EDEN | 18+

Глава 23. Теряя невинность.

Я играла в игру, где каждый ход был предначертан судьбой столь же всемогущей и жестокой, как и он, потому что он сам был воплощением этой судьбы. И я проиграла. Проиграла, не разгадав вовремя загадку невинности и порока, которую он мне загадал. Проиграла так, как проигрывает жертва своему палачу. – А. Картер, Кровавая комната.

___________________________________

Сказал бы мне кто несколько месяцев назад, что у Пожирателей Смерти бывают званные обеды, я бы рассмеялась этому человеку в лицо.

Но, как оказалось, это правда. Вот такая у них насыщенная жизнь. Они убивают и пытают людей днем, а вечерами они собираются вместе за одним столом и мило ужинают.

Да, это так, хотя я бы ни за что не поверила бы в это. Но теперь я лично прислуживаю на одном из таких вечеров, благодаря проклятой Беллатрикс, которая предложила, чтобы мы с Роном обслуживали их весь вечер. Она даже хотела одеть нас в наволочки, совсем как домовых эльфов, но, к счастью, эта идея была пресечена на корню, как слишком смехотворная, и слава Богу! Не думаю, что смогла бы прислуживать всем этим людям, уже не говоря о Люциусе, в просторной наволочке.

Еду мы, конечно же, готовили не сами. И дело не только в ножах и прочих острых предметах, но вряд ли им по вкусу мысль, что мы могли бы плюнуть в их тарелки. А мы бы точно это сделали, представься случай. Готовили домовые эльфы, а мы лишь накрывали на стол.

- Господи, он адски тяжелый, - шепчет Рон, перекладывая из одной руки в другую огромный кувшин с вином. Он злится, но не вижу в этом ничего необычного. У него всегда был немного буйный характер, но с момента нашего похищения он стал просто неуправляемым. Превратился в грубого, ожесточенного человека, так разительно отличающегося от забавного мальчишки, которого я когда-то знала.

Тогда выходит, что и я уже не та, которую он знал. Я больше не та маленькая девочка, чей боггарт принимал вид профессора МакГонагалл, сообщающей, что я провалила все экзамены. Теперь я не знаю, каков был бы мой боггарт сейчас. И не хочу знать. Я боюсь всего, даже собственной тени.

Мы стоим в темному углу обеденного зала и, затаив дыхание, ждем, пока кто-нибудь не подзовет нас налить вина. Руки оттягивают тяжелые кувшины.

- Убийственно смешно, - шепчет он. – И несправедливо. Эта работа так выматывает. Я начинаю понимать, почему ты развела такую бурную деятельность в Г.А.В.Н.Э. Бедные маленькие создания.

Я тихонько улыбаюсь.

- Я чертовски голоден, - продолжает он. – Когда ты в последний раз ела?

- Не знаю. Кажется, этим утром.

- А я вчера вечером.

- Возможно, нам достанется что-то из остатков, - шепчу я, чувствуя, как желудок крутит от запаха еды.

- Да, - выдыхает он. – Но мы все равно должны быть осторожны. У меня есть карманы, может быть...

- Вина! – Кричит Беллатрикс. – Живей, я не могу ждать весь вечер!

Рон раздраженно вздыхает, и мы направляемся к столу. Руки дрожат под тяжестью кувшинов. Ни минуты передышки. Стоит только налить бокал вина, как волшебная тара вновь наполняется до прежнего уровня.

Мы заходим с разных концов стола, поочередно разливая вино в высокие кубки гостей.

Нескольких Пожирателей Смерти я, кажется, знаю. Внушающий страх Макнейр, слава Богу, не обращает на меня ровным счетом никакого внимания. Прохожу мимо парочки толстых низкорослых Пожирателей, которых я мельком видела в ту ночь, когда убили Дамблдора. А вот эти трое подозрительно похожи на Крэбба, Гойла и Теодора Нота. Они о чем-то разговаривают, да и вообще стараются держаться вместе, прямо как их сыновья.

