Sukira

Зефирные щёки» (Тэхён/Чонгук)

- Надеюсь, мы договорились, Чонгук-а? - спрашивает Сокджин, и брови его почти сходятся на переносице, так сильно он хмурится. Тэхён уже не помнит, за что самый старший хён отчитывает макнэ. Раньше, когда Чонгук был ребёнком, он частенько вытворял разные шалости не без помощи Тэхёна и Чимина, за что получали все трое. Чем старше становился Чон, тем самостоятельнее, и вскоре вечера, когда Намджун или Сокджин всерьёз или в виде брюзжания ездили по ушам макнэ, стали нормой. Но сейчас, когда Чонгук оставил всё это позади, подобные стычки стали происходить всё реже, и Тэхён никак не может определиться: рад он этому или нет. С одной стороны, отсутствие конфликтов, даже мелких, приятно. Когда в группе царит мир и взаимопонимание, даже воздух становится слаще на вдохах. С другой стороны, Чонгук совершенно очарователен, когда его отчитывают. Он стоит вытянувшись по струнке, нервно теребит цветные феньки, красиво контрастирующие со смуглым запястьем, и украдкой бросает нервно-смущённо-виноватые взгляды из-под ресниц. От самоуверенного твердолобого шумного Чон Чонгука в повседневной жизни попробуй дождись подобного. Язвительный засранец с хохотом Сатаны. Особенно забавно, когда высокий и массивный Чонгук стоит с опущенной головой перед скрестившим руки на груди Юнги, а то и вовсе пытается сжаться в комок. Контраст тот ещё, и Тэхёну каждый раз хочется шикнуть на хмурого Юнги, обвить Чонгука конечностями и утащить туда, где макнэ не будет чувствовать себя неловко и стыдно. Но как бы Тэхёну ни нравился этот забавный контраст, дни, когда Чонгука отчитывает Сокджин, бесценны. Потому что Чон Чонгук, язвительный засранец с хохотом Сатаны, каждый раз краснеет. - Договорились, Джин-хён, - шелестит макнэ и снова опускает взгляд в пол. У него от стыда горят даже уши, торчащие между растрёпанных каштановых прядей волос. Чонгук ненавидит, когда его отчитывает Сокджин, потому что тот обычно сам по поведению недалеко уходит от макнэ, и эти двое сходят с ума вместе, но если Джин включает старшего, значит, дело достаточно серьёзное, а Чонгук ненавидит, жизненно не переносит моменты, когда не является для кого-то из своих хёнов хорошим донсеном. И, наверное, парню было бы намного легче, если бы Тэхён не сидел на диване, являясь свидетелем происходящего, но Ким ничего не может с собой поделать, не может перестать смотреть. Он хочет попробовать жар щёк Чонгука на вкус. У макнэ острая линия челюсти и не менее острые скулы, которые при правильных косметических акцентах становятся ещё острее. Но щёки Чонгука, мягкие и округлые, появляющиеся во время улыбок и нервных кривых усмешек, никуда не исчезли с возрастом. Тэхён без ума от этих мягких щёчек, из-за чего Чимин называет его фетишистом, и не то чтобы это не правда. Иначе прямо сейчас Тэхён не сидел бы и не пялился на залитое румянцем лицо Чонгука, облизывая пересохшие губы и бессознательно теребя тонкую цепочку браслета на запястье, представляя как касается лица Чонгука кончиками пальцев. Интересно, какие они сегодня, эти нежно-розовые щёки, румянец на смуглой коже которых смотрится так восхитительно, притягательно? Наверняка мягкие и очень тёплые. Горячие. Кожа нежная, бархатистая, податливо промнётся под давлением касания, образовывая под пальцами ямки, будто Тэхён коснулся мягкой глины. Наверняка он сможет почувствовать лёгкий едва заметный пушок. А на вкус? Какими эти мягкие розовые щёки окажутся на вкус? А на запах? Тэхёну чудится привкус маршмеллоу на языке. Чудится запах сладкой клубники. А может, Чонгук с его смугло-персиковой кожей и на вкус будет как лежалый на солнце розовобокий персик. Может, он уже сменил увлажняющий крем для лица и будет пахнуть теплом и пудрой или мёдом, или сладким молочком. Шумный выдох рвётся из груди. Тэхён хочется прикоснуться: губами, пальцами, языком. Хочется вжаться лицом, провести кончиком носа, потереться виском. Хочет куснуть. Мягко сжать зубы и потянуть в сторону, чтобы щека Чонгука растянулась словно пирожок моти под недовольное пыхтение макнэ. Хочет... - Хён? Сморгнув, Тэхён вскидывает голову. Сокджина и след простыл, а Чонгук стоит прямо перед ним. Всё ещё смущённый и раскрасневшийся, но уже явно не из-за отчитывания Джина. Возможно, к его смущению имеет какое-то отношение рука Тэхёна, непонятно когда и как оказавшаяся на запястье макнэ, и жадноватый голодный взгляд на такое красивое и милое лицо. Тэхён вскидывает брови. Широко улыбается, усмехается, сверкает глазами, группируясь всем телом. Кролик сам попался, без всяких ловушек. - Хён, нет! - вскрикивает Чонгук. Поздно. Тэхён дёргает его к себе и ловко роняет на диван, подминая под себя и вдавливая в ворох подушек. Чонгук пихается, пинается и возмущённо верещит, но заливается смехом, стоит только скользнуть пальцами по его рёбрам в щекотке. Краснеет ещё сильнее, смеётся громче, задыхается от нехватки воздуха из-за непрекращающейся щекотки. А после замирает одновременно с приподнявшимся на локте Тэхёном, встречается с ним взглядом и сглатывает так громко, будто они в мультике. По законам жанра у Тэхёна должно начать выпрыгивать сердце из груди. Сердце Чонгука под его ладонью уже пытается пробиться наружу. Бабочки в животе начинают мутировать в динозавров. Потрясающее ощущение, как на вкус Тэхёна, что растекается по макнэ, придавливает его своим весом. - Чонгук-а... - Д-да? От едва слышного заикания в груди разливается тепло. Улыбнувшись, Тэхён наклоняется и наконец-то прижимается к румяной щеке губами. Чонгук замирает, задерживает дыхание, а после расслабляется, растекается, прикрывая глаза. Позволяет, как и всегда, хотя до сих пор чертовски смущается. Очаровашка. Его ресницы трепещут. Румянец становится ярче. Тэхён целует горячую кожу. Трётся губами. Прикусывает слегка под недовольное пыхтение и хлопки по лопаткам, а после сгребает Чонгука в охапку и переворачивается на бок, зажимая его в крепких объятиях. - Самый дурной хён из всех, - бормочет Чонгук. Но обнимает в ответ. И уши его всё ещё пылают, как и лицо. И на вкус он такой же, как и вчера, и позавчера, и неделю назад, и месяц назад. Тепло, мягкость и сладость. Как будто огромный кусок сахарной ваты. Тэхён довольно улыбается, тычется носом в щёку макнэ и счастливо выдыхает. Может, дурной. Может, и нет. Главное, что Чонгук со своими зефирно-клубничными щеками всё равно хочет быть рядом.

|∞|