Кот на поводке короля[ЗАМОРОЖЕНО]

24.

Пак мотает головой и, до боли, впивается ногтями в ладони, оставляя кровавые полумесяцы. Он отгоняет дурацкий голос, ведь знает: скажет "да", что-то страшное обрушится. Скажет "да" и точно  пеплом, прямо на глазах, рассыпется. Скажет "да" и себя потеряет...
 
Юнги сидит за широким дубовым столом, заставленым горой бумаг и писем очередных. Уже недели прошли, а дожди никак не прекращались. Капли отбивали ритм о стекло. Казалось, если хорошо прислушаться, это марш похороный напоминает. А король, сейчас бы с радостью, мысли свои похоронил.

Закопал в землю сырую и не думал о глупом предателе, что в темнице сидит. Предатель, о котором слухи по дворцу расползлись, как змеи скользкие. И не только по дворцу. Они теперь с губ людей слетают, на другие перескакивают и по улочкам разносятся. Мин поднимается со стула и, вздрагивая от скрипка деревянных ножек, что царапнули пол, тяжело выдыхает.

На самом деле, он уже отпустил мысли о том, что возможно, это быдо неправильно. Он правитель, он король, он - бог. Его приказы истина, а мысли золото. Так зачем очернять их дурацким сомнением.
 
-Господин, куда же вы? А как же обед? — Говорит служанка, идя за наследником и шею вытягивая, словно гусыня. Мин лишь глаза закатывает и одним только жестом, грубым и властным, заставляет девушку замолчать.
 
-Хочу проверить своего кота, — всего четыре слова, а по коридору эхом в тысячу и больше раз разносятся они. Застревая где-то на высоком потолке в паутине.
 
Юнги идёт медленно, руки за спиной скрещивая и спину ровно держа. А внутри лишь мысли о том, чтобы посмотреть на то, как котенок сам себе проигрывает. Ломается и уже точно к ногам будет падать, целуя обувь и моля о пощаде. Вот только король совсем не ожидал увидеть парня, что лицом вниз лежал, руки и ноги раскинув, словно марионетка сломанная.

Юнги видит, как на коже у него, место живого не осталось. Раны, от ударов плети, чёрной кровавой коркой покрылись и некоторые, особенно глубокие, и вовсе до сих пор кровили. Но Мин видит среди всего этого, ранения  новые. Раны, что так сильно выделяются на фоне других, уже пожелтевших и багровых синяков. А в голове словно клинит что-то. Тело наполняется свинцовой тяжестью, что от ненависти по венам растекается. Юнги чувствует её каждой клеточкой своего тела, разума и сердца. Она где-то внутри скручивает всё и только дай волю, сожжет, убьет, разорвёт.
 
-Кто трогал мое?! — рычит Мин и стражники за спинами только вздрагивают. Взгляд опускают и говорить ничего не смеют. Глазами лишь бешено вращая и боясь даже дышать. И лишь стук их сердца услышать, в полной тишине, можно. А король уже знал ответ. Знал кто. И хотелось сломать не только тело, но и душу тем, кто посмел притронуться к Паку. Хотелось выдрать с корнем непокорность, вывернуть руки, содрать кожу и вытащить кишки, оставив лишь пустую оболочку. Лишь бы все знали, что касаться его вещи, нельзя.
 
-Вы совсем страх потеряли?! Кто разрешил касаться и приносить вред моему наложнику?!