Оригами. Бумажная лилия

Картинка вырисовывается

Мама Шихён говорила дочке, которая смущалась, глядя, как экранные герои сливаются в поцелуе, что поцелуй не отдают случайным людям, потому что это человеческое дыхание.

- Ты же не подаришь первому попавшемуся свой воздух, который позволяет тебе жить?

Дочка старательно кивала головой. Кто в своём уме отдаст кому попало своё дыхание?

Прошли годы, а Шихён только однажды, на первом курсе университета, позволила старшекурснику украсть свой первый поцелуй. Она тогда вспыхнула от смущения, оттолкнула парня и отругала за то, что он так себя не ценит, раз целует всех красивых девушек по очереди.

Поцелуй с истинным был другим. Девушка словно падала с большой высоты: перехватывало дыхание, кислород заканчивался, и от восторга полёта кружилась голова. В первую секунду она хотела отпихнуть и отчитать наглеца, но едва он прикоснулся к ней, всё её естество потянулось ему навстречу, чтобы отдать то, что позволяло ей жить – своё дыхание.

Одной ладонью он касался её щеки, а второй прижимал к себе за шею. Шихён обхватила его запястья, не то желая разорвать этот поцелуй, не то испугавшись, что он его прекратит. А Бэкхён, как жаждущий, пил истинную по глотку, посасывая то верхнюю, то нижнюю губку девушки. В его ушах шумело, а в груди бушевал невообразимый восторг, как будто он ступал под струи огромного водопада, который одновременно прибивал к земле и наполнял живительной влагой.

- Кто там пришёл? – выглянула в коридор Миён и тут же зажмурилась. – Батюшки, - пробормотала она и ретировалась в свою комнату, на ходу изображая победный танец неизвестного африканского племени.

В какую-то секунду Бэкхён испугался, что захлебнётся в этих чувствах, не справится с обрушившимся на него водопадом эмоций, потеряет рассудок, и оторвался от истинной, продолжая смотреть на её влажные губы. Он прислонился лбом к её лбу и прошептал:

- Надо перевести дыхание, не прогоняй меня сейчас, - и Шихён согласно кивнула, радуясь, что появилась минутка на то, чтобы привести мысли в порядок.

Вообще-то Бён представлял себе их встречу немного иначе. Он думал, что Шихён, не церемонясь в выражениях, выскажет всё, что думает о нём, а то и вовсе на порог не пустит, пока он будет мямлить что-то вроде «не плачь, потому что мне работать надо». Но стоило ему её увидеть, как тоска, умноженная на уровень четвёртый тяги к истинности, ударила в голову. Как он переступил порог и взял на себя смелость поцеловать Шихён, парень не помнил.