Fallout Equesrtia

Глава 17. Главный Злодей

«Говорю вам правду, какой бы горькой она ни была.»
Ответы.
В течение нескольких недель я возлагала надежды на то, что если смогу добраться до Башни Тенпони и поговорить с диджеем Пон3, то получу ответы на все свои вопросы.
Сидя напротив Хомэйдж за её крохотным столиком и разговаривая за ледяной Спаркл~Колой, я задавалась вопросом, как это я умудрилась убедить себя в этом. Например, она не могла сказать мне ничего о Красном Глазе. По-видимому, он творил свои дела в одном из немногих мест, куда она не могла заглянуть. Во всяком случае, у самой Хомэйдж было больше вопросов, чем у меня. К тому времени, как я закончила пересказывать историю из первых копыт о том, что же на самом деле произошло в Разбитом Копыте и почему я сделала выбор, который сделала, стало понятно лишь то, что возложение всех своих надежд на предположения приносит только огорчение.
- Спасибо, Литлпип, - сказала Хомэйдж, протягивая мне ещё один ломтик арбуза, только что из консервной банки. - Я всегда говорю моим слушателям всё настолько точно, насколько позволяют мои источники. Ты не представляешь, как я рада иметь кого-то, кто может заполнить пробелы.
Я кивнула.
- И я благодарна за возможность рассказать мою сторону истории. Моя... репутация, кажется, выходит из-под контроля.
Хомэйдж улыбнулась.
- Незаслуженно? - Она указала на меня копытом. - Ты могла бы подумать, что то, что ты делаешь - ничего особенного, но это не так. Просто рискуя, чтобы помочь другим пони, как будто это само собой разумеется, ты показываешь пустоши способ быть лучше.
Хомэйдж подняла кусок веками сохранившегося арбуза в свои копыта и надкусила его, прежде чем продолжить:
- Ты права насчёт того, как должны пони относиться друг к другу, но в Эквестрийской Пустоши достаточно редко можно встретить пони, готовых потратить ценные боеприпасы, чтобы спасти незнакомца. Особенно когда они знают, что эти боеприпасы могут им понадобиться завтра, чтобы защитить себя и свои семьи. Подвергнуть свою жизнь и здоровье опасности?
Хомэйдж печально покачала головой. У неё была красивая короткая синяя грива, которая упала ей на лицо, когда она сделала это. Я протянула копыто убрать ей волосы с глаз, чтобы Хомэйдж не пришлось выпускать из копыт её арбуз.
- Я боюсь, что Эквестрийская Пустошь не испытывает недостатка в Монтереях Джеках, но сталкивается с сокрушительной нехваткой Литлпипов.
* * *
- Зачем он это сделал? - Я металась в отчаянии, упоминание Монтерея Джека сорвало наш предыдущий разговор. - Я просто не понимаю!
Хомэйдж смотрела на меня, удивляясь моей озабоченности.
- Гордость, я думаю. Судя по тому, что ты сказала, похоже, он действительно не жалеет о содеянном.
- Это идиотский закон, - утверждала я, топая копытом.
Хомэйдж, похоже, была не согласна:
- Башня Тенпони имеет очень строгие законы в отношении всего, что попадает под разряд "рейдерская деятельность". Это выступает в качестве сдерживающего фактора. Постарайся вспомнить, мы находимся между рейдерами Разбитого Копыта и работорговцами кратера Филлидельфии. Тенпони не просто хотят показать недоброжелательность, они хотят послать чёткий сигнал каждому в этих группах, чтобы те и не думали соваться сюда.
Чёрт возьми. Ненавистно было признавать, но это имело смысл. Но для меня всё ещё не имело смысла признание Монтерея Джека. Почему он признался? Надежда на то, что Монтерей будет освобождён, потому что он не был успешным бандитом, окончательно увяла.
Я остановилась и посмотрела на Хомэйдж.
- Он... он должен был знать о... - Я чувствовала неуверенность, как будто хватаюсь за соломинку. И что ещё хуже, я чувствовала себя ответственной за это. Хомэйдж ещё в начале разговора указала, что это Монтерей Джек попытался ограбить меня и что именно он сделал то убийственное признание. Насколько она могла судить, у меня не было причин чувствовать себя виноватой. Но это не меняло того, что я чувствовала. В момент, когда я увидела Монтерея, я вспомнила его предательство, и чувство праведного гнева затопило меня, заставив броситься на врага. - Был ли шанс, что он не знал, что они могли бы казнить его за... то, что он признался?
