В объятиях ангела

Глава 4. Горечь.

Прошло ещё немного времени. Бэй остался один в комнате, молча смотря в пустоту. Сегодня на пиршестве он обязан показать себя как достойного императорского сына. Но.. Горло его по-прежнему словно оказалось сжато тисками, а сердце обжигали горячие и огненные боль и разочарование. Ему казалось, что в данный момент даже дорогая сестра не до конца понимает его. Он был действительно одинок. И некому было помочь ему, и некому было выплеснуть весь тянущий его вниз тяжёлый груз в душе. Хотелось кричать, рыдать, стонать, ногтями царапать стены - пожалуй, будь он каким-нибудь обычным заклинателем или хотя бы простым учеником, он бы так и сделал. Но он был Небесным принцем, и гордость и благовоспитанность пересиливали все мучения.
Многие говорят, что оракулы и предсказатели с рождения наделены редчайшим и завидным даром - предвидение будущего. Но разве можно назвать это чем-то другим, нежели страшным проклятием? Поистине, предвидеть будущее и быть не в силах изменить его - какой же это редчайший дар? Вот и сейчас Бэй ясно предвидел своё чёрное будущее - он один в этом мире, и никто никогда не услышит его кричащего сердца. Он никогда больше не увидит своего любимого друга. В будущем он станет великим императором Царства небожителей. Он навеки заточён здесь. В этом прекраснейшем и великолепном месте, где от созерцания красот и пейзажей захватывает дух. Но для несчастного и безмолвствующего принца это место было тёмной и холодной темницей, из которой никогда не найдётся выхода.
Он был не в силах больше выносить это. Он почти подбежал к сундуку с одеяниями и взял рядом лежащую Юн, и повесил себе за спину. Выправив мягкие смольные волосы, пахнувшие ароматным холодком орхидей, он взял в левую руку Вея и быстро вышел из комнаты. Его грудь яростно вздымалась от тяжёлого дыхания, ноздри расширялись при каждом выдохе, костяшки  побелели от нарастающего напряжения, а острый выпирающий кадык изредка нервно подрагивал.
Навстречу принцу несколько раз попадались другие адепты. Но он их не видел, словно их вовсе не было. Они сразу подметили про себя, что сегодня Его Высочество явно не в наилучшем настроении, раз он не то что не кивнул им в знак приветствия, а даже не удостоил их взглядом, так что лучше не попадаться ему на глаза в этот день. Бэй вышел на улицу и снова спустился во второй раз за сегодня по беломраморным ступеням. Он снова прошёл на задний двор главного дворца и вошёл в знакомые белые воротца. К горлу снова подкатил огромный ком, и юноша ускорил шаг. Сапоги он не стал снимать, впервые в жизни, когда был здесь. Это место ему так сильно нравилось, что он ценил каждую здешнюю травинку, и даже удостаивал её чести поласкать свои невинные белые ступни. Сейчас же он прямо в сапогах безжалостно топтал её. Уже почти бежав, он прошёл мимо хрустально-чистого озера, неосторожно примяв пару близ растущих орхидей. Он прошёл дальше, пока не замедлил шаг, он оказался перед зарослями сандаловых деревьев. Бэй свободной рукой легко раздвигал тонкие, но прочные ветви, и перешагивал выступающие из-под земли корни. Несколько длительных мгновений спустя сандаловая чаща начала редеть, а позже и вовсе кончилась. Юноша уткнулся взглядом в высокую белую стену с небольшими яшмовыми резными дверцами. Он толкнул их, и они настежь распахнулись. Взору принца представился бушующий в нескольких десятках метров от него огромный чистый водопад. Его бушевавшие всплески нарушали ту гробовую тишину, стоявшую здесь. Вокруг водопада раскинулась чистая небольшая лужайка со светлой травой, настолько высокой, что шуршала под ногами и гладила лодыжки Бэя. Если взобраться по огромным отполированным водой камням, окружавших водопад, можно было залезть на высокий холм высотой в добрые пару-тройку десятков метров.
