Декларация независимости, или Чувства без названия

Ауттейк 3. Бессмыслица

Мне нравится бессмыслица, она пробуждает мозговые клетки.
Фантазия – необходимый ингредиент для существования.
Это как будто смотреть на жизнь через другой конец телескопа.
Что я и делаю, и это дает возможность посмеяться над реалиями жизни.
Доктор Сьюз

Эдвард Каллен 

- Ну что, приехали?

Я застонал от отчаяния и потянулся к радио, включая музыку громче, чтобы заглушить гребаный голос, который раздавался с заднего сидения. Белла посмотрела на меня с удивлением во взгляде, но я просто покачал головой, чтобы она, б...ь, даже не беспокоилась из-за этого. Последнее, чего я желал, это наброситься на нее, так что наилучшим вариантом для нее было просто сидеть на пассажирском кресле и не обращать на нас внимания.
- Ну что, приехали? – снова заговорил голос.
Я опять застонал и, потянувшись к стерео, еще прибавил звук. Басы звучавшей из Айпода песни Тупака вызвали вибрацию динамиков, от которой Белла поежилась. Она потянулась к стерео, но я посмотрел на нее, прищурившись, и, выставив руку, не позволил убавить громкость.
- Что ты, на хрен, делаешь? – спросил я.
Ее глаза немного расширились, и я тут же почувствовал вину из-за своей ругани, но Христос... я уже и так был в чертовски плохом настроении, а она лезла к моей музыке.
- У меня от этого звука болят уши, – сказала она, осторожно посмотрев на меня.
Я сухо засмеялся.
- Да ну, вон из-за нее болят мои уши, так что если сможешь ее заткнуть, то проблема исчезнет сама собой, - раздраженно произнес я.
Белла вздохнула и, отвернувшись, стала смотреть в окно. Краешком глаза, посмотрев на нее, я почувствовал, как мной овладевает чувство вины. Иногда я был сраным мудаком.
Громко вздохнув, я неохотно повернул регулятор громкости на уменьшение. Белла посмотрела на меня и тихо улыбнулась в знак признательности. Закатив глаза, я покачал головой, поражаясь нелепости ситуации - надо же мне быть такой киской - это просто смешно.

Некоторое время мы ехали в относительной тишине, и я почувствовал себя немного расслабленно, напряжение и гнев, что сковывали меня, понемногу отступали. Мне совершенно не хотелось пребывать в плохом настроении и превратить сегодняшний день в катастрофу, тогда как он должен был стать особенным. А я и так уже, б...ь, вышел из себя.
Когда я уже почти успокоился и убеждал себя, что, в конце концов, день совсем не обречен на провал, с заднего сидения снова послышался визгливый голос.
- Ну что, мы уже приехали?
Я хлопнул руками по рулю и, не выдержав, взорвался: - Проклятье, Элис! Если ты не заткнешься, я остановлю эту гребаную машину и выкину тебя из нее к черту!
Элис рассмеялась, тем самым еще больше раздражая мои и без того расшатанные нервы, так что мне пришлось покрепче ухватиться руками за руль и попытаться утихомирить себя.
- Ты такой нервный, Эдвард. Я лишь хотела узнать, на месте мы или еще нет, - весело сказала она.
Я застонал.
- Оставь меня в покое! Разве, б...ь, похоже на то, что мы уже приехали? – спросил я с раздражением в голосе.
Внезапно кто-то схватил меня за руку, и, подпрыгнув от неожиданности, я повернул голову с твердыми намерениями прихлопнуть того, кто посмел прикоснуться ко мне в такой момент. Но, встретившись с взглядом Беллы и ее сладкой улыбкой, почувствовал, что гнев покидает меня. Она нежно потерла мою руку, скользнув под рукав рубашки. Ее прикосновение послало по моей коже волну искр, а ее тепло заставило меня расслабиться. Я вздохнул и нежно улыбнулся ей – она была такой красивой и была так добра ко мне. Белла определенно стоила всего этого раздражающего дерьма, с которым мне пришлось столкнуться.
- Элис, я реально не понимаю, зачем ты провоцируешь его, - высказался Джаспер, сидевший вместе с ней на заднем сидении. – Ты же знаешь, как легко его выбесить.
Элис пожала плечами. – Это смешно, - заявила она.
Я закатил глаза и уставился в лобовое стекло, стараясь успокоиться. Как героям фильмов удается это дерьмо? Они представляют себе долбаный рай? Практикуют глубокие дыхательные упражнения? Или повторяют про себя фразу "успокойся-на-фиг"?
Сделав пару глубоких вздохов - вдыхая через нос, выдыхая через рот, - я неожиданно ощутил, что напряжение понемногу отпускает меня, и начал думать о всяком доставляющем радость дерьме, вроде Тоблерона, вишневой колы, моего Вольво и фортепиано, травки, водки Грей Гус, но больше всего об Изабелле. Моей девочке. La mia bella ragazza.

Переведя взгляд на пассажирское сидение, я улыбнулся. Она смотрела в окно с довольным выражением на лице и страстью в глазах, а на ее губах поигрывала еле уловимая улыбка. Я протянул руку и, дотронувшись до ее бедра, нежно сжал его. Она взглянула на меня, взяла мою руку и переплела наши пальцы. Она была потрясающей, ее ручки - мягкими, а пальчики идеально ложились в мои. Она была создана для меня – я просто, б...ь, знал это.

Почти на минуту я забыл, что для того, чтобы думать о счастливых моментах, мне приходилось напрягаться – когда я посмотрел на Беллу, они, казалось, невольно заполнили мои мысли. Но, конечно же, долго это дерьмо не могло продолжаться – я не был в числе таких счастливчиков. Как только я окончательно успокоился и расслабился, а мое дыхание выровнялось, она, б...ь, начала все это дерьмо сначала.
- Девяносто девять бутылок пива на стене, девяносто девять бутылок пива, бери одну и передавай по кругу, девяносто восемь бутылок пива на стене, - визжала Элис.
