Роллерская страсть

Запись 45. Ошибка, которую уже не исправить

Наверное, этого я подсознательно боялась с того момента, когда Виктору пришло то самое сообщение на телефон... от нее. По пути в комнату я стала случайным свидетелем одной сцены. Чтобы остаться незамеченной, я спряталась за шкафчиком и замерла. Бороться с этим всепоглощающим чувством ревности было просто невозможно, особенно когда Карина подошла к Виктору слишком близко. Думаю, открыто ему навредить эта стерва не могла, судя по тому, что старик в моем сне заикнулся про договор. Но вот подкатывать к Виктору ей никто не запрещал. Мне до безумия хотелось вмешаться в их беседу, но я не стала. И не из-за того, что хотела проверить Виктора, а потому что хотела посмотреть, что он ей в итоге скажет.

— Почему ты избегаешь встреч со мной? Ты даже не даешь шанса все объяснить, — начала Карина, но Виктор молчал. — Я... за все это время я поняла, что была полной дурой, что допустила ошибку, когда выбрала Дениса. Вить, я правда по тебе безумно скучаю.

Как же это глупо, она так долго встречалась с Денисом за спиной Виктора, а сейчас говорила такое. Неужели в ее мозге совсем не осталось извилин? Карина положила свою руку Виктору на грудь и внимательно посмотрела ему в глаза. Виктор по-прежнему молчал, моя внутренняя неуверенность вдруг сказала мне: «А что, если он все-таки что-то чувствовал к ней? Что, если любил?». Нет, я отгоняла от себя эти мысли, потому что доверяла ему.

— А ты кто вообще? — притворился Виктор и убрал руку со всей груди. И сделал он это не злостью или еще какой-либо эмоцией, а с ощущением, будто Карина и правда была ему незнакома. На его лице не дернулся ни один мускул, когда он развернулся и даже в тот момент, когда она схватила его за руку.

— Прекрати! Мы оба знаем, что ты врешь сейчас, — продолжала она. Виктор остановился, и я затаила дыхание.

— Мое время тратится сейчас впустую. Это нерационально.

Впервые я была счастлива, что он использовал это слово — «рациональность». И в эту же секунду Виктор хлопнул перед Кариной дверью. Нет, я не злорадствовала над тем, как она стояла опустошенная, в точности как я в ее день рождения. Скорее мне было ее даже жаль, если она и правда поняла свою ошибку. Я не стала больше прятаться и вышла Карине навстречу. Уверенно, не опуская голову, расправив плечи и выпрямив спину. Карина смотрела на меня словно озлобленный дикий зверь, но я ее не боялась. Остановившись рядом с ней, я ничего не сказала. А зачем? Она и так была уничтожена.

— Он бросит тебя, — имела смелость сказать она.

— Можешь и дальше успокаивать себя этой мыслью, раз твоя жизнь настолько пресная, что кроме глупых фантазий в ней ни для чего не осталось места.

Я открыла дверь и встретила Виктора, который играл во что-то на телефоне.

— На тебе что, магия какая-то? — внезапно спросил Виктор. — Только ты зашла, и я этот чертов уровень смог пройти.

Я легла на кровать и прижалась к его груди. Он отложил телефон и обнял меня. Уже совершенно не хотелось думать о Карине, в результате эта сцена не произвела должного впечатления. Но меня вдруг взволновали совсем другие мысли, совершенно отдаленные от предыдущей ситуации.

— Скажи же, ведь это так круто, когда в твоей жизни есть любимое дело. Оно приносит счастье тебе и окружающим. Делает тебя живым. Я так долго искала это самое дело, в попытках занималась всем подряд. А оно было так близко. А ведь у меня другие хобби никогда не получались по-настоящему хорошо. Везде я была среднячком, вроде и неплохо, но и недостаточно хорошо. И только лишь в роликах я поняла, что хочу стать одной из лучших, что этому хобби я готова посвятить хоть всю свою жизнь, лишь бы ощущать то чувство полета, которое оно мне дает, — практически шепотом произнесла я. За окном послышалось пение птицы, мы на пару минут отвлеклись на это незначительное событие, после чего Виктор сказал мне:

— А ведь я просто случайно увидел на «Ютубе» ролик с парнем, который катал слалом. И меня это так вдохновило, что я понял: маленькие случайности могут круто повернуть нашу жизнь. А еще никакие это не случайности.

Он был первым человеком, с которым я могла поговорить на такие глубокие темы. И так свободно, что невольно начала ощущать себя птицей, которая, едва успев опериться, наконец смогла вылететь из гнезда.