В объятиях ангела

Глава 50. Мой человек.

Сломленность, боль, пустота, безумие. Сидеть на голой, окровавленной холодной земле, в абсолютно беспомощном состоянии, и знать, что от твоего родного дома остались лишь руины и трупы. Как? Как так получилось? Из-за чего?
Если бы Бэй знал, что из-за него, он бы без обиняков принял бы это. Болезненно, но принял бы. Но он не понимал, какую роль играет в этой истории он сам. Так толком ему никто ничего не объяснил.
И тут Зиан задумался.
Бэй красивый. С точёным профилем, мужественным, но грациозным лицом. С идеальным телом и чистым, целомудренным разумом. Когда-то Зиан тонул в хрустальном озере его алмазных глаз. А сейчас это озеро наполнилось густой, тяжёлой, белой пеной, в которой несложно захлебнуться. Погрязнуть и затонуть, как в илистом болоте. Зиан не замечал. Какой же он дурак! Он не замечал, что глаза эти, в каком бы цвете и состоянии они ни были - что хрустально-чистое озеро, что обволакиваемая жемчужная бездна - эти глаза туманились от непролитых слёз. И теперь, опасно наполненные до краёв, глаза устали. И выплеснули эту удушающую, острую боль. Выплеснули не только из себя, но и из души.
Зиан, не моргая, с жалостью смотрел на Бэя. С жалость, больно сдавливающей горло. Он не мог сделать ничего. Совершенно ничего.
Небесные волны разрушены. Его собственная духовная энергия, хоть и восполнилась на довольно приличное количество, но была ничтожна в сравнении с всепобеждающим Огненным Магистром и его многочисленной армией. И, конечно же, всесильного и опытного подручного Лея.
Он не мог сделать ничего, чтобы поднять снова с земли это растоптанное, рыдающее создание, сейчас напоминающее сломанного, разбитого аггела(1).
Как много Зиан упустил из виду. Какой он был невнимательный. Бэй всегда спрашивал о нём, всегда содрогался, когда тот сделает хоть одно неправильное движение или издаст хоть один лишний испуганный вздох. А Зиан даже не смог отплатить ему. За его самоотверженность, за его порывистость помочь, за его беспрекословную поддержку.
Если бы не Бэй, кто бы тогда воскресил Зиана ценой самого себя?
Даже Ян не пожелал сделать этого. Родной, любимый старший брат оказался... Словно обычным прохожим. Как он тосковал по Зиану все эти годы? Тосковал ли?
Джи. При их последней встрече и первой в этой жизни Зиана она расплакалась. И Ян тоже расплакался. Значит, хоть какими-то частями тела, хоть какими-то частичками души, но они скучали по нему. Значит, в этом мире есть тот, кто готов плакать о Зиане. Кто скучает по нему, скорбит, тоскует. Кому он нужен.
Матушка. Всю его первую жизнь она презирала его, унижала и бранила. Как неродного. Как уличную собачонку. Таскала за уши, отвешивала пощёчины. Отцу же было просто всё равно. Но почему?... Почему именно Зиан? Чем он отличался от Яна, от Джи, от Лея? Внешностью? В их семье никто не спорил, что у него внешность несколько ярче, чем у Яна. Чем же тогда? Характером? Яну постоянно говорили быть таким же открытым и нежным, как Зиан. Способностями? Но ведь в этой сфере он превосходил всю семью вместе взятую! Опять же, благодаря кому? Благодаря самоотверженному Бэю, который потерял слишком много. И отдал слишком много, и теперь он заслуживает лучшего.
Зиан наконец осознал.
Всю его жизнь он был счастлив. Но счастье к нему пришло не само. А его ему давали. Джи дарила все свои заботу, любовь, нежность. Ян наставлял, защищал, поправлял. Лей дарил ему мгновения смеха, этот забавный, маленький щеночек - как же его не любить? Хэй, хоть Зиан и застал его ненадолго, но заставлял искреннее, открыто смеяться и давал толику надежды в сердце, что в этом мире ещё не всё потеряно.
Но главным поставщиком, главным отправителем, главным человеком, дарившим счастье и цель жизни Зиану был будто чуждый всему миру, холодный, никогда не выказывающий ни радости, ни горя сын Небесного императора Бэй. Не требующий ничего взамен и постоянно  беспокоившийся о Зиане, Бэй заслужил всего только самого наилучшего и дорогого в этой жизни, которую теперь и испортил себе по вине того же самого Зиана. Он отдал Зиану всё. Наставления небожителей, которые не сыщешь нигде, хоть обойди весь свет. Заботу и нежность, которых в своё время Зиан не получил от родителей. Он дал ему ещё одну жизнь, он дал ему ещё один шанс. Он дал ему это, зная, что никто больше не сможет дать. Зиан снова вспомнил.
