EDEN | 18+

Глава 11. Открытие.

Если рассудок еще при мне, то действительно сумасшествие думать, будто из всех мерзостей, коими я окружен в этом ненавистном месте, – менее всего мне страшен граф, и будто только с его стороны я еще могу надеяться на помощь до тех пор, пока он во мне нуждается! - Дракула, Брэм Стокер

______________________________________


Я ожесточенно тру пол, покрытый толстым слоем грязи и пыли, какой-то тряпкой, которую мне всучили, когда привели сюда. Кажется, пройдет вечность прежде, чем я увижу настоящий цвет покрытия. Кожа на пальцах рук уже сморщилась от холодной воды, а спину и шею неимоверно ломит...

Но Рон хотя бы рядом.

Сегодня утром ко мне в комнату пришла Беллатрикс и сказала, что пол в гостевой комнате нуждается в чистке, и мы с Роном отныне будем вместо домовых эльфов выполнять грязную работу.

Едва я вошла в помещение, как сразу же узнала его, - это та самая комната, где были мы с Люциусом, когда только приехали сюда. Та самая, где я пырнула его ножом. Комната, где отношения между нами изменились, и в этом виновата только я...

Но все и так уже было несколько личным, ты так не думаешь? Да он едва не замучил тебя до смерти!

Я глубоко вздыхаю и выбрасываю из головы мысли о Люциусе.

Сейчас в комнате нет мебели, как нет больше и тех ужасных предметов, что были здесь повсюду. Должно быть, их убрали еще до моего прихода.

Мы заперты здесь, и время от времени они приходят проверить сделанную работу. Но, несмотря на это, мы с Роном вместе.

И я благодарна за это. Мы можем спокойно разговаривать, помогая друг другу, хоть это и унизительно – прислуживать этим ублюдкам.

- Скорее всего, - произносит Рон уже раз десятый за утро (или уже день? – да какая к черту разница!) – родители просто сделали вид, что согласны на условия Пожирателей Смерти, но на самом деле будут шпионить для Ордена.

Я что-то неразборчиво бормочу.

- Бога ради, да они никогда и ни за что не будут служить Сама-Знаешь-Кому! – Он истерично смеется. – Не будут.

- Конечно, не будут, - тихо соглашаюсь с ним, старательно орудуя тряпкой.

Рон вновь что-то бубнит себе под нос, до меня доносится лишь «никогда не будут» и «шпионить для Ордена».

Мне страшно за него. Я могу только представить, какое чувство вины гложет его...

Да, ты можешь. Ты чувствуешь то же самое каждую чертову минуту каждого чертового дня.

Отбрасываю эту мысль.

А смысл? Ночью, перед сном, ты все равно будешь вновь и вновь прокручивать все это в голове. Так всегда происходит...

- Знаешь, кого мы встретили, когда Люциус вел меня сюда? - Пусть мне и не очень хочется об этом говорить, но так я хотя бы отвлекаюсь от мыслей.

- Кого? - Рон даже не поднимает взгляда от пола.

- Мать Драко.

Нарциссу Малфой. Его жену.

- Ммм, - похоже, его эта новость не заинтересовала. - Малфой — хорек. Его ведь нет здесь?

- Нет. Думаю, она приехала одна.

- Она останется?

- Вряд ли. Если не ошибаюсь, она что-то привезла мужу, вот и все.

Повисла пауза. Слышно лишь, как тряпка шуршит по полу.

- Думаешь, здесь останутся только Малфой, Беллатрикс и Долохов?

- Я почти не сомневаюсь в этом, - со вздохом отвечаю я.

Я умалчиваю о том, как у меня язык чешется рассказать Нарциссе о связи между ее мужем и сестрой. Мне противно от того, что эти двое обманывают ее и при этом еще нахально улыбаются. И, судя по всему, она даже не догадывается о предательстве.

Нет, я не скажу Рону об этом, потому что тогда, он захочет знать, почему я не сделала этого.

Если честно, я сама не знаю ответа на этот вопрос.

Просто... ну, у меня ведь нет никаких причин делать ей больно. Она ничего мне не сделала. И она не виновата, что вышла замуж за это чудовище.

Но она все-таки вышла за него.

Ну и что? Наверное, она не настолько хорошо его знает, иначе зачем бы ей становиться его женой, зная, кто он на самом деле?

