В начале июня стоял невероятный дубак.
По крайней мере, в Новосибирске уж точно. Хотя, может быть, так казалось только Жене. Под тёплым пледом, с кружкой горячего чая и огромным окном на всю стену, постоянно открытым. По ночам, когда солнце скрывалось за дёрганым горизонтом в виде крыш города, а звёзды белой россыпью тихо разгорались, в голову лезли разные мысли. Но одна навязчивая деталь многократно подавлялась убеждениями, что неправильно всё это, но оставалась неизменна от ночи к ночи.
Эти звёзды были так похожи на россыпь родинок у Эда. Тёмные пятнышки были разбросаны по ключицам, шее, и даже лицо украшало несколько коричневых пятен. Два больших и одно маленькое на левой щеке, одно под губой, опять же, слева. Две крошечных родинки над правой бровью, на лбу. И целый чёртов космос ниже, за ушками, вниз по сонной артерии, на плечах, на груди. Женя сильно жалел, что не успел разглядеть ничего ниже. И совсем немного считал себя сумасшедшим, внезапно запомнив точное расположение родимых пятен. Сослался на «с кем не бывает», но что-то внутри предательски щемило, когда в голове проскальзывала хоть одна мысль о крепкой мужской спине, сверху до низу усыпанной «звёздами».
Ожидание — худшая пытка. Ожидание плохого медленно убивает само по себе, но постепенно утихает страх, оставляя после себя равнодушие. Ожидание хорошего — интересней. С каждым днём нарастает паника, что всё может пойти не так, как задумывалось. Только карие-зелёные глаза, смотрящие успокаивающе, с добрым прищуром, как-то сглаживали волнение, придавали уверенности. Переезд — справимся. Только вместе, крепко за руку держась, вдыхая общий воздух, успокаиваясь от одного и того же, что рядом кто-то родной.
И ведь справились.
Июль встретил дождями. Питер, как-никак, славится своей не летней погодой в середине лета. Вообще-то, не только погодой, а чем-то духовным, грустным и волшебным в комплекте. Но этим летом было не до депрессий, творческих застоев и меланхолии. Тем более, когда запах в квартире такой домашний, его смех такой заразительный, а кофе по утрам крепок и вкусен, может быть, только из-за того, что разлит егоруками.
Сколотый бортик чашки колет верхнюю губу, но этого почти не замечаешь, когда Эд расслабленно закидывает ногу на ногу под столом и в ответ на внимательный взгляд улыбается. Немного странно, приподнимая только правый уголок губ, но этого хватает, чтобы Женя смутился и опустил взгляд обратно в чашку.