Хомэйдж покачала головой.
- Каждый гражданин Тенпони знает здешние законы. Чтобы получить право на постоянное проживание здесь, нужно очень многое. И знание законов - одно из простейших требований. - Я внутренне застонала, я была смущена и расстроена. Хомэйдж твёрдо добавила: - Монтерей Джек был владельцем того сырного магазина уже пять лет, а до этого он был охранником каравана, снабжавшего предыдущего владельца магазина. Монтерей знает законы.
Проклятье.
* * *
Мы с Хомэйдж шли по Библиотеке имени Твайлайт Спаркл. Все стены были увешаны полками, за исключением пары читальных уголков и трёх больших сводчатых окон, позволявших ослабленному серыми облаками свету освещать библиотеку. Каждая полка была заставлена томами, руководствами, романами и сборниками копытописей. Каждая колонна была окружена ещё большим количеством книг. В центре стоял массивный стол, поддерживающийся не ножками, но кольцеобразной книжной полкой. Даже пространство под подлокотниками каждого стула было забито книгами. Под окнами стояла кровать, не с книгами, не с полками, просто один из рассеянных по комнате предметов мебели (наряду со столом, холодильником, стульями и старым фонографом), которые говорили мне о том, что здесь и обжилась Хомэйдж.
- Здесь... так много книг.
Хомэйдж подбежала к столу, на котором был установлен старый терминал, изливавший зелёное свечение сквозь завесу пыли. Симпатичная серая единорожка ткнула в него копытом, и из него раздался элегантный голос:
"Твайлайт, дорогая, мы действительно должны собраться в ближайшее время. Мы это годами не делали. И могу ли я говорить честно? Тебе нужно отдохнуть. Если кто-то и знает о изнурении себя, так это я. Почему бы тебе просто не взять отгул на утро? Присоединяйся к нам с Флаттершай на этой неделе. Мы даже съездим в Мэйнхэттен. Нет необходимости возвращаться в Кантерлот, я уверена, в Мэйнхэттене тоже есть прекрасные спа.
Так, а теперь, почему я, собственно, звоню по спецлинии: я только-только услышала, что моё Министерство собирается обчистить Понивилльскую Библиотеку от идеологически неверных книг, и, зная тебя, я уверена, что ты хотела бы приберечь их для себя. Так что и эти книги тоже отгрузят у тебя. Надеюсь, что у вас там хватит места. Я знаю, что в Министерстве Магии на Министерской Аллее библиотека куда больше, но нам не сойдет с копыт, если мы отгрузим эти телеги в Кантерлот, не так ли?
Если у тебя нет достаточно места... только не злись сейчас... но ты могла бы попросить Пинки Пай помочь. У её министерства, в конце концов, ведь тоже есть центр в Мэйнхэттене. И, кажется, она всегда может найти ещё место для чего угодно. Понятия не имею, как ей это удаётся.
Ну ладно. Жаль, кончено, но надо закругляться и бежать по делам. Дизайн обложек для откорректированных книжек готов, и я просто не могу пустить их в печать, пока не буду убеждена, что каждая из них идеальна."
Переведя взгляд с Хомэйдж, я новыми глазами посмотрела на полки. Здесь было не просто очень много книг, а очень много спасённых исходных версий книг.
Хомэйдж бросила взгляд на одну из немногих стен, заставленных книгами не полностью. Над книгами висела обрамлённая картина (изображающая панорамный вид долины камней и грязи), а на одной из полок стояли маленькие настольные часы из дерева и латуни. Большая стрелка прошла уже полпути между восьмеркой и единицей, маленькая же указывала прямо вниз, на четвёрку.
- Извини, но мне очень нужно вернуться к радио. Нужно огласить пару сообщений и проверить мониторы, не засекли ли они чего. Но, пожалуйста, чувствуй себя как дома и полистай книги, пока я не вернусь. Мне хотелось бы поговорить ещё... если тебе некуда спешить.
А мне и правда некуда было, что я и сказала, хоть и знала, что, возможно, мне следовало предупредить своих товарищей, где я буду пропадать. Я извинилась, пообещав, что сейчас вернусь. Но когда я уже собиралась покинуть библиотеку, я вспомнила про пластинки. Повернувшись к Хомэйдж, я вынула их из сумки и левитировала к ней. Она смотрела во все глаза, словно кобылка на дне рождения, обнаружившая, что одна из коробок с подарками как раз такого размера, как игрушка, которую она так хотела.