И вообще, это не мое дело!

- Я видел ее на Кубке Мира по Квиддичу, - произносит Рон, продолжая яростно соскребать грязь с пола. - Она все еще выглядит так, будто нанюхалась дерьма?

Да, мне стыдно, но я не могу сдержать смех.

- Ну, она посмотрела на меня, как на мешок с мусором, и сказала: «Полагаю, это и есть та грязнокровка?»

- Вот овца, - со злостью возмущается Рон.

Я не отвечаю. Признаюсь, что если бы можно было выбирать, я бы предпочла провести время с ней, чем с ее проклятым муженьком. Она кажется вполне безобидной на его фоне.

Скорее всего, она не знает, что делает со мной Люциус, в противном случае она бы проявила ко мне больший интерес.

Но она смотрела на меня так, словно я пустое место. Я для нее ничто, грязное пятно, на которое случайно упал ее взор.

Она красива. Этого у нее не отнять. По-настоящему красива.

Они с Люциусом хорошо смотрятся вместе. Совершенная пара. Оба надменные, изящные блондины с холодными усмешками на лицах.

- Она очень похожа на своего мужа, - рассеянно говорю я. - Немного жутко. Они настолько похожи, что могли бы сойти за брата и сестру.

- Может, так оно и есть, - фыркает Рон. - Кто знает, как далеко способны зайти эти фанатики, дабы сохранить чистоту крови.

Я перестаю улыбаться, потому что в этот момент в комнату входит Люциус, придирчиво оглядывая пол.

Рон и я замираем и смотрим на него, но Люциус останавливает свой взгляд на мне.

- Вы не очень-то преуспели здесь. А я думал, что грязнокровка и Уизли — профи во всем, что касается грязной работы.

О, заткнись!

Обеспокоенно смотрю на Рона - как бы он не выкинул чего. Но он, молча, возвращается к работе.

- В этом нет необходимости, дружок, - Люциус злорадно усмехается. - Здесь ты закончил. Будешь мыть пол в коридоре, - он кивает в сторону двери, - а грязнокровка закончит то, что вы начали. Антонин присмотрит за тобой.

Рон посылает Люциусу взгляд полный ненависти, но тот лишь усмехается.

- Пожалуйста, - я чуть ли не плачу. Люциус поворачивается ко мне. - Пожалуйста, можно он останется? Мы быстрее справимся, если будем работать вместе.

Его улыбка становится шире.

- Ты так думаешь? А мне кажется, наоборот, чем меньше вы будете отвлекать друг друга пустой болтовней, тем быстрее справитесь со своими обязанностями.

- Да неужели? - Раздраженно бросает Рон. - Какая разница, как быстро мы наведем здесь порядок? Я имею в виду, кому есть дело до этой дыры? Вряд ли у нас будут гости.

Сжимаю губы, пряча улыбку, но Люциус замечает мое выражение и направляет палочку на Рона.

- Империо!

Взгляд Рона стекленеет, а на губах появляется блаженная улыбка.

- Встань, - приказывает Люциус.

Рон поднимается на ноги, его движения замедленны и как-то неестественны.

- Вам не обязательно делать это! - С негодованием кричу я. Люциус поворачивает ко мне, все еще держа палочку направленной на Рона.

- Спокойно, грязнокровка, или ему же будет хуже.

Я замолкаю, провожая взглядом Рона, который движется будто сомнамбула. Он выходит за дверь и прикрывает ее за собой, а Люциус накладывает запирающие чары.

- Не нужно было, - тихо говорю я.

- Почему? - Он холодно смотрит на меня.

- Не нужно накладывать заклинание, чтобы заставить его уйти. Он бы послушался, если бы вы вежливо попросили его.

- Я не собираюсь быть вежливым с Уизли, - грубо бросает он. – Что толку метать бисер перед свиньями? Приступай к работе, и без разговоров. Ты ведь сделаешь это для меня, грязнокровка? Хоть раз в жизни попридержи свой острый язычок и сделай, как велят.

Стискиваю зубы, подавляя рвущуюся из груди ярость, и киваю.

Скотина. Мерзкая дрянь. Ему когда-нибудь надоест вести себя, как последняя сволочь?

