Декларация независимости, или Чувства без названия

Ауттейк 4. Экспрессия любви

"Ласки, выраженные разными способами, необходимы для существования любви,
так же, как и листья необходимы для существования дерева.
Если их полностью подавить, то любовь умрет на корню".
Натаниэль Готорн

Эдвард Каллен

Я потянулся и схватил её за тонкие бедра, подтягивая вверх. Она обернула ноги вокруг моей талии и накинулась своим ртом на мой, хватая руками затылок и пытаясь притянуть меня поближе. Ее пальцы намертво вцепились мне в волосы. В этом поцелуе не было ничего нежного, ничего из этого абсолютно не было романтичным. Нет, этот поцелуй был полон отчаяния - в том, как лихорадочно двигались её губы, было что-то почти нахрен первобытное. Это было влажно и небрежно; наши языки слились воедино, из-за силы поцелуя наши зубы натыкались друг на друга, но никто из нас не считал это, б...ь, некрасивым. Сейчас это было правильным. Это не было нежно и чувственно – это была та потребность, которую мы сейчас ощущали. Это было всепоглощающе, нами завладела гребаная похоть "мне–мало–тебя", просто взывая об освобождении.
Я вонзил её в дверь спальни, сила удара заставила дверь качнуться и издать звенящий звук. Я толкнул свое тело в неё, и она застонала, так как мой член вжался в её центр. Я был таким гребано твердым, мой член набух и пульсировал, отчаянно прося внимания. Я мог чувствовать тепло Беллы через тонкий материал её шорт, и это сводило меня с ума. Так близко к тому, где я так отчаянно хотел быть, но все еще с барьером между этой киской и мной.
- Эдвард, - застонала она напротив моего рта, когда я вжал в неё свои бедра, потирая напротив её центра.
Пряжка от ремня на моих штанах скользнула по её клитору, и она захныкала, руками еще сильнее вцепившись в мои волосы и потянув их. Я вздрогнул, потому что это было чертовски больно, но не сказал ни единого грёбаного слова, потому что боль, казалось, ещё больше заводила меня. Ощущение её рук, что так яростно атаковали меня, заставляло бурлить мою кровь, посылая её прямо к моему члену.
Может быть, я был мазохистом, и, вероятно, неправильно кончать от боли, кто, б...ь, его знает, но по какой-то причине это только побуждало и заставляло меня хотеть ещё больше. Я хотел поглотить её, взять её прямо здесь и просто овладеть ею. Я не хотел сделать это потому, что имел на это право, совсем нет. Моя девочка была сильная и независимая, становясь такой изо дня в день, и могла прочно стоять на своих гребаных ногах.
Нет, я не хотел владеть ею таким путем. Я любил её силу, её способность идти со мной нога в ногу, когда это было нужно ей. Я хотел взять это тело и дать ему наслаждение, удовлетворить каждый его дюйм. Я хотел захватить её, потому что нуждался в ней. Я нуждался в ней, как в воздухе. Я нуждался в ней больше, чем в еде или воде. Я нуждался в ней так сильно, что если мне не удастся сорвать с неё эту проклятую одежду и вонзиться в эту тугую, влажную киску сию же минуту, то у меня было ощущение, что я, б...ь, умру.
- Фак, - задыхаясь, сказал я, отстраняясь от её рта и делая глубокий вдох. Я вонзил свои бедра в неё, и она громко застонала, откидывая голову назад и сильно ударяясь об дверь. Меня на миг пронзила паника, я надеялся, что с ней, б...ь, все хорошо, и у неё не будет проклятого сотрясения мозга, но все улеглось, когда я увидел, что она подняла голову и посмотрела на меня.
Её глаза потемнели, в них плескалась чистая, примитивная похоть, а сила её взгляда просто ошеломила меня. Она притянула свою нижнюю губу в рот и прикусила её, заставив меня застонать и снова вонзиться в неё. Прижимаясь своей киской об выпуклость в моих штанах, она задвигала бедрами – и полная картина происходящего ошеломила меня. В этот момент стало ясно, что она нуждается во мне так же сильно, как и я в ней. Из её пор просто сочилось отчаяние, её тело, б...ь, звало меня. Я мог слышать, как оно кричало, чтобы ему преклонились и удовлетворили, и я жаждал быть тем, кто сделает это.
Я страстно желал её.
- Эдвард, - задыхалась она, притягивая меня ближе. Я зарылся лицом в её шею и начал прикусывать и лизать кожу. Её вкус был такой же сладкий, как и её запах, комбинация грёбаной клубники, мёда и сахара. – Ты нужен мне, Эдвард.

Я застонал от её слов, желание ринулось сквозь меня, заставляя мою кожу гореть в огне от страсти к ней. Я оторвался от её шеи, прижался к губам и крепко обхватил руками, отходя от дверей на трясущихся ногах. Я был полостью трезвый, и она была п..ц какой легкой, но мои грёбаные колени поджимались от слабости.
Спотыкаясь, я добрел до кровати, стараясь быть осторожным, чтобы не упасть или, на хрен, не уронить её, и положил поперёк кровати. Руками она схватилась за низ моей рубашки, зажимая её в кулаках и поднимая вверх. Я отодвинулся, чтобы она могла снять её с меня. Она бросила рубашку через всю комнату и приникла своими губами к моей груди, пробежалась язычком по татуировке над моим сердцем. Il tempo guarisce tutti i mali. Время лечит все раны. Я не был уверен, действительно ли время, или это была моя Bella, но что-то излечило меня. Что-то заставило меня чувствовать себя целостным опять.

Я провёл руками по её волосам, вытащил зажим для волос и отбросил его в сторону. Я вцепился в её рубашку, и Белла подняла руки в воздух, чтобы я мог снять это с неё. Я отбросил рубашку и расстегнул лифчик, забираясь на кровать и нависая над Беллой. Сдвинув лифчик вниз по её рукам, я отбросил его ко всему остальному. Мои губы опустились на её грудь, и она снова схватилась за мои волосы, когда я ласкал языком соски. Они затвердели от моих прикосновений, и Белла, заерзав, слегка простонала.
Я нежно прикусил один сосок, захватывая его между зубами, и сильно всосал его. Она закричала, её руки пробежались вниз по моей спине. У неё не было маникюра, так что поцарапать она меня не могла, но её прикосновения были жесткими, она сильно захватывала мою кожу. Она передвинула руки и начала расстёгивать мои штаны, возясь с пряжкой. – Я не могу ждать, Эдвард, - задыхаясь, сказала она. – Ты нужен мне прямо сейчас.
Я застонал и оторвался от её соска, глядя на Беллу. У неё на лице всё ещё было выражение сильной срасти, а глаза буквально, б...ь, умоляли взять её. Я кивнул, желание к ней прокатилось через меня. Моё дыхание уже стало тяжелым от ожидания, тело покрылось «гусиной кожей». Я сел и быстро стянул её шорты, снимая с неё и остальную одежду. Встав на ноги, я сбросил свои штаны, смотря на её обнаженное тело. Она была так гребано красива, так чертовски идеальна для меня.
Больше я времени не терял. Забравшись назад на кровать, я передвинул Беллу к центру, хватая её за ноги и закидывая себе на плечи. Я взял свой член и, подтянувшись вверх, вонзился в неё одним движением, наполняя её. Она закричала и откинула голову назад, закатывая глаза. Я застонал, когда её тепло окутало меня, а киска туго охватила меня.
- Фак, Белла, - зашипел я, эта позиция позволяла войти в неё настолько глубоко, насколько это было возможно в пределах грёбаных человеческих сил. Я остановился, чтобы вернуть себе контроль, не желая от перевозбуждения облажаться и кончить преждевременно. Я бы никогда не простил себе, если бы испортил момент, сделав такое дерьмо.

Я почти полностью вышел из неё, головка моего члена остановилась у её входа, чтобы снова погрузиться в неё. Я медленно сделал пару движений, позволяя её телу привыкнуть к моему размеру, перед тем, как увеличить скорость. Я начал вонзаться в неё, от соприкосновений наших тел раздавались громкие хлопки, её влага сочилась и покрывала нас в том месте, где мы были соединены в одно целое. Она ещё сильнее ухватилась за меня и закричала, из её горла вырывались всхлипы и хриплое рычание. Я никогда прежде не слышал, чтобы она издавала такие первобытные звуки, но это заводило меня ещё больше.
- Тебе нравится это дерьмо, детка? Тебе хорошо? – спросил я, опуская голову вниз и быстро прижимаясь к её губам. Я схватил её нижнюю губку своими зубами и нежно прикусил её. Она застонала и неистово закивала головой. – Скажи мне, tesoro. Скажи мне, что ты ощущаешь?
- О, это так хорошо, - задыхаясь, сказала она. – С тобой всегда хорошо, Эдвард.
Я замычал в ответ и еще больше увеличил скорость. Я начал трахать её жестко, врезаясь с такой мощью, на которую был только способен, яростно толкаясь в её таз своим. Она сильнее уцепилась за меня, издавая громкие звуки. – Проклятье, ты такая тугая, - зарычал я, заполняя её ещё глубже. Я опустил голову и начал целовать Беллу вдоль линии подбородка, лаская языком мочку её ушка. – Моя красивая девочка. La mia bella ragazza. Иисусе, и такая красивая грёбаная киска. Нет никого лучше тебя. Я имею в виду именно это дерьмо, детка.
Я прикусил мочку её ушка, и она закричала мое имя, которое вылетело из её горла в хриплом крике экстаза. – Боже, я люблю тебя, - страстно сказала она. Я зарычал, эти три слова бросили меня в дрожь. Она действительно, б...ь, любила меня. Я мог слышать это в её голосе и чувствовать в её теле. Преданность Беллы мне была потрясающа и всепоглощающа. Я замедлил движения и, схватив её ножки, забрал их с моих плеч.

- Стань, пожалуйста, на колени и руки, tesoro, - сказал я, выходя из неё. Она захныкала из-за потери контакта, но повернулась так, как я предложил, становясь на руки и колени. Я провел рукой по округлостям её попки и изгибам спины, ощущая легкий налёт пота, который собрался на её коже, и пару раз погладил себя. Я направил свой член в неё и быстро толкнулся внутрь, заставляя Беллу прогнуть спину и закричать.

