В объятиях ангела

Глава 33. Поток.

Дальше Бэй услышал лишь прерывистый вздох сидящей рядом на коленях старшей сестры, больно сжимающей острое лезвие его меча.
Над головой раздался оглушительный грохот и скрипящий лязг. Сию ребром круто впечатался в базальтовую стену башни, отчего слепящие искры фейерверком полетели в разные стороны.
"Нет, - со вздохом взвывал про себя император, - я не могу..."
Он упал на колени около Бэя и крепко стиснул руками его за плечи и спину.
- Бэй, - прокричал он сквозь мутные слёзы, - сын мой! Как же это, почему же так?..
Бэй отпустил плечо Зиана и растерянно опустил руки на колени, не зная, куда их пристроить. Надо же, как переменчивы бывают люди - замахиваются мечом на другого, но в последующий же миг бросаются к нему с распростёртыми объятиями.
Это было не похоже на вечно уверенного в себе и непреклонного Небесного императора. Хотя, Бэй никогда и не задумывался, сможет ли он опуститься на такое дно, что собственный отец возжелает самолично убить его.
От отца веяло лёгкой прохладой, а тело источало ауру силы и строгости. Это был точно герой, снизошедший с небес. И сейчас, такой благородный и неподражаемый, он любовно обнимал своего любимого, но в то же время отвергаемого сына.
Бэй ни о чём не думал сейчас. Он хотел лишь одного - взять Зиана с собой и покинуть это треклятое место как можно скорее. Он впервые здесь, но уже ненавидит его больше, чем жаркую погоду. Он уже не думал о чувствах всхлипывающего отца и вздыхающей Мей, капли крови которой всё ещё стекали по лезвию и разбивались о пол.
Над тёмным и влажным помещением повисло молчание, прерываемое лишь удивлёнными выдохами адептов и дрожащими рыданиями Вейжа. Возможно, ему было не по себе от столь позорной потери лица перед многочисленной группой учеников.
Бэй хотел было что-то сказать, но так и не нашёл подходящих слов. Он ощущал, как сильные руки сжимают его нежное тело, не давая возможности пошевелиться. Ноги уже начинали ныть и отекать. Но, не найдя в себе мужества отстранить отца от себя, Бэй терпеливо выжидал чего-то.
Прошло время. Тишину нарушил голос.
Тонкий, высокий, пронзительный.
Немного хрипловатый.
- Бэй! Мальчик мой!
Голова его пошла крутом, а сердце забилось всё чаще. Он наконец услыхал до боли знакомый голос, который теперь не мог покинуть несоображающий разум.
Вейж также неровно задышал и медленно отстранился от сына, поворачивая голову к источнику звука. Адепты мигом расступились в две колонны, уставившись на высокое окно. Затем моментально согнули спины в низких поклонах.
В окне стояла красивая, но крайне исхудавшая женщина в дорогих розовых одеждах. Её волосы были забраны в тугой пучок, а голову венчал тяжёлый венец из золотых бутонов роз.
Белый свет с улицы окружал её тёмный силуэт, делая её похожей на нечто святое и недосягаемое.
Держа в руке стройный меч, она спрыгнула на пол и тихонько подбежала к императору и Бэю. Ошеломлённая Мей взвизгнула:
- Вы должны быть в постели, матушка!..
Матушка..
Матушка.
От этих слов кровь в жилах Бэя закипела, а волосы чуть ли не встали дыбом.
Он мог разочаровать кого угодно.
Последнее тяжкое оскорбление, которое он нанёс отцу и старшей сестре, стало последней каплей для его чистой совести.
Матушка.
Он видел её крайне редко. Точнее, просто не мог смотреть без слёз на её жалкое состояние, пока она лежала одна в пустой комнате.
Что ему делать сейчас?
Что она о нём подумает?
Не найдя иного выхода, он в ужасе попятился от неё назад, пока спиной не прильнул к холодной стене.
- Бэй, - вновь прозвучал сладкий, желанный голос, - Почему ты уходишь от меня?..