Я громко застонал, снова раздражаясь, а Белла захихикала. Я посмотрел на нее и нахмурился, слушая, как Элис продолжала свою серенаду о проклятых бутылках пива на стене. Я не любил пиво, так зачем я должен слушать это дерьмо о чертовых бутылках на стене?
- Что-то смешное, Белла? - спросил я.
Она снова захихикала, пытаясь сдержать смех, потому что знала, что я раздражен, и пожала плечами, а на ее щеках появился румянец.
- Это смешно, Эдвард, - сказала она.
Я сдвинул брови. - Ты считаешь это дерьмо смешным? – спросил я, дернув головой назад, туда, где Элис громко пела про девяносто девять бутылок пива.
Джаспер начал подпевать ей, и я снова застонал, качая головой.
- Да, - подтвердила Изабелла. – В смысле, я слышала, что люди поют во время поездок и все такое, но не думала, что они на самом деле так делают.
Я уставился на нее, сразу ощутив себя чертовски виноватым. Конечно, это дерьмо казалось ей забавным. У Беллы никогда не было шанса просто подурачиться и вести себя по-детски. У нее не было возможности побыть ребенком. Этот день должен был стать именно таким. Предполагалось, что он станет приключением, мы все собрались, чтобы повеселиться и до конца лета совершать всякие безобразия. Для моих братьев это лето - последнее перед колледжем, для нас с Элис - лето перед началом учебного года, когда нас опять начнут пинать под зад. Черт, для Изабеллы это было последнее лето, когда она была вынуждена жить в доме с несколькими ублюдками и делать за них всю эту треклятую работу.
Но мне никогда не приходило в голову, что это было не просто последним летом Изабеллы. Оно было чем-то бóльшим, потому что, по сути, было ее первым летом. Первым шансом на веселье и приключения, на путешествия и на прочее дерьмо вместе с друзьями. Да у нее даже друзей никогда раньше не было. А я порой был таким проклятым ублюдком.
- Безусловно, tesoro, если ты считаешь это дерьмо забавным, то давай, пой, сколько твоей душе угодно, - сказал я, пожав плечами.
Она широко улыбнулась и тут же начала подпевать Элис и Джасперу своим нежным и сладким голоском. Она не была, б...ь, лучшей в мире певицей, но ее голос хорошо вписался в этот микс, улучшая песню. Их пение продолжало трепать мне нервы, но я изо всех сил старался подавить свое раздражение. Счастливые моменты, Каллен... думай, твою мать, о счастливых моментах.

Поездка в Сиэтл, казалось, длилась годы, несмотря на то, что я выжимал всю скорость. Они закончили свою песню, и я вздохнул с облегчением, но это длилось недолго, потому что из Айпода зазвучал проклятый бойбэнд N'sync. Я застонал и протянул руку, чтобы перемотать песню, сожалея о том, что мы взяли с собой айпод Изабеллы, в который Элис понапихала всякого девчачьего дерьма, но голос Беллы быстро меня остановил.
- Ты же говорила, что тебе не нравится Джастин Тимберлейк... – напомнил я, что спрашивал ее об этом дерьме на Хеллоуин, и она дала понять, что меньше всего ее волнует этот ублюдок и песни, которые он поет.
- Кто? – спросила она, нахмурив брови в замешательстве. Я вздохнул, качая головой.
- Ты же знаешь, Джастин Тимберлейк, гребаный певец. Я однажды спрашивал тебя, нравится ли он тебе, и ты ясно дала понять, что нет.
- Ох, разве это он? – она вопросительно приподняла брови, в ее голосе звучало любопытство.
Я, молча, смотрел на нее, а Элис рассмеялась с заднего сидения.
- На самом деле эту песню поют N'sync, но он один из солистов этой группы, - ответила Элис.
Изабелла понимающе кивнула.
- Ну, мне нравится эта песня, - признавшись, сказала она, пожав плечами.
Я вздохнул и убрал руки от Айпода, не желая быть занудой и выключить то, что ей, б...ь, нравилось. Стиснув зубы, вытерпел даже когда позади меня Элис начала громко петь припев.
- Не хочу быть твоим шутом, вторым игроком в твоей игре на двоих. Ты можешь ненавидеть меня, но это правда. Детка, прощай, прощай, прощай... - пела она.
- Прощай, прощай, - подхватил Джаспер во весь голос.
Я прищурил глаза и посмотрел на своего брата в зеркало.
- Проклятье, Джаз, да что, б...ь, с тобой такое? – спросил я.
Он засмеялся, пожав плечами.
- Если не можешь победить их – будь с ними, - сказал он.
- Честно, не хочу поступать так жестоко и просто говорю тебе, что с меня хватит. Возможно, это звучит нелепо, но это правда. Детка, прощай, прощай, прощай, - продолжала Элис.
Я стиснул зубы, изо всех сил стараясь вернуться к своим счастливым воспоминаниям. Изабелла начала петь вместе с Элис следующий припев, ее голос делал песню чуть-чуть лучше, но даже она не могла унять мое раздражение. После окончания песни Элис завизжала и захлопала, а я включил гангста рэп, потому что, слушая это дерьмо, чувствовал себе кастрированным. Мне необходимо было вернуть свои яйца.
Я слушал песню"Nuthin" группы G Thang, качая головой и проговаривая текст. Изабелла смотрела на меня с милой улыбкой на лице, через некоторое время мой братец начал читать рэп вместе со мной, пытаясь имитировать все эти "гангста-штучки", вставляя слишком много чертовых "йоу". Мы смеялись над его поведением, потому что нельзя было не признать, что Джаспер выглядел крайне забавно. А он всегда был серьезным братом.

Мы наконец-то прибыли в Сиэтл, поездка на пароме была "светлым пятном" - по сравнению со всем остальным, - потому что я быстро увел Изабеллу ото всех ради моего же здравомыслия. Пересекая залив, мы обнимались и целовались, молча наслаждаясь пейзажем. Однако это быстро закончилось, и мы направились к машине. Поездка по городу была не менее занудной, чем в начале, так как Элис заявила, что теперь мы будем играть в "Я - шпион".
Когда мы прибыли к месту назначения, я буквально закипал.
