Sukira

«191026 World tour: "Speak yourself"» (Юнги/Чонгук; пропущенная сцена )

«191026 World tour: "Speak yourself" - The final» (Юнги/Чонгук; пропущенная сцена; PG-13/R)

27 октября 2019, 02:54

Примечания:

Вы думали, этот сборник умер, а он просто в коме. Доброй ночи, леди и сатанята. С вами ди-джей Кумамон и радио "Тленность бытия аки Sukira". Плодотворный сегодня, однако, вечер вышел, перетёкший в ночь. В старые добрые времена это было нормой, теперь остаётся лишь ностальгировать. А вообще во всём виноват Юнги и его новый шмот для "Seesaw". Послушаем Nitti Gritti - "blame on me" и посмотрим на Чонгука, который не устоял. Лучи костров, и сладких снов~
https://vk.com/kumamon_tt

 Публичная бета включена

Выбрать цвет текста

Выбрать цвет фона

 100% Выбрать размер отступов

 100% Выбрать размер шрифта

- Чон Чонгук, отпусти меня немедленно. Мне на сцену выходить через считанные минуты! Не то чтобы Юнги на самом деле так уж волнуется об этом. Куда больше его заботит наличие вокруг кучи людей, снующих туда-сюда и постоянно косящихся на них, стоящих в закутке. Будь тут кто-то из остальных мемберов, можно было бы спокойно укрыться за широкими спинами от косых взглядов, но рядом никого нет, и приходится ограничивать себя в действиях. Юнги приходится. Чонгука же их местоположение нисколько не волнует. Макнэ зажал его между собой и стеной и крепко обнимает. По крайней мере, Юнги надеется, что именно так всё выглядит со стороны. Впервые в жизни Мин радуется, что имеет невысокий рост. За Чонгуком его почти не видно, и если бы не яркая сценическая одежда, все вокруг могли бы подумать, что Чонгук и вовсе втыкает в телефон, встав подальше от прохода, чтобы никому не мешаться. Проблема в том, что никакого телефона в руках Чонгука нет. Вместо куска пластика и металла Чонгук сжимает в своих руках Юнги. - Чонгук, если ты сейчас же... - Помолчи, хён, - шикает Чонгук и вжимается в него сильнее. - И сам всё знаю... Просто ты такой... Парень не договаривает, а у Юнги нет желания уточнять. Он так сильно ненавидит настырного Чонгука в этот момент. И точно так же, как и младший, хочет, чтобы этот миг между ними растянулся в вечности. Кто бы мог подумать, что простая смена сценического наряда так повлияет на макнэ? Всего лишь растянутый свободный свитер поверх самой простой чёрной майки, но когда Чонгук увидел одинокую лямку на его плече, тёмные глаза тут же загорелись. Юнги возразить не успел, а его уже утянули в угол и нагло облапали, зажимая и забираясь ладонями под майку, оглаживая поясницу и спину. - Хён... Хён, ты такой... Хён... Шёпот в самое ухо: сбивчивый и жаркий. Чонгук обнимает судорожно, царапает ногтями над поясницей и вжимается губами за ухом. Дышит тяжело, скользит по покрытой испариной коже сухими губами и спускается всё ниже и ниже. До тех пор, пока не прикусывает кожу в чувствительном местечке на стыке шеи и плеча. Стонет едва слышно и хнычет жалобно. Покрывает поцелуями кожу по обе стороны от чёрной плотной лямки, оттягивая «дырявую» ткань свитера в сторону. Когда следом скользит и лямка майки, Юнги предупреждающе шипит и зарывается пальцами в волосы макнэ, больно дёргая и пытаясь таким образом привести в сознание, но тот не прекращает и не отстраняется. Жадный. Очень жадный макнэ. Целует и покусывает, облизывает кожу плеча и часть ключицы, вжимаясь бёдрами всё сильнее. Прихватывает губами висящую на шее цепочку и поднимает взгляд: пристальный, пронизывающий. У него стоит, и Юнги прекрасно это чувствует своим бедром. Вот только они в нескольких шагах от выхода на сцену, и у Юнги скоро его номер. Не стоило позволять Чонгуку распаляться. Не стоило