- Я нашла их в одном из Стойл, - сказала я, стараясь не рассмеяться над её реакцией. - Думаю, ты могла бы найти им хорошее применение.
Она запрыгала на месте, визжа от восторга. Впервые с сырного магазина я почувствовала себя счастливой.
Рог Хомэйдж засветился, и она завладела пластинками.
- Ты не представляешь, как много это значит! Не только для меня, но для всей Эквестрии!
Я широко улыбалась, спускаясь в лифте на свой этаж.
* * *
Я всё ещё ощущала счастье, пока бежала к двери нашей комнаты. Но голоса, звучавшие изнутри, заставили меня застыть на месте.
- ...доктор говорит, что может выполнить процедуру, которая излечит зависимость, - утверждала Вельвет Ремеди. Я почувствовала, как радость утекает из меня, сменяясь раздражительностью. Они в самом деле говорили об этом? У меня за спиной? И они даже говорили об этом с доктором? С незнакомцем - никак не меньше?
- Что, типа как просто дать Лил'пип пилюлю? - Недоверчивый голос Каламити прогнал всякие сомнения в том, что они действительно говорили обо мне. - Проглоти, и все твои проблемы уйдут?
- О нет, - ответила Вельвет Ремеди. - Во-первых, это... требует большего вовлечения. И займёт большую часть дня. Во-вторых, доктор Хелпингхуф чётко сказал, что процедура только очищает тело пациента от наркотика и избавляет от физической зависимости. Психологические элементы зависимости, вероятно, останутся с Литлпип на всю жизнь, но так ей будет намного легче.
Я занесла копыто, чтобы топнуть в ярости, но потом спокойно поставила его, не желая, чтобы они меня услышали. В этом было столько неправильного! Во-первых, как они посмели?! Во-вторых, какая зависимость? И чем мне будет легче? Я была в полном порядке. Я не принимала Праздничных Минталок уже сколько? Два дня? Какой наркоман может этим похвастаться? И в-третьих... "Хелпингхуф"? Серьёзно?[1]
- Я в этом не так уверен...
Спасибо, Каламити. А теперь скажи ей, чтоб отъебалась.
Вместо этого он сказал:
- Лил'пип не оч хорошо переносит чувство предательства. Я видел её реакции на Стойла, куда мы...
- О да. И это ничто по сравнению с тем, как она налетела на владельца сырного магазина, - согласилась Вельвет Ремеди. Прекрасно. Так вот что она делала, когда я попросила её разузнать о законах и о предстоящей казни Монтерея Джека. Беседовала с врачами о моих проблемах, которые, как они оба воображали, у меня имелись.
- ...Мы должны быть очень осторожны в том, как мы подходим к этому делу, - продолжала свой абсурд Вельвет Ремеди. - Даже если мы вылечим Литлпип, от этого не будет никакой пользы, если мы потеряем её из-за этого. Без друзей, которые могут просто принимать её...
С меня было достаточно. Я отправилась обратно в библиотеку. Если Вельвет Ремеди и Каламити не знали, где я, и начали беспокоиться, то... Что ж, они это заслужили.
* * *
Хомэйдж была любезной хозяйкой, чему я была особенно рада, так как не желала в ближайшее время видеть Вельвет Ремеди или Каламити. Хорошенькая серая единорожка помогла мне найти несколько книг, в которых я была заинтересована, и убежала наверх на радиостанцию, оставив меня тут читать.
В течение следующих нескольких часов я корпела над оригинальными изданиями "Большая Книга Магических Наук" и "Сегодняшний Слесарь", сверяясь с имеющимися у меня копиями. Я делала заметки и научилась многому в обоих предметах. Видимо, сделать книги "идеологически верными" также означает удалить из них те виды передовой информации, что могли бы вдохновить нарушителей порядка. Я слегка улыбнулась, понимая, что вся моя деятельность в юности по поиску своей кьютимарки как раз подходила под эту категорию.
Хомэйдж вернулась в библиотеку через два часа с небольшим; рядом с ней парили пластинки и старый фонограф, что я заметила ранее. Пока я читала, она сидела и слушала музыку, её голова покачивалась в такт.
