Папочка, прости...

10.

*новый день*

Тай:
Мне невероятно паршиво, когда я просыпаюсь. И физическая боль - самая малая часть. Кошмары мучали меня всю ночь и я не мог проснуться
Джоша нет рядом. Это очень пугает. Что между нами теперь будет?
Я крепче стискиваю плюшевого мишку в руках, зарывшись носиком, тихо всхлипывая.
Что бы не случилось, я всё ещё должен заботиться о Дане. Потому, спрятав избитое тело в джинсах и под мягким свитером, я с пронзающей меня болью спускаюсь на кухню, несколько раз чуть не встретившись с полом. Ненавижу себя.
На завтрак меня хватает лишь на овсянку, как в то первое утро. Приготовив еду, я вновь подымаюсь наверх, чтобы спрятаться под одеялом в объятиях с плюшевым мишкой.
Сквозь шум от тихих рыданий, слышу шаги. Значит, голубоволосый спускается на завтрак.
  Несколько секунд тишины, которая рвётся лишь моими всхлипами и вновь шаги. Я отчётливо слышу, что звук становится ближе до того, как что-то тёплое касается моей руки.
- Зайка, ты как? - обеспокоенный голос способен вырвать из меня лишь всхлип, - малыш, что случилось? - я вновь шмыгаю носиком.
У меня не получится объяснить Джошу свои чувства и происходящее. Я просто потерян в себе из-за всего, что было. Это простая безысходность. И почему Дан не остался со мной на ночь? Неужели Джош после всего этого не понимает, что я безнадёжный? Не понимает, что от меня лишь сплошные проблемы и я далеко не тот, кто нужен ему?
Но мои действия противоречат мыслям и я, хрипя от боли, бросаюсь в объятия к голубоволосому, рыдая в плечо.
Мне страшно. Очень страшно. Что, если нас найдут и мы сломаемся?

Джош:
Я прижимаю к себе моего парня. Он нервно дышит, в страхе поднимая грудь, а я только прижимаю к себе его и поглаживую по содрогающейся спинке.
- Солнышко, я люблю тебя! Мы всегда будем вместе, я обещаю...
Голос дрожит и я еле произношу это с появляющиемися слезами на глазах.
Целую его нежные губки и поднимаю на руки. Его тонкие ножки обвивают мою талию и я чувствую лишь тепло и ласку, а не ту искожающею боль. Мне тепло и приятно.
Я держу его снизу, от чего он снова краснеет и мило, смущённо улыбается. Я не привык к тому, что его ножки обтягивают не чулочки, а джинсы и скинни. Мне кажется, что так он сам не свой и ему не очень то удобно. Желаю стянуть с него все ненужные тряпки, но не могу и просто держу его в воздухе бегая по нему голодным взглядом. Он такой соблазнительный...
Джош, нет, стоп, что ты несёшь? Ты слишком поспешен... и через чур требователен...
- Мне просто страшно за нас... - наконец я слышу родной голос. Он, словно пение лесных птиц на заре, обволакивает, даёт силы. Он дышит мне в ушко, от чего по мне пробегаются мурашки и я довольно зажмуриваюсь.
- Принцесса моя, не расстраивай папочку... Нам всем сейчас тяжко, но я с тобой... Я всегда с тобой... Мы справимся. - утвердительно повышаю на тон интонацию и прижимаю к себе сильнее.
Пообнимавшись и успокоившись мы сидим за столом и завтракаем. Овсянка, в исполнении Тайлера, великолепна! Очень вкусно и тепло от того, что Тай сидит на мне и наблюдает за тем, поел ли я или нет. Но большую часть мы конечно  целуемся и никто нам не запретит, поэтому еда встаёт на второй план.
На его губах я ощущаю приятный вкус молока с нотками мёда. Только в таком виде я готов есть мёд постоянно, ведь на него у меня аллергия и нужно остерегаться таких продуктов, но губки Тая словно таблетка счастья, дозатор для аллергиков. Он идеален.
Уши улавливают звонок в дверь и голова моментально оборачивается к источнику звука за дверью. Я намереваюсь встать, но младший останавливает меня поцелуем и рукой, что нежно пробигается по голубой макушке.
- Я открою... - твердит он и удаляется к двери, оставляя меня один на один с завтраком.