Кидаю взгляд через стол, замечая как Рон наполняет кубок темноволосого, статного мужчины, сидящего справа от Беллатрикс. Он смотрит на Рона, как на пустое место, и мне кажется, что он и есть Эйвери – немногословный и беспощадный, как сказал Люциус. И его прислали на замену человеку, которого мы убили.

Наверное, это его первый вечер здесь. И даже может быть, этот ужин организован в честь его приезда.

Холодный взгляд Эйвери перемещается на меня. И все с таким же хладнокровным спокойствием он чуть наклоняется и что-то шепчет Беллатрикс на ухо. Она кидает на меня взгляд и противно хихикает над словами своего «коллеги». Чувствую как краска заливает лицо, поспешно опускаю голову и подхожу к следующему кубку, не замечая, чей он, пока...

- Бьюсь об заклад, Грэйнджер, что ты никогда не пробовала такого великолепного вина, - потягивает Драко. Черт! Я и не заметила, что он сидит по эту сторону стола. Вообще-то, я и не обращала на это внимания. – Магглы пьют только дешевые сорта, да?

- Драко, - одергивает его женский голос, - что за ребячество? Ты не должен уделять столько внимания грязнокровке. Оставь ее.

Несмотря на грубость, кроющуюся в словах, я благодарна этой женщине. Поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее, и... лучше бы я этого не делала!

Нарцисса Малфой.

У меня перехватывает дыхание от ее величественного вида. Она сидит между мужем и сыном. Боковым зрением отмечаю, что Люциус тоже смотрит на меня, но в этот момент все мое внимание приковано к ней.

Она такая... красивая. Алебастровая кожа, светлые платиновые волосы, совсем как у ее мужа, и такой же ледяной взгляд.

- Ты хочешь что-то сказать, грязнокровка? – Ледяным тоном спрашивает она.

Отрицательно качаю головой и наполняю ее кубок, стараясь не смотреть на нее. Чувствую себя не в своей тарелке. Так, словно в каком-то смысле предаю ее. Но ведь это не так.

Разве?

- Глупый мальчишка, ты пролил все вино на меня!

Оборачиваюсь и вижу, как Беллатрикс наотмашь бьет Рона по лицу. На его щеке тут же проступает красный отпечаток ее ладони.

- Ты только взгляни на мое платье! – Вопит Беллатрикс, остальные, затаив дыхание, наблюдают разворачивающуюся сцену. Она показывает ему несуществующее пятно на рукаве ее платья. – Его теперь никогда не вывести!

Повисла звенящая тишина. А потом Рон неожиданно запускает кувшином с вином в стену. Он разлетается на тысячу осколков, вино – так похожее на кровь! – стекает по стене на пол.

- Я не твой раб! – От ярости лицо его раскраснелось, и он выплевывает слова, обращаясь к остолбеневшей Беллатрикс. - Мы не твои рабы, сука! Сама разливай своё грёбаное вино!

Беллатрикс начинает подниматься со стула, но Эйвери осторожно берет ее за руку, успокаивая, и встает сам.

Ярость Рона улетучивается, сменяясь страхом, когда он видит, как Эйвери направляет на него палочку. Эйвери почти такой же высокий, как и Люциус, поэтому Рону приходится чуть задрать голову, чтобы смотреть на него.

- Как ты назвал ее? – Задает вопрос Эйвери.

Рон на мгновение сжимает губы, но все же не рискует игнорировать вопрос.

- Я назвал ее сукой, потому что она и есть самая настоящая сука. И даже вы не можете с этим поспорить.

В отличие от Люциуса, который радовался малейшему поводу наказать Рона, Эйвери не улыбается. Нет, он просто оценивающе смотрит на Рона. Этот человек уж точно никогда ничего не упускает из виду, он подмечает то, на что не обращают внимание другие.

- Пора бы уже знать свое место, мальчишка, - мурлычет он. – Социальная лестница устроена так, что на вершине нее находятся чистокровные ведьмы и колдуны. Затем - предатели крови и прочий сочувствующий сброд. Далее следуют никчемные магглы, и только потом – грязнокровки, такие, как твоя подружка, - он на мгновение переводит взгляд на меня, и вновь обращается к Рону. - Вы оба в любом случае ниже нас, и поэтому обязаны нам прислуживать.

