от Ненависти до Любви

55

тебя надо перевязать, обработать…
- Женщина, прекрати говорить такие двусмысленности! – строго сказал Йесон и тут же улыбнулся - И домогаться до меня. Я сам себя перебинтую, даже не надейся подсмотреть.
- Эй! – приподнялась я на локте, тоже улыбнувшись – Сколько уже можно? Да, да, да, я по сто раз на дню думаю, что у тебя под этой чертовой одеждой! Доволен? Разденься!
- Ладно, - поднялся он на ноги и подал мне руку. Я встала рядом – только позволь сначала приведу себя в порядок. Душ, аптечка и я весь твой. Ты чего-нибудь хочешь? Ну, помимо стриптиза.
- Я бы… - оглядев себя и увидев тут и там пятна крови, и чувствуя прилипшую от пота к телу футболку, я скромно произнесла – тоже от душа не отказалась, но это как-то пошловато попахивает сексом, принимать душ в гостях у мужчины.
- А ты до сих пор веришь, - многозначительно вильнул головой Йесон – что уйдёшь сегодня отсюда без него?
- Не вариант? – закусила я губу.
- Не вариант, - согласился он – кофе принести?
- Если можно, - я покрылась краской, как девица на выданье. Кто, кто эта странная чокнутая, которая узнав, что займется скоро сексом со своим бывшим насильником, не выпрыгнула в окно?
- Вон за той дверью коридор, - ткнул пальцем Йесон – в конце лестница. Поднимаешься, направо вторая дверь. Это спальня. В ней есть ванная.
Я повторила про себя путь, убедившись, что запомнила и отправилась туда, когда Йесон вышел из гостиной. Поднявшись на второй этаж, я опомнилась и позвонила ЧунСу, велев трубить отбой. Я попросила его ложиться спать, не дожидаясь меня и наврав, что после трудного разговора с Йесоном, заночевала у жившей поблизости подруги. Он посопротивлялся, предложив приехать за мной на такси. Не доверял или волновался? Не знаю, но я настояла на своём.
Спальня была в серебристых тонах, приправленная декором викторианского красного цвета. Йесона ли эта комната? Я решила оглядеться подробнее после того, как помоюсь. Стоя под струями воды, в голову мою наконец-то полезли трезвые мысли. Почему я расслабилась? Почему я доверилась ему? Мы с ним совсем забыли закончить игру, обсудив её окончательно и бесповоротно. Кто же у нас победитель и кто кому что должен? Я простояла довольно долго, в конец запутав саму себя и вышла из душевой кабины более разбитая, чем входила в неё. Найдя в стенном шкафчике длинное белоснежное полотенце, я обмоталась им. Тряхнув мокрыми волосами, которые перекрутила и закинула на плечо, я шагнула из ванной. На пороге спальни стоял Йесон. В черном атласном халате и с кофейным сервизом в руках. Из маленькой чашечки на блюдце прозрачно тянулся пар горячего кофе. Я растерялась, не подумав, что он может уже ждать здесь. Стена, вдоль которой мы встали друг напротив друга, зияла двумя выходящими на восток окнами, которые не были зашторены и открывали на горизонте забрезживший рассвет.
- А если бы я выстрелила тебе в голову? – горько произнесла я, каким-то новым порывом осознав, что чуть не умертвила этого человека, но он всё-таки жив и рядом.
Йесон молча подошел и вложил блюдце мне в руки, слегка приподняв, предлагая пить, пока не остыло.
- Я никогда не даю женщинам и детям игрушки, если не стою бок о бок с ними и не управляю их действиями, - во мне опять заползал червь сомнения. Насколько он коварен, а насколько честен? – Ты была в таком состоянии, что не заметила, что это я направил твою руку.
- Почему я больше не ненавижу тебя? Почему не боюсь? – я села на краешек кровати, попивая вкусный ароматный напиток.
Йесон прошелся, задернув шторы, и мы очутились в полной темноте.
- Это называется катарсис, - сказал он.
- Что?
