Прах мечты

Заново жить

В перерывах между сном и едой я испытывал свое новое тело. Пытался встать, но не мог. Оно было еще не полностью сформировано. Мышцы все еще развивались, сейчас все они были в зачаточном состоянии. Единственное, что я мог, это ползать на четвереньках. Этим я и занимался, ползая туда-сюда по дну глубокой чаши, ставшей моим новым домом, взамен первого, который сейчас служил мне едой.

Со дна я видел лишь кроваво-красный потолок помещения, в котором находилась моя чаша. Он был испещрен большими морщинками, как кожа. Мне страшно было смотреть на него. Даже не страшно, а скорее противно. Будь я собой из прошлого, то уверен, что весь мой обед искал бы пути отхода из организма.

Продолжалось такое захватывающее, полное приключениями и интригующее существование довольно долго. Я уверен, что моей жизни позавидовал бы любой герой фантастических романов и игр, который изо дня в день занимается одной скучной рутиной по спасению мира.

В один прекрасный и яркий день, надеюсь, что он был именно таким, я услышал незнакомый мне говор. Два голоса: мужской и женский. Мужской голос был хриплым и довольно-таки страшным. Женский же, наоборот, манил к себе, он был сладким, и хотелось слушать его вечно, наслаждаясь каждыми его нотами. Язык был мне не знаком, но он был красив. Текучие звуки, плавная речь, чем-то каждое слово напоминало песню. Если в мужском голосе сложно было заметить всю красоту этого языка, которой позавидовал бы даже французский, не просто позавидовал, будь я французом, мне было бы стыдно говорить, что мой язык самый красивый в мире. Но в сочетании с женским голосом все это давало поистине райский нектар для ушей и наркотик для души мужчины.

Очарованный мелодией женского голоса, я не обращал ни на что внимания. Я был загипнотизирован столь прекрасными звуками. Моцарт, Бах, Сальери – всем классикам должно быть стыдно за свои произведения. Только лишь слова одной женщины смогли подавить все великолепие признанных миллиардами музыкальных произведений.

Только через некоторое время, когда голоса стали слышны отчетливее, ко мне вернулось сознание. Я смог рационально мыслить. Забавно, что первой же рациональной мыслью, что пришла мне в голову, было: «Мне страшно!»

Я не знал кто они, и чего будут добиваться от меня. Возможно, они меня убьют, заколют, как свинью, растившую на убой. А если не будут даже убивать? Будут пожирать мою мягкую нежную плоть новорожденной живой девочки, не заботясь о ее криках боли. Моя кровь будет стекать с их губ, окрашивая руки и шею в красный цвет.