Окунаю тряпку в ведро с водой и приступаю к своим обязанностям. Глаза наполняются слезами, а дыхание учащается. Никто и никогда еще не приводил меня в такое бешенство, как делает это Люциус Малфой. Даже его противный сын или Лаванда Браун, Снейп, сучка Паркинсон, Рита Скиттер, Амбридж... никогда, никогда я еще никого не ненавидела так, как ненавижу сейчас его!

Он наблюдает за мной. Боковым зрением вижу, что он смотрит на меня, пока я мою пол.

Да-да, конечно. Почему бы вам не позлорадствовать?

Но одного взгляда оказывается не достаточно.

- Должен сказать, - произносит он, растягивая слова, - это довольно приятный сюрприз для меня — видеть, что ты беспрекословно подчиняешь приказам.

Пошел вон.

- Может быть, - лениво продолжает он, - когда Темный Лорд победит, мы оставим некоторых грязнокровок в живых. Они могут стать достойной заменой домовым эльфам. Как тебе такая идея?

Я поднимаю голову.

- Что? Вы говорите, что в случае победы, вы уничтожите всех магглорожденных? Не оставив им ни единого шанса?

Что-то полоснуло меня по руке.

Судорожно втягиваю ртом воздух и задираю рукав мантии. Так и есть — на руке алеет порез. Не слишком глубокий, но этого достаточно, чтобы пошла кровь.

Поднимаю глаза на него. Он усмехается, лениво поигрывая палочкой в руке.

- Кажется, я не давал тебе слова, - произносит Люциус.

- Но вы...

Еще один порез пересекает первый, на этот раз более глубокий. На глаза наворачиваются слезы.

- О, дорогая, - он все еще ухмыляется, - ты, кажется, не поняла меня. Ты ведь прекрасно знаешь, как я не люблю, когда ты перечишь мне.

Подавляю слезы и опускаю глаза, с удвоенным усердием продолжая скрести пол.

- Но я все же отвечу на твой вопрос, - с нотками злобы в голосе говорит он. - Не вижу в этом ничего такого.

Уходите. Оставьте меня одну, пока я не сказала того, о чем потом пожалею.

- План был таков: уничтожить всех магглорожденных, едва закончится война, - он смакует каждое слово. Ублюдок. - Но теперь я вижу, насколько полезными могут быть грязнокровки. Возможно, я упрошу Темного Лорда сохранить жизнь некоторым из них. И, конечно же, только тем, кто уже достаточно стар, чтобы размножаться.

- Идиотизм! - Я смотрю на него, проклиная себя за несдержанность. - Бред сивой кобылы!

И снова руку пересекает порез.

Закусив губу, яростно тру пол и пытаюсь игнорировать все, что он говорит.

Господи, позволь мне увидеть, как Люциус Малфой страдает. Как его кости дробятся в щепки, кровь льется рекой, а он сам корчится в агонии и кричит. Я хочу видеть его полностью раздавленным, лежащим у моих ног.


* * *


Сворачиваюсь клубочком на кровати, дрожа от холода, и плотнее укутываюсь в огромных размеров мужскую рубашку, что служит мне покрывалом.

Здесь чертовски холодно.

Дома моя кровать стояла около батареи отопления, и я никогда не мерзла.

Не могу заснуть.

Если бы я была дома, то могла бы зажечь ночник и что-нибудь почитать. Ну, или покрепче обнять своего плюшевого медвежонка.

Слезы жгут глаза, и я кусаю губы. Дом. Я больше никогда его не увижу...

Глубоко вздыхаю и закрываю руками глаза, пытаясь прогнать непрошенные слезы, а потом переворачиваюсь на спину, устремляя взгляд в потолок, которого все равно не вижу, потому что в комнате темно.

Это Люциус во всем виноват. Из-за него я вряд ли когда-нибудь смогу нормально спать. Ночью мне ничего не остается кроме как думать, и я пытаюсь разгадать его, понять причины его поступков.

Сегодня ему, в конце концов, наскучило насмехаться надо мной. Почему? Может, потому что я не обращала на него внимания?

А что, если я буду игнорировать его всегда? Возможно, он перестанет получать удовольствие, пытая меня. Ведь, когда я проигнорировала его сегодня, он даже не разговаривал со мной, возвращая меня в мою комнату.

И почему он так... странно смотрел на меня?

