В объятиях ангела

Глава 48. Наконец, мечи скрестились.

Это состояние чем-то отдалённо напоминало эскапизм. Хотелось немедля рвануть отсюда далеко-далеко. Убежать надолго. Но не просто от этого осточертевшего места, а от самой этой несчастной реальности. Уж слишком много неожиданных поворотов она принимала. И эти неожиданности были отнюдь не радующими.
Бэй стоял и не смел пошевелиться. С того дня, как он принялся странствовать по свету вместе с Зианом, столько невероятных событий произошло, что такое состояние уже стало не таким редким. Хотя ещё где-то месяц назад он не мог даже и думать о том, чтобы позволить на людях вот так вот безысходно снискать безвыходное  положение.
Бэй не понимал. Он-таки и не понял, что же произошло. В голове туманом вертелись слова: "Он отдал свою улыбку, и теперь ходит урод уродом!"... Что это значит? Бэй даже не мог представить себе этого. Он помнил его улыбку. Она была такая... Широкая, такая светлая, такая яркая. Почти заразительная. В памяти вновь всплыл знакомый образ беззаботного и вечно весёлого любимого Зиана. Такой заурядный, но одновременно притягивающий облик. И никогда не сползающая с чистого лица светящаяся улыбка, которая напоминала груду драгоценных жемчужин, так ценящаяся грациозной сказочной русалкой.
Бэй постарался взять себя в руки. Кое-как выплыв из этих угнетающих мыслей, он не смог придумать ничего лучше, кроме как просто метнуться к цели своей жизни. Крайнее изумление застыло на ясном личике Зиана, когда Бэй цепко ухватился за его плечи. Не прошло и секунды с этого момента, как Бэй, сам не осознавая собственных действий, резким движением коснулся ледяными пальцами его лица. Зиан заметил, что его руки слегка подрагивали, а из пустых глаз уже норовили просочиться крошечные слезинки.
- Что... Что это..., - севшим, хриплым голосом пробормотал Бэй, бережно прикасаясь к месту этого ужасного ранения. Будучи абсолютно слепым, он не видел, но чувствовал гораздо больше других. Он понял это почти сразу же, как обрёл слепоту. Он заметил, как тщательнее прислушивается даже к самым лёгким дуновениям ветра. Как нежнее стала мягкая трава под ногами. Как звонче стал любимый голос. И как только он раньше не замечал всего этого?
И сейчас он трясущимися руками водил по этому лицу, которое привык видеть без единого шрама, без единой царапинки, без единого изъяна. Он два года не мог увидеть его, и сейчас его вновь лишили этой возможности. Но он помнил. Большие, исполненные любопытства беличьи глазёнки. Пухлые лепестки мягких розовых губ. Аккуратный, отточенный нос. Белая, почти бледная кожа. Он помнил. И он не забудет. Никогда не забудет.
То непонятное нечто, до куда он дотрагивался, тянулось от уголков рта и до самых мочек ушей. Бэй смог ясно разобрать, что на нежной, гладкой коже словно пропололи грубым булыжником. Тонкая грубая нить из застывшей крови прокладывала путь почти вдоль всей челюсти. Вдруг он дотронулся до чего-то до ужаса богомерзкого и омерзительного, что большой ком подкатил к горлу. Зиан вздрогнул и съёжился, а дыхание стало обрывистым и тяжёлым. Словно ему было больно. Очень больно. Потому что Бэй знал, что если такой лучезарный человек, подобный его ненаглядному бельчонку, и станет плакать при ком-то, то только из-за душевной боли. Что случалось необычайно редко. То от физической же боли он не плакал вообще. За исключением того злосчастного дня, когда речные гули пожирали его тело в воде. Видимо, сейчас его боль была невообразимой.
Это омерзительное нечто напоминало... Ткань?... Что-то, что определённо требует устойчивой психики. И физической выдержки, как оказалось. Потому что Бэй начал узнавать в этом что-то  похожее на омертвевшие кожу и куски плоти. Несмотря на жалобные шипения Зиана, он судорожно начал проводить пальцами по ране. Она была глубокая. Очень глубокая. Почти-почти бы распоровшая щёки насквозь. Омерзительно. И Бэй не мог представить, насколько  же это больно.
- Зиан... Ты... Бельчонок, как ты..., - язык не поворачивался вообще, словно онемевший после сварения в кипятке.