Когда он был в Царстве мертвецов, он каждый день, или каждый год, или каждую секунду - это неважно, ведь под землёй время не измеряется и не имеет ни счёта, ни значения - словом, всё время он ждал, пока кто-нибудь сыграет ему "Расспрос". Спросит его, что его убило. Почему и как. Как ему помочь. Одиноко ли ему здесь. Он напрасно ждал, пока кто-нибудь призовёт его. Хотя кто он такой, чтобы призывать его в своё тело, отдав взамен свою жизнь? Он ждал этого от родных, которых любил каждой клеточкой себя, несмотря на все унижения и поругания, полученные от них. Но он не получил этого от них. Он получил это от измученного одинокой жизнью ангела, которому бы, казалось, ещё жить долгую, светлую жизнь там, на Небесах. Но он променял своё душегреющее, одинокое счастье на Небесах с родными людьми на безвестные скитания по алчному, страшному миру на земле, предпочтя одинокую, громадную радость  разделить ещё и на любимого друга. Он бы прожил неизмеримо долгую, счастливую жизнь там, на Небе, с почётным, ценным статусом наследного принца Царства небожителей и многообожаемого единственного сына Небесного императора Вейжа и Небесной императрицы Бию. И единственного, любимого младшего братика Небесной принцессы Мей. Он отказался от всего этого!!! Зиан схватился за голову и до боли зажмурил колючие глаза.
Бедный, одинокий, несчастный Бэй! Никто не может ему помочь! И уж точно не Зиан! Кто он такой, этот Зиан? Никчёмный смертный заклинатель, выросший в малюсеньком домике на земле. А кто такой Бэй? Богоподобный небожитель. Бывший небожитель. Теперь он безраздумно сбросился с Небес сюда, в этот жестокий мир, только чтобы удержаться за Зиана, как утопающий, только чтобы быть рядом, как будто кроме Зиана в этом мире нет больше ничего, только чтобы вновь вернуть его, как будто Зиан был единственным и неповторимым.
Внутри Зиана всё переворачивалось. И даже несмолкаемые, оглушительные крики и вопли Бэя теперь как-то отдалённо и мутно доносились до ушей. Ему казалось, что земля сейчас уйдёт из-под ног. Он только что осознал самое греющее, но одновременно то самое колющее сердце, что только может быть.
Бэй вздрогнул. Оттого, что чужая, трясущаяся ладонь легла ему на плечо. И тут же обвила ещё и шею вторая рука. Бэй замолчал, но слёзы, ни на миг не останавливающиеся и даже не думающие высохнуть, всё так же стремительно продолжали стекать по белоснежным щекам, с искренностью безмолвно выдавая все его чувства даже без слов и других звуков.
На плечо прислонилось что-то тяжёлое. Судя по ощущениям и рельефу, чья-то голова. Ткань белых одежд тут же намокла от чужих слёз. В абсолютной тишине дрогнул знакомый голос:
- Бэй, я знаю, что тебе это не очень нравится, но позволь мне сделать это. Я не буду так больше делать, но сейчас мне правда это нужно.
Зиан всячески старался сделать тон максимально ровным и спокойным. Но это получалось крайне плохо, из-за бури нахлынувших эмоций, больно упавших прямо ему на грудь и сковавших всё тело, каждый миллиметр.
Бэй так и не ответил. Но на душе почему-то просветлело, словно зажглась тусклая свечка. От него улетучилось чувство недавнего, абсолютного одиночества. Он не один.
Он не один.
Он не один!!!
Как же это тепло - осознавать, что ты не один. Когда все, все без исключения в этом мире разом отвернулись от тебя, в том числе и самые родные люди, тебя всё равно нежно прижимает к себе кто-то ещё. Кто-то, кто всегда был на твоей стороне. Кто-то, кто говорил тебе истину. Кто-то, кому ты нужен и кому тебя жаль. Так жаль, что вот уже некоторое время не желает отпускать тебя из своих объятий. Как же это тепло и хорошо - чувствовать и знать, быть полностью уверенным, что на свете есть та родственная душа, которая сейчас рядом с тобой. Ты нашёл её или она нашла тебя - вовсе не имеет значения. Произошло это много лет назад или вчера - неважно. Ты просто поймёшь, что вот он - твой человек. У Бэя сейчас было именно это осознание. Он аккуратно, словно боясь, что хрупкое, израненное тело Зиана рассыпется, обнял его за талию, а другую руку положил на затылок, убаюкивая и лаская, как мама своё дитя перед сном. Так, как никогда Зиана не лелеяла собственная мать. Так, как не ласкал никто. И тут Бэй вспомнил кое-что.