Посмотрев на Элис и Джаспера, сказал: - Вы, больные на всю голову придурки, в обратную сторону будете ехать с Эмметтом и Розали.
Джаспер засмеялся, а Элис улыбнулась, поднесла руку ко лбу и отсалютовала мне. - Да, сэр!
Я закатил глаза и отошел к Изабелле, которая смотрела на огромное здание перед нами.
- Ты когда-нибудь был здесь? – спросила она, посмотрев на меня.
Я кротко улыбнулся и кивнул.
- Да, несколько раз, amore. Хотя это было довольно давно, - ответил, пожав плечами.
Она кивнула, и ее глаза вновь приклеились к большой площади перед нами. Лесной зоопарк.
Спустя несколько минут на стоянку заехал красный автомобиль и остановился рядом с Вольво. Из него вышли Розали и Эмметт с дурацкой улыбочкой на лице. Я усмехнулся, покачав головой. Эмметт любил зоопарк больше всего и не боялся показаться тупицей, заявив об этом на весь мир. Если зоопарк и был сам по себе нудной тягомотиной, то дурацкое поведение Эмметта сделает эту поездку настоящим развлечением.
- Иззи Биззи, разве это не чертовски здорово?! – завопил он, подходя к нам и закидывая руку Белле на плечо.
Она улыбнулась, и Эмметт повел ее к входу, начав трепаться об экспонатах и животных. Мы следовали за ними, Элис схватила меня и вложила свою руку в мою.
- Она сегодня здорово повеселится, – шепнула она, улыбаясь мне.
Я вздохнул и кивнул. - Надеюсь на это.
Элис, когда хотела, могла быть до чертиков раздражительным маленьким дерьмом, но она все равно оставалась моим лучшим другом, помимо братьев... и Изабеллы, конечно. Никто на хрен не был мне ближе, чем моя Bella. Но, тем не менее, Элис, казалось, всегда знала, что сказать, когда я нуждался, чтобы кто-нибудь успокоил меня.

Мы подошли к входу, и я полез в карман, схватил бумажник и вытащил золотую карточку American Express. Передал ее леди, чтобы расплатиться, и подписал квитанцию. Неважно, кто из нас платил – деньги снимались всегда с одного гребаного счета – отцовского. Да, именно он платил за все это дерьмо.
Мы вошли внутрь, и Эмметт зааплодировал. – Карусель! – завопил он, таща Изабеллу за собой.
Она начала смеяться, и я тоже не смог сдержать усмешку. Эмметт тем временем расплатился и помог ей подняться на карусель. Белла забралась на лошадь и цепко ухватилась за гриву, растерянно глядя вокруг. Эмметт сел на соседнюю лошадь и хихикал. Он был огромным и выглядел так нелепо, что я начал хохотать.
- Что это? – нерешительно спросила Белла.
- О, это всего-навсего лучшие гребаные скачки в целом мире, котенок! – ответил он.
Я еще больше рассмеялся, а Розали остановилась рядом со мной и покачала головой.
- Следи за своим гребаным языком, Эмметт. Здесь дети! – крикнула она ему.
Эмметт посмотрел на нас и смущенно улыбнулся.
- Прости, детка! – пробасил он.
Розали усмехнулась и махнула рукой, потому что ее не особо волновало все это дерьмо. Она сама, б...ь, только что сматерилась. Белла посмотрела на меня и сладко улыбнулась, а Элис с Джаспером забрались на лошадей позади них.
- Ты не будешь кататься, Каллен? – спросила Розали, резко взглянув на меня.
Я сухо засмеялся. - Я похож на гребаного наездника? – спросил я. - А ты почему не катаешься?
Она закатила глаза. – А что, я похожа на девочку восьми лет?
Я пожал плечами, ухмыляясь. – Нет, но ты похожа на девочку, которая способна объездить кого угодно.
Она подняла руку и сильно ударила меня по руке в то время, как заиграла музыка, и карусель начала двигаться.
- Больно! - я потер ушибленное место, а она засмеялась.
- Ты заслужил это, - хмыкнула она.
Я закатил глаза, и мы продолжили смотреть на двигающуюся карусель.
- Держись крепче, Иззи Биззи, тебя ждут скачки всей твоей жизни! – вопил Эмметт, вызывая у нас смех.
Он вел себя так, будто это были "русские горки", не меньше. Иногда он притворялся идиотом. Изабелла вначале напряглась, но, увидев, что все эти скачки состоят из дурацкой раздражающей музыки и лошадей, которые поднимались и опускались, двигаясь по гребаному кругу, заметно расслабилась.
После того, как Эмметт помог ей спуститься, она подошла ко мне, краснея и смущенно улыбаясь. - Было забавно, - сказала она тихо, обнимая меня.
Я обнял ее в ответ и улыбнулся. - Я рад, - пробормотал я, целуя ее в макушку.
Эмметт, пройдя мимо нас, закинул руку на плечо Роуз. Она возмутилась, но не оттолкнула его.
- Вперед, марш! – завопил Эмметт, сбегая вниз по тропинке.
Я засмеялся и схватил Беллу за руку, уводя прочь от карусели. Мы дошли до арктической лисы, и Элис остановилась.
- Вот почему я не ношу меха, - сказала она, кладя руки на бедра. – Посмотрите на это милое создание.
Изабелла смотрела на лису. Вскоре Элис отошла, и я обернул руки вокруг талии Беллы.
- Она красива, - произнесла она тихо.
Я улыбнулся, наклонив голову и нежно целуя ее в шею.
- Не такая красивая, как ты, tesoro, - возразил ей.
Она покраснела, и я увел ее оттуда, так как все уже чертовски далеко оторвались от нас, и мы застрянем здесь, б...ь, навечно, если так долго стоим около первого животного.
Мы нагнали их у медведя гризли. Эмметт улыбался, глядя на огромную коричневую тушу. – Я бы хотел побороться с этим мудаком, - сказал он, взглянув на меня.
Я засмеялся и качнул головой. - Он порвал бы тебя в клочья. Ты не продержался бы и двух минут, он разорвал бы тебя напополам.