Мягкая, но холодная рука аккуратно легла на нефритовую щеку принца. Ему не хватало этого уже много лет, даже тогда, когда мать была совершенно здоровой и просто цвела от переполнявших её сил.
Она разжала пальцы и уронила меч на пол, продолжая жалобно умолять:
- Бэй, кто же.. Кто же так с тобой...
Бию, чьи глаза уже болели, сверлила взглядом белые жемчужины глаз сына. Где он, этот озёрно-хрустальный, редкий взгляд, воистину достойный только наследного принца?... Эти огромные глаза некогда смешивали в себе прозрачность сапфирового озера и холодность ночной Луны, отражая в себе лишь непреклонность и чистоту характера. Теперь же всё это скрылось под безмолвной белёсой пеленой молчаливой незрячести.
- Матушка, - процедил Бэй, которого изнутри всего снедали угрызения совести и переживания, - я..
И он взял её худую руку своей ледяной ладонью:
- Прости меня, я бросил всех вас...
- Что с твоими глазами?! - перебила она его.
Бэй так и опешил.
Ровно до этого момента он был точно уверен, что отец давно рассказал ей о бессовестном уходе её обожаемого сыночка из Небесных волн. О его легкомысленной потере зрения. Он места не находил себе от этих нагнетающих тревогу чувств.
Но его никто не понимал.
Никто.
Никто не понимал, ради кого всё это сделано.
Никто не понимал, ради кого он так жертвовал собой.
- Бэй, - продолжала она, и слёзы потекли ручьями по её лицу, - Бэй, кто сделал такое с тобой?!..
Что-то обвило её плечи. Но она не обратила на это внимания. Её разум затмило это трогающее за сердце зрелище - картина, когда твой любимый отпрыск сейчас беспомощно сидит перед тобой, воззрившись пустым взором прямо тебе в душу. Бэй ослабил хватку на её руке, теснее прижавшись к стене. Какое же неловкое чувство он испытывал - любящая мать, всегда так лелевшая и оберегавшая родное дитя - теперь будто бы теряет его.
- Матушка, - процедил он, - разве.. Отец не рассказал тебе?...
Обнимавший Бию Вейж дерзко бросил, выказывая полное безразличие к сыну:
- А ты думал, я так ненавижу тебя?!
Его дальнейшие изречения вонзались в сердце принца точно острые стрелы.
Вейж приземлился напротив жены и начал смерять Бэя враждебным взглядом:
- А теперь послушай меня, Бэй, - от этого настороженного тона Бэй немного скукожился, внимательно вслушиваясь, - Вероятно, ты забыл кое-что... Когда-то давно у тебя был младший брат, - Бэй тут же вспомнил рассказы сестры о том, каким хорошеньким и замечательным был его младший брат, но, конечно же, внешности он его припомнить не мог. Мей всегда описывала его, как помнила - большие материнские глаза, весёлое лицо и мягкие волосы. Она сама ещё была ребёнком, когда он умер. И она даже не помнила его имени сейчас. У Вейжа Бэй никогда не расспрашивал о младшем брате, опасаясь причинить боль горькими воспоминаниями. Он чуть приоткрыл рот в удивлении и напрягся, внимая каждой фразе, рекой вытекающим из уст отца, - Шестнадцать лет прошло. Шестнадцать лет назад у тебя был младший брат...
Вейж опёрся на руку, сев поудобнее, а Бию медленно оторвала ладони от лица сына, когда тот продолжил:
- Шестнадцать лет прошло. Мей знает, как сильно мы обожали и ценили его, - он окинул её взглядом, и её занемевшая и окровавленная рука наконец бросила Вея на пол и рухнула вниз, а сама девушка замерла в неведении, - Он был вылитая мама: ясные чёрные глаза, шёлковые струящиеся волосы, широкая улыбка..., - он снова заплакал. Но так тихо и незаметно, что задние адепты не видели этого, - Когда он умер, я... Я... Пообещал самому себе, что буду оберегать двух своих детей гораздо внимательнее и теплее. Мей, которая любила тебя больше всех на свете, попросила меня уступить тебе трон вместо неё. Но..., - его рука сжалась на плечах Бию, - но ты... Так дёшево отплатил ей за это?!