- Очищение через страдание, - он встал напротив, и я разглядывала его силуэт и контуры – в религиозных практиках часто применяется. Современная психология опохабила действенный духовный метод до примитивной шоко-терапии. Ты пережила фактически то же самое, только с другим финалом. Ты застрелила и уничтожила то, что тебе мешало.
- То есть, - вкрадчиво начала я – ты организовал это всё не ради проигранной мести, а ради моего блага?
- Если бы ты знала заранее, что тебя ждет, это бы не подействовало, - попытался витиевато ответить Йесон, но, кажется, в этот раз я его прочитала.
- Господин Ким, Вы тоже провалились. Вы не злодей, - он присел рядом, аккуратно, чтобы колыхнувшаяся кровать не расплескала кофе в моих руках – что делать будем? Мы оба проиграли.
- Нет, - мужчина выдержал паузу – мы выиграли. Только у меня к тебе просьба, которую, я надеюсь, ты сочтешь справедливой.
- Я слушаю, - заинтересовалась я.
- Я ведь помог тебе отомстить ХенЩику до того, как ты разбила сердце ДонУну, так?
- Так.
- Это было в долг, я хорошо помню, - я допила и отставила на ощупь чашку на тумбочку – значит, я могу взять секс с тобой в долг до того, как разбил твоё.
- А что, десять инфарктов, которые я сегодня пережила, не считаются? – мы блеснули улыбками во тьме.
- Я думаю, засчитается, если я скажу, что завтра исчезну из твоей жизни навсегда, и мы больше никогда не увидимся.
- Что?! – подскочила я – Это шутка?
- Просто скажи честно, - поднялся Йесон снова, поравнявшись со мной – это разобьёт тебе сердце? Что я исчезну и не вернусь.
- Я… я… - стоило только представить, как никто не позвонит среди ночи, чтобы сказать, как меня хочет, как не поднимет телефон со словами «моя радость», как не среагирует на любую, даже самую безумную просьбу, и защемило где-то под самой диафрагмой – не делай этого!
- Понятно. Разобьёт, - констатировал факт Йесон – значит, завтра я выиграю, а потому беру в долг сегодня.
- Куда ты исчезнешь? Зачем? – допытывалась я, нервничая всё сильнее – Ты… ты не можешь так поступить! Значит, всё на самом деле было ложью с твоей стороны, ты просто играл со мной, ничего не чувствуя!
- Ты знаешь, как я отношусь к сюрпризам? – огорошил он меня вопросом. Я не сразу нашлась.
- Да, ты их любишь, - вяло и огорченно вспомнила я.
- Так вот ты, - Йесон взял меня за подбородок и подвел вплотную к себе – самый большой сюрприз в моей жизни.
Он прикоснулся губами к моим губам, прижав к себе за талию. Это был не первый наш поцелуй, но с первых же мгновений он приобрел такую сладость, что голова пошла кругом. Как же он умел целовать! От таких поцелуев не только тело слабело, но и душа срывалась с места, становясь птицей и взлетая ввысь. Он долго этому учился? Или это природный талант? Думаю, одно удачно наложилось на другое.
- Тогда почему ты хочешь исчезнуть? – шепотом спросила я, боясь того, насколько глубоко меня это задевало.
- Я не хочу, но таков был уговор, - Йесон погладил меня по голым плечам – я от тебя отстану, если выиграю или получу секс. А тут и то, и другое.
«Минус на минус даёт плюс!» - хотелось проворчать мне, но вместо этого я уткнулась носом в его халат на груди. Я не могу себе позволить даже сейчас унизиться и попросить о пересмотре договора, о том, чтобы он не бросал меня. Если он сам не заговорит о подобном, то, действительно, пропадет и останется лишь самым ярким и интригующим воспоминанием.
- Почему ты был совсем другим два года назад? Если ты такой, то почему вел себя иначе?
- Я был другим? – Йесон покачал головой – Я ничуть не изменился. Всё такая же скотина и в интимной стороне жизни, на самом деле, предпочитаю обходиться без сантиментов и добавлять как можно больше грязи и изысков.