Не отводя взгляда от Рона, Эйвери направляет на меня палочку.

- Я знаю, что тебя запрещено трогать, - тихо произносит он. – А вот твою подружку можно. Неужели твоя уверенность в собственной безнаказанности настолько велика, что затмевает даже твою любовь к ней?

Беллатрикс издает каркающий смешок, лицо Рона приобретает землистый оттенок. Он боится.

- Нет, - заикаясь, говорит он. – Не надо...

- Ну, в таком случае, возвращайся к работе, - заключает Эйвери.

Он взмахивает палочкой, и на столе появляется точно такой же кувшин с вином, которым пару минут назад разбил Рон.

Рон плотно сжимает губы, но все же поднимает кувшин и наполняет кубок Эйвери.

Какое-то время я наблюдаю за Эйвери, как тот садится и продолжает прерванную беседу с Беллатрикс. Он пугает меня. Неудивительно, что Люциус считает его другом – они слишком похожи.

Но все равно, не во всем. По крайней мере, я знаю Люциуса, и знаю, чего от него ждать.

Не поднимая головы, я перехожу к следующему кубку. Люциус.

- Твой дружок, кажется, растерян, грязнокровка, - шепчет Люциус, но я не обращаю на него внимания. – Возможно, он, наконец-то, выучил свое место, так же, как и ты.

Краска заливает лицо, но я все еще отказываюсь смотреть на Люциуса. Чувствую на себе его пронзительный взгляд. Руки дрожат, но мне удается наполнить его кубок, не пролив ни капли. Сердце грохочет так, словно хочет пробить ребра и выскочить из груди.

Не удержавшись, кидаю на него мимолетный взгляд. Холодные серые глаза изучают меня.

Он тянется за кубком, и на мгновение его рука касается моей. По телу словно пробегает электрический заряд, и, не осознавая своих действий, я отскакиваю назад, кувшин с вином выскальзывает из рук и падает на пол.

Вновь возникает пауза. Все смотрят на меня. Рон откровенно боится за меня.

Поворачиваюсь к Люциусу, дрожа от страха. Он выглядит безразличным.

- Господи-Боже, к концу вечера у нас не останется ни одного кувшина, - восклицает Беллатрикс. Люциус встает и, подойдя ко мне, хватает меня за руку.

- Ничего страшного, - бросает он. – Как вы видите, маггла не способна даже разлить вино по кубкам без посторонней помощи.

Смешки наполняют комнату, Люциус грубо тащит меня в угол. Силой усаживает на скамейку у стены и молча смотрит на меня, но выражения его лица я не вижу, потому что здесь очень темно.

- Я хочу, чтобы ты сидела здесь, и больше не выставляла себя дурой, - он переводит дыхание. – Ты можешь сделать это для меня?

Я не знаю, что сказать, и в ответ лишь киваю.

Пару секунд он пристально смотрит на меня, но затем поворачивается и возвращается к столу, по пути взмахом палочки убрав осколки кувшина и разлитое вино.

А потом, сев на свое место, возобновляет беседу с женой.

Мне больно смотреть на них. Они так похожи – сдержанные манеры, непроницаемые лица, холодная красота. Как два совершенства. Они очень подходят друг другу.

Я действительно все порчу. Ох, он может и изменял ей с Беллатрикс, но она, кажется, не знает об этом. Они выглядят... счастливыми. В какой-то мере.

Не могу понять. Что же все-таки между Люциусом и мной, если он, похоже, счастлив в браке и ненавидит меня так сильно, что едва переносит наши прикосновения?

Просто не понимаю. И вряд ли когда-нибудь смогу понять. Мне так все осточертело.

Ну, я хотя бы теперь сижу в тени, и меня никто не видит. Я могу наблюдать за ними, сколько влезет, и никому нет дела до моих действий.

Опускаю глаза вниз, на кувшин с вином. Никто даже и не заметит, если я сделаю пару глотков. Вдруг, это поможет унять боль? Не поэтому ли люди начинают пить? Чтобы боль ушла...