Я двигался в ней размеренными толчками, опуская руку, чтобы потереть клитор. Она начала извиваться под моими прикосновениями и силой моих толчков, её дыхание стало поверхностным, а крики ещё более громкими. По звукам, которые вылетали из её горла, и киске, которая напряглась вокруг меня, я мог сказать, что она была близка. Я зажал клитор между пальцами, и она громко закричала, ее руки обессилили, когда тело начало сотрясать в конвульсиях, и она достигла оргазма. Белла уткнулась лицом в подушку и гортанно закричала, когда я продолжал потирать клитор, проводя её через волны удовольствия.
После того, как её оргазм утих, я забрал свою руку, удерживая Беллу за бедра. Он продолжала держать голову на подушке, тяжело дыша, её тело дрожало и покрылось гусиной кожей.
– Хочешь сыграть в игру, Bella? – мягко спросил я, наклоняясь и оставляя поцелуи на её спинке вдоль позвоночника. Она что-то невнятно пробормотала в ответ, кивая головой. – Давай сыграем в тишину. Посмотрим, как долго ты сможешь оставаться тихой.
Она подняла голову, чтобы посмотреть на меня, её взгляд был удивленным. Мы никогда не играли в постели, потому что это дерьмо не было для неё игрой. Я любил её и был серьёзен с ней, но в этот момент я хотел дико завести её и знал, что игра в тишину сможет это сделать. Я ухмыльнулся из любопытного выражения Беллы, и маленькая улыбка украсила её губы.
– Ладно, - пробормотала она. - Что я получу, если выиграю?
Я засмеялся, пожимая плечами. – Если ты сумеешь сделать так, чтобы не издать ни одного звука, то мы сегодня будем делать всё, что ты захочешь. Я имею в виду «любую-гребаную-вещь».
Её глаза слегка расширились от шока, и она кивнула, смущённо улыбаясь. – Тогда ладно, - сказала она. Я взглянул вниз, довольный, что она согласилась сыграть со мной, и крепко ухватил её за бедра. Ускорившись, я снова начал ее сильно трахать, буквально пронзая ее. Она сжала челюсти и закрыла глаза, ложась головой вниз на кровать. Я мог сказать, что она уже борется изо всех сил, чтобы оставаться тихой, и усмехнулся, зная, что скоро станет ещё интереснее.

Я наклонился к ней, неистово входя в неё, в то время как начал свой грязный разговор, просто выплёскивая всё, что приходило мне на ум. Я говорил ей, какая гребано тугая она была, как великолепно её киска обхватывала мой член. Я говорил ей, какая она была сладкая на вкус, и как сильно я любил пробовать её киску. Я говорил ей, какая она красивая, и как чудесно она выглядела, когда брала меня в свой ротик. Я говорил ей, какое у неё было красивое грёбаное тело, от мягкости её кожи до округлости её попки и изгибов бедер. Я сказал ей, что никогда не перестану хотеть, б...ь, трахать её, что моя жизнь будет заключаться в том, чтобы приносить удовольствие её телу.
Я пробежался рукой по распущенным волосам Беллы, запуская в них свои пальцы и нежно подтягивая её голову вверх, чтобы она посмотрела на меня. Она тяжело дышала, отчаянно стараясь быть тихой, но я мог чувствовать, как дрожит её тело от этой борьбы. Я отпустил её волосы и снова завел руку вниз, начиная потирать клитор, в то время как продолжал вонзаться в неё. Я мог чувствовать, как напряглось её тело, я уже был на грани и чувствовал, как приближается мой оргазм. Напряжение всё нарастало, и я едва мог его удержать, тепло начало распространяться по моему телу.
Я ощутил покалывания в позвоночнике и начал прокручивать пальцами её клитор, желая, чтобы она кончила прежде, чем это сделаю я. Она сильно сжала челюсти и отчаянно пыталась бороться с желанием закричать. Но не могла не закричать для меня. Потому что была одна вещь, в которой я нуждался даже больше, чем в самом чёртовом физическом контакте – это слышать, как она, наконец, потеряет контроль над собой. Она всегда была такой совершенной и сдержанной, даже во время секса, и я нуждался в том, чтобы она хоть один раз полностью раскрепостилась.
Я чувствовал, как надвигается мой оргазм, неистово проносясь сквозь меня. Я зарычал и попытался бороться, не желая, чтобы это так закончилось. Эти ощущения были слишком, б...ь, хороши и были наполнены проклятой страстью, чтобы так просто закончиться, но, как бы я не боролся, я знал, что иного выхода нет. Наслаждение пронеслось сквозь меня, и я взорвался в оргазме, наклоняясь к Белле.
- Я, б...ь, люблю тебя, Bella, - прорычал я ей на ухо, когда удовольствие захватило меня. Я провел носом по её плечу, вдыхая запах Беллы, перед тем, как погрузить зубы в её затылок. Я слегка укусил её - недостаточно, чтобы причинить боль, но достаточно для того, чтобы она ощутила, как я пробую её плоть - и она разорвала тишину громким криком. Белла выгнула спину, и её тело начало сотрясаться в конвульсиях, её киска сжалась вокруг меня, полностью опустошая от всего, что я мог ей дать.
Я закрыл глаза, просто наслаждаясь ощущениями, когда она продолжала кричать от захватившего её оргазма, мое имя многократно достигало моих ушей. Её тело подо мной было теплым и дрожащим, и перед тем, как я начал замедлять свои движения, громкий крик разорвал её грудь, и слово, которое вырвалось из её горла, повергло меня в шок.
- Фак!
Я замер и снова услышал своё имя, которое эхом отозвалось в моих ушах, голос Беллы звучал почти панически. Моё тело начало дрожать от вибраций, которые проносились сквозь меня. Глаза распахнулись, и я пару раз ошалело моргнул. Посмотрев в растерянности по сторонам, я сел и нахмурился. Около меня сидела Белла, её рука лежала на моей, но она отдернула ее. Посмотрев на неё, я заметил, что она была одета в пижамные штаны розового цвета и белый топ, волосы собраны в небрежный хвост. Она казалась полусонной и осторожно смотрела на меня.
- Эдвард? – робко спросила она взволнованным голосом. Я на мгновение взглянул на неё, даже не зная, б...ь, что сказать. Я пытался понять, что, чёрт возьми, происходит, сопротивляясь тому факту, что это был всего лишь сон. Не было этого невероятного, наполненного похотью сна, не было криков страсти. Я не затрахал её до полубессознательного состояния, и она, уверен, б...ь, в этом, не кричала «фак» в то время, как кончала. Это всё было только в моей голове, всё это было только проклятым сном.
Что за чёрт? Мне снова было грёбаных двенадцать лет, и у меня снова были поллюции?
Она несколько раз повторила мое имя, и я вздохнул. По крайней мере, эта часть казалась реальной - она повторяла моё имя. – Я в порядке, tesoro, - сказал я хриплым голосом и провёл руками по лицу, пытаясь проснуться.
- Ты напугал меня, - сказала она мягко, всё еще смотря на меня с тревогой. – Ты тяжело дышал, как будто бы у тебя был приступ паники. Я подумала, может, у тебя... ээ... был ещё один кошмар.
Я посмотрел на неё на мгновенье, удивлённый тем, что она разбудила меня, испугавшись моих мучений. Она знала, из чего состоят мои кошмары, и было очень трогательно, что она попыталась помочь мне. Она осторожно смотрела на меня, очевидно, ожидая, что я подтвержу её грёбаные опасения. Я размышлял, что, чёрт возьми, я должен сказать ей, как должен объяснить всё, чтобы не показаться грёбаным подростком - извращенцем. Наконец, я ухмыльнулся, пробежал рукой по волосам, и с моих губ сорвался смешок. – Мне снился сон, Bella, но это, наверняка уж, не был, б...ь, кошмар. Вообще-то, это было довольно хорошо.
Она нежно улыбнулась, и румянец покрыл ее щеки. – Ох, - пробормотала она. – Прости, тогда я не должна была тебя будить. Я покачал головой и протянул руку, хватая Беллу и опуская вместе со мной на кровать, чтобы я мог крепко обнять её.
- Не извиняйся. Я рад, что ты меня разбудила. Видеть тебя в реальности лучше любого сна, который когда-либо приходил в мою грёбаную голову, - сказал я, вздыхая. Я поцеловал её в макушку, и она прижалась к моей груди.
- Ты такой милый, - пробормотала она.
- Если бы ты знала, что мне, на хрен, только что снилось, Белла, то я уверен, что «милый» - это не то слово, которым ты бы меня описала, - сказал я. Она подняла голову, чтобы посмотреть на меня, на ёе лице читалось любопытство.
- Тогда каким словом я бы тебя описала? – спросила она, смеясь.
- Ээ, не знаю. Гормональный? Извращённый? – предположил я. Её глаза слегка расширились, когда до неё дошло, что именно мне снилось.
- Действительно? – спросила она нервно, как будто бы боялась ответа на свой вопрос, но я мог чувствовать нотки возбуждения в её голосе.
- Да, действительно, - сказал я. Я провел рукой вниз по её спине к попке, слегка сжимая её, и румянец Беллы стал еще ярче. – В самом деле, tesoro, я был довольно хорош в этом дерьме и как раз заставил тебя кричать, когда ты меня разбудила.
Её глаза расширились от шока. – Ох, - сказала она, смущённо улыбаясь, как будто бы это она была грёбано виновата в моих чересчур разыгравшихся гормонах. Предполагаю, что в некоторой степени она была ответственна за это, потому что если бы не тот факт, что она была грёбано аппетитной, то мне бы не приснилось такое дерьмо, но она не могла нести ответственность за извращённое дерьмо, что возникало у меня в голове. – Я сожалею, что разбудила тебя, и всё закончилось.
- Хмм, - я просунул руку за край её шортиков, проводя пальцами вдоль трусиков. – Я говорил тебе, не извиняйся, amore. И это не значит, что всё закончилось, ты знаешь.