Я недоверчиво покосилась на него, хотя взгляда этого было не видно.
- Хочешь сказать, что будешь делать со мной всякую гадость?
- Да, но дам тебе выбор, каким способом с тобой эту гадость творить: оральным, вагинальным или анальным?
- Ты ещё спрашиваешь? – открыла я рот от изумления – Естественно, самым нормальным вагинальным способом!
Йесон рванул с меня полотенце и, подняв на руки, кинул на кровать. Я плюхнулась, мягко отпружинив, и увидела контуры халата, слетевшего с него в сторону. В кромешной темноте.
- А свет зажечь? – возмутилась я. Никогда не предполагала, что просить секс при свете буду я, а не мужчина.
- Я обещал только раздеться, - я различила белые бинты и перевязки тут и там – не обговоренные заранее мелочи изменениям не подлежат.
- Йесон, ты мошенник! – приподнялась я, но тут же была накрыта его телом – И подлец, и мерзавец!
Я дотронулась до его голой груди, бегло пробегая по ней, плечам и спине опознавательными касаниями. Кожа везде была гладкая, ровная, без изъянов. Может, у него фобия какая-то? Мужчина приник губами к границе моей шеи и подбородка, опустив одну руку вниз, между моих ног. Я интуитивно их развела, чувствуя ими упругое сильное тело. Между бедер постепенно начал разгораться огонь, благодаря опытным движениям пальцев Йесона. Я прикусила губу, часто и тяжело задышав.
- Не надо сдерживаться, - рот сомкнулся вокруг вершины моей груди и, остро облизнув, слегка прикусил её. Я ахнула – немой секс не лучше немого фильма.
Вторая рука его легла мне на бедро, сжимая и разжимая кожу на нем. Я накалялась, и ответы на мои вопросы приходили сами собой: я ещё умела чувствовать, я могла получать удовольствие. После очередного упоительного поцелуя, Йесон наклонился в самое моё ухо и, будоража до предела выдохом на каждом слоге, произнес:
- А теперь предлагаю спор, что ты сама будешь просить отыметь тебя в попку, - я распахнула глаза во всю силу.
- Шутишь? Я не передумаю, мне хватило.
- Как знаешь, - прерываясь на то, чтобы покрывать моё тело поцелуями, отрывисто говорил Йесон – у тебя около получаса на раздумья. Если не обладаешь ощущением времени…
Йесон ввел в меня два пальца, большим массируя клитор, а ими возбуждая изнутри. Я взвыла.
- … считай фрикции, где-то на полутора тысячах я кончаю, - он языком щекотнул ушную раковину – а я без презерватива, моя девочка.
И тут он резко вошел в меня до середины.
- Что?! – до моего сознания быстро дошло сказанное – Как без? Подожди!
Я попыталась упереться ему в грудь, но он завел мои руки над моей головой и медленно ввел член до конца.
- Йесон, погоди, остановись! – забормотала я.
- Раз… - произнес он и сделал первое движение туда-сюда.
- Прекрати, это не смешно!
- Два.. четыре… - не останавливаясь, забавлялся он.
- Я не хочу беременеть! У меня уже есть ребенок! – я начала упираться ногами, но Йесон закинул их себе на плечи, замолчав и убыстряясь.
Я рыпалась и кусалась, но он то уворачивался, то отвечал тем же, превращая это в постельное звериное игрище.
- Страстнее партнер – быстрее развязка, - продолжая прижимать меня, вырывающуюся, к простыне, заметил он.
- Не надо! – завизжала я, даже близко не сравниваясь с ним по силам и всё равно брыкающаяся.
- Избавишься от него, - Йесон перехватил мои руки в одну свою и дотянулся до пояса халата.
- Ты же знаешь, что нет! Я же говорила, что никогда не смогу убить ребенка! – он привязал мне руки к спинке кровати.
- Даже от меня? – замер он на мгновение.