- Рози спасла бы меня, - сказал он, сжимая Розали.
Она засмеялась и пихнула его локтем. - Если ты настолько глуп, чтобы пытаться бороться с медведем, Эмметт, то для тебя нет спасения, - съязвила она.
Он нахмурился и отошел прочь, к выставке с серыми волками.
- Мне нравятся волки, - сказал Эмметт через секунду, уставившись на животных, которые бродили перед нами.
- К черту волков, - сказал я, качая головой.
Он закатил глаза. - Почему? Они хорошо выглядят. Ты только взгляни на них. Они ловкие.
- Они вполне милы, но не думаю, что им можно доверять, - подал голос Джаспер, подходя к вольеру. – Считаю их поведение непредсказуемым и не верю, что их можно приручить.
- К черту волков, - сказал я снова.
Изабелла в замешательстве посмотрела на меня.
- А что не так с волками? – спросила она с любопытством.
Я сухо засмеялся, но прежде, чем смог ответить, вмешался длинный язык Розали.
- Просто Эдвард недоволен тем, что ему теперь запрещено появляться в резервации, - встряла она. – У них есть такие волки; а кое-кто из старейшин держат их в качестве домашних животных и разводят их. Волки для них вроде талисмана или что-то такое – о них рассказывают легенды.
- Я не недоволен, - парировал я, прищурив глаза, раздраженный тем, что она подняла эту дерьмовую тему. - Мне просто не нравятся ублюдочные волки.
Изабелла вздохнула. – Мне они кажутся хорошими животными, - сказала она, глядя на волков. – Они мне нравятся.
Я закатил глаза. - Ну да, еще бы, - пробормотал.
Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня, при этом слегка прищурившись.
- Что это должно означать? – спросила она, в ее голосе сквозило раздражение.
Я посмотрел на нее, а Эмметт рассмеялся.
- Оууууу, у Эдварда проблемы, - подразнил он.
Я застонал. - У меня нет проблем, задница, - рявкнул я. – Я лишь говорю, что внешность обманчива. Она просто не знает ничего лучшего. Они выглядят, будто они дьявольски хороши, но в ту же секунду, как ты расслабишься, они откусят твою проклятую руку.
Эмметт засмеялся, а Розали зарычала. – Мы можем двигаться дальше или будем стоять здесь весь гребаный день и делать вид, что говорим о животных, когда на самом деле мы говорим о Джейкобе Блэке?
- Да, давайте двигаться дальше, - согласилась Элис, хватая Джаспера за руку и отходя прочь.
- Плевать, - пробормотал я. – Я не говорил про того ублюдка. Я говорил о волках. Но к черту и его.
Изабелла посмотрела на меня и нежно улыбнулась, но ничего не сказала. Мы пошли за остальными и подошли к стервятникам. Розали встала перед ними и начала давать им имена наших одноклассниц, отчего мы все принялись хохотать. Эмметт стал дразнить орангутангов и иных обезьян, чьи клетки находились рядом, и они создавали жуткий шум.
- Я люблю кошек, - произнесла Белла, когда мы приблизились к тигру.
Взглянув на нее, я собирался ответить, но тут встрял Эмметт.
- Я тоже люблю киски, - сказал он громко. – Киска – это замечательная вещь!
Белла открыла рот, я рассмеялся, а Розали закатила глаза – ей явно не было так смешно.
- Если ты не заткнешься, то очень может быть, что мою киску ты никогда больше не увидишь, - сказала она многозначительно.
Эмметт перестал смеяться, его лицо мгновенно осунулось. – Ну, детка! Не будь такой! – лебезил он. - Это была шутка!
Она фыркнула и пошла дальше, а Эмметт двинулся следом за ней, продолжая причитать. Я снова захохотал и заметил, что Белла покраснела.
- Я тоже люблю кошек, - тихо сказал я, беря ее за подбородок и задирая голову вверх.
Наклонившись, прижался губами к ее губам и нежно поцеловал. Она улыбнулась.
- Знаю, что любишь, - тихо сказала она, в ее голосе проскользнули соблазнительные нотки, что уверило меня в мысли, что она имела в виду совсем не то.
Взглянув на нее, увидел в ее глазах озорные огоньки и лукавую улыбку на губах, и мои глаза расширились, когда я осознал, что сексуальный подтекст в ее словах был очень даже намеренным. Она повернулась и пошла прочь, таща меня за руку. Я застонал, ощутив, что мой член дернулся в штанах от воспоминаний о ее гребаной киске.
- Белла, ты не можешь так поступать со мной, детка! – буркнул я.
Она захихикала, покраснев еще больше, но промолчала. Мы прошли мимо слонов, которые шокировали Беллу своими размерами. При приближении к жирафам Эмметт начал смеяться.
- Иди сюда, Иззи Биззи, - сказал он, жестом позвав Беллу.
Она вынула свою руку из моей и подошла к Эмметту, осторожно смотря на него. Заплатив рядом стоявшему человеку, он протянул Белле охапку зеленых листьев. Она растерянно посмотрела на него, а я улыбнулся, когда Эмметт повел ее на платформу. Протянув руку через забор, он сказал ей сделать то же самое. Она послушалась, и через некоторое время к ним подошли сразу несколько жирафов, в один миг, собравшись вокруг листьев в их руках. Белла ахнула, ее глаза в шоке распахнулись, и она, не мигая, смотрела, как огромные животные едят из ее руки.
- Рози, детка, ты бы хотела, чтобы у меня был такой длинный язык? – шутливо спросил Эмметт.
Розали ничего не ответила, но маленькая улыбка затронула ее губы. Чертовы извращенцы.
- Придурки, - пробормотал я.
Джаспер и Элис засмеялись, а Розали удостоила меня презрительным взглядом.
- Кто бы говорил, - сказала она многозначительно.
Я пожал плечами и не стал вступать с ней в спор, потому что она была права. Я был таким же извращенцем, как и они.
Изабелла закончила кормить животное и, обернувшись ко мне, широко улыбнулась.
- Ты должен покормить жирафа, - сказала она возбужденно.