Только один раз моё обучение было прервано. Хомэйдж примерно наполовину прослушала довольно энергичную песню (о восстановлении дружбы, а именно утверждение в хоре, что жизнь без друзей - полный отстой. Это песня меня задела, и я просто не могла сейчас снова сосредоточиться на чтении). Вдруг Хомэйдж прервала песню и включила с самого начала. У меня мелькнула мысль, что она чувствовала себя подключённой к песне, но это было стёрто её провозглашением:
- Ладно, ладно. Я не могу просто слушать эту песню. Я должна танцевать под неё.
Я подняла глаза и вежливо кивнула, после продолжила читать.
- О нет, - она топнула, - я не собираюсь танцевать перед гостьей, которая не танцует сама. Это было бы слишком неудобно. - Мысль только начала появляться моей голове, как Хомэйдж позвала: - Ну же, вставай.
Я ошарашенно вскинула голову. У меня от этой песни не появлялось особого желания танцевать, и неважно, насколько оживлённы были музыка вкупе со словами. А ещё я жутко стеснялась показать Хомэйдж своё полнейшее неумение танцевать. Но я не посмела ей отказать, учитывая, что эта библиотека была её домом и что именно я принесла ей этот подарок.
Так что мы... начали танцевать.
И хотя поначалу это было неуклюже, Хомэйдж сама была не шибко хорошим танцором, но отсутствие умения с лихвой компенсировала творческой энергией. И эта её энергия вместе улыбкой были так заразительны, что я сама, не осознавая того, выкинула все переживания из головы. К концу песни я действительно наслаждалась, и почувствовала приступ грусти, когда она закончилась.
Следующая песня была намного медленнее, и я на мгновение почувствовала себя неловко, но я отвлекла нас обеих, спросив о картине над часами.
- Это картина Прекрасной Долины, - ответила Хомэйдж, убирая волосы с лица.
Я подняла бровь.
- Она не выглядит "прекрасной".
- Так и есть. Это ужасное место. По сравнению с ним ночёвка в Вечнодиком лесу не страшнее похода в спа. - Хомэйдж положила копыто мне на плечо. - Лучше держись подальше.
Я никогда не слышала о Прекрасной Долине, да и побывать там желания не возникало. Однако мне стало любопытно, зачем это Твайлайт Спаркл в её библиотеке картина такого места? Этот вопрос показался мне крайне глупым - оно, конечно же, не было таким ужасным до войны. С другой стороны, оно и на картине явно не выглядело прекрасным или даже красивым. Оно выглядело пустынным и негостеприимным. Картина явно не вписывалась в библиотеку ни по цветовой гамме, ни по настроению, будто была нежеланным гостем.
- Там расположено отделение Министерства Магии, - ответила Хомэйдж. Потом пояснила: - Оно не такое, как этот центр. Под Прекрасной Долиной расположена обширная сеть пещер и пустот в породе. Вскоре после основания М.Ч.Н. прогнало обитателей этих пещер и развернуло там добычу самоцветов. Когда самоцветы иссякли, они стали использовать пещеры в качестве зоны захоронения некоторых... побочных результатов магических экспериментов Министерства.
Мой мозг рисовал мне образы монстров и всяческих нелепиц. Хомэйдж, видимо, поняла ход моих мыслей и любезно его перенаправила:
- Полные бочки странных магических токсинов. В последние военные месяцы Министерство Магии, видимо, проводило переоборудование отделения, но не думаю, что им удалось это закончить. Прекрасная Долина стала целью удара второго мегазаклинания. Многие, кому вообще не лень было интересоваться историей, считают, что Мэйнхэттен был вторым. Но по Прекрасной Долине удар был нанесён несколькими минутами ранее.
Я отметила себе, что этого места следует избегать. Странные магические токсины вряд ли образовывали с излучением мегазаклинания хороший коктейль.
* * *
День перетекал в вечер; Хомэйдж вернулась на радиостанцию, чтобы снова накинуть на себя личину диджея Пон3. На этот раз я последовала за ней и наблюдала, как изменились её голос и манеры, когда она подошла к микрофону.
"...И пришло время для ещё одного гида по выживанию от диджея Пон3. Сегодня я хочу поговорить с вами о двух самых серьёзных угрозах Эквестрийской Пустоши, на которые вы можете наткнуться. Нет, не радигаторы, кровокрылы или адские гончие. Нет, дети мои, сегодня я хочу поговорить с вами о их матерях. Это верно, подтяните стулья, потому что пришло время диджею Пон3 поговорить с вами об опасности радиации и порчи..."
Было что-то удивительное в наблюдении, как голос этой маленькой единорожки становится голосом Эквестрийской Пустоши.