позволять утаскивать в этот угол. Нужно было сразу оттолкнуть ветреного легковозбудимого мальчишку, но Юнги не смог. Или не захотел. Признаваться в собственных слабостях нелегко даже себе, но в глубине души Мин прекрасно знает, что происходящее ему льстит. Реакция Чонгука на него за прошедшие годы нисколько не изменилась. Чёртов маленький собственник. Его бы воля, и Юнги оказался заперт в его комнате подальше от чужих жадных и жаждущих взглядов. Но позволять эту почти прелюдию всё же не стоило. Собственная выдержка трещит по швам под взглядом Чонгука. Тот продолжает удерживать за поясницу, и его горячие ладони жгут кожу калёным железом. Юнги переминается с ноги на ногу, и Чонгук закусывает губу, ощущая давление на ширинку своих джинсов. Стонет негромко. Вновь упирается лбом в плечо и вжимается губами в кожу, неудобно выгнув шею. Проводит по ней языком и бормочет: «Твой одеколон такой горький». - Готовность «пять минут», - слышится со стороны выхода на сцену. Чонгук снова хнычет жалобно и кусает за ключицу. Юнги клянётся себе, что убьёт его, если на коже останется след. И за всю эту ситуацию в целом тоже убьёт, как и за своё взбудораженное состояние. Чонгуку для того, чтобы вспыхнуть, достаточно нескольких влажных жарких поцелуев. Невероятно чувствительный. Юнги контролирует себя намного лучше, и именно поэтому ему не приходится переживать о том, что на сцене он появится в не лучшем своём состоянии, провокационные фотографии которого будут ещё долго гулять по сети. Однако сейчас вопрос не о нём, а о жмущемся к нему возбуждённом Чонгуке. Всё внутри вопит о том, что о макнэ нужно позаботиться, но пять минут - слишком мало. Хотя хочется. Чертовски хочется прикоснуться к Чонгуку и посмотреть, как он будет скулить и стонать, кусая собственные губы и пальцы ради того, чтобы никто со стороны не понял, чем они здесь занимаются. - Ты будешь послушным мальчиком, Чон Чонгук, и прямо сейчас отправишься в туалет, где приведёшь себя в рабочее состояние, - шепчет Юнги в чужое ухо. И шлёпает Чонгука по бедру, когда тот со смешком бросает «я уже в рабочем состоянии, хён». Чонгук на шлепок предсказуемо шумно выдыхает, и Юнги ловит губами этот выдох, коротко целуя макнэ и оттягивая зубами его нижнюю губу. Шлёпает по загребущим рукам парня и отпихивает его от себя, упираясь ладонями в грудь. У Чонгука наверняка раскрасневшееся лицо и блестящие возбуждением глаза. Юнги даже жаль, что в темноте он ничего этого не видит. С другой стороны, никто другой тоже не видит то, что предназначено только для его глаз, и от этого всё внутри скручивает сладким удовольствием. Чон Чонгук только для него. - У тебя не так много времени. Иди. Сейчас же, - подпихивает его Юнги. Чонгук отстраняется и нехотя делает шаг назад. Юнги интуитивно приглаживает его волосы и поправляет рубашку, за что получает лёгкий благодарный поцелуй в скулу. Со стороны выхода на сцену его окликают по имени, и Юнги тут же направляется туда, ощущая, как Чонгук напоследок вновь проводит ладонью по его пояснице. На то, чтобы вернуть на место лямку майки и поправить ворот свитера, уходит пара секунд. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, Юнги встряхивается всем телом и сжимает протянутый ему микрофон. На коже всё ещё ощущаются эфемерные поцелуи, отчего по телу пробегает короткая дрожь. «Думаю, никто не будет против, если я на пару деньков заберу этот костюм себе», - проскальзывает в голове. Стаффу, конечно, придётся наврать с три короба, но лучше так, чем разбираться с перевозбуждённым Чонгуком перед каждым выступлением. На губах расцветает лёгкая ухмылка. Макнэ дома ожидает приятный сюрприз.

|∞|