Я скользнул рукой под её трусики, задевая клитор и опускаясь вниз к её складочкам. Я медленно ввел свой средний палец в неё, заставляя Беллу охнуть от неожиданности. – Эдвард, - сказала она, теперь мое имя звучало больше, как хриплый стон в моих снах, чем серьёзность, от которой я проснулся. Я застонал, кровь с шумом пронеслась сквозь моё тело, направляясь прямо к моему члену. Он уже был твердым – неприятный проклятый побочный эффект от грёбаного эротического сна - теперь же он пульсировал почти болезненно.
Мне было неловко трахать её пальцами из-за проклятой одежды, потому что материал препятствовал моим движениям, и через некоторое время мне это надоело. Я вытянул руку из трусиков и, схватив за шорты, начал опускать их вниз, когда в дверь постучали. Я замер, опустив шорты к верхней части её коленей, меня охватило раздражение.
- Убирайся, - закричал я сердито, не желая прерываться. Я начал стягивать шорты опять, твердо решив снять этих ублюдков, но Белла схватила меня за руку, останавливая.
- Давай, открывай дверь. Мне не нужен ты, мне нужна Белла, - прозвучал голос Джаспера. Я застонал.
- Ага, ладно, мне она, б...ь, нужна тоже, - закричал я. Белла вздохнула и оторвала мои руки от себя, натаскивая свои шорты назад.
- Я пообещала ему, - пробормотала она, когда я недоверчиво посмотрел на нее. – Это важно для него. Это же день рождение Элис.
Я закатил глаза, садясь, в то время как она сползла с кровати. Она сказала Джасперу, что спустится вниз через минуту, и я просто смотрел на неё, шокированный тем, что она отказала мне. Девочки не отвергали, б...ь, меня, а это уже был не первый раз, когда Белла делала так. Сомневаюсь, что я когда-нибудь привыкну к этому дерьму.
- Почему он просто не может пригласить её, б...ь, на ужин, как делают все нормальные люди? – спросил я с досадой. Это то, что вы гребано делаете. Вы приглашаете их в проклятый ресторан, где они могут просмотреть грёбаное меню и заказать всё, что они, черт возьми, хотят, а несколько задниц в заднем помещении, которым платят, всё это, б...ь, сделают. Вот для чего существуют рестораны.

На прошлой неделе Белла предложила помочь Джасперу сделать восемнадцатый день рождения Элис особенным, приготовив для них обед. В то время я подумал, что это будет хорошо для Беллы – она добровольно сделает это дерьмо, которое не обязана делать, но сейчас, когда этот день настал, я не был таким грёбано оптимистичным на счет всего происходящего. Джаспер забирал моё время с моей девочкой.
Белла рассмеялась над моей напыщенной речью, и я сузил глаза, удивившись, что же в этом было такого смешного. – Что-то смешное? – спросил я. Она кивнула, хихикая.
- Я отчётливо помню, что кто-то приложил много усилий, чтобы устроить пикник на природе, когда можно было просто пойти в ресторан и заказать что-то из меню, – сказала она игриво. – И, если я правильно помню, один человек помог ему всё это осуществить.
Я закатил глаза, зная, что она меня сделала. Элис была очень полезна на День Валентина, когда изо всех сил старалась убедиться, что я достиг успехов в приготовлении особённого дня для Беллы, и теперь я жаловался на Беллу, что она пытается сделать то же самое взамен для моего брата. Я досадно вздохнул, зная, что был задницей на счет этого, но, Иисусе, что она, б...ь, ожидала? Мой член был тверд, а она просто грёбано уходила от меня. Конечно, я не мог принять легко это дерьмо.
- Ладно, иди, помогай. Хотя, он, б...ь, сполна заплатит тебе за это, - пробормотал я. Она вздохнула и начала стаскивать с себя одежду, раздеваясь догола. Она стояла передо мной полностью обнажённая, шаря в верхнем ящике комода, ища чего-нибудь надеть. Это было потрясающе, как комфортно ей было рядом со мной, просто непринуждённо расслабляться, как будто бы это ничего не значило.

Это действительно потрясло меня, потому что это дерьмо стоило изрядной доли доверия, учитывая её опасения по поводу всего, касающегося секса, когда она впервые зашла к нам в дверь. Это было хорошо, что ей было удобно, и она доверяла мне, обычно я был благодарен ей за это, но не сегодня. Нет, сегодня это просто раздражало меня к чертям собачьим, потому как мой член был твердым, она была голой, но в этот момент не было ничего, что я бы мог с этим поделать. Я застонал и завалился обратно на кровать от досадной ситуации.
- Мне не нужно платить, Эдвард, - сказала она. – В действительности я не могу ничего подарить Элис, а это будет моим подарком для неё.
Я вздохнул, прикрыв лицо рукой. – Я должен был отвезти тебя за покупками, - пробормотал я, чувствуя себя задницей из-за того, что не подумал об этом. Белла и Элис стали хорошими подругами, и, конечно, это было справедливым, что Белла хотела сделать что-то на день рождения Элис.

Через некоторое время постель сместилась, и я забрал руку, открыв глаза. Я поднялся на локтях и посмотрел на Беллу, которая, расставив свои ноги по обе стороны от меня, оседлала мои колени. Заворчав, когда её задница соприкоснулась с моей эрекцией, я сильно зажмурил глаза и откинул голову на кровать. Я схватил её за бедра и остановил движения, потому что знал, если её киска будет так грёбано близко к моему члену, то это заставить меня кончить в мои чёртовые штаны. Я знал, что она чувствует это, потому что была прямо напротив этой моей грёбаной части.
Она наклонилась и нежно прижалась своими губами к моим, даря мне невинный поцелуй. – Мне не нужно ходить за покупками и тратить чьи-то деньги на неё, Эдвард. Это то, что я могу сделать сама, именно это что-то значит, - сказала она мягко. Я вздохнул, смотря на неё. Она одела джинсовые капри и черно-розовый топ с V-образным вырезом, её волосы свободно струились по спине и прикрывали плечи. Такая красивая, моя Bella.
- Отлично, - сказал я. - Хотя, я понимаю. Это для Элис – маленькая дерьмовка была добра к тебе... к нам. Это её день рождение. Я не могу быть эгоистичным придурком.
Она улыбнулась. – Я рада, что ты понимаешь, - промурлыкала она, наклоняясь и опять целуя меня. Я загудел в ответ, прикусывая её нижнюю губку своими зубами.
- Только потому, что я понимаю, не значит, что мне это нравится, - сказал я. - Гребаный Джаспер, членоблокаторский мудак.
- Эдвард! - сказала она раздраженно, но её губы изогнулись в забавную улыбку, и она игриво шлёпнула меня. Я засмеялся и схватил её за руку.
- Проклятье, хорошо. Ты не должна бить меня. Черт, Tesoro, - сказал я. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но я быстро поднялся, всполошив её своим перемещением. Я обернул руки вокруг неё, чтобы она не могла, б...ь, шлепнуться на пол и зарылся лицом в её шею. Я оставлял поцелуи на оголённой коже, пробегая языком вдоль её плоти. Она захихикала и провела пальцами по моим волосам, откидывая свою голову назад.
- Мне нужно спускаться вниз. Джаспер ждет, - со стоном сказала она. Я прогудел в ответ, но не потрудился ответить ей. В любом случае ей бы не понравилось то, что я, б...ь, сказал бы, потому что я мог чувствовать её тело и тепло, что прижимались к моему члену, и это сводило меня с ума. Через минуту она поднесла руки к моей груди и попыталась оттолкнуть меня, заставляя оторваться от её шеи. – Ты хочешь помочь мне?
Мои брови поползли вверх, и я посмотрел на неё с недоверием. – Ты хочешь, чтобы я помог тебе? Черт, как будто бы действительно что-то делал, а не просто смотрел? – спросил я. Она кивнула. – И ты думаешь, что это разумно? Я имею в виду, ты же хочешь, чтобы это дерьмо оказалось хорошим, ведь так? Потому что я говорю тебе сейчас, что у меня есть свойство всё лажать к чертовой матери.
Она улыбнулась. – Ты ведь не испортишь всё. Пожалуйста? Я думаю, это будет весело, - умоляюще сказала она.
Она выглядела возбуждённой и полной надежды, когда смотрела на меня, и я хотел сказать ей «нет», но не смог, не тогда, когда она так смотрела на меня. Я не мог отказать ей ни в чем, чего она хотела, когда она смотрела на меня этими красивыми коричнево-шоколадными глазами... особенно, когда сидела на моем грёбаном члене.
- Отлично, - сказал я, вздыхая. – Я помогу, фиг с ним.

Она широко улыбнулась и соскочила с моих колен, освобождаясь из моих объятий. Я застонал и поднялся, и, ворча, направился в ванную умыться. Я быстро оделся, натягивая джинсы и рубашку в серые, черные и синие полосы. Мой член был всё ещё твердым, и я не хотел ничего больше, кроме как пойти в ванную и выбить из него всё дерьмо, пока он не упадет, но Белла стояла там, б...ь, ожидая меня, и выглядела счастливее, чем я когда–либо видел её за последнее время. Я не хотел позволять моим гормонам испортить это дерьмо для неё.
Я надел кроссовки Найк, и мы спустились вниз на кухню. Джаспер уже стоял там, ожидая нас, и выглядел чертовски нервным, измеряя шагами комнату. Я остановился и засмеялся, вспоминая время, когда я, б...ь, чувствовал себя так же. Я был в шаге от проклятого психического срыва из-за моих нервов на День Валентина, и, судя по неистовым движениям и выражениям Джаспера, он был на грани того же.