Воровато осмотревшись по сторонам и убедившись, что никто на меня не смотрит, я подношу кувшин ко рту и жадно пью насыщенную, терпкую жидкость.

* * *

- Еще вина! – Слегка заплетающимся языком кричит Беллатрикс. – Проклятая ленивая грязнокровка, где ты там?

Да, моя очередь. Рона послали в соседнюю комнату за десертом, и кроме меня некому больше им прислуживать. Кажется, мне не стоило пить, ну да ладно, все будет хорошо, и они не заметят, ведь кувшин все еще полон до краёв... Боже, сколько же я выпила?

Поднявшись, я слегка покачиваюсь, проливая немного вина на пол, но все окей, кувшин сам себя наполняет. И они ничего не узнают. Нужно лишь держаться прямо и вести себя, как обычно, и все пройдет на ура. Возможно, мне даже удастся избежать неприятностей.

Черт, признаться, сделать это было бы гораздо проще, если бы комната не вертелась перед глазами.

Так. Шаг за шагом. Левая нога, правая нога, левая... есть! Я сделала это.

Выхожу на свет, медленно, но уверенно направляясь к столу. Беллатрикс громко спорит с Эйвери. Смотрю на Люциуса. Он откровенно скучает и поднимает глаза к потолку, прислушиваясь к тому, о чем говорит Беллатрикс.

Останавливаюсь у стола, оценивая, кому нужно еще вина, а кому нет, но меня никто не замечает.

- Видишь ли, гораздо лучше не заострять внимание на каждом из магглов в отдельности, а просто сосредоточиться на их истреблении в целом, - улыбаясь говорит Беллатрикс. – Только так мы сможем выиграть войну...

- Да, я слушаю тебя, Белла, - тихо прерывает ее Эйвери. – И я полностью солидарен с тобой, все грязнокровки должны быть уничтожены. Но все же это было бы глупо. Если не останется ни одного маггла, то какой смысл тогда в нашем захвате власти? Нам же просто не кем будет управлять!

- Эйвери прав, - добавляет Нарцисса.

На щеках Беллатрикс проступают красные пятна.

- Что ж, думаю, Люциус поддержит меня, - она поворачивается к нему. – Я права или нет?

Люциус смотрит на нее так, будто впервые видит, так, словно она какая-то причудливая вещица, за которую он отвалил кучу денег, и только придя домой, понял, что на самом-то деле она того не стоила.

Его взгляд скользит от Беллатрикс к Нарциссе, а затем ко мне, и он, наконец, отвечает:

- Я согласен, что многие из них должны быть стерты с лица земли, их должно стать в разы меньше. Но истребление всех до единого – чистой воды идиотизм. Их можно использовать в качестве рабов. Общество основано на иерархии правящей касты по отношению к нижним слоям.

Беллатрикс мертвенно бледнеет.

- Замечательно! – Восклицает она. – Просто прекрасно. Не нужно мне ваше одобрение. Я уверена, Темный Лорд поддержит мою идею, потому что знает, что я его самая преданная, самая верная и самая умная...

- Скажи мне, Белла, - прерывает ее Люциус, - ты такая высокомерная с рождения или долгие годы оттачивала мастерство? По мне, так и то, и другое.

Меня разбирает смех. Ничего не могу с собой поделать. Смешки сотрясают меня, и вот уже второй кувшин с вином разбивается у моих ног, выскользнув из ослабевших пальцев. Алая жидкость пропитывает подол моего платья и холодит босые ступни.

Боже, ну, почему я не могу ничего сделать нормально? Это уже второй гребаный кувшин, который я разбиваю за вечер. Или третий?

С ужасом оглядываю присутствующих. Все смотрят на меня в абсолютной тишине. Беллатрикс откровенно в ярости, а остальные просто в ступоре. Губы Люциуса подрагивают, словно он с трудом сдерживает улыбку.

- Как ты смеешь, - шипит Беллатрикс, - мерзкая грязнокровка! Своим поведением ты позоришь нас перед гостями...

