Репортаж

Глава 9

Стоит ли упоминать, что этот полет был самым худшим за всю мою жизнь? И дело вовсе не в грубости стюардесс или попадании самолета в зону турбулентности. Здесь дело в другом, а именно, в ужасной атмосфере, что царила внутри самолета. В течение всего полета от Чонгука так и исходили волны ненависти ко мне, а я, как человек чувствительный ко всей этой ерунде, пыталась не реагировать на него. Такое ощущение, будто он нарочно цеплялся ко мне по всяким мелочам. С тех пор, как было решено, что я поеду в Пусан с ним, он то и делает, что прожигает меня злобным взглядом. Уж не знаю, что ему сказал Хосок, и почему он согласился, но парень всем своим видом давал понять, что мне не рады на борту этого самолета. 

      Сойдя с самолета, мы направились к машине, которая должна была доставить нас непосредственно к пункту назначения. Ситуация становилась все удрученнее и удрученнее, а способствовал этому непрекращающийся дождь, который ливнем капал на лобовое стекло черного Рендж Ровера. 
      В машине нас было четверо. Мы с “Мировой поп-звездой” сидели на заднем сидении и дружно игнорировали присутствие друг друга, при этом каждый пытался отвлечься, рассматривая пейзаж за окном. Не скажу, что для меня это было скучным делом. Это же в первый раз, когда я в Пусане, так что не мешает осмотреть местные достопримечательности. Скромно умолчу о том, что в таком провинциальном городке, как этот, можно увидеть много достопримечательностей. Но как бы там ни было, нужно изучить новые территории. В детстве я всегда хотела быть путешественником. Если нормальные дети хотят стать врачами или учителями, то я всегда хотела путешествовать. К моему огромнейшему сожалению мои родители восприняли это желание в штыки и засунули меня на факультет журналистики в Сеул. А я, как младшая дочь, которая никогда не имела права голоса, просто смирилась. Но это вовсе не значит, что я не люблю свою профессию. Хотя в последнее время меня что-то слишком далеко унесло от политологии. Ну что ж, вернемся к нашим баранам, вернее барану, что сидит слева от меня. Кроме нас в машине был водитель, облаченный в черный костюм, и еще один мужчина с атлетическим телосложением, которого Чонгук звал Джо. Это, судя по всему, человек из охраны Чона.
      Не выдержав этой угнетающей тишины, я заговорила:
      - Что с тобой такое? Хватит вести себя как маленький ребенок. Я сама не горела желанием ехать, - разумеется, все поняли кому были адресованы эти слова. Весь полет я ничего не говорила, но больше молчать не намерена.
      Парень лениво повернул ко мне голову, кидая на меня презрительный взгляд. От такого взгляда начинает казаться, что ты и грязи под обувью этого парня не стоишь. Как же бесит!
      - Тогда нечего было соглашаться, - спокойно проговорил он, - что, так уж хочется написать какую-нибудь сенсацию? 
      Машина затормозила возле лужайки небольшого дома цвета бардо, давая понять, что мы на месте.
      - А что насчет тебя? – сказала я, выбираясь из машины, и последовала за парнем в дом, под одним большим зонтом, который держал над нами Джо, - Почему ты согласился? Ты должен был отказаться, раз мое присутствие тебя так раздражает. Что такого сказал тебе Чон, что ты мгновенно изменил свое решение?
      Парень резко затормозил и схватил меня за локоть, приближая свое лицо к моему так, что даже в такую ужасную и холодную погоду, я могла чувствовать тепло, исходящее от его тела. 
      - А теперь слушай меня внимательно, Манобан. Я никому ничего не должен. Запомни, - прошипел он мне в лицо, - Также тебя не касается причина моего согласия, поняла? Своим приездом ты испортила мне одну единственную неделю, которую я мог провести с семьей. Так что просто не лезь.
      Резко оттолкнув меня от себя, этот придурок направился в сторону дома, сопровождаемый своим телохранителем. А я осталась стоять на лужайке, пытаясь переварить все сказанное, под проливным дождем. Ему не стоило напоминать мне, что я лезу не в свои дела. Я и так это знаю и чувствую себя паршиво по этому поводу. Но у меня, в отличие от него, не было выбора! Разве он уже не привык к тому, что у него больше не может быть чего-то личного? Даже если и есть, рано или поздно это станет достоянием общественности. Неважно буду это я или кто-то другой. Факт остается фактом. Наверное, все журналисты думают подобным образом. Как же мне все это надоело! А ведь я только приехала!