Бэй закрыл за собой дверцы и, осознав, что теперь он спрятан от посторонних глаз, ринулся к водопаду, позабыв о всяких манерах и невозмутимой холодности. Вены на тыльной стороне его ладоней вздулись, в глазах полыхало пламя смеси неистовства, безысходности, мольбы и отчаяния. Подбежав к водопаду, он сел на сухой большой булыжник, размером превышавший его раз в пять. Он начал переводить дыхание и пытаться успокаивать мысли. Когда дыхание выровнилось, он опустил Вея на траву рядом с камнем, достал из-за спины белоснежную Юн с начертанными на ней ярко-голубыми узорами в виде гор и деревьев, и мысленно сосредоточился. Лицо его стало холодным, но в глазах читались отчаяние и явная жажда чего-то. Только он сам знал, чего. Изящные чёрные брови чуть поползли к переносице, а длинные белые пальцы стали грациозно дёргать жёсткие тонкие струны инструмента. Мягкие длинные ресницы дрожали. Он играл сложную, но чрезвычайно приятную на слух, прекрасную и, казалось, непередаваемую мелодию, напоминавшую нежное журчание весеннего ручья среди тяготливых мирских сует. Потрясающее зрелище, мгновенно приковывающее взгляд, словно редкое солнечное затмение. Но здесь полное созерцание грациозности, прелестности и великодушия за один раз. Прекрасного стройного телосложения ангел в лазурных одеждах и с маленьким нефритовым белоснежным лицом невозмутимо сидел на огромном величественном камне, создавая непередаваемо восхитительную мелодию природы. Раз увидеть такое - дороже и гораздо обещающе, чем тысячу раз услышать. Но лишь приблизившись, можно было узреть печаль и потерянность в лице этого ангела, отчаянно пытающегося скрыть всю рвущую на части душу боль за маской непроницаемости и безразличия.
Бэй играл довольно долго. Обжигающая сердце тревога постепенно угасала, как угасает последний уголёк, оставшийся от потухшего некогда могучего пламени. Бэй успокаивающе выдохнул через рот, но играть не перестал.
Мелодия называлась "Призыв". Конечно, исполнялась она по умолчанию на цине, но, обладая завидным и превосходным музыкальным слухом, принц всё равно сумел "вживить" её в обыкновенную пипу. Обитатели Небесных волн всегда дивились этому чуду.
Нежные подушечки пальцев уже начали неметь, как в голове юноши прозвучал низкий негромкий, кажется, мужской, голос. При этом в окружении принца всё так же стояла тишина, нарушаемая лишь шумом величественного водопада.
- Зачем ты призвал меня, неопытный юнец?, - с едва различимым раздражением спросил голос.
Юноша уставился в ясное небо слегка состредоточенным взглядом. Перестав играть, он опустил Юн на колени, и уверенно ответил:
- Этот неопытный юнец приносит извинения за беспокойство и просит о помощи.
Со стороны казалось, будто принц говорит с пустотой. Голос ответил:
- Неужели ты совсем не боишься меня, ведь ты ещё так юн.. Как твоё имя?
- Пусть наружность моя совсем юна, - говорил Бэй с уважением в интонации, - но моя душа не терзается сомнениями о принятом решении. Моё имя Бэй.
Он не стал уточнять о своём статусе, решив, что это лишь пустые слова. Имей он возможность выбора своей судьбы, он бы пожелал быть бродячим заклинателем или обычным крестьянином, чтобы прочувствовать простую жизнь обычных людей на себе.
Спустя короткую паузу, голос слегка усмехнулся:
- Что ж, я вижу, что ты храбр настолько, насколько и благоразумен. В таком случае, чего ты желаешь попросить у меня, у предводителя Царства мертвецов?
Бэй немедленно ответил с искрой надежды в голосе:
- Этот юнец просит тебя о помощи. Помоги мне, старейшина.
Разумеется, принц не признавал самого императора Царства мертвецов своим наставником. Так что назвал его именно так. Он продолжал:
- Я хочу воскресить человека...
Он вдруг оборвался, слова застряли в горле. На мгновение повисло молчание, прервавшись низким с чуть ощутимымыми злорадством и насмешкой голосом императора Царства мертвецов:
- Юнец, а знаешь ли ты, какие усилия требуются для этого?
Бэй кивнул и выдавил:
- Ты попросишь что-то взамен.
- Что ж, прекрасно. Ты столь умён и юн, уверен, что не передумаешь и не откажешься от своей нелепой затеи?
Голос даже не успел договорить, как принц нервно начал отрицательно мотать головой. Челюсти до боли стиснулись, кулаки с хрустом сжались. Он опустил взгляд на траву и тихо произнёс:
- Скажи, что ты хочешь.
Голос ухмыльнулся:
- Такие благонравные, подобные тебе, рождаются лишь под счастливыми звёздами раз в несколько сотен лет. Я пощажу тебя. Я дам тебе право на выбор.
Бэй с несвойственно нелепым выражением лица вновь воззрился на небо, хлопая сапфировыми ясными глазами.
- Этот юнец выражает благодарность старейшине.
И он опустил пипу на траву, встал с камня и сложил руки в почтительном жесте, слегка подавшись вперёд.
- Я даю тебе право выбора, - вновь повторил голос, - Но прежде хочу попросить тебя подумать ещё сотню раз о твоём решении.
Бэй незамедлительно ответил с некой горечью, опустив руки и выпрями в спину:
- Этот юнец обдумывал это решение уже больше сотни раз и сейчас слушает условия старейшины.