Я рассмеялся, радуясь тому, что она так беззаботна и оживленна, и просто, б...ь, радуясь, что она счастлива.
- Я кормил их раньше, amore, - сказал я.
Она кивнула, схватила меня за руку, и мы дальше продолжили свой путь к остальным кошкам. Мы подошли к горным львам, и я улыбнулся тому, как они бродили вокруг - пантеры были, б...ь, великолепными животными.
- Это пума? – спросил Эмметт позади меня.
- Некоторые люди называют их пумами, - пробормотал я. – Такая охеренно прекрасная. Она всегда была моим любимым животным – мощная, но плавная и легкая в движении. Смертельна, но привлекательна.
- Да, думаю, она горячая штучка. Я, наверное, трахнул бы ее, - беззаботно сказал Эмметт.
Недоумевая, я вскинул брови и услышал громкий шлепок как раз перед воплем Эмметта. Быстро обернувшись, увидел брата, растирающего свой затылок, и злющую Розали рядом.
- Что ты, б...ь, только что сказал? – спросил я.
Эмметт быстро посмотрел на меня и направил свой взгляд в сторону другого вольера. Через секунду все кусочки сложились воедино, и я понял, о чем он говорил.
Мои подозрения подтвердились, когда, осмотревшись по сторонам, я увидел зрелую женщину, стоявшую в паре шагов от нас в коротком платье, которое едва прикрывало задницу, с чудовищным количеством косметики на лице. На вид она была, по меньшей мере, одного возраста с нашим отцом, может быть, даже чуточку старше. Она взглянула на нас, и мы встретились глазами, на ее губах расплылась озорная улыбка. Я начал смеяться и покачал головой. Да, он был прав насчет того, чтобы трахнуть пуму... только другой сорт пумы (прим.: пумой иногда называют женщину от тридцати до сорока пяти лет, которая любит заниматься сексом с юнцами).
- Ты – извращенец, - пробормотал я, отворачиваясь, чтобы посмотреть на животных.
Изабелла смотрела на меня с интересом, не понимая, почему мы смеемся, но я лишь пожал плечами, велев ей забыть об этом. Был не в настроении объяснять ей это дерьмо.
Мы прошли мимо логова льва к маленькому скотному дворику, где размещался контактный зоопарк. Эмметт подошел к забору, улыбаясь.
- Посмотри, детка, это же козел! – воскликнул он, потянув руку к прутьям забора. Розали застонала, схватила его руку и откинула ее прежде, чем он смог дотронуться до чего-нибудь.
- Не прикасайся к ним, Эмметт. Гадость! Ты знаешь, какие они грязные? – выплюнула она, в ее голосе сочилось отвращение.
Эмметт пожал плечами, а Изабелла подошла к забору, протянула руку и погладила маленького козлика, подошедшего к нам. Розали смотрела на нее с отвращением, но, к счастью, ничего не сказала, потому что я, наверное, прихлопнул бы ее за это. Если моя девочка хочет трогать гребаного козла, то она будет трогать гребаного козла, и никто не смеет ей мешать.
- Он просто малыш, - сказала Белла, поглаживая маленького козлика.
Потом она убрала свою руку и протянула ее, чтобы схватить мою, и я заколебался, потому что, Христос, она только что гладила сраного козла! Но, долго не раздумывая, взял ее руку и скрестил наши пальцы.
Мы шли вдоль сараев, и Розали что-то ворчала о том, что зоопарки не должны содержать коров, потому что те не были животными для выставки. Она сказала, что не обязана платить за то, на что может посмотреть и так, чем немало удивила меня. Она видела многое из этого дерьма, бродившего в лесах вокруг Форкса или в резервации. Но я не видел, чтобы ее не устраивали волки или лоси, так в чем заключались ее жалобы на коров? Да, я сказал это. Жалоба (прим.: в англ. языке "жалоба" и "корова, говядина" в одном из значений звучат одинаково). Гребаная игра слов.
Я старался не замечать ее, но раздражение, которое испытывал еще в машине, вернулось снова. Она всегда была такой недовольной сукой? Могу с уверенностью заявить, что "да", всегда.
- Посмотрите, это Эдвард! – закричала Роуз, ткнув пальцем в осла.
Я сухо засмеялся, качая головой. – Ха-б...ь-ха! Ты, случайно, б...ь, не сострила только что?
Она закатила глаза. – Мудак.
Я пожал плечами. - Никогда этого не отрицал, – ответил, прищурившись, и, завидев одного зверя, мимо которого мы проходили, указал на него: – Посмотрите на это дерьмо, это же Розали. Дикая африканская собака... Никогда не видел бóльшей суки.
Она громко фыркнула и отвела руку, чтобы ударить меня, но я увернулся, и она промазала. Моя рука и так болела от ее первого удара.
- Все, детишки, хватит драться! – вмешался Эмметт, вставая между нами. – Рози, не заставляй меня забрать тебя в машину и хорошенько отшлепать.
Она закатила глаза, и все засмеялись. – Мы можем двигаться дальше? Эти животные воняют, и меня от них тошнит. Ненавижу сараи, - сказала Розали.
Сузив глаза, я почувствовал, что закипаю. Что, б...ь, она имела в виду? Что, б...ь, она хотела этим сказать? Что моя девочка спала в гребаном сарае? Потому что я не собираюсь терпеть ее презрительные комментарии в адрес моей девочки. Я не бил женщин, но сейчас был не против, поставить ей подножку, чтобы она упала в чертов свинарник.
Я открыл рот сказать что-нибудь, но Белла схватила меня за руку, по выражению моего лица и тому, что сказала Розали, поняв, что я сейчас взорвусь. Она встала на цыпочки и прижалась губами к моим, ее теплое сладкое дыхание смешалось с моим, ее язычок пробежался по моей нижней губе. Я раскрыл губы, и она углубила поцелуй, поднеся руку и хватая меня за затылок. Я застонал, страстно целуя ее, потому что, б...ь, никогда не мог сопротивляться ей.
- Я вот, что хочу сказать: они уверены, что они не гребаные цыплята? – завопил Эмметт позади нас.