От этой боли у Зиана даже закружилась голова. Сразу по всему лицу растеклась ноющая, жгучая боль, готовая напрочь парализовать всё тело. Он хотел уже сжать челюсти, чтобы не дать горючей слезе упасть с глаз, но только он чуть стиснул их, как нервная судорога поразила всё его тело, от пальцев ног до мозга головы. Он не мог представить, как был уродлив сейчас. В белых безжизненных глазах принца лишь мельком виднелось его отражение, так что он не мог увидеть себя в них. В уголках глаз заблестела вода, а из колющей раны при очередном нажатии нежных ледяных пальцев начали сочиться кровь и сукровица, придавая боли ещё больше непереносимых ощущений. И сам Небесный принц, всегда такой порядочный и чистоплотный, сейчас без тени отвращения трогал этот свежий, кровоточащий шрам.
То ли от пронзительной боли, то ли от несоразмерного стыда, но руки заклинателя сами потянулись и аккуратно обхватили ледяные запястья друга, который уже был на грани нервного срыва.
- Бэй, не нужно, - и опустил руки принца вниз, - всё хорошо, ты должен радоваться, что мы отделались так легко.
Со стороны войска Огненного Магистра послышались отдалённые вздохи и ахи, а также озлобленные, стыдящие смешки.
Дрожащими от шока губами, Бэй начал выдавливать:
- Л-легко? Что значит легко? Что с тобой такое произошло?!...
И вновь их диалог прервал заливистый смех Зихао.
- Молодой господин Зиан, могу оказать вам некоторую услугу, - и достал из ножен свой золотой ятаган, вмиг осветивший всё вокруг ясным солнечным светом. Зиан нервно сглотнул, когда Зихао приблизился к нему и выставил перед ним своё до блеска начищенное оружие, в котором с тончайшими подробностями отразилось напуганное лицо Зиана.
Бэй, услышав незнакомый лязг, сразу смекнул, что это оружие принадлежало не иначе, как злобному Огненному Магистру. От ятагана веяло воинственностью и грязной порочностью. Бэй понял, что из этого всего можно было сделать вывод: никто не в силах сосчитать, сколько человек было убито им и сколько литров крови стекло по этому гладкому лезвию.
Зиан робко шагнул к протянутому Зихао оружию, и всмотрелся в его слепящее золотое лезвие. Бэй услышал горестный всхлип друга.
В лезвии отразился совершенно отвратительный, изувеченный уродец, и единственное, что сохраняло его прежнее прелесие, были его огромные ясные глаза, но даже из них сейчас сочились едва сдерживаемые слёзы. Этот человек был сломан. И снаружи, и внутри.
Зиан увидел какого-то незнакомца, не вызывающего ничего, кроме мерзкого отвращения. От самых концов его невинных мягких губ тянулись тонкие, сочащиеся кровью тёмно-алые шрамы, доходящие до самых ушей, в окружении содранной мёртвой кожи и потемневших свисающих кусков гниющей омертвевшей плоти. Стоило Зиану хоть немного больше обычного раскрыть рот, как голову сковала боль, как от калёного железа, а из шрамов просочилась кровь и сукровица.  Зиан понял, что открой бы он рот на самый максимум, например, при крике, то едва соединяющие кожу раны просто-напросто разорвутся, и от губ до ушей станут зиять две огромные дыры размером в пол-лица, обнажив окровавленные зубы и голые дёсны. От представления этого ужасного зрелища Зиан машинально закрыл лицо руками, боясь прикоснуться к нему, и отвернулся от светящегося лезвия. Было отвратительно смотреть на самого себя. И ещё сложнее было принять такого самого себя. Он уже засомневался, а нужно ли отправиться в город Белой орхидеи?... Джи не узнает его, привыкнув видеть перед собой прелестного, чистенького младшего брата. Ян же точно пошлёт его на все четыре стороны, если только самолично не наденет его на свой меч. Хэй же проглотит  язык, едва завидев это чудовище, и захлебнётся в слезах.
Не отрывая рук от лица, он начал тараторить, с каждой фразой всё громче повышая голос:
- Зачем ты... Пришёл сюда? Зачем ты пришёл сюда?! Отвечай, зачем ты пришёл сюда?!!
Зихао с лязгом убрал ятаган обратно в тяжёлые ножны, и в свете ало-золотого рассвета его и без того ухмыляющееся лицо приняло ещё больше злобный и тошнотворный оттенок. Он хмыкнул, вновь продолжив свой весьма не радостный рассказ:
- Да, я же так и не поведал вам о цели своего визита, - Зиан наконец оторвал руки от лица, но так и не осмелился повернуться, только что почувствовав на себе постыдное осквернение перед всеми тремя: Бэем, Зихао и Леем. И, конечно же, многочисленной армией Огненного Магистра. Бэй навострил уши, пытаясь хоть на миг отогнать от себя удручающую мысль о Зиане. Что, к слову, не получалось вообще.