Он и Белла обсуждали особенности того, что они собирались делать, а я стоял в стороне, скрестив свои руки на груди. Они решили все детали, и Джаспер обернулся, чтобы уйти, говоря, что вернётся через пару часов. Я понятия не имел, что именно они планировали, я просто знал, что они готовят романтический ужин здесь, в доме, и Белла занимается готовкой и сервировкой.
Джаспер прошёл мимо меня к выходу, невнятно ворча что-то о выборе бриллиантов, и я засмеялся. – По крайней мере, это не проклятая тупая корзина для пикника, - пробормотал я. Он посмотрел на меня в замешательстве, но я только отмахнулся. Он пожал плечами и вышел из дома, а я направился к Белле, которая стояла около раковины.
- Итак, что тебе нужно, чтобы я сделал? – спросил я в то время, как она вынимала продукты из кладовой и холодильника. Я знал достаточно для того, чтобы приготовить грёбаный сэндвич или разогреть немного остатков еды, но использование проклятой плиты и готовка с нуля – это было то, чего я никогда в действительности не делал. Я привык помогать маме печь печенье и всякое дерьмо, но я был таким юным, что самое многое, что она позволяла мне - это смешивать всё дерьмо вместе. Я надеялся, что Белла не возлагала на меня большие надежды, потому что именно это я и имел в виду, когда говорил, что, вероятнее всего, я облажаюсь.
- Хм, может, ты начнёшь с курицы? – спросила она, оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Она вопросительно подняла брови и опять сделала полное надежды лицо. Я вздохнул, проводя рукой по волосам.
- Начать – это что-то типа положить её в духовку? – спросил я, смотря на упакованную курицу, которую она положила на стойку. Белла мягко улыбнулась.
- Нет, мне нужно, чтобы ты почистил её, - сказала она. Мои брови поднялись в замешательстве, и я посмотрел на неё.
- Что ты имеешь в виду «почистил её»? – спросил я. - На ней ведь нет грёбаных перьев или еще чего-нибудь, ведь так? Потому что, клянусь Богом, я не буду щипать ублюдочную курицу.
Она захихикала, качая головой. – Нет, на ней нет перьев, Эдвард. Но ты должен вымыть её и вынуть то, что внутри и всё такое.
Я вздохнул, мне не нравилось, как это всё звучало, но не хотел быть задницей, отказываясь. – Отлично. Я просто вымою её в раковине, что ли? – спросил я, поднимая курицу. Она кивнула и схватила разделочную доску, положив её на стойку возле раковины.
- Просто открой её, вынь всё изнутри, а потом подержи под холодной водой в раковине, - сказала она. Я вздохнул и положил курицу на разделочную доску, схватил нож и разрезал упаковку. Я выкинул её в мусорное ведро и с отвращением посмотрел на курицу. Осторожно схватив за одну ногу, я перевернул её разрезом ко мне и некоторое время смотрел на нее перед тем, как взглянуть на Беллу. Она вбивала яйца в миску, полную разорванного хлеба и прочего дерьма.
- И я просто должен ткнуть свою проклятую руку туда? – спросил я, поднимая брови на неё. Она весело улыбнулась и кивнула. Я глубоко вдохнул и быстро запихнул свою руку внутрь, съёживаясь от ощущения холодной мокрой птицы напротив моей кожи. Наткнувшись на какой-то пакет, я ухватился за него и начал вытаскивать наружу. – Кстати, что это такое? – спросил я, полагая, что это был какой-то вид приправ или другого дерьма, которое положили внутрь, чтобы сэкономить место.
- Это потроха, - сказала она, пожав плечами. Я посмотрел на неё в замешательстве, и она улыбнулась. – Шея, печень, желудок и сердце.
Мои глаза расширились от шока, и я быстро вытянул свою руку, бросая упаковку. Она шлёпнулась на пол, и я сделал шаг назад, смотря на неё с отвращением. – Иисусе, какого черта? Почему оно, б...ь, там? Кому, на фиг, нужно сердце курицы?
Она подошла ко мне, наклоняясь, чтобы поднять упаковку, и, минуту поколебавшись, выкинула её в мусорное ведро. – Они съедобны, люди делают их них подливу и всё такое или просто едят.
- Люди, б...ь, едят сердце курицы? – спросил я потрясённо. Только от услышанного меня начало мутить. Она кивнула, и я застонал. – Пожалуйста, скажи, что ты никогда не кормила меня этим дерьмом?
Она покачала головой, смеясь. – Нет, не кормила. Хотя, я не удивлюсь, если это сделал кто-то другой, и ты ничего не знал об этом, - сказала она, снизывая плечами. Она повернулась к раковине, схватила курицу и заглянула внутрь перед тем, как промыть её под водой. Она промыла внутри и снаружи, шлепнув её назад на разделочную доску. Вымыв руки и закрутив кран, Белла обернулась, чтобы посмотреть на меня. – Ты справишься с остальным?
Я секунду смотрел на неё, обдумывая вопрос. - Зависит от того, что такое, проклятье, «остальное», Bella. Я не буду делать никакое грёбаное вуду-дерьмо с куриным сердцем.

Она снова рассмеялась. – Просто забудь об этом. Я сама справлюсь, - сказала она, качая головой. Я вздохнул, чувствуя себя мудаком из-за того, что не смог помочь ей.
- Нет, просто скажи мне, что делать, Белла. Я сказал тебе, что помогу, - сказал я.
- Ты можешь, хм, нарезать овощи? – спросила она. Я кивнул.
- Да, думаю, я смогу это, - сказал я, ухмыляясь. В конце концов, я смогу управиться с ублюдочным ножом. Белла счастливо улыбнулась, и я схватил нож в то время, как она вынимала морковь, сельдерей, картофель и лук. Она проинструктировала меня, но самое главное, что я усвоил – порезать эту хрень. Это были овощи – как это может быть трудно?
Белла руками начала смешивать ингредиенты в миске, переминая всё пальцами, и фаршировать грёбаную курицу. Она положила её в кастрюлю и поручила мне кинуть овощи вместе с курицей. Я без проблем нарезал сельдерей и то же самое проделал с морковью. С картофелем было более сложно, потому что она, б...ь, не сказала мне, что я, предполагалось, должен был очистить этих ублюдков от кожуры. Я спросил её, где проклятая машина для очистки картофеля, и она рассмеялась надо мной, схватила картошку и быстро начистила её ножом. Она выбросила очистки в мусорное ведро, а я ухитрился порезать картофель на кубики и бросить их в кастрюлю.
Я добрался до лука и подозрительно уставился на эту хрень. Белла продолжала поглядывать на меня и ухмыляться, пока кипятила одну кастрюльку воды и плавила масло в другой. Я очистил лук от шелухи и схватил нож, но она остановила меня прежде, чем я смог начать нарезать его. – Хочешь, чтобы я сделала это? – спросила она. Я покачал головой, и она засмеялась, потянувшись позади меня и схватив уксус. Она плеснула немного на разделочную доску, и я уставился на неё подозрительно. – Уксус уменьшит химические процессы, так что жечь будет не очень сильно.
Я заинтересованно поднял брови. – Джеопарди? – спросил я, удивляясь, откуда она знает это дерьмо. Она покачала головой.
- Просто уловка, которую обрела во время процесса, - сказала она, снизывая плечами. – Открытый огонь и вода также помогают. Я могу достать свечу или еще что-то.
Я покачал головой. – Мне не нужна свеча, Белла. Не волнуйся обо мне. Я смогу управиться с ублюдочным луком.
Она улыбнулась, но не ответила, вместо этого сосредотачивая свое внимание на плите. Она положила макароны в кипящую воду, а я взял нож, обрезая концы лука, как она меня проинструктировала. Я разрезал по центру, и в момент, когда две половины разъединились, едкие выделения ударили мне прямо в лицо. Я пару раз моргнул, так как глаза стало жечь почти мгновенно. Я прочистил горло и старался, б...ь, игнорировать это, нарезая быстро это дерьмо.
Каждый разрез, казалось, усиливал жжение, и я зажмурился, чувствуя, как на мои глаза наворачиваются слёзы. Через несколько минут все ухудшилось настолько, что моё зрение стало размытым, и я моргнул пару раз, чтобы очистить его, но это поспособствовало только тому, что слёзы потекли по моим щекам. Я застонал и начал резать быстрее, поворачиваясь в сторону, чтобы смахнуть слёзы рукой. На мгновенье я потерял внимание, резанув вслепую, и закричал от жгучей боли, которая пронзила мой палец. Я бросил нож и отдёрнул руку, хватаясь в шоке за неё.
- Фак! – закричал я, посмотрев на палец и увидев каплю крови. Это был маленький порез, едва заметный, но сок от лука на пальце ещё больше усилил жжение. Моей естественной реакцией было сунуть палец в рот – плохая дурацкая привычка еще с детства, когда я резался - но сразу содрогнулся от комбинации вкуса крови и лука.
Я посмотрел на Беллу и увидел, что она смотрит на меня. Я моргнул пару раз, мои глаза всё ещё горели, и я сдуру поднес неповрежденную руку, чтобы протереть их. Я застонал, когда жжение усилилось, и мои глаза начали слезиться ещё больше.
Белла подошла ко мне и, хмурясь, оторвала руки от моего лица. Она протянула руку и провела пальчиками по моим щекам, вытирая слезы. – Ты в порядке? – нежно спросила она. Я кивнул, и она схватила мою руку, подводя нас к раковине и включая холодную воду. Она подставила мои руки под холодную воду, промывая порез, и сказала мне потереть их об стальную раковину, чтобы убрать запах. Я плеснул немного воды на лицо, хватая полотенце и вытираясь.
Я откинулся на кухонную стойку и смотрел на Беллу, пока она дорезала лук и бросала его в кастрюлю без всяких проблем. Я чувствовал себя маленькой больной сучкой, позволив такой банальной вещи, как проклятый лук, надрать мне задницу, когда, похоже, это дерьмо, совсем, б...ь, не смущало Беллу. Она разогрела духовку и быстро работала, поливая курицу каким-то соком, кидая кусочек масла и чеснок в кастрюлю, перед тем, как закрыть её крышкой и поставить в духовку. Она обратно сосредоточила своё внимание на кипящих макаронах, тогда как я вздохнул и запрыгнул на стойку, смотря, как она смешивает домашние макароны и сыр.
- Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сделал, Tesoro? – спросил я через некоторое время, чувствуя себя плохо из-за моей грёбаной недееспособности. Она посмотрела на меня и мягко улыбнулась.
- Я пока справляюсь с этим, спасибо, - сказала она. Белла управилась с горячей едой и положила в миску немного муки и чего-то ещё. Смешав всё это, она отложила миску в сторону, хватая другую для сливочного масла и сахара. Она взяла ручной миксер, и я спрыгнул со стойки, протягиваясь и забирая его у неё. Она посмотрела на меня с удивлением, и я улыбнулся.
- Я думаю, что смогу справиться с этой вещью, - сказал я. Она улыбнулась, качая головой.
- Если ты уверен, - сказала она. Я кивнул, уверенный, что, по крайней мере, с проклятым миксером я смогу управиться. – Средняя скорость, пока не станет легким и пушистым, пожалуйста.

