Темное пророчество

Глава 3. Дикая сука

Milck - Devil, devil

– Как ты умудрился упустить эту суку?! – на ходу взревел Драко. Он все еще не мог прийти в себя от смерти близкого друга, тяжело дышал и еле справлялся с эмоциональным всплеском, который проявлялся в зуде верхней челюсти над клыками. – Она, блять, переступила через тебя!

Забини шел следом, смотря исподлобья. Он не считал, что был виновен в смерти Гойла, да и близки они никогда не были, чтобы особо расстраиваться. Они часто теряли своих и к потерям уже все привыкли. Но для Малфоя Грегори был особенным. Все знали.

– Ну, Грейнджер не простая девчонка, ты знаешь, Драко, – в свое оправдание сказал Блейз. Его удручало, что Малфой ему выговаривал, но отчасти понимал его. Плюс он был командиром – имел право. – Она исподтишка оглушила меня чем-то, я не понял даже, – скривился он и развел руки в стороны.

Малфой издал глухой рык, говорящий о кипящем гневе внутри. Как бы он ни хотел, исправить уже ничего не мог.

– Поднимись наверх, осмотри комнаты. Может найдешь что-то, – скомандовал Драко, а сам пошел в комнату, из которой вышла Грейнджер.

Войдя в кабинет, парень понял, что если и было что-то, что могло их заинтересовать, то оно было сожжено дотла прямо здесь, в середине комнаты, и клацнул языком, признавая, что чертова Грейнджер действительно умна. Надо было ее убить на месте, а не отдавать Нотту.

Но что сделано, то сделано, а Драко свое слово держал. Обойдя комнату по периметру, осмотрел все кажущиеся необычными и, наоборот, совершенно обычными, вещи, проверяя на наличие тайников. Затем осмотрел стол, но ничего, что могло раскрыть планы ополченцев, или дать хотя бы какую-то наводку, не было.

Резким движением руки смел все, что стояло на столе: чернильница, пара перьев, чистые пергаменты, недопитая кружка с чаем – все полетело к чертовой стене, разбиваясь вдребезги, но это было ничто по сравнению с болью от потери, щемившей сердце Драко. Ему казалось, он испытывает все те же самые чувства, что при казни отца. Но с теми воспоминаниями он уже свыкся и научился жить, и именно Грег ему в этом помог...

– Сука, – прошипел Малфой. Его губы искривились в злостном, презрительном оскале и он почувствовал, как сильнее стали чесаться десна над клыками во рту, как случалось каждый раз, когда его жажда крови усиливалась, становясь неконтролируемой. Он совсем недавно наконец смог принять себя таким, какой есть, контролировать изменения, происходящие на фоне эмоций, а она вытворила такое, что он с трудом сейчас сдерживался.