Голос помолчал, а затем стал ровно чеканить:
- В таком случае, слушай внимательно. У тебя есть выбор. Из двух. Выбрав что-то одно, ты воскресишь того, о ком подумаешь, когда я скажу. Так вот, выбирай.. Ты желаешь дать мне взамен то, что я потребую от тебя.. Или желаешь присоединиться ко мне.. И идти со мной по одной тропе?
Бэй выдохнул и лаконично заключил:
- Этот неопытный юнец желает дать старейшине то, что тот потребует.
Повисла тишина. Словно предводитель Царства мертвецов ожидал услышать нечто иное.
- Ну что ж, - заговорил он, - тогда, я желаю, чтобы ты отдал мне своё чистое зрение.
...
...
Бэй пошатнулся. Сердце его упало и пропустило уже несколько ударов. Сильную спину пробрала нещадная дрожь, и он конвульсивно начал дёргаться. Но.. Он даже не увидит того, чего так страстно желает увидеть?..
...
Что ж, по крайней мере, он узнает его из тысячи. Нет, из миллионов. Этот голос, эти правильные черты лица, смех, улыбка, тёплые волосы и небольшая эрху(1) за спиной.
Внезапно грудь юноши стала вздыматься, дыхание участилось, а рот, казалось, сейчас начнёт испускать клубы пара. Но он готов. И он не посмеет отступиться. Во всяком случае, он не предаст любимых сестру и отца, не ступив на Тёмный путь. В конце концов, слеп не тот, кто незряч, а тот, кто слеп душой, но зряч глазами.
Он твёрдо выпалил с огромным усилием:
- Хорошо. Этот юнец готов подарить старейшине своё зрение.
В его голосе звучали неприятное удивление, ужас и растерянность.
Он тут же начал яростно поедать своим прекрасным взором всё то, что окружало его. Чистое небо, прекрасный водопад, светлая трава.. Любимая Юн, любимый Вей.. Он повернулся на сто восемьдесят градусов. Изумрудные деревья, маленькие птички, уже родная белоснежная стена, охранявшая его родной дом.. Величественные горы, отливавшие на солнце зелёным, коричневым и даже синим.
Голос:
- Юнец, ты столь молод, но уже так храбр, решителен и отважен. За это я воскрешу того, кого ты пожелаешь... Закрой глаза.
Покрасневшие и покрывшиеся кровавой сеткой хрустально-озёрные глубокие глаза принца медленно скрылись под слипшимися веками. Он снова старался не заплакать. Сегодняшняя норма уже была превышена.
- Хорошо, - продолжал слегка лукавый голос, - теперь.. Думай о том, кого желаешь возродить, и мысленно произноси его имя..
Бэй невольно поддался искушению. Он потеряет зрение.. Но скоро он вновь услышит и почувствует дорогого Зиана. Вновь ощутит его тепло, прикоснётся к его шёлковым волосам и услышит, как он играет для него мелодии на своей эрху..
Он начал вырисовывать в голове сохранившийся навечно в пямяти ясный и лучистый образ Зиана. Его фиолетовые одеяния прекрасно подходили к угольным волосам. Его большие тёмные глаза излучали не мрак, а доброту, некую отчаянность и детскую наивность. Его ярко-выраженные скулы придавали образу утончённости и индивидуальности. Пухлые нежные губы расплывались в ослепительной улыбке, а белая кожа словно делала из юноши прекрасного русала... Теперь этот образ останется лишь в памяти Бэя.
Он мысленно произносил его имя.
Прошло несколько минут. Принца обволакивали несвойственные ему страх и в то же время нетерпение.
Голос предводителя Царства мертвецов вывел его из захвативших разум негативных эмоций:
- Был рад знакомству с тобой, юнец...
Тишина. Бэю это не очень понравилось. Он боялся открыть глаза. Тишина. Даже ветер будто улетел отсюда и птицы словно онемели. Шум водопада теперь доносился до ушей туманом.
Вдруг его позвали:
- Бэй!
Этот голос. Бэй не спутает его ни с чем. Этот мелодичный, высокий, задорный голос, похожий на шуршание листьев на дереве. Два года. Мучительно долгие два года одаривали несчастного принца лишь муками, страданиями, горечью и волнениями. Боль в сердце сейчас будто провалилась под землю. Глубоко и надолго. Навсегда. Пусть он боялся открывать глаза, он слышал. Слышал любимый голос. Сейчас Бэй будто взлетел выше Девяти Небес. Его снова позвали:
- Бэй , это я! Открой же глаза!!

Примечания:

(1) Эрху - старинный струнный смычковый музыкальный инструмент, оригинальная двуструнная скрипка с металлическими струнами. Тетива смычка натягивается пальцами, а сам смычок закреплён между двумя струнами, создавая с эрху единое целое.