"...Магическая радиация, как мы все знаем, является побочным эффектом мощной и злой магии, с яростью обрушившейся на Эквестрию. Естественно, самые большие и худшие зоны излучения находятся в таких местах, как кратер Филлидельфии, центр Мэйнхэттена... Почти везде, где взорвались мегазаклинания, за исключением Клаудсдейла и Кантерлота, которые следует избегать по другим причинам. Но даже недавно взорвавшийся небесный фургон может быть радиоактивным. К счастью, пока вы носите с собой детектор излучения, эти места можно избежать.
Более коварна радиационная угроза тем, что она проникает в пищу и воду. Всегда пейте очищенную воду, когда можете. Убедитесь, что вы несёте с собой несколько фляжек всякий раз, когда куда-либо путешествуете, и пополняйте их везде, где найдёте чистую воду. Носите с собой Антирадин..."
Большую часть этого я уже знала благодаря "Руководству по Выживанию в Пустоши", поэтому слушала только вполуха. Я должна была признать, что, несмотря на Монтерея Джека и глупость моих друзей, этот день был одним из лучших в моей жизни. Но было уже поздно, и мой гнев на Вельвет Ремеди и Каламити, хоть и был всё ещё силён, но уже немного притупился по краям. Пора было возвращаться к ним.
"...Порча, с другой стороны, - это зебра совсем в другую полоску. Никто точно не знает, что она собой представляет и откуда появляется, но мы знаем о её мутационном действии на монстров и зловредном, смертельном влиянии на пони. Запомните, ребята: порче всё равно, что на вас надето. Никакой защитный костюм от неё не спасёт. И от неё нет средства. Единственный надёжный способ определить, содержит ли место порчу - это по его репутации. Откройте это любым другим способом, и, скорее всего, будет уже слишком поздно..."
По мне, это звучало как лучший способ спрятать что-нибудь. Достаточно поместить это в пещеру и повесить снаружи надпись: "Осторожно: Порча".
"И в новостях, один из небольших населённых пунктов в руинах Мэйнхэттена - Гаттервилль - замолк. Если есть кто-нибудь, кто путешествует недалеко от него, пожалуйста, загляните туда, посмотрите, что происходит, и дайте вашему приятелю диджею Пон3 знать.
И наконец, диджей Пон3 оканчивает новости со специальным заявлением:
Я знаю, что вам всем на самом деле интересно: что же известно о той Эквестрийской героине из Стойла номер два? Как она?"
Я поморщилась и умоляюще взглянула на Хомэйдж. Но просить её сбавить восхваления, пока она в личине диджея Пон3, было всё равно что просить СтилХувза снять броню - совершенно бесполезно.
"Ну так у меня есть невероятные новости: Выходец из Стойла любит вас! Правильно, всех вас! И вы знаете, откуда я это знаю?.."
Я сжалась в страхе.
"...она кое-что прислала мне с маленькой ремонтницей тостеров. С завтрашнего дня в эфире появятся новые песни. Так что, верные слушатели, держите себя настроенными на эту радиоволну, если не хотите быть последними пони, кто услышал новые пластинки, которые я буду крутить для вас завтра! А теперь, это ещё раз Сапфира Шорс и её песня о том, что солнце не может прятаться вечно."
Свечение рога диджея Пон3 померкло, и я опять была в комнате с Хомэйдж.
- А ты, я вижу, не прочь слегка перегнуть палку.
Хомэйдж улыбнулась.
- Просто говорю правду, как я всегда делаю.
- Ну, за исключением целого трюка с тайной личности, - рассмеялась я.
Хомэйдж одарила меня серьёзным взглядом.
- Ты же не думаешь, что высокомерным пони, населяющим Тенпони, понравится мысль о стороннике гулей, живущем в одной с ними башне? Да ещё и вещающем из неё. Если бы они знали, кто я на самом деле, то я бы не могла рассказывать обо всём как есть. Да на самом деле они бы дружно отсюда меня выдворили. - Хомэйдж помолчала. - Иногда, - сказала она, - быть честным - это значит знать, когда им лучше не быть.
* * *
Были ещё две вещи, которые я хотела спросить у Хомэйдж, но только одна, которую я могла себя заставить сказать. Поэтому, когда мы вышли с радиостанции, я наконец задала вопрос:
- Этим утром ты сказала, что тебе нужна моя помощь. Итак?
Хомэйдж покраснела.
