чем Фрэнк успел взглянуть на предоставленную ему информацию. - Его имя - Джерард Уэй.