Чувствуя накаляющуюся обстановку, Бэй попятился назад ещё больше, пока не уткнулся спиной в молчаливого Зиана. Увидев это, глаза Вейжа сверкнули красным пламенем. Но он нашёл в себе силы продолжить:
- Бэй, твоя мать... Она... Ты не представляешь себе, как она убивалась по смерти твоего младшего брата. Ты не представляешь, насколько больно ей было. И я тоже не представляю. Она так нежилась с тобой, она так любила тебя - никто не полюбит тебя так как твоя мать. Никто, слышишь?, - повысил он голос, от чего Бэй в страхе затаил дыхание, - Мы так надеялись вырастить самого выдающегося императора Царства небожителей и так стремились сделать из тебя благонравного, неподкупного и неповторимого - того, кого мечтали воплотить в твоём младшем брате...
- Хватит, - оборвал его дрожащим шёпотом прижавшийся к Зиану Бэй, - хватит, я ничего не желаю слушать, - и он поддался искушению и закрыл уши ладонями, а лицо зарыл в колени, приняв испуганный вид одинокого мальчишки.
Тело до костей пробирал холод, прочно стоявший в тесном помещении. Но ещё сильнее холод растекался к и без того отнюдь не жаркому сердцу Бэя. Он никогда не желал выслушивать чужие причитания насчёт минувшего и безвозвратного прошлого, а уж тем более не позволял себе сожалеть о нём. Он всегда жил по трём принципам:
Первое - "Люди не меняются".
Второе - "Что минуло - того не возвратишь".
Третье - "На верх лестницы не взлетишь за один прыжок".
И всегда эти его принципы оказывались верными.
Вот и сейчас второе правило сыграло значительную роль в его затуманенных мыслях.
Хотя, в течение недавних длинных двух лет он мучил себя изнутри воспоминаниями о смерти Зиана. Пожалуй, Зиан - единственное всеосмысленное исключение в его жизни...
Насколько бы он ни жаждал хоть мельком взглянуть на давно почившего младшего брата - чувство чести и самодостоинства пересиливали всё, что только возможно.
Он не мог позволить себе поплакать о нём, и уж тем более попросить у отца ключ от Скрытой комнаты Небесных волн, чтобы взять оттуда Временной камень и разрезать временное пространство, попав на много лет назад. Чем чаще мысли о погибшем брате посещали его, тем быстрее и дальше он пытался отогнать их.
.. Что минуло - того не возвратишь.
Он выбросил руки вниз и вцепился в нагретый им же пол, и почти завизжал:
- Простите меня!, - в этой мольбе читалась нотка сарказма, - Простите, что так и не смог оправдать ваших надежд!...
Бию и Вейж так и оторопели от небольшого возмущения.
- Но я живу лишь сейчас и здесь, так что не хочу сожалеть о минувшем и уж тем более винить себя в этом!
Выпалив весь гнев и сожгя до тла всю злость, копившуюся внутри, он резко развернулся, ухватил Зиана за кисть и перекинул его руку себе через плечи. Затем, таща его на себе, нагнулся и схватил окровавленного Вея и ступил на него.
Всё это произошло так молниеносно и стремительно, что Небесные правители не успели опомниться и даже переварить смысл сказанных Бэем слов.
Немного поднабравшаяся духовная энергия Бэя осторожно изливалась в Вея, так что он беспрепятственно взмыл над полом и ринулся к окну. Напоследок Бэй бросил, повернув голову через плечо:
- Матушка, отец, знайте , что вы сделали всё возможное, чтобы осчастливить меня. Но чтобы сделать меня наисчастливейшим человеком в мире - просто не причиняйте вреда тому, кто стоит сейчас рядом со мной.
Безусловно, заклинатель в сливовых одеяниях, ясно, по чьей вине перемазанный в крови и грязи и с синими пятнами на коже стоял сейчас с ним на одном лезвии и тяжело висел на его шее. Вей вырвался из базальтовой тёмной башни наружу и повернул вправо, там, где стоял лазарет.