- Ну, я отчасти надеялась, что ты могла бы рискнуть своей жизнью по моему поручению, но сейчас об этом просить было бы как-то нелепо.
Я подняла бровь, моё любопытство было задето.
- Давай, я слушаю.
Замечательная серая единорожка с синей гривой, спадавшей ей на глаза, казалось, обдумывала это. Но покачала головой.
- Скажи мне, - я слегка толкнула её.
- Мм... Я не хотела бы. Это глупо сейчас.
- Скажи мне, - я ещё раз толкнула. Её отказ делал меня ещё более любопытной.
Это уже было невыносимо.
Я остановилась на мгновение.
- Скажи, скажи, скажи!
Хомэйдж помахала копытом:
- Хорошо, хорошо. Раз уж ты у нас такая любопытная... - Она сделала глубокий вдох. И затем выпалила всё на одном дыхании: - Я хотела попросить тебя найти мне новые песни. Особые песни. Я знаю, что Свити Белль была очень близка с двумя другими основательницами Стойл-Тек, одна из которых - Скуталу. А ещё Скуталу была основательницей Алого Скакуна, чей офис и фабрика прямо тут - в Мэйнхэттене. Я наткнулась на эту информацию несколько лет назад, и в ней говорится, что офис Скуталу в сохранности, и в нём должны находиться несколько демонстрационных записей песен, которые ещё никто и никогда не слышал. С тех самых пор мне хотелось добыть их и послушать. Но сама я не смогу, потому что это весьма опасно. Это место просто кишит мантикорами.
Ух ты. Ага, ладушки, мне было определённо понятно, почему Хомэйдж считает просьбу насчет записей глупостью. И она ведь ещё даже не знала о Вельвет Ремеди.
Что напомнило мне о том, что мне нужно вернуться к Вельвет Ремеди и Каламити, к друзьям, которые сговорились у меня за спиной, и сказать им, что у меня нету лучшей идеи касательно будущего, чем до того, как мы сюда пришли. Мне нужно было отвлечься. И это было, действительно, ради доброго дела. Не говоря уже о том, что мне снова хотелось увидеть сияющее лицо Хомэйдж.
- Хорошо. Сделаю.
Хомэйдж смотрела в пол, крутя копытом. После моих слов её голова взмыла вверх, недоверчиво вперив в меня взгляд:
- Но п-почему? - пролепетала она.
Я решила попробовать дать свои объяснения с благородством и долей лукавства вместе. Но большая часть меня ощущала, что лжи нет места в обители диджея Пон3. Поэтому я сказала ей:
- Потому что я понятия не имею, что делать дальше. А мои спутники ожидают, что я вернусь с планом. А ещё, если честно, потому что ты попросила меня об этом. - Придав своим словам немного лести, я добавила: - Я была бы счастлива помочь тебе, Хомэйдж.
Она моргнула:
- Так, хорошо, а ты не прослушала, случаем, часть про мантикор?
Я усмехнулась:
- Не-а. С последней заварушки у меня появилась пара новых пушек. Думаю, мы справимся. И не беспокойся, - добавила я, чтобы она не чувствовала себя виноватой, - если это будет слишком опасно, то мы свалим оттуда.
Хомэйдж твёрдо кивнула, принимая аргументы, из-за чего её волосы снова упали ей на лицо.
- Ладно. Но если уж ты идёшь на нечто опасное ради меня, то без награды не останешься. Я уж знаю, о чём говорю!
Я вскинула голову - мне не очень-то нужно было вознаграждение, и я не собиралась принимать её предложение, но мне было слишком любопытно, чтобы отклонить его, не выслушав.
- Я слышала, что твой друг Каламити расспрашивал всех в округе по поводу потокового регулятора. Ну, так уж случилось, что у меня такой имеется.
* * *
Я была не очень-то уверена, что мне хотелось, чтобы у нас был этот потоковый регулятор. Идея путешествовать на бомбе, несомой пегасом, была не очень привлекательной.
До того как вернуться к своим спутникам, я сделала ещё одну остановку. Я подозревала, что Вельвет Ремеди не так уж и усердно проясняла ситуацию с Монтереем Джеком (учитывая, что вместо этого она бегала по докторам насчёт меня). Но я знала, что мне следует истолковывать сомнения в её пользу. Судя по тому, что я узнала, Вельвет Ремеди могла очень быстро зайти в тупик.
В любом случае мне нужно было поговорить с Монтереем лично, прежде чем строить дальнейшие планы, особенно если эти планы включали в себя пунктик оставить его