Обычные соседи

11

Около часа, я не понимала, что происходит вокруг меня. Словно я маленькая букашка, которую заточили под стеклянным куполом и куда-то несут. Пришла в себя я, как позже выяснилось, в квартире у Ирины. После ее признания, нас окутывала полная тишина. Я не знаю, что ей сказать, а она, что мне. Подходящих слов в голове не находилось, а ее слова все так же били по вискам. Я сидела за столом на кухне и смотрела в одну точку, куда-то в даль. Вдруг в мои руки аккуратно опустилась чашка зеленого чая. Мой любимый… Ирина ведь знает, зачем она это делает? Мне так хорошо с ней, но ведь это не правильно.
— Почему вы тогда уехали? Причиной была я? — не отрывая взгляда от пустых стен, с моих уст слетел звук. Сейчас он был настолько громким и рушащим тишину, что, казалось бы, все стекло в доме от него разлетелось на мелкие кусочки вместе с нашими душами. Ещё несколько минут я не получала ответа. — Ну же?
— Да, причиной отъезда действительно была ты. Я не хотела причинить тебе вред своей любовью.
— Разве возможно причинить вред с помощью этого чувства, если оно искреннее и с благими намерениями?
— Как видишь, ты сейчас не танцуешь и не веселишься от него.
— Ну да, вы правы.
— Я надеялась, что между нами просто привязанность.
— Я ссылалась именно на нее, но почему-то даже через несколько месяцев часто всплывали мысли о вас. — я резко встала и подошла к окну. Белоснежные кристаллы льда один за другим касались земли, разбивая свои жизни вдребезги раз и навсегда. Почему нельзя так же? Вместе с ними кружить над землей, радоваться улыбкам всех этих никчемных людей, а затем от своей мизерной доли пользы разбиваться. Первый снег. Совсем скоро зима, стоит смириться с тем, что время никогда нельзя будет остановить. Лучше сразу, чем потом.
— Каждый вечер становился огромной пыткой. Я пыталась изо всех сил забыть тебя. Но к моему огромному сожалению ничего не выходило. Изо дня в день, бродя по Москве, мне мерещился твой силуэт. На каждой улице, в каждом вагоне метро. Возвращаясь в пустую квартиру, хотелось застрелиться, спрыгнуть с крыши, броситься под машину, напиться таблеток, да что угодно! Лишь бы не осознавать всю невыносимость ситуации. Поэтому я вернулась. И ты вновь каждый день находишься рядом со мной. Однако, это ничего не меняет. Я больше не могла сдерживать все внутри себя. Я сочла нужным сказать тебе. Ты ведь должна знать.
— Вы попытались улучшить свое положение, но не подумали обо мне.
— Ты действительно так считаешь? Считаешь от того, что теперь тебе невыносимо, мне станет как-то лучше? — она вдруг вскочила и развернула меня к себе лицом. Ее взгляд был прожигающим, на глаза накатывались слезы от боли. Как будто я увидела в ней предателя, эгоистку, худшего человека в своей жизни. Но это не так. Она ведь думала обо мне, почему эти слова вырвались из меня? Эмоции? Порой из-за своих эмоций, можно сделать очень больно дорогому человеку. А вот я о ней, не подумала.
— Простите. Я не хотела. — сейчас было такое ощущение, что меня кто-то душит, не жалея сил. За все самое плохое, что я только сделала в своей жизни. Дышать становилось невозможно, находиться обеим в этом помещении — тем более. Я распахнула окно и попыталась заглотнуть хоть маленькую капельку воздуха. Ирина, ничего не сказав, села на место.
— И что дальше? — её шепот пронизывал все тело. Я обернулась и подошла поближе к ней.
— Так ведь нельзя. — сев к Ирине на колени, я нежно провела пальцем по ее лицу, от щеки до подбородка. — Возможно, я тоже люблю вас, сама не понимая этого, но эти чувства неправильны. Я не могу отключить разум и забыть обо всем, хотя сейчас это было бы уместнее всего сделать. Просто не могу, понимаете? — я медленно наклонилась к ней, и совсем легко коснулась ее ледяных губ своими. Я никогда тебя не оставлю, не нужно больше никуда уезжать, слышишь? Пожалуйста! Но мы будем друзьями не больше. Остальное неправильно. Прости меня, милая Ира.
Я просто встала и ушла. Чего бы мне это не стоило. Я надеюсь, она все поймет. Не хочу ее терять снова, ни в коем случае. Возможно когда-нибудь я смогу поменять свой ответ, но не сейчас.

Выбежав из нашего подъезда, ноги понесли меня обратно в сквер. Упав в листву, я просто закричала, как последний слабак. Ни на что большее, меня не хватило. А снежинки все так же кружили, разбивались, но теперь уже оставляли свои жизни на моем лице, на моих ресницах, превращаясь в воду, и с такой же соленой, падали, зарываясь в последних днях осени.