Simple life

27

27.

- Ты знаешь больше, чем говоришь, - произношу я, проводя расческой по волосам матери.

Я помню, как она расчесывала меня в детстве и юности, и мне это нравилось, а еще я помню, что она задавала вопросы и мастерски выуживала тайны. И вот я расчесываю волосы ей, перебираю их, усыпляю ее бдительность. В ее волосах по-прежнему ни одного седого волоса.

- Смотря, о чем ты, - отвечает она.

Молчу.

Ловисы нет дома, она уехала в центр подготовки к родам. Она готовится к этому событию ответственно. Первый триместр. Еще все так зыбко и хрупко, но Ловиса готовится к родам.

Мы с мамой одни, я расчесываю ей волосы, а она делает вид, что готова задремать. Спокойна и безмятежна.

Ведьма, хранительница очага. Она всегда вела себя как кошка, отец когда-то ее приручил, она позволила. И они не ссорились до состояния ненависти. Она всегда его выслушивала. В конце трудного дня, перебирала ему волосы, молчала и слушала его. Забирала его боль, плохое настроение, весь полученный негатив. В такие минуты она казалась мягкой и домашней. Хотя мы все знали, что Сандра Линдберг может быть довольно жестокой и холодной. Такой она бывала, если это требовала определенная ситуация на работе, с теми, кто пытался пошатнуть ее устои или внести разлад в семью. С нами она была самой лучшей версией себя.

Бывали моменты, когда ей требовался отдых от всех и всего. Тогда она спокойно об этом сообщала и уходила в себя. Папа объявлял нам, чтобы мы не трогали маму и со своими проблемами шли к нему. В такие дни он занимался нами. А мама копила энергию и отдыхала. Она ездила на работу, а после шла и гуляла в одиночестве или запиралась в комнате и, я не знаю, что делала, возможно, читала, принимала ванную, просто лежала и ни о чем ни думая, смотрела в потолок.

В их союзе есть потрясающее уважение друг друга и личного пространства. Они понимают потребность побыть одному, и не устраивали никогда друг другу истерик. У папы есть охотничий домик, у мамы уходы в себя. У них есть уважение и любовь, и мы с Куртом.

- Мама, - шепчу я. – Пожалуйста, скажи мне, что веришь мне. Скажи, что Курт жив, и ты это знаешь, но пообещала, что никому не скажешь правду.

Она открывает глаза. Они ярко зеленые. Она молчит. Затем поднимает взгляд на меня, смотрит мне в глаза. Ее губы трогает чуть заметная улыбка.