      - Господи! – прокричала я, поднимая голову к небу, - Этот день может стать еще хуже?
      В этот момент, как будто отвечая на мой вопрос, совсем рядом со мной сверкнула молния. А я быстро побежала к дому, шлепая по лужам своей обувью, пока в меня не ударила молния. Это значит, что хуже все-таки может быть? 
      Забежав на крыльцо, я попыталась привести себя в порядок перед знакомством с семьей певца. Хотя, какой к черту порядок? Я просто выжала всю воду из волос, чтобы она с меня не капала, когда я войду в дом. Но в этом не было никакого смысла, потому что вода все равно капала с моего голубого блейзера, а джинсы и подавно пропитались влагой. В конце концов, прекратив это дело, я зашла в дом.
      Зайдя внутрь, я мгновенно застыла на пороге, так как прямо передо мной развернулась потрясающая картина. Невысокая молодая женщина с темными волосами стояла и обнимала Чонгука. Рядом с ними легонько, обнявшись, стояли двое пожилых людей. Женщина была невероятно милой с пепельного цвета волосами формы коре, а мужчина упитанный, в очках и с лысиной, которая придавала ему некое очарование. Видимо, это были бабушка и дедушка парня. А, значит, та женщина, что обнимает его должно быть мама. Атмосфера была настолько теплой и домашней, что мне стало неловко, что сую нос во все это. Единственным, кроме меня, разумеется, кто не вписывался сюда, был телохранитель Чонгука. Его строгий костюм прямо разрушал эту милую идиллию.
      После, казалось, вечности члены семьи обратили меня свое внимание. На их лицах я не заметила удивления при виде меня. Значит, они все знают. Заметив их интерес ко мне, Чонгук фыркнул и направился в комнату слева от входа, наверно, это гостиная. Какой же он придурок! Даже не представил! Прочистив горло, я заговорила:
      - Здравствуйте. Позвольте представиться я…
      Но закончить фразу мне не дали, потому что мама Чона набросилась на меня с объятиями. Я немного опешила от такого поворота событий. Разве они не должны меня недолюбливать? Почему она обнимает меня? 
      Отстранившись от меня, женщина проговорила с улыбкой на лице:
      - Я знаю, как тебя зовут. Лиса, да? Чонгук говорил, что приедет не один. Добро пожаловать! О нет, ты вся мокрая, тебе необходимо срочно в душ.
      Сказать, что я удивлена таким радушным приемом, значит, ничего не сказать. 
      - Да, эээ… спасибо, - ответила я, в этот момент у меня возникла острая необходимость извиниться за то, что вообще согласилась писать эту статью, - простите, что потревожила.
      - Не волнуйся ни о чем, девочка. Мы все понимаем, что это твоя работа, - это уже была бабушка певца. У нее такой успокаивающий голос, сдается мне, Чонгук унаследовал свой голос именно от нее. 
       - Я Чон Мэй – мама Чонгука, а это, - молодая женщина указала на пожилых людей, - бабушка и дедушка Чонгука и мои родители. Дедуля –ДжинХо , а бабуля – Лиён.
      Когда Мисс Чон представила их, они мило улыбнулись. 
      - Очень приятно, Лалиса Манобан, - промямлила я в ответ.
      - Мисс Чон, куда чемоданы? – спросил Джо.
      Внимание всех присутствующих мгновенно перешло к нему. 
      - Ох, Джо, прости. Я совсем забыла о тебе. Пошли, я покажу, куда их ставить, - обратилась она к мужчине, - Мам, подай Лисе полотенце, пожалуйста.
       После того, как мне все-таки подали полотенце, и с меня перестала капать вода, я обратила внимание на сам дом. Хоть он был и не очень большим, но безумно уютным. Мэй, как мама Чона попросила ее называть, устроила для меня экскурсию по дому. За гостиной, где все это время сидели Чонгук и Мистер Чон, располагались кухня и столовая. На втором этаже были спальни. Окна гостевой спальни, которую мне любезно отвели, выходили на передний двор. На улице все еще лил дождь, а я, изучая пейзаж за окном думала, что будет в течение этой недели.