- Остынь, Белла, - прерывает ее Нарцисса, покровительственно глядя на меня с улыбкой. – Девочка просто пьяна, это же очевидно. Она не хотела причинить тебе вреда...

- Не хотела?! Не хотела?! – Беллатрикс в ярости вскакивает с места. – Она выпила наше вино, воровка! Да за такую выходку я...

- Ты ничего ей не сделаешь, - четко произносит Люциус. Беллатрикс резко поворачивается к нему, будто хочет что-то сказать, но взгляд Нарциссы заставляет ее замолчать. Она раздраженно садится обратно, надувшись, как ребенок. Люциус кивает и поворачивается к Драко, который широко улыбается моему промаху.

- Драко, отведи грязнокровку в ее комнату. Вряд ли она в состоянии сейчас нам прислуживать.

- Я, отец? – Драко удивленно смотрит на Люциуса.

Люциус поднимает глаза к потолку.

- Да, ты. Вот, - и он протягивает сыну порт-ключ. Драко берет его и, встав из-за стола, подходит ко мне, грубо хватая за руку.

- Западная спальня, - отрывисто бросает он, подняв порт-ключ вверх.

Меня засасывает в эту ужасную воронку трансгрессии, и - ооо, черт! – кажется, меня сейчас стошнит!

Едва мы оказываемся в комнате, стены почему-то начинают плясать перед глазами, и я падаю на колени, не в силах устоять на ногах. Драко усмехается. Поднимаю голову, его лицо расплывается перед глазами, а комната продолжает кружиться.

- Ты такая жалкая, Грэйнджер, - презрительно тянет он. – И совсем, как ребенок.

Сажусь на пятки, все еще глядя на него.

- Но я больше не ребенок, Драко, - шепотом. – Твой отец позаботился об этом.

Несколько напряженных мгновений Драко смотрит на меня расширившимися глазами.

- Что ты имеешь в виду?

Молчу. Наверное, следует сказать ему, что это не то, о чем он подумал, но, если честно, в данный момент мне абсолютно плевать. Пусть думает, что хочет. Это уже не важно. Кроме того, его предположения не так уж и далеки от истины.

- Да он никогда.., - он замолкает, черты его лица ожесточаются. – Ты такая жалкая, - повторяет он прежде чем уйти, громко хлопнув дверью.

Какое-то время сижу на полу, подтянув ноги к груди. Вспоминаю маму и папу, и слезы подступают к глазам.

Но внезапно меня отвлекают голоса за дверью.

- Что ты здесь делаешь?

- Сбежал ненадолго передохнуть. Иди вниз и скажи, что я присоединюсь к ним в ближайшее время.

- Да, отец, - судя по голосу, он улыбается. – Тебе тоже скучно?

Люциус не разделяет его веселья.

- Твоя тетушка бывает... утомительной. Иногда. Все никак не может понять, что подобная фанатичность не очень уместна за обеденным столом.

Драко смеется.

- Иди, Драко. я скоро буду. Мне нужно несколько минут побыть в одиночестве.

Шаги Драко удаляются. Вот открылась и закрылась дверь, и наступила тишина.

Поднимаюсь на ноги, не сводя настороженного взгляда с двери. Я знаю, он там, и могу поспорить на что угодно, он собирается войти...

Но, нет. Проходит еще пара мгновений, и Люциус скрывается в одной из комнат в коридоре.

Мерзавец. Почему он...

Почему он не пришел к тебе?

Заткнись!

Но это ведь то, о чем ты подумала.

Вздрагиваю и пытаюсь убедить себя, что это от холода.

Постойте-ка... а Драко закрыл дверь?

Несколько шагов вперед, и я замираю, не решаясь двигаться дальше.

Он запер дверь? Потому что я ничего не слышала.

Над глупостью хорька хочется громко посмеяться.

Медленно, шаг за шагом, подхожу к двери и берусь за ручку. Поворот – и дверь тихонько открывается.

Затаив дыхание, выхожу в коридор и оглядываюсь.

Неужели... я могу попытаться сбежать?

Нет. Я не справлюсь с таким количеством волшебников, а если даже и справлюсь, то не смогу пересечь озеро.