- Кхм, как я уже говорил, цель моего визита сюда, а конкретнее, именно в это место - не кто иной, как молодой господин Бэй. Ах да, вы случаем не знаете, что произошло там, в Небесных волнах?
Этот вопрос уже начал щекотать Бэю нервы, которые, впрочем, раньше можно было бы назвать стальными. Уж не заявился ли этот сумасшедший и в Царство небожителей?...
- Эх, - продолжил Зихао с деланной горечью, - а я вот помню Небесного принца таким маленьким, таким хорошеньким, аж до слёз... А Небесный император всегда был таким... Горделивым, таким чинным, будто весь мир крутится лишь у его ног! Небесная императрица... О, воистину, не видел за всю жизнь женщину слабее этой, - Бэй нахмурил брови и не понял, являлось ли это комплиментом или оскорблением. Не успел он и слова спросить, как Зихао заговорил с явно прибавившейся смелостью в интонации:
- Молодой господин Бэй, отчего же вы отказались от такого почётного титула, как принц Царства небожителей? Я помню, у вас были самые дорогостоящие и самые аккуратные кормилицы и сиделки, когда вы были младенцем. Все так трудились около вас, аж до пота на лбу. И вы вот так легко отвергаете всё это? И из-за чего же?
Бэй сжал кулаки, ощутив, как сердце до краёв наполнилось ненавистью и злостью. Возможно, даже его глаза покраснели от гнева. Он резко выплюнул:
- Не волнуйтесь, вас это не касается. Лучше удосужьтесь наконец рассказать нам о цели своего пребывания здесь.
Зихао начал постукивать пальцем по золочёной рукояти. Лей, невзначай бросивший взгляд в его сторону, со страхом уловил в них агрессивное желание и хитроумную изворотливость.
- Молодой господин Бэй, разве вы ещё не догадались сами? Я пришёл сюда, потому что живу одной лишь мечтой, - теперь Зиан смог повернуться к нему, чтобы лучше слышать, и взгляд его напоминал дерзкого воина, - я живу одной лишь мечтой - чтобы ваша невинная кровь окропила мой всемогущий ятаган.
Сердца обоих друзей упали. Только Бэй замер не от страха, а от ещё больше нахлынувшей злобы. Чёрт, он всё ещё не понимал, почему этот псих желает убить его. Внезапно перед собой он почувствовал постороннего человека. Он уже успел украдкой ухватиться за Вея, но раздался знакомый голос Зиана, вставшего перед ним и загородившего собой:
- Зачем, Зихао?!, - с читаемой язвительной требовательностью бросил он, поставив руки на пояс, - что тебе нужно от него?!
Зихао усмехнулся и прошипел:
- А затем, чтобы окончательно пресечь этот жалкий ублюдистый род выродков небожителей!!!
За одну секунду Бэй успел прокрутить эту фразу в голове с десяток раз, полностью осмысливая её. И за это время даже успел перебрать громадную кучу худших вариантов.
- Что значит, окончательно?, - Зиан заметил в голосе принца лёгкую дрожь. И тут почему-то решил взглянуть на стоящего в стороне и будто бы непричастного Лея. И уловил на его лице явную трусость. Будто он боялся ответа своего господина на этот вопрос.
Зихао вскинул голову и со всей важностью поведал:
- Ох, Его бывшее Высочество ещё не знает?... Надо же, какая жалость, я-то думал, что такие громкие сплетни немедля станут обширной притчей во языцех. Ах, точно, вспомнил! Вы же всё это время находились в пещере реки Сгоревших душ, какая у меня дырявая голова!..., - мельтишиво дразнил он, потирая лоб, - неужто вы не в курсе, что только вчера в Небесные волны наведывались мои войска, чтобы залюлячить там всех к чертям собачьим!...
Бэй не желал в это верить. Нет, он не желал. Но... Неужели они вот так просто разнесли всё Царство небожителей?... Не может быть. Все небожители не идут в сравнение со всеми, кто обитает ниже их в силе, мудрости, праведности. Бэя уже посетила уверенность в клане Жемчужина в облаках. Он пролепетал:
- И что же вы там забыли?
Зихао выдохнул и заговорил:
- Видите ли, молодой господин Бэй, ваш доблестный герой-папаша настолько сильно осточертел мне, что... К слову, что это я, буду размусоливать сначала вам, а потом и ему? Не желаете ли добровольно сейчас же подняться со мной в Небесные волны? Там я всё подробно расскажу всем в подробных деталях, а то вчерашний визит моих воинов туда был весьма спонтанным и неожиданным.
