Папочка, прости...

16.

*новый день*

Тай:
Мне слишком жарко и липко, когда я просыпаюсь, ведь мы вчера не удосужились снять с себя одежду. Выскользнув из жарких объятий, я хватаю одежду и тихо, но активно топаю в душ.
Струйки прохладной, но не холодной, воды приятно стекают по мне и я будто бы оживаю.
Джош когда-то, наверное, прибьёт меня за то, что я таскаю его одежду. Но я не остановлюсь, ведь это так уютно. Я чувствую его тепло и запах. Это не сравнится ни с чем.

Пока я привычно готовлю завтрак, я вдруг ощущаю тёплую руку, что мягко треплет волосы под капюшоном, проходясь меж медвежьими ушками. Мне, конечно, не понятно зачем Джошику худи с ушками на капюшоне, но это так мило и уютно..
Ах, точно, вспомнил! Эту худи Эшли отдала мне. Она раньше брала вещички у Джошика, но теперь он вырос, а я нет. Так что для меня она идеальна.
Поцелуй остаётся на виске, но Дан не намерян долго радовать меня своим теплом, бросает "я в душ" и тут же скрывается.
Ну, я надеялся хотя бы на то, что голубоволосый предложит присоединиться. Я бы всё равно отказался, но мне нравится то, как Джош заставляет меня себя чувствовать.
Я успеваю закончить приготовление одного омлетика, когда хлюпанье воды прекращается. От того внутри замирает ожидание и мне так хочется поскорее прикоснуться к любимым губам, тёплой шее, мягким кудряшкам...
Но что-то Дана слишком долго нет. Я решаюсь пойти искать его, терзая себя догадками о том, что могло случиться.
Случается нечто ужасное..Я захожу в нашу спальню и вижу голубоволосого с убийцей кудряшек в руках.
- Как ты смеешь?! - возмущённо издаю я, в секунду оказываясь рядом, выхватывая горячий утюжок из рук. А он защищается, обжигая меня. Дан недоумённо смотрит на меня, не понимая происходящее, - Ты что творишь, Джишва?! Кто позволил тебе убивать свои кудряшки?! Ты знаешь, что твои кудряшки - самые очаровательные в этой жизни? Если ты убьёшь свои кудряшки - ты убьёшь меня!

Я не знаю сколько раз за свою гневную речь я произнёс слово "кудряшки", но достаточно много, чтобы Джош заулыбался. Горячий убийца в моей руке нещадно нагревал кожу и мне пришлось бороться с желанием заскулить от обжигающей боли. После гневного "Чтобы я больше этого убийцы твоих очаровательных кудряшек в руках твоих не видел!", голубоволосый осторожно обнимает обиженно сопящего меня, аккуратно вытащив раскалённое устройство из обожжённой хватки, на что я болезненно скулю, вжимаясь в Джоша, что надёжно держит меня в своих руках, успокаивающе поцеловав в шею.