Я включил миксер и слегка подпрыгнул, удивлённый, насколько мощной была эта грёбаная штука на средней скорости. Белла смотрела на меня с любопытством, но я игнорировал её, сосредотачиваясь на том, что делал, потому что не хотел ни в чем снова облажаться. Я взбил всё до однородного состояния, и Белла положила немного клубничного варенья и яйца в миску, сказав взбивать всё это дерьмо ещё немного.
Я сделал всё, как надо, и она сказала мне убавить скорость, пока бросала муку и пахту (прим. переводчика: сухие обезжиренные сливки) в миску. Я был очень горд собой, когда тесто начало соединяться в однородную массу, и это было грёбано смешно, ведь в действительности я не делал ни единой хреновой вещи, кроме того, что держал миксер. Но всё же я чувствовал, что на самом деле помогаю ей вместо того, чтобы мешать её готовке, и это дерьмо было проклятым чудом.
Комков уже не было, и вроде всё тесто уже взбилось хорошо, так что я перевёл взгляд на Беллу и ухмыльнулся. Она сладко улыбнулась, и я, потеряв на минуту свое грёбаное внимание, машинально поднял миксер вверх. Тесто выскочило из миски, и я выругался, потому что оно забрызгало кухонную стойку и нас с Беллой. Я опустил миксер назад в миску и выключил его, ворча под нос из-за своей проклятой тупости. Белла начала смеяться, и я, посмотрев на нее, тоже расхохотался, когда увидел подтёк розоватого теста на её щеке. Я протянул руку и стер его указательным пальцем, сунув его в рот, пробуя тесто на вкус.
- Я думаю, оно готово, детка, - сказал я игриво. Она опять засмеялась и покачала головой, посмотрев вниз на свою рубашку, которая сейчас была покрыта пятнами.
- Ты думаешь? – сказала она. – Вроде того, как ты думал, что сможешь справиться с курицей и луком?
Я закатил глаза, тогда как она продолжала смеяться. – Ты смеёшься, что всё дерьмово, женщина. Я сделал свою лучшую работу. Просто потому, что поездка куда-то не прошла так, как мы надеялись, еще не означает, б...ь, что мы не добрались туда. Разве это не то, что действительно имеет значение? Конечный результат?
Её смех притих, когда она посмотрела на меня. – Полагаю, что так. Значит, неважно, с каким количеством проблем нам придется столкнуться во время пути, но если всё сделано и всё сказано, значит, всё нормально? – спросила она с любопытством. Я кивнул, она забрала у меня миксер, и я попытался провести рукой по волосам, забыв, на хер, что на моих пальцах остались брызги от розового теста, и всё закончилось тем, что я перенёс их на мои волосы. Белла посмотрела на меня и попыталась сдержать смех, но забавное фыркание все-таки выскользнуло из её рта.
- Точно. Не имеет значения, сколько пальцев я порезал, или сколько гребаного теста для торта я размазал по своим волосам... - начал я.
- Или сколько слёз ты пролил? – спросила она. Я закатил глаза и застонал.
- Я не плакал, мои глаза слезились. Это большая разница, - пробормотал я. – Хотя, пусть, да. Это дерьмо не имеет значение до того времени, пока оно приводит тебя к тому, где ты, предполагается, должна быть... или вроде того. Я, на хер, не знаю. То, что я говорю сейчас, имеет смысл, или я просто убеждаю свою задницу?
Она улыбнулась. – Ты – абсолютно логичен. Важна не сама поездка, а пункт назначения. Я думаю, что подарок для Элис есть своего рода метафора для наших жизней, да?
Я усмехнулся. – Думаю, да, - сказал я, изумлённый, как в одно мгновение мы могли грёбано обернуть разговор во что-то философское или вроде того. Она встала на цыпочки и мягко прижалась к моим губам, быстро меня поцеловав. Она оторвалась от моего рта и провела своим язычком вдоль нижней губки, и один этот вид заставил мой член в штанах зашевелиться. Между отвратительной грёбаной сырой курицей, что напала на мою руку, и почти утратой проклятого пальца в борьбе с ножом, он наконец-то упал – и только для того, чтобы она облизала свои губы и привлекла внимание этого ублюдка назад.
Я крепко притянул её к себе, наклонился и страстно впился в её губы. Я прижался напротив неё, и она застонала, проводя руками по моей спине и запуская пальцы в волосы на затылке. Эти ощущения вызвали дрожь в позвоночнике, моя эрекция возросла. Иисусе, я хотел её. На хер это - я нуждался в ней. Утренний сон всё ещё хранился в глубине моего сознания, вызывая во мне желание. Я почти мог слышать её крики для меня, почти мог чувствовать её тело, которое извивалось напротив моего.
- Пойдем наверх, детка, - пробормотал я напротив её ротика, прикусывая её губку. Она отстранилась и прижала свои ладони к моей груди, отталкивая меня.
- Торт, - сказала она, смотря на меня. Мои брови нахмурились, и она засмеялась. – Эдвард, мы здесь выпекаем торт. Помнишь, для Элис?
Я закатил глаза. – Какая разница. Кстати, как много времени ещё займет это дерьмо? Она пожала плечами.
- Зависит от того, насколько ты будешь отвлекать меня, - прошептала она, когда я снова поцеловал её. Я вздохнул и отпустил её.
- Отлично, я понял намёк, - сказал я. – Я просто посажу свою задницу здесь, на стойке, и буду ждать.

Белла подошла к холодильнику и вытащила необходимое дерьмо для вишнёвой колы, сделав каждому из нас по одной. Я добавил в свою колу немного водки «Серый Гусь» и предложил Белле, но она отказалась. Я потягивал свой напиток и смотрел, как она работает, заканчивая обед для Элис и допекая торт. Она украсила столовую, постелила белую скатерть на стол и рассыпала по ней лепестки роз. Схватив коробку, которая стояла в стороне, она начала доставать из неё свечи и повсюду расставлять.
После того, как Белла закончила, она посмотрела на часы. – Пока что всё, я могу взять перерыв. Вытащу курицу через час, а свечи зажгу, когда зайдёт солнце.
Я кивнул, минуту размышляя над тем, что она сказала. Часа вполне достаточно, чтобы я быстренько оттрахал её и отпустил назад к тому, что она делала, но это дерьмо просто ощущалось неправильным независимо от того, что говорил мой член на данный момент. Я не хотел поступать так с ней и использовать её для того, чтобы кончить. – Так что ты хочешь делать? – спросил я. Она пожала плечами, смотря сверху вниз на себя.
- Мне нужно принять душ и переодеться, - сказала она. Я вздохнул и кивнул, следуя за ней наверх. Она начала раздеваться, и я старался, на хер, не смотреть на неё, боясь, что если сделаю это, то уже не смогу остановиться от того, чтобы не наброситься на неё. – Что собираешься делать? – спросила она.
Я пожал плечами, садясь на край кровати. – Я не знаю, Bella. Точно сейчас сказать не могу, но, пока ты не нуждаешься в помощи, то думаю, буду просто грёбано сидеть здесь, - сказал я. Она ничего не ответила, так что я поднял голову и посмотрел на неё, надеясь, что не обидел её своей болтовней. Я не ожидал, что получится так грубо.
Она стояла в дверном проёме, совершенно, б...ь, голая, с румянцем, который бежал от её лица по всему телу, и смотрела на меня с озорной улыбкой.
- Кто сказал, что ты не можешь? – спросила она. – Я имею в виду, тебе ведь самому нужен душ, из-за теста для торта, и всё такое.

Она повернулась и исчезла в ванной прежде, чем я смог даже ответить. Мои глаза расширились от удивления, потому что она обычно не проявляла инициативу таким образом, и я быстро вскочил, когда услышал, что она включила воду. Я в рекордное время выбрался из своей херовой одежды и направился в ванную, помешкав на полдороге. Открыв верхний ящик комода и пошарив быстро среди всего дерьма, я схватил фиолетовый вибратор. Мы не использовали его часто, потому что моя грёбаная девочка не нуждалась в искусственной стимуляции, когда она имела меня, но пользоваться этим время от времени было забавно... и проклятый душ казался идеальной возможностью. Я зашёл в ванную, когда она только ступила под струю воды. Я схватил Беллу за бёдра и шагнул позади неё, заставив её взвизгнуть.