Бэя слегка смутил этот вопрос. Ведь он ясно памятовал о недавних ссорах с отцом, матерью и старшей сестрой. Об очень дурном примере, который он показывал другим адептам. Ему стало не по себе, а сердце самовольно сжалось. Всё, на что он был сейчас способен, это только предупредить:
- Вас не пустят в Небесные волны, даже не надейтесь.
Зихао опять разразился громким хохотом. Но на этот раз он уже выставил руки в стороны, приняв внушающее обличие высокомерного ублюдка. Бэй не знал, что делает Зиан, но он услышал, как тот нагибается и отрывает от подолов своих одеяний кусок ткани. Судя по продолжительности звука, достаточно длинный. Потом выпрямился и начал обманывать его вокруг рта и завязывать сзади. Видимо, скрывая большую половину лица. Сердце Бэя забилось сильнее. Ему ужасно захотелось броситься к нему и просто начать кричать: "Зиан, твою мать, ты можешь, пожалуйста, этого не делать, а? Что ты за человек такой, мне абсолютно всё равно на то, как ты выглядишь! Главное, чтобы ты был рядом, понимаешь? Я не хочу, чтобы ты стыдился себя перед другими, я хочу, чтобы ты обращал внимания только на меня! "... Внезапно в этот момент Бэй со стыдом подумал, что только что глотнул самого настоящего терпкого уксуса(1). Мать твою, сам сын Небесного императора - испробовал уксуса! От прямого поставщика из какого-то неизвестного захолустья! Вот потеха-то!!!...
- Молодой господин Бэй, - начал громко орировать Зихао, - чтоб меня, самого Огненного Магистра, не пропустили куда-то? Не смешите меня, ахаха! Вот это глупости! Да я разнесу там всё, мать твою, к чёртовой бабушке! От ваших Небесных волн только угли останутся, а реки потекут чёрной грязью, а сады будут вытоптаны моей армией, ахаха!
В этот момент, исполненный уязвимости и злости, Бэй с лязгом высвободил Вея, и Зиан последовал его примеру, вытянув из-за спины Тинг. И не успел он и среагировать, как Бэй, шурша в воздухе тканью своей одежды, перелетел через него и встал впереди, выставив Вея вперёд, который тут же искрами врезался в непонятно откуда взявшийся ятаган Зихао. От такого мощного удара в воздух полетели искры, а гневные выражения лиц обоих юношей чётко отражались в зеркальных лезвиях. Лей от удивления не смог не вздохнуть. Со стороны картина была просто потрясающая. Холодный и невозмутимый ледяной воин скрестил меч в бою с фальшивым и огненным отродьем. Сияния, которые они оба излучали - холодно-голубое и ярко-золотое - сейчас начали сливаться воедино, как будто пламя тщетно пыталось расплавить лёд. Незабываемое зрелище.
Когда это произошло, все воины, собравшиеся вокруг, сразу обнажили ятаганы и натянули луки. Но их предводитель всё никак не подавал сигнала об атаке. Налившиеся кровью глаза Огненного Магистра яростно вперились в белоснежные луны глаз Небесного принца. Который не видел ничего перед собой, кроме мглы.
- Опустить!, - крикнул наконец Зихао, обращённый к своей армии, и оттолкнул Бэя от себя, так, что Зиану пришлось поддержать его сзади. Ослеплённый ненавистью, Бэй начал обливаться горячим потом.
- Не стоит так торопиться, молодой господин Бэй, - вновь прозвучал фальшиво-ласкательный голосок Зихао, - я не думаю, что вы хотите почить раньше времени, не так ли? Сегодня я добрый, не стоит злить меня. Я дам вам ещё немного времени насладиться этой никчёмной жизнью. А пока... Прошу не сопротивляться, у вас обоих абсолютно нет шансов. Просто пойдёмте со мной.
И выставил руку вперёд, видимо, надеясь, что Бэй увидит её и подаст в ответ свою. Но дело было в том, что Бэй, хоть и почувствовал, что Зихао протянул свою запятнанную невинной кровью руку к нему, он, сам не ожидая того, только плюнул ему под ноги. У Зихао отвисла челюсть, и он на миг оторопел от такой наглости.
- Хотите, чтобы я был плохим?, - прохрипел он, - хорошо, тогда я буду плохим.
И вдруг из его ладони моментально вылезла толстая золотая вервь, пылающая высокими яркими языками пламени. Зиан только и успел прокричать:
- Бэй, осторожно!!!, - как в этот момент их обоих обмотала эта ужасающая штука. Зиан больно  вскрикнул и зажмурился от боли, сразу полученной от ожогов огнём. Бэй же только издал измученный, приглушённый стон.

Примечания:

(1) Испить уксуса - идома, в образном значении обозначающая ревность (в частности женскую) .