Я чувствовала его взгляд, пока отмывала пол, но вот выражение его лица... когда я мельком бросила на него взгляд, я увидела то, чего совсем не ожидала увидеть.

Такой странный, пугающий вид. Он словно изучал меня, пытался решить для себя что-то, что связано со мной, и что он никак не может понять до конца.

Ох, не знаю. Порой я бы все отдала лишь бы знать, о чем он думает.

Скрип.

У меня перехватывает дыхание, будто меня ударили в солнечное сплетение.

Знакомый звук - протяжный скрип открывающейся двери.

А теперь она закрывается.

Щелк.

На замок.

Приподнимаюсь на локтях, вглядываясь в темноту, и в ужасе судорожно сжимаю ткань покрывала.

- Кто здесь? – От страха едва могу говорить.

Нет ответа.

Дыхание. Тяжелое... слишком тяжелое...

Я ничего не могу разглядеть!

- Я спрашиваю, кто здесь? – Голос срывается, и мой вопрос повисает в темноте.

Тишина в ответ.

Тихие осторожные шаги.

Это... он?

Нет, не может быть! Какого черта ему делать в моей комнате ночью?

А, на что похоже то, что он делает?

Но... он сказал, что не станет! Сказал, что никогда бы...

Только не говори, что такое в принципе невозможно.

Так, это всего лишь мой личный страх перед ним еще с тех пор, как он объявился в моей спальне в доме родителей...

Но... я не могу... о, Боже, пожалуйста, я... я...

Шаги останавливаются в полуметре от моей кровати, и дыхание становится напряженнее, прерывистее.

Боюсь вздохнуть. Только сжимаюсь от ужаса, лежа на кровати.

- Люмос!

Мое сердце уходит в пятки.

Это не его голос.

Слабый огонек освещает комнату и незваного гостя.

Долохов стоит у моей кровати, плотоядно глядя на меня в тусклом свете.

О, Боже.

- Добрый вечер, дорогуша, - его губы искривляются в злобной гримасе.

В мгновение ока выпутываюсь из-под покрывала и скатываюсь с кровати.

- Что такое? – Обнимаю себя за плечи в защитном жесте. – Что вам нужно?

Зачем я спросила, зачем?

Он облизывает нижнюю губу. Его слюна блестит в свете палочки.

- Кажется, я уже ясно дал это понять.

Внутри все сжимается и переворачивается, когда он делает шаг в мою сторону, сокращая расстояние между нами, подходя ближе и оттесняя меня к стене, пока я не натыкаюсь спиной на холодный камень. От страха я забываю дышать. Его дыхание учащается, когда он опирается рукой на стену в нескольких сантиметрах от моей головы.

Огонек от палочки освещает его расширившиеся зрачки. Он проходится по мне взглядом с головы до ног.

Я бросаюсь в сторону, но он хватает меня за талию, прижимая обратно к стене.

От него несет алкоголем.

- Отпустите меня! – Сквозь зубы шепчу я, но он лишь тихо посмеивается, еще крепче стискивая меня в руках.

- О, перестань, - чувствую щекой его горячее дыхание, и меня начинает мутить. – Я уже видел тебя голой. Остальное происходит само собой. Почему бы тебе не согласиться со мной?

Он грубо хватает меня за подбородок и поворачивает мою голову в сторону. Что-то горячее и влажное ползет по моей щеке...

Он облизывает мое лицо!

Кажется, я сейчас свихнусь.

- Ммм, - он отстраняется, причмокивая губами, а я задыхаюсь от отвращения. – Ты восхитительна. Такая молодая, свежая и, несомненно, грязная. Я почти чувствую вкус твоей грязной крови через бархатистую, нежную кожу.

- Отвали! – Я в ярости пытаюсь ударить его, но он бьет меня по лицу. Не так сильно, как Люциус, но тоже неслабо.

- Только тронь меня.., - начинаю я, но внезапно понимаю, что не знаю, что сказать дальше. Чем я могу припугнуть его?

- Да? – Зловеще спрашивает он. – Что ты сделаешь?

Нет. Я же помню. Он должен опять...

... Она – грязнокровка. Помни об этом...

Только одно может напугать его.

Делаю глубокий вдох.

- Только тронь меня, - повторяю я. – Я скажу Л-люциусу...