Белла сразу же оторвала свои губы от меня и подняла взор на Эмметта. Я обернулся и увидел, что он показывает на клетку с... гребаными цыплятами.
- Целоваться в сарае? Это жесть, чувак.
Белла покраснела, а я улыбнулся. – Какая разница. В любом месте, в любое время, - я пожал плечами.
Он засмеялся и, похлопав меня по спине, кивнул. Мы вышли из сарая, прошли зебр, бегемотов и направились к маленькому огражденному загону. Эмметт открыл дверь и вошел внутрь, а Розали остановилась и скрестила руки на груди.
- Ни за что туда не пойду, – заявила она.
Элис подошла и, встав рядом с Розали, покачала головой.
- Я тоже, - сказала она.
Белла нахмурилась. - Что там? – спросила она в замешательстве.
- Мир Жуков, – отозвался Джаспер. – Здесь собраны всякие ползучие существа.
- О, - воскликнула она. - Я пойду.
- Ты хочешь пойти? - спросил я с любопытством. Она кивнула, и я улыбнулся. Вот это моя гребаная девочка. – Отлично.
Я повел ее внутрь, Эмметт с Джаспером шли за нами следом, оставив своих девушек снаружи. Мы проходили мимо всех этих жуков и пауков, но Белла ни разу не поежилась и не вздрогнула от страха. Она остановилась около скорпионов и вздохнула.
- Я всегда их ненавидела, – сказала она. - Когда они жалят, то причиняют невероятную боль.
Мои глаза расширились от шока. – Тебя ужалил один из этих ублюдков? – спросил я в ужасе.
Она кивнула.
- Да. Большинство из нас в Аризоне. К счастью, моя мама знала, что делать для того, чтобы не умереть.
Я несколько минут смотрел на нее перед тем, как покачать головой.
- Это хреново, Белла, - буркнул я, не зная, что еще можно было сказать в этот момент.
Она беспечно рассмеялась и весело посмотрела на меня. - Думаю, можно и так сказать. Но все-таки я выжила, - сказала она, обернувшись и продолжив путь, я последовал за ней.
Мы посмотрели все экспонаты и пошли обратно к Элис и потерявшей терпение Розали. Она ворчала, что мы слишком задержались, я ответил, чтобы она перестала быть такой сукой, что в итоге вылилось в очередную перепалку. Обычное дерьмо, когда дело касалось нас двоих.
Мы посмотрели Красную Панду, которую Эмметт назвал оранжевым енотом, и фламинго, которые привели к разговору о декоративных украшениях на газонах и гномах. Кто станет спорить о важности гномов посреди проклятого зоопарка? Мы. Я узнал, что Белле по какой-то гребаной причине понравились гномы. Значит, я напоминал ей гнома...
Следующим шел тукан, Эмметт подошел к нему и начал кричать: - Полли хочет крекер!
Мы пытались ему объяснить разницу между гребаным туканом и попугаем, но, видимо, его не волновало такое дерьмо. Это была яркая птица, и это было все, что имело для него значение на данный момент. По крайней мере, это было смешно и заставило Беллу рассмеяться. Эмметт еще умудрился завязать спор по поводу сухих завтраков из хлопьев, заявив, что Фруктовые колечки были лучшими в мире хлопьями. Я не мог с этим согласиться, потому что Lucky Charms были лучше. Это дерьмо было волшебно вкусным. Он не согласился и сказал, что они мне так чертовски нравились лишь потому, что в них были гребаные ирландские лепреконы, а я больше похож на ирландца, чем на итальянца. Это заставило меня заорать на него, б...ь, по-итальянски. Мне было плевать, что у меня зеленые глаза и рыжеватые волосы – я был гребаным итальянцем.
Мы подошли к сектору с гориллами, и Эмметт начал рычать, стуча кулаками по груди. Одна из молодых горилл, посмотрев, начала передразнивать его, ревя и нанося удары себе по груди.
Я надорвал себе задницу от смеха, потому что они начали это делать поочередно, соревнуясь, кто из них круче. Христос, да гребаная горилла выбила бы все дерьмо из Эмметта, если бы ей представилась такая возможность.
После этого мы направились в продуктовый павильон, чтобы быстренько что-нибудь перекусить в Маркет-Гриле. Я взял гамбургер и картошку фри, а Белла – хот-дог и картошку. Некоторое время мы просто тусили, болтая и шутя, а после нагрянули в сувенирный магазин. Это дерьмо было довольно дорогим, и большинство из этого было откровенно дурацким, но в итоге мы спустили пару сотен баксов на одежду, мягкие игрушки, книги, украшения и игры.
Наконец мы вышли из зоопарка, и Розали заскулила о том, что у нее болят ноги, чему я совсем не удивился. Кто, б...ь, надевает шпильки в гребаный зоопарк?
Попрощавшись с братьями и их девочками, мы с Изабеллой сели в Вольво.
- Ты повеселилась, tesoro? – спросил я. Она широко улыбнулась и кивнула.
- Это было здорово! Спасибо тебе большое! – сказала она радостно.
Я улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее.
- Не надо меня благодарить. Для меня это всегда в удовольствие, - признался я.
Включил зажигание и, выехав с парковки зоопарка, направился к парому. Заплатил и поднялся на платформу, после чего мы выбрались из машины и наслаждались знакомым пейзажем, пока ехали по воде. Мы болтали о всякой ерунде, целуясь, как гребаные подростки, кем, по сути, и являясь, и я почти загрустил, когда мы достигли берега. Почти, но не совсем, потому что чем скорее мы доберемся до дома, тем скорее я смогу сорвать с Беллы всю одежду и перейти к другому приключению, во время которого я буду изучать каждый дюйм ее дьявольского тела. Потому что, будьте уверены, я своего не упущу.
Поездка домой прошла намного спокойнее, чем поездка в Сиэтл, потому что на заднем сидении не было маленькой орущей гребаной язвы, которая трепала мне нервы.