- Не даже, - увлажнились мои глаза. Я попыталась прикусить себе язык, но всё-таки не выдержала и сказала – а тем более…
Йесон впился в меня страстным поцелуем, наконец-то освободив обе свои руки, чтобы мять и ублажать моё тело. Я извивалась и стонала, но расслабиться уже не могла. Он почувствовал, что я как натянутая струна.
- Я тебе в самом начале дал подсказку, как выйти из положения, - вновь замедлился он и покачал бедрами влево, вправо. Я чувствовала твердую до предела его плоть в себе.
- Йесон, ты подонок, - всхлипнув, промямлила я – неужели не хватило унижений двухлетней давности?
- Между мужчиной и женщиной в постели не существует унижений, - он скользнул рукой между моих половых губ, опять добравшись до клитора и наращивая темп телодвижений – всё, что происходит здесь, тут и остается. Поэтому можно раскрепоститься и делать всё, что хочется.
- Я не могу! – замотала я головой – Мне это всё слишком чуждо! Я не хочу быть извращенной и распущенной! Я хочу остаться собой, какая я была до того, что случилось два года назад.
- У тебя осталось меньше половины времени, - он прикусил мочку моего уха – хотя я так сильно хочу тебя, что, возможно, ещё меньше.
- Йесон! – умоляюще задергалась я.
Изо всех сил потянув связанные руки, я поняла, что не справлюсь с узлами. Как не крутилась, я была в ловушке. Выхода не было. Либо просить, либо молиться, чтобы я не залетела.
- А ну и черт с тобой! – внезапно гаркнула я. Йесон даже притормозил – Ты проиграл спор! Не буду я тебя ни о чем просить, давай, изливайся в меня. Рожу от тебя себе ещё одного ребенка, а ты всё равно завтра исчезнешь, и скатертью дорога! Кончай и проваливай! Я уж с ног не упаду, воспитаю и двоих!
Йесон остановился. Даже в этой непроглядной темноте я видела блеск его глаз.
- Что, не сработали вечные угрозы? – нагло ухмыльнулась я – Дети – цветы жизни, и я им рада!
Мужчина провел ладонью по моей щеке, грустно выдохнув.
- К сожалению, такие цветы я дарить не в силах, - Йесон поборол спазм в горле и договорил – я лишь хотел припугнуть тебя, малыш. Вот уже пять лет, как я бесплоден.
От такого откровения у меня сжались все мышцы. Вот значит как. Бывшая жена Йесона избавилась от ребенка, а позже он, по каким-то причинам, стал бесплодным. Вот откуда его интерес к детям и любовь. Вот почему он больше не хочет ходить в дом Итыка. Вот почему на что-то надеялся, узнав о ДжеСобе, а потом прекратил грезить, испугался и запретил говорить ему об отцовстве мальчика. Я медленно спустила свои ноги с его плеч и обвила ими его спину, вжав в себя.
- Когда ты перестанешь меня обманывать? – ласково прошептала я ему в ухо – Судя по возрасту ДжеСоба, ты можешь быть бесплодным максимум год и одиннадцать месяцев. Папуля.
Я почувствовала, как задрожали его руки, сжавшие меня в объятьях так, что чуть не захрустели ребра. Мы оба понимали невозможность этого, но иногда даже взрослым людям необходимо поверить в сказку и создать иллюзию.
- Развяжи меня, - тихо пробормотала я, потеревшись о Йесона. В эти секунды замерло всё, даже тени за окнами – и давай нормально займёмся любовью. Хватит нам и одного сына, заделанного через задницу.
Мужчина с треском порвал пояс, удерживавший меня, так как в темноте развязывать было долго и сложно. Я тут же вцепилась пальцами в его спину, обхватив руками его плечи так крепко, как могла. Можно ли поверить в то, что я всей душой чувствовала Йесона самым родным человеком на свете. Будто я знала его много-много лет, и всё это время ближе и лучше для меня никого не было. Да, завтра моё сердце не просто разобьётся. Оно разорвется и разлетится на куски. Но сейчас я сама приникла к нему поцелуем и он, будто очнувшись, неистово принялся в меня вонзаться вновь и вновь.