- Это было быстро, - сказала она, оборачиваясь ко мне лицом. Я ухмыльнулся, когда её взгляд опустился ниже, заставляя Беллу ещё больше покраснеть, когда она увидела вибратор.
- Никогда не говори мужчине эти три слова, когда дело доходит до секса, tesoro, - пробормотал я. Её брови поднялись, и я покачал головой, не желая, б...ь, объясняться, потому что это не было важным. Это были три грёбаных слова, которые она никогда не произнесёт, когда дело касается меня.
Прижавшись страстно к её губам, я придвинул её к стенке душевой. Я углубил поцелуй, мой язык исследовал её рот, пока я включал вибратор. Я ощутил, как содрогнулось её тело напротив моего, когда прозвучал жужжащий звук, я мог чувствовать её проклятое возбуждение даже до того, как дотронулся до неё вибратором.
Она всё ещё была довольно неопытна, и я старался не позволять себе с ней лишнего дерьма, не желая, на хер, напугать её или толкать слишком далеко, но она была открытой и в итоге становилась сексуальным существом, такой, какой я знал, она могла быть. И я, б...ь, любил каждую грёбаную минуту этого.
Я толкнулся между ножек Беллы, чтобы она больше развела их, и прижал вибратор к её клитору. Она вскрикнула в мой рот и сильно обхватила руками, цепляясь за меня, когда её ножки начали дрожать. Я знал, что ей понадобится мало времени, чтобы кончить, с вибратором это никогда не было долго, и я был чертовски благодарен за это, потому что был не в состоянии продержаться слишком долго со своим пульсирующим членом.
Я продолжал целовать Беллу, когда её крики стали громче, а тело начало содрогаться. Я не вводил вибратор в неё, просто продолжал держать его, сосредотачиваясь на клиторе и вокруг него. Может, это было грёбано неправильно или смешно, но я не мог вынести даже мысли о том, что что-то другое, кроме меня, может быть внутри моей девочки. Я знал, что был собственническим мудаком, когда дело касалось Беллы и секса, но не мог ничего с этим сделать.
Одна мысль о том, что её тело будет подвергнуто сексуальному вторжению тем, что не связано с моим телом, заставляла меня грёбано злиться. Я привык наслаждаться этим дерьмом, видя, как девушки трахают себя игрушками, но больше нет. Я был так грёбано влюблен и так отчаянно хотел обладать ею, так что это должен быть я и только, б...ь, я.
Я ощутил, как Белла напряглась, пронзительный крик вырвался из её горла, руками она сильно уцепились за меня, и её тело пронзила дрожь. Её ноги почти подкосились, и я обернул свободную руку вокруг неё, когда она содрогалась в конвульсиях. Я держал её во время оргазма, каждое дрожание, каждый стон и крик увеличивали мою потребность.
Я был твердым и пульсирующим, нуждающийся быть в ней прямо в сию же хренову минуту. Через мгновение она успокоилась, её напряжение спало, я убрал вибратор и выключил его, выкидывая грёбаную вещицу из душевой. Она ударилась об пол со стуком, и Белла удивлённо посмотрела на меня, но мне, б...ь, было всё равно. Если я сломал вибратор, то я, на хрен, куплю ей новый. Сейчас это было неважно.
Я схватил её бедра и поднял их вверх, опешив Беллу на мгновение своим движением, но она быстро пришла в себя и обернула свои ножки вокруг моей талии, сильно сжимая меня. Я прижал её к стене, держась за неё одной рукой, а другой схватил себя. Я сильно толкнулся в неё, сразу же заполнив, и мы оба закричали от этих ощущений. Она была такой, на хрен, тугой, всё её тело было мокрым и скользким от воды. Горячая вода заволакивала ванную туманом, воздух был плотным от жары. Я стабилизировал Беллу напротив стены, сильно надеясь, что не поскользнусь, на хрен, и не упаду, и начал входить в неё.
- Ах, Эдвард,- задыхалась она, звук моего имени, произнесённый с такой страстью, сводил меня с ума. Я с силой начал врезаться в неё, её спина ударялась об стену. Я услышал, как зазвонил мой телефон в спальне, и постарался игнорировать этого ублюдка, потому что сейчас не было проклятого времени для тех, кто звонил мне. Никто не мог сказать мне ничего в этот полный страсти момент такого, что было бы так же грёбано важно, как киска моей девочки.
- Чёрт, Белла, – пробормотал я, врезаясь своими бедрами в неё, заполняя её опять. – Так грёбано невероятно, детка.
Она громко застонала, обрушивая свои губы на мой рот. Звуки от хлопков нашей кожи вместе под брызгами воды, наши стоны и рычание были громкими, но не настолько, чтобы полностью заглушить звук моего чёртового телефона, который звонил опять. Я оторвался от её рта и застонал, стараясь заблокировать этот звук и сосредоточиться на своей девочке. Я взглянул на её лицо и увидел, что она закусила свою нижнюю губку, смотря на меня с любопытством.
- Ты ответишь? – спросила она, задыхаясь. Я быстро покачал головой.
- Фак этих ублюдков. Нет никого важнее тебя, детка. Никого, - сказал я отрывисто. Она громко застонала от действенности заявления, цепляясь за меня крепко. Я прижал её к стене ещё сильнее и ускорился, звуки нашей вместе соприкасающейся мокрой кожи стали ещё громче. Моё имя вылетело из её уст опять, её голос был осипший, а губы прямо около моего уха. Это послало дрожь по спине, и я застонал, чувствуя, как нарастает напряжение.
Не в состоянии контролировать своё желание, я погрузился в неё ещё глубже, когда внезапно раздался громкий стук, который испугал нас обоих. Белла напряглась, и мои движения стали неуверенными. Растерянный, я прижал её к стене и снова услышал стук. Я застонал в раздражении, понимая, что кто-то стучит в мою проклятую дверь. Белла попыталась опустить свои ноги на пол душевой, но я удерживал их, не желая её отпускать.
- Эдвард! – прозвучал громко голос Джаспера. – Чёрт, Эдвард, открывай!
Мои брови поднялись, потому что мой брат нечасто ругался, если только действительно не был чем-то обеспокоен. Белла вздохнула.
- Я нужна твоему брату, - сказала она, смотря на меня умоляюще. Я застонал.
- Ну, я тоже нуждаюсь в тебе, - сказал я с раздражением, когда в дверь постучали опять.
- Я всё ещё буду здесь, - сказала она мягко, опять пытаясь опуститься. Я вышел из неё и пробормотал несколько ругательств, опуская её вниз. – День рождение Элис, помнишь? – с улыбкой напомнила она мне. Я только посмотрел на неё, совсем не радуясь и не наслаждаясь этим дерьмом.
Джаспер опять начал колотить в дверь, так, на хер, сильно, что я был уверен, что он либо собирался сломать себе грёбаную руку, либо повредить мою дверь, и я прихлопну его, если он сделает что-либо из этого. Я не любил, когда портили моё дерьмо, он знал это, и если он повредит свою руку и будет нуждаться в грёбаной медицинской помощи, это будет ещё одна проклятая диверсия, чтобы испоганить мою ночь. Я обернулся и вышел из душевой, пока Белла перекрывала воду, и, почти скользя по полу из-за мокрых ступней, потопал в спальню. Я схватил по дороге полотенце и быстро вытерся, натягивая одежду.
Я резко открыл дверь и уставился на Джаспера. – Что? – завопил я громче, чем намеревался, чем заставил его вздрогнуть.
- Я помешал? – спросил он, прикидываясь невинностью, но этот ублюдок знал, что помешал.
- Нет, Джаспер, ничуть, - сказал я саркастично. – Я здесь, чтобы, на хер, прислуживать. Что ты хочешь?
Он покачал головой, вздыхая. – Я не знаю, какое вино надо взять, - сказал он, его тон был серьёзен, как будто бы это был проклятый вопрос о национальной безопасности. Я просто смотрел на него, пока он продолжал. – Я знаю, что Белла сделала курицу, и не знаю, какое вино подходит к птице. Красное? Белое? У тебя есть какие-то предложения?
Он умолк и ждал, пока я ему отвечу, а я делал всё, что в моих силах, чтобы сдержать свой гнев. Вино? Он спрашивает меня о грёбаном вине? Он только что лишил меня херового душа и вытащил из грёбаной сладкой киски, чтобы спросить об ублюдочном вине?
- Ты шутишь? – спросил я с раздражением. Он покачал головой, но мне не нужно было, чтобы он отвечал, потому что я и так знал, что он, б...ь, не шутит. – Ты хочешь знать моё грёбаное мнение на счёт алкоголя, Джаз? Предложи ей грёбаного «Серого Гуся», он подходит к любой проклятой вещи. Там, в морозилке, есть бутылка. Накачай Элис хорошенько, чтобы она была пьяной в стельку, а потом вытрахай из неё всё дерьмо, потому что кто-то здесь просто обязан получить своё.
- Эдвард! – сказала Белла подчеркнуто, звуча при этом раздражительно. Я повернул голову, чтобы заглянуть в комнату, и она посмотрела на меня, видимо, не оценив мой совет. Я увидел, что она была в одежде, и застонал, понимая, что мои надежды закончить то, на чём мы остановились, сгорели синим пламенем.
- Что? – спросил я, не зная, что ещё сказать. – Это правда.
Она закатила глаза, подходя ко мне, и выглянула из комнаты к Джасперу. Она мило улыбнулась ему, поднимая брови в изумлении. – Ты красиво выглядишь, Джаспер, - сказала она. Я повернулся, чтобы взглянуть на своего брата опять, заметив, что он был одет в костюм.
- Спасибо, - сказал он вежливо.
- Всегда пожалуйста. И люди обычно пьют белое вино с курицей, но это действительно не имеет значения. Лично я думаю, что Элис больше игристая девушка, - сказала она. Я посмотрел на неё в шоке, а Джаспер широко улыбнулся и поблагодарил её. Он поспешил вниз по коридору, и я приподнял бровь на Беллу.
- Откуда, на хер, ты так много знаешь о вине? – спросил я. Она снизала плечами, краснея.
- Я помню, как один раз в Финикс приезжала мама Джейн и пришла в бешенство от того, что ей подали красное вино к курице, - сказала она. – А я просто остановилась на шампанском, потому что Элис – это своего рода шипучка.
Я засмеялся и схватил её, притянув в объятья. Я попытался пустить в ход руки, но она оттолкнула меня, говоря, что ей нужно закончить помогать Джасперу. Я ещё немного поворчал, но она указала мне, что в моих волосах ещё есть проклятое тесто для торта, и я сказал ей спускаться вниз, пока я закончу мыться. Я разделся и заскочил обратно в душ, чтобы вымыть волосы и тело.

Я обернул руку вокруг своего члена и погладил его несколько раз, размышляя над тем, дрочить мне или нет. Я нуждался в разрядке, в этом не было никакого грёбаного сомнения, но если я сделаю это дерьмо сейчас, я не буду знать, как это подействует на меня, когда я буду со своей девочкой, когда она наконец-то закончит, б...ь, свои дела, и мы сможем остаться наедине. Я сказал «на хрен это», сдаваясь и откидываясь на стенку душевой, но через мгновение, когда я начал, услышал, как открылась и хлопнула дверь в спальню, звук напугал меня и заставил потерять концентрацию. Я застонал и выбрался из душевой, хватая полотенце и обматывая его вокруг талии. Когда я зашёл в спальню, мои брови нахмурились от растерянности, когда я увидел Джаспера, который осматривал мой стол, перекладывая бумаги и двигая книги.