Въехав в Форкс, я гнал, как придурок, потому что моя задница болела от долгого сидения в кресле, а ноги требовали разминки. И тут мое внимание привлекли отражающиеся в зеркале заднего обзора синие огни. Я быстро посмотрел назад, качая головой. Гребаные копы!
Ударив по тормозам, я замедлился, смотря на спидометр, который показывал, что ехал я со скоростью шестьдесят три мили в час. Я вздохнул и покачал головой, зная, что скоростное ограничение на этом участке составляет не больше тридцати пяти миль в час. Свернув на обочину, я остановился.
Оглянувшись назад, Белла посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, и я увидел в них страх. На минуту я растерялся, не понимая, почему она, б...ь, так испугалась, пока до меня не дошло, что подобное с ней случилось впервые в жизни. Из-за выброса адреналина я почувствовал, как напряглись мои нервы, под сидением лежало незарегистрированное оружие, но в остальном я был чист. В любом случае у них не было никакой долбаной причины обыскивать мою машину, принимая во внимание то, что я просто превысил скорость. К тому же мой отец хорошо прикармливал копов, так что, если что-то пойдет не так, я смогу легко отмазаться... если он, б...ь, поможет мне. Хотя, зная моего отца, я уже ни в чем не был уверен. Не после того дерьма, что я натворил в прошлом году...
- Просто веди себя естественно, хорошо? – сказал я, уговаривая ее успокоиться, чтобы у копов не возникло никаких сомнений.
Она нахмурила брови. - Что ты имеешь в виду? Как естественно я должна вести себя? – спросила она, в ее голосе звучала легкая паника.
Я застонал, качая головой. - Просто оставайся собой, хорошо? Не нервничай. Позволь мне говорить, - ответил, пожав плечами.
В зеркало заднего вида я видел, как коп вышел из машины, закрыл дверь и направился к нам. Я вздохнул и опустил окно, ожидая.
- Младший мистер Каллен, – протянул он, приблизившись, и посмотрел на меня.
Я сразу его узнал и улыбнулся - он не доставит мне никаких проблем – просто гребаная зануда, которому нравилось держать меня за яйца. Я резко посмотрел на него, вскинув брови. Этот ублюдок ломал мне кайф от хорошего дня с моей девочкой.
- Да, офицер, так и есть, - отрапортовал я.
Он быстро посмотрел на меня – похоже, его, как и меня, забавляла эта ситуация. Он пытался выглядеть сурово, но я знал, что этот мудак не был таким. Однажды я видел его задницу, когда он стриг у себя дома газон, одетый только в очень короткие шорты, носки и сандалии. Я не боялся ублюдков, которые так выглядели.
- Права и регистрация, - потребовал он.
Я вытащил из кармана бумажник и протянул ему права, потом открыл бардачок и вынул оттуда свидетельство о прописке.
Он взял его и уставился на меня. – Страховой талон.
Я застонал, выхватывая талон из бардачка, бормоча: - Могли, б...ь, и раньше об этом сказать.
- Извините? – произнес он многозначительно, пока я протягивал ему бумаги на страховку.
Я лишь посмотрел на него.
- Я сказал... вы могли... - начал я, но Белла остановила меня.
Я замолчал, посмотрел на нее в шоке и замешательстве, недоумевая, в чем, б...ь, дело. Она отпустила меня и отрывисто улыбнулась, едва заметно покачав головой. Я нахмурился, но потом понял, что она пытается сказать мне, чтобы я закрыл свой гребаный рот, пока не втянул нас в еще бóльшие проблемы. Она не знала, что на самом деле эта задница ничего не сделает, да и не мог он сделать мне ничего плохого. Я вздохнул и, мягко улыбнувшись, кивнул.
- Я сказал, что должен был сразу их достать, - пробормотал я.
- Да, должны были, - согласился он.
Я прищурился, начиная закипать, потому что, если этому мудаку нужен был мой страховой талон, он должен был, б...ь, попросить меня об этом. Я подавил свой гнев, чтобы не взорваться.
- Думаю, у вас было уже достаточно стычек с полицией, чтобы знать процедуру.
Я закатил глаза. – Моя характеристика чиста, - сказал я просто, ведь так оно и было.
Безупречная, офигенно чистая - благодаря мохнатой руке моего отца. Коп сухо засмеялся.
- Да, уверен в этом, - процедил он с досадой.
Я усмехнулся, не позволяя ему давить на меня больше, чем он уже это сделал. Он хотел бы иметь такие связи, как у меня, и, наверное, ненавидит то, что мой отец их контролирует, но он знал, что если он не будет сотрудничать с ним, то его жизнь оборвется.
Он отошел, чтобы проверить мои бумаги, хотя это было чертовски бессмысленно, потому что ничего нового в них не было. Я раздраженно вздохнул, барабаня пальцами по рулю, и ждал. Белла тихо сидела и смотрела на меня, закусив нервно губу.
- У нас проблемы? – спросила она, наконец, ее голос дрожал.
Я засмеялся. - Единственная проблема, которая должна волновать тебя, Белла, это то, что твоей киске очень достанется, когда мы доберемся домой, - мягко сказал я, протянул руку и скользнул между ее бедер.
Глаза Беллы расширились от шока, когда я потер ее через джинсы, раздвинул ножки и накрыл рукой киску. – Ты такая теплая, детка.
Она покраснела и схватила меня за руку. – Эдвард, ты не можешь сейчас это делать!
Я ухмыльнулся и посмотрел в зеркало, видя, что коп все еще сидит в машине. Я вздохнул, качая головой - если он собирается заставить меня сидеть здесь и ждать, то, в конце концов, я могу получить от этого удовольствие.
- Расслабься, это займет всего минуту, tesoro, - тихо сказал я. – Он сидит в машине и ничего не узнает.
Она посмотрела на меня с подозрением, все еще блокируя мою руку, но через секунду расслабилась. Я замычал в ответ, улыбаясь, и начал потирать ее еще сильнее. Белла опустила свою попку немного вниз и расставила ноги шире. Секунду я размышлял, расстегнуть ли ей штаны и забраться под них, но не был уверен, как долго еще тот мудак просидит в машине. Так что просто сильно потирал ее через джинсы, нажимая на клитор.
Расслабившись, Белла закрыла глаза, закусила нижнюю губу и задышала тяжелее. Я смотрел, как поднималась и опускалась ее грудь, а руки судорожно цеплялись за сидение. Из горла ее вырывались тихие стоны, но она старалась заглушить их, чтоб не выдать нас.
La mia bella ragazza, - нежно шептал я. - Io amo quella dolce, dolcissima figa. Cosм caldo e cosм bagnato (прим.: я люблю эту сладкую-сладкую, маленькую киску. Такую теплую и влажную).
Она застонала, закусив губу еще сильнее, выгибаясь и двигая бедрами в такт моей руки. Я тоже не сдержал стон и посмотрел назад - удостовериться, что этот мудак нам не помешает.
- Non posso stare senza di te (прим.: я не могу жить без тебя), – продолжал я, открывая ей свое гребаное сердце. - Ti amo tantissimo. Non vi и nessun altro per me (прим.: я так сильно тебя люблю. Больше для меня никого не существует).
- Боже, Эдвард, - захныкала она, откинув голову назад, ее бедра напряглись и сомкнулись на моей руке.
Я с силой надавил на ее клитор, и она закричала, волны удовольствия хлынули по ее телу, она задрожала и взорвалась оргазмом. Я зарычал, отчаянно желая почувствовать это дерьмо. Я хотел ощущать ее влажность, пробовать ее сладость, вонзать свой член в эту киску и чувствовать, как ее стенки сжимаются вокруг меня и содрогаются в конвульсиях. Да, мне нужно отвезти ее домой, б...ь, прямо сейчас.
Через секунду она расслабилась и, открыв глаза, взглянула на меня. Я перестал двигать рукой и смотрел на нее, улыбаясь. Белла покраснела и смущенно улыбнулась.
- Вау, - сказали мы вместе и рассмеялись.
Услышав, как позади нас хлопнула автомобильная дверь, я убрал от нее руку и посмотрел в зеркало – коп уже приближался к нам. Белла поднялась на сидении и начала поправлять одежду. Офицер остановился около нас и, молча, протянул мне документы. Я схватил их и закинул в бардачок. Он посмотрел на меня мгновение и прочистил горло.
- У тебя в машине есть что-нибудь незаконное? – задал он вопрос серьезным тоном.
Да он просто намеренно, б...ь, выводит меня из себя.
- У вас есть полномочия спрашивать меня об этом? – спросил я с нарастающим раздражением.
- Не возражаешь, если я взгляну? – снова спросил он.
- Разве гребаное небо голубое? – так же ответил я вопросом на вопрос.
Но тут же успокоился и услышал, как Белла захихикала.
- Ладно, в любом случае оно черное. Сейчас ночь, и небо никак не может быть голубым.
Его взгляд посерьезнел, когда он смотрел на меня, явно недовольный моим поведением. Тем не менее, он ничего не мог поделать с этим. – Извини, но просто так я не могу вас отпустить, не после того, как ты намного превысил скорость. Здесь стоит ограничение тридцать пять миль в час, а вы ехали...
- Шестьдесят три, - сказал я одновременно с тем, как он произнес "шестьдесят один". – Черт, ладно. Уговорил, шестьдесят один.
Белла фыркнула, стараясь не рассмеяться, и офицер посмотрел на нее с подозрением.
- Ребятки, вы пили? – спросил он.
Я сухо рассмеялся. - Еще нет, но, если вы будете так добры, офицер, и выпишете мне квитанцию, я смогу доставить свою задницу домой и начать - один или два глотка водки сейчас бы мне не помешали.
Он зыркнул на меня и уставился в свой блокнот. Написав что-то в нем, он протянул мне квитанцию на подпись. Я расписался, он оторвал корешок от квитанции и отдал мне.
- Дата суда внизу.
Я кивнул. – Спасибо, но в этом нет необходимости. Я все улажу до суда.
- Притормаживай на моих улицах, Каллен, - резко сказал он перед тем, как обернуться и пробормотать: - Чертово отродье.
Я засмеялся и, включив зажигание, поехал к дому.
- Он вел себя не очень приветливо, - отметила Белла.
Я пожал плечами. – Как всегда. Он – шляпозад, - фыркнул я.
Она посмотрела на меня с удивлением. - Кто такой шляпозад?
Я офигел. - Ты только что выругалась, Белла?
Ее глаза распахнулись, и она смущенно улыбнулась, когда до нее дошло, что она ругнулась.
- Я, хм, - начала она, заливаясь румянцем. – Думаю, да.
Я заржал. – Это чертовски сексуально. Тебе нужно почаще так делать. Но в любом случае шляпозад – это мудак, чья башка застряла в его же заднице. Ну, понимаешь, у него теперь задница вместо шляпы?
Она смотрела на меня. - Нет, - вскоре сказала она.
Я вздохнул и дернул головой. – Да ладно, неважно. Это просто слово, которые сейчас употребляют все сучки, – сказал я.
Она застонала и спросила: - Почему ты всегда употребляешь это слово?
Я вздохнул, потому что я, б...ь, действительно слишком часто его произносил, но ничего не мог с собой поделать. Так просто получалось. Я даже не пытался ответить почему, потому что это было бессмысленно. Я прибавил звук магнитолы и застонал, когда услышал, что поют N'sync.
Потянулся к кнопке, чтобы переключить эту гребаную песню, но застыл, когда Белла сказала: - О, и эту песню я люблю!
Я вздохнул и убрал руку. Если моей девочке, б...ь, нравится это дерьмо, то я смирюсь, даже если мне придется проткнуть карандашами уши, чтобы никогда снова не слышать эту хрень.
Потому что это я, Эдвард "киска" Каллен, principe della mafia, мудак, который стерпит дрянную музыку и долбаную поездку в зоопарк со своими братьями и их девушками - и все для того, чтобы моя девочка улыбалась. Парень, который стерпит любую бессмыслицу, если она сделает мою Беллу счастливой, потому что она делает меня счастливым. Она была моим счастливым воспоминанием.

Она этого стоит.