Труп будет молчать

Глава 18. Уничтожь меня.

От автора.

Прошло всего несколько дней со страшной трагедии. Николь никогда не думала, что та пустота, которую она ощущала раньше, даже не может сравниться с болью, которую она ощущает сейчас. Она не плачет, не бьётся в истерике. Врачи часто проходят мимо её палаты, косым взглядом наблюдая, как девушка молча сидит на кровати и смотрит в пустоту. К ней приходил школьный психолог, теперь женщина боялась эту девчонку ещё больше. На все вопросы та отвечала немым молчанием и только следила за женщиной взглядом. Стоило ей отойти к окну — карие глаза следят за каждым шагом. Так продолжалось двадцать минут, пока у психолога не сдали нервы. Она буквально вылетела из палаты.

Картер приходил к ней часто. Рассказывал какие-то истории, и только с ним Николь улыбалась и иногда даже отвечала. Она не видела в этих голубых глазах какую-то злобу и не верила, что человек напротив неё мог быть виновен в убийстве родителей. Она просто не хотела верить.
Блондин пришёл снова в одиннадцать утра. Эйдан проводил его до больницы и, когда парни шли по коридору в сторону нужной палаты, начал разговор.

— Я ведь предупреждал тебя... — тихо начал Годфри, неспеша шагая по полу, выложенному квадратной плиткой. — Я говорил, что она пострадает из-за знакомства с нами.

Картер молчал, опустив взгляд. Он понимал, что друг прав и что это всё нужно прекращать. И он до сих пор помнил, что Годфри сказал Николь, но не стал выяснять отношения. И так ясно, что это было для его же блага.

— Её не убили в тот раз, убьют в следующий. Они не остановятся. Ты и так видишь, к чему всё привело. Ты ведь знаешь, что нужно сделать, — Эйдан остановился, и Картер последовал его примеру. — Ты ведь сам всё знаешь...

Впервые на лице друга блондин видел какое-то сожаление. Эйдан впервые в жизни чувствовал и переживал за кого-то, но это было ничем иным, как притворством. Переживал он не за Николь, а за Картера. Больше всего на свете он боялся его потерять.

Картер улыбнулся, похлопал Эйдану по плечу и оставил его в одиночестве, зайдя в комнату к измученной, уставшей, но такой дорогой ему девушки.

— Здравствуй, Николь, — его голос уже говорил о том, что все последующие слова не будут нести ничего хорошего.

— Что-то случилось?

— Можно и так сказать, — он улыбнулся грустной улыбкой, подошёл к ней ближе. Она лежала на смятой кровати, её взгляд выражал волнение. — Как ты себя чувствуешь?