- Что ты, на хрен, делаешь? Почему ты трогаешь моё дерьмо? – спросил я с охватившим меня раздражением. Он посмотрел на меня, в его глазах мелькнула паника.
Сперва это меня озадачило, потому что не имело значения, каким привередливым мудаком я был, Джаспер никогда не боялся, на хрен, меня. Однако, через мгновенье до меня дошло, что это не имело никакого дела ко мне. Паника была из-за того, что он пытался всё сделать идеально для Элис.
- Белла послала меня за её АйПодом. Я не могу найти его, - сказал он.
Я указал ему на АйПод прямо перед его чёртовым лицом, он схватил его и быстро поблагодарил меня, бросившись из комнаты. Я накинул на себя какую-то одежду, действительно не беспокоясь об этом дерьме, и схватил пульт к телевизору. Развалившись на диване, я начал просматривать каналы, останавливаясь на «Гремлинах» (прим.: «Гремлины» - фильм 1984 года. Его персонажи - мифические существа гремлины. Могвай - по фильму – это милое мохнатое существо, покрытое бело-чёрным мехом, совершенно всеядное и умеющее замечательно петь, но самое главное – полностью разумное). Это был мой любимый фильм, когда я был ребенком, и я не видел его уже долгое чёртово время, так что, полагаю, это поможет мне скоротать время, если нет ничего другого.
Наконец, Белла вернулась, заползая мне между ног и ложась на меня на кушетке. Мой член был всё ещё тверд, но в тот момент, когда её глаза встретились с экраном телевизора, она казалась такой восхищенной, что я не хотел быть задницей и прерывать кино, чтобы порезвиться, тогда как она хотела посмотреть его.
Я когда-нибудь собираюсь, на хрен, кончить? Не был в этом уверен, но если это не произойдет в скором времени, то почти уверен, что я взорвусь к чёртовой матери.
Казалось, по происшествию долгих проклятых лет фильм закончился, и Белла села, чтобы посмотреть на меня. – Мне понравилось, - сказала она, улыбаясь. Я усмехнулся в ответ, кивая.
- Он был моим любимым фильмом, когда я был младше. К нему есть довольно приличный сиквел, - сказал я. Её глаза расширились от удивления.
- Еще один фильм? – спросила она возбужденно. Я кивнул, проводя рукой по волосам и жалея, что сказал это, потому что действительно не был заинтересован в грёбаном обсуждении гремлинов и могваев, но она выглядела такой восхищённой, что я не мог просто отмахнуться от нее.
- Да, есть ещё один. У меня на самом деле есть, он должен быть где-то там, на полке, если Эммет возвратил его, когда брал в последний раз. Он любит «Гремлинов», - сказал я. Она широко улыбнулась и вскочила, направляясь к полке. Белла пробежала глазами по моим дискам, читая названия. Вытянув один, она протянула его мне, и я кивнул, узнав коробку. Я поднялся и потянулся в то время, как она вставляла диск в ДВД-плеер, выключил свет, говоря ей, что если я должен смотреть проклятое кино, то мы хотя бы будем делать это на кровати, где мне, по крайней мере, будет удобно. Она не возражала, я лёг на спину, хватая её, когда она забралась на кровать, и потянул в свои объятья.
Я не обратил внимания, как загружался фильм, просто закрыл глаза и, молча, умолял свой член успокоиться для того, чтобы следующих два проклятых часа не были совершенно неудобными. Я начал думать о несексуальном дерьме, и он наконец-то послушался, когда началась дрянная музыка, и зазвучал громкий стон – звуки, которые направились прямо к моему члену и подняли этого мудака опять. Я застонал и открыл глаза в то время, как Белла напряглась.
- Я не думаю, что это оно, - сказала она, запаниковав. Я посмотрел на экран, когда она села, сразу же увидев полуголую суку, которая сбрасывала остатки своей одежды. Я начал смеяться, понимая, что это было проклятое порно. Эммет, должно быть, машинально положил его в мою грёбаную коробку от диска и забыл об этом.
Я взглянул на Беллу, ухмыляясь, смотря, как она сжимала пульт и с изумлением смотрела на экран. В кадре появился мужчина, полностью голый и поглаживающий свой эрегированный член, и Белла ахнула. Её глаза расширились от шока, когда девушка через мгновение опустилась на колени и взяла его в свой рот, глубоко заглотнув этого ублюдка. Он начал драматично охать, а сука на экране постанывать с его членом, засунутым ей в глотку, делая вид, что она наслаждается этим дерьмом. Я потянулся и с трудом извлек пульт из её рук, намереваясь выключить это, но она схватила меня за руку прежде, чем я смог это сделать.
- Подожди! – сказала она. Я замер и вопросительно посмотрел на нее. Она смущённо улыбнулась и нервно прикусила нижнюю губу, её глаза метались между телевизором и мной. – Что... э... как она делает это?
Я начал смеяться, и она сильно покраснела. – Много грёбаной практики. Она – профессионалка, ей платят за то, чтобы она знала, как делать это дерьмо.
Мужчина на экране сильно закряхтел, и я, посмотрев туда, увидел, как он вытянул свой член из её рта и погладил его пару раз. Он вскрикнул, и его сперма выстрелила, покрывая всё лицо суки. Он сказал ей все проглотить, и она, высунув язык, начала собирать им всё и стонать. Я посмотрел на Беллу и увидел, что она выглядит раздираемой между возбуждением и ужасом. Мужчина шлепнул девушку по щеке своим членом, и Белла выдохнула, её глаза ещё больше расширились, когда она посмотрела на меня.
- Э... что... - начала она, сбиваясь, она была полностью ошарашена. – Как они, я имею в виду... зачем? Я засмеялся, качая головой.
- Лучше не спрашивай, tesoro. Порно не для того, чтобы его анализировать, оно просто для того, чтобы расслабиться, - сказал я. Это было одно из тех истинных «даже не претендую на сюжет» видов порно, в котором не было ничего, кроме секса. Она кивнула, как будто бы поняла, и посмотрела обратно на экран. Мужчина поставил сучку на четвереньки и начал трахать её в стиле «доги», будучи при этом грубым и грязно с ней разговаривая.
Белла пристально смотрела на это, а я не был уверен, что, на хрен, мне делать. Она выглядела потрясённой этим, и одна мысль о том, что моя девочка заинтересовалась этим дерьмом, сводила меня с ума, в этот момент я действительно больше не мог выдержать. Мне нужно было, б...ь, кончить, потому что мой член пульсировал почти до боли, а моё тело жаждало разрядки.
Я сидел и наблюдал за Беллой, пока она смотрела фильм, краснела и кусала губу. Она заёрзала, как будто бы ей было некомфортно, но при этом совсем не казалось, что она беспокоится из-за этого, что могло означать только то, что она, на хрен, заведена. И эта мысль подвела меня к черте. Я подтянулся к ней, опуская её назад между моих ног. Я откинул её волосы в сторону, забрасывая их ей за плечи, чтобы они мне не мешали, наклонился и нежно начал целовать её затылок. Она вздрогнула, закидывая свою руку назад и проводя по моим волосам, с её губ сорвался мягкий стон.
- Люди действительно так делают? – спросила она тихо, наклоняя свою голову в сторону и предоставляя мне больше доступа.
- Да, - пробормотал я, целуя и полизывая её шейку, спускаясь вниз к плечику. – Хотя, не всё из этого реалистично.
- Например? – спросила она с любопытством.
- Ну, например, когда он кончает ей на лицо и через мгновение снова твердый. Это не всегда работает. Но прежде всего, большинство девушек не позволят вот так кончать им на лицо. Он так же обучен долго сдерживать себя - большинство из нас не могут делать такое дерьмо, - сказал я.
- Правда? – спросила она, звуча удивлённо. – У тебя, казалось, никогда не было проблем... ты знаешь...

Я засмеялся, и она нервно захихикала. – Нет, кажется, с тобой у меня не было такой проблемы. Хотя, это не означает, что её не было раньше. Я не могу просто сказать «подъём, мальчик», и это дерьмо поднимется - я должен быть заведен. А ты, моя Белла, единственная гребанная штучка, которая сейчас может так со мной делать, - сказал я.
- О, Боже! – завопила она, звуча поражённо. Я посмотрел на неё в замешательстве, удивляясь, что же я, на хрен, такого сказал, и увидел выражение ужаса на её лице. Я посмотрел на экран и опять начал смеяться, понимая, что теперь они занимались анальным сексом.
- Или, например, вот так, - сказал я, качая головой. – Ты не можешь просто так делать это, ты должен подготовиться, или это, на хрен, будет чертовски больно.
Её брови нахмурились, и она посмотрела на меня с непониманием. – Что? – спросила она.
- Нельзя просто так заниматься анальным сексом без смазки, Белла, иначе это больно, но трахальщики в порно делают это постоянно. – Еще одна нереальная вещь, - сказал я, пожимая плечами. Она смотрела на меня некоторое время, очевидно, обдумывая, что я только что сказал.
- Смазка? - спросила она. Я кивнул, вздыхая.
- Да, смазка. Лубрикант. Пускай, это не важно, - сказал я.
Она кивнула, как будто бы поняла, но продолжала с интересом смотреть на меня.
- Но люди действительно занимаются сексом... вот так? – спросила она. Я кивнул в подтверждение, и она ещё больше покраснела. А... я имею в виду... ты? Ну, ты знаешь, ты делал так?
Я смотрел на неё, застигнутый врасплох её вопросом. – Ты спрашиваешь меня, трахал ли я когда-нибудь вот так девушку? – спросил я. Её глаза слегка расширились перед тем, как она виновато улыбнулась. Я вздохнул, проведя рукой по волосам, чувствуя себя немного неудобно из-за этой темы. Последнюю вещь, которую я сейчас хотел делать – это говорить о том, как я трахал других девушек. – Хм, да. Делал, - пробормотал я.
- И тебе понравилось это? – с любопытством спросила она. Я застонал, совсем не наслаждаясь тем фактом, что она давила на меня, чтобы получить больше информации.
- Я полагаю. Я имею в виду, да, это было хорошо. Но ты действительно сейчас хочешь слушать о том, как я был с другими девушками, Белла? – спросил я. Она быстро замотала головой и обратила своё внимание назад на экран. Я опять прижался губами к её шее, и она начала расслабляться, издавая мягкие стоны. Обернув руки вокруг неё, я остановился на её груди, сжимая и нежно массажируя. Она не удосужилась одеть хренов лифчик после того, как вышла из душа, оставляя свою грудь свободной для моих ласк. Я прокрутил её соски между пальцами, и они затвердели под моими прикосновениями.
- Эдвард, - прошептала она, отчего по моей спине пробежала дрожь. Я схватился за низ её рубашки, скидывая её и бросая на пол. Я прижал спину Беллы ко мне и опять начал целовать её шейку, мои руки блуждали по её телу. Она начала дрожать, и я быстро посмотрел на неё, чтобы удостовериться, что она в порядке, замечая, что её глаза были закрыты. Она выглядела такой грёбанно расслабленной, такой добросердечной, верящей и любящей.
- Иди сюда, ложись, - тихо сказал я, отпуская её и отодвигаясь. Она открыла глаза и с интересом посмотрела на меня, я кивнул головой в сторону подушки. Она начала ложиться на спину, но я отрицательно покачал головой, хватаясь за Беллу. – Ложись на живот.
Она посмотрела на меня подозрительно, и я усмехнулся. – Верь мне.

Она мягко улыбнулась и без слов перевернулась, лежа на кровати на животе с головой на подушке. Я придвинулся ближе к ней и откинул её волосы в сторону, нависая над ней и целуя вдоль спинки. Она легко застонала, её закрытые веки дрожали. Я целовал всю её голую спинку, мой язык очерчивал тонкие шрамы, которые были напоминанием о долгих годах издевательств, которые она пережила.
Ей было так грёбано плохо, с ней жестоко обращались те, кто должен был, б...ь, оберегать и любить её. Она была одной из самых потрясающих людей, с которыми я когда-либо сталкивался. Она была доброй и сердечной, такой грёбано любящей и жертвенной. Она была понимающей, самоотверженной и сострадательной. Она ни разу не осудила меня, даже когда имела на это все причины. Она имела полное право ненавидеть меня с того самого момента, когда зашла в этот дом, но она не сделала это. Она открыла себя мне, даря мне своё доверие и свою любовь, и я никогда не буду принимать это дерьмо, как должное. Те ублюдки, может, и плохо обращались с ней, но я никогда не буду. Она была моей жизнью, моим сердцем, моей причиной вставать, на хрен, утром с постели и сталкиваться со всем дерьмом, что подбрасывала мне жизнь. Она была principessa, и она, может быть, никогда не узнает об этом факте, но остальные пусть будут, б...ь, уверены, я сделаю все, чтобы заставить Беллу почувствовать себя ею.
Целуя, я спустился к её талии и, схватившись за верх её штанов и трусиков, спустил их вниз. Я полностью раздел Беллу и присел, мои глаза блуждали по её телу. Я протянул руку и легонько провел ею по всему телу Беллы, кончиками пальцев скользя по её коже, от макушки до кончиков пальцев на ножках. Она извивалась и мягко хихикала, её кожа покрылась мурашками.
Я провел рукой по округлости её попки, тихонько говоря себе под нос. – Ты знаешь, ты действительно красивая, - сказал я. Она открыла глаза, чтобы взглянуть на меня, и нежно улыбнулась.
- Спасибо, - краснея от комплимента, сказала она. Я ухмыльнулся.
- Это я должен благодарить тебя, - сказал я. – Это ты согласилась голой лежать здесь для меня после того дерьма, что посмотрела.
- Я верю тебе, - сказала она серьезно. Я кивнул.
- Именно так, - пробормотал я.
Я сбросил свою рубашку и откинул её в сторону, выбираясь из остальной своей одежды. Я схватил пульт и скрутил громкость телевизора, потому что драматические вопли экстаза суки трахали мне голову и отвлекали моё внимание. Я оставил телевизор включённым для света, перелез через Беллу, возвышаясь над ней, расставил её ножки в стороны и устроился сзади между ними. Она с интересом посмотрела на меня назад, наверное, гадая, что же я, на хер, такое делаю. До этого у нас никогда не было такого секса, и после всего, что она только что увидела, часть меня ожидала, что она испугается и оттолкнёт меня к чертям собачьим, но она не сделала этого. Она просто смотрела на меня, веря в то, что я не причиню ей боль, и я ценил это. Я не хочу никогда, б...ь, обидеть её и сделаю всё, что в моих силах, чтобы убедиться, что боль больше никогда не вернётся к ней.
Я захватил свой член, направился к её входу и медленно вошел в неё, выдохнув от ощущений.
Белла мягко застонала, её глаза опять закрылись. Я нежно лёг на неё сверху, стараясь не налегать всем телом, чтобы не придавить её, и начал заниматься любовью со своей девочкой.
Мы могли трахаться – она бы разрешила мне так делать. Она бы разрешила мне пронзать эту киску и брать её таким способом, каким бы мне захотелось. Я мог поиметь её около двери или вонзиться в неё сзади, мы могли бы играть в такие же игры, как и в моем сне. И я любил бы каждую такую грёбаную минуту, и уверен, что она также, на хрен, наслаждалась бы этим... но это не были мы.

Я любил её больше, чем кого-либо на свете, и не хотел ничего так сильно, как показать ей это. Я хотел, чтобы она почувствовала это, просто, б...ь, ощутила мою страсть и преданность по отношению к ней. Я действительно нуждался в ней, как в чертовом воздухе, которым дышал. Я всё ещё нуждался обладать ею, но в этот момент я просто хотел, чтобы она знала, что она – единственная для меня. Она была единственной, кто мог успокоить меня и заставить чувствовать себя вот так, единственной, кто мог утолить мою жажду.
Я целовал её вдоль лопаток, медленно толкаясь в неё и выходя обратно, смакуя каждый толчок, утопая в этих ощущениях. Её тело было такое упругое и теплое, трепещущее от страсти подо мной.

- Я люблю тебя, моя Bella, - прошептал я, нежно целуя мочку её уха. - Ti amo tantissimo. Farт di tutto per voi (прим.: я так сильно тебя люблю. Я всё сделаю для тебя).

Она застонала в ответ, поворачивая голову в сторону, чтобы посмотреть на меня. Её глаза потемнели от страсти, она отрывисто вздохнула.
- Я тоже тебя люблю, - захныкала она. Я наклонился и поцеловал уголок её рта.
- И я так рад, что ты любишь, tesoro. Так грёбано рад, - сказал я. Я проскользнул под неё рукой и крепко обнял, переворачивая её на мою сторону и подтягивая за собой. Я случайно выскользнул из неё, но сразу же толкнулся обратно, не желая прерывать контакт с ней. Руками я продолжал держать её, и она почти инстинктивно закинула свою ногу на меня, ещё больше открываясь мне. Я застонал и продолжил врезаться бедрами в неё, погружаясь так глубоко, насколько это было возможно.
- Tu sei la mia vita, - прошептал я, целуя её шею. - Se avessi potuto passare il resto della mia vita con te come questo, sarei l'uomo piщ felice della terra (прим.: ты – моя жизнь. Если бы я мог вот так провести с тобой остаток своей жизни, я был бы самим счастливым человеком на земле).

- Ты – потрясающий, - промурлыкала она, снова резко закрывая глаза. Я ухмыльнулся, борясь с желанием сказать что-то дерзкое или саркастичное, не желая испортить этот момент своим комментарием.
- Ты действительно так думаешь? – мягко спросил я. Она кивнула, издавая ещё один прерывистый вздох. Я мог чувствовать, как дрожит её тело, и как с каждым её вздохом проскакивают мягкие гортанные звуки, которые говорили мне, что она уже близка. Я соскользнул рукой вниз по её животику, где мы были связаны, и провёл пальцами по её клитору. Она вскрикнула и напряглась, когда я потёр и нежно ущипнул его, зажав между своими пальцами.
- Да, - захныкала она. – Так чудесно. Так... ох... Боже! Ох!
Её голос стал приглушенным, превращаясь почти в рычание, тело начало дрожать, и её накрыл оргазм. Я ускорился, ощущая, как её киска содрогается вокруг меня, сводя с ума и приближая к собственной разрядке. Моё тело задрожало, и я почувствовал покалывания в позвоночнике, между нами увеличивалось напряжение. Оно всегда было здесь, витая в воздухе между нами, когда наша кожа соприкасалась, но когда мы кончали вместе, как сейчас, это было ещё более интенсивнее. Воздух вокруг нас был насыщен страстью, и это переполняло мои ощущения.

Когда тело Беллы расслабилось, я забрал руку от клитора, снова крепко обнял и одним рывком притянул её спиной назад ко мне. Наша кожа гладко скользила одна напротив другой, нас обоих покрыл лёгкий налёт пота.
- Фак, - задыхался я, чувствуя, как мой приближающийся оргазм рвётся наружу. Я поцеловал её в шейку, пробуя слегка солоноватый привкус. Белла поднесла руки вверх, правой сжимая одну мою руку, а левой хватая вторую так, чтобы переплести наши пальцы, поднося их к своему лицу. Она оставляла нежные влажные поцелуи на тыльной стороне моей ладони, и её тёплое дыхание ласкало меня, когда она вздыхала.
- Мне нравится быть с тобой так, - прошептала она, посредине предложения её голос надломился. – Ты – единственный, кого я буду когда-либо так хотеть.
От её слов у меня заныло в груди, мое сердце переполнилось грёбаной любовью к ней. – Ты никогда не будешь нуждаться в ком-то ещё, - сказал я хриплым голосом. Я попытался прочистить горло и взять себя в руки, но это было бесполезно. – Только я и ты, Bella. Навсегда. Нахрен, Sempre.
- Sempre, - повторила она. Я застонал, когда удовольствие пронзило меня, моё тело дрожало от нахлынувшего оргазма. Он был настолько мощным – намного интенсивнее, чем я ожидал, что я громко зарычал и выругался. На секунду всё моё тело было парализовано, после чего сразу же начало покалывать, мои движения стали неуверенными, несмотря на то, что я пытался сохранить скорость.
- Грёбаное дерьмо, - выругался я, слова вылетали просто сами, когда сквозь меня протекало наслаждение. Я сильно сжал её руку и зарылся лицом в волосы, вдыхая их клубничный запах.
- Чёрт возьми, проклятье.
Я пролился в неё и после того, как уже не был способен ни на что, прекратил движения. Некоторое время я просто лежал, держа Беллу, тяжело дыша в её волосы и дрожа.
Она начала хихикать, и я поднял голову, нахмуривая брови в замешательстве. – Что здесь такого смешного? – спросил я, зашипев, когда выходил из неё. Я был чертовски истощён.
Она перекатилась на живот и, задорно улыбаясь, посмотрела на меня. – Было слишком много плохих слов, - игриво сказала она. Я закатил глаза и рассмеялся.
- Да, ладно, но я ничего не могу поделать, - сказал я. - В любом случае это твоя грёбаная вина.
Её глаза слегка сузились. – Как это моя вина? – спросила она с подозрением, выглядя почти готовой к грёбаной обороне. Я ухмыльнулся.
- Хмм... давай посмотрим, - пробормотал я, протягивая руку и нежно лаская её спину. - Прежде всего, я бы так не загорелся, если бы эта киска не была так хороша.
Её глаза расширились от шока, и она покраснела, заставив меня рассмеяться. – Хм, ладно, - смущённо улыбнулась она. – Думаю, это принимается.
Я рассмеялся и наклонился, нежно целуя её в губы. – Я рад, что ты увидела логику, amore.
Некоторое время мы, молча, лежали, просто смотря друг на друга. Я чертил узоры на её спине, рисуя случайное дерьмо своими пальцами. Потом я начал игру, в которой вы на участниках что-нибудь начёркиваете, и они угадывают, что, на хрен, вы нарисовали или написали, но у нас это получалось ужасно, а Белла была настолько далекой от грёбаных азов, что мы просто рассмеялись и сдались. Я понятия не имел, как она, на хрен, получила слово «кайен» из слова «конфета», которое я написал, когда у них даже не одинаковое количество грёбаных букв – или как она могла подумать, что я напишу «кайен», когда я даже не догадывался, кто был этот хренов кайен (прим. переводчика: красный стручковый перец). Хотя, это было хорошо – смеяться с ней. У нас никогда не было достаточно вот таких моментов, когда мы просто могли полежать вместе, полностью грёбано голые и удовлётворённые, и просто смеяться вместе. У нас никогда не было достаточно беззаботного времени.
Со временем я встал и сказал Белле не двигаться ни на один грёбаный дюйм, пока я бегал и искал по дому за настоящим диском «Гремлины-2». Я нашёл его в комнате Эммета и вернулся наверх, увидев Беллу на том же месте, её глаза были закрыты, а на губах играла удовлётворённая улыбка. Она услышала, что я пришёл, и открыла глаза, посмотрев на меня. Я обернул диск к ней, показывая, что нашёл его, и направился к ДВД-плееру. Я хотел было извлечь порно, которое всё так же тихо играло на экране, но голос Беллы остановил меня.

- Постой! – закричала она. Я замер с пальцем на кнопке и обернулся, чтобы посмотреть на Беллу. Она сидела и смотрела на телевизор, её брови нахмурились. – Что они делают?

Я вздохнул и посмотрел на экран, ухмыляясь.

- Это, моя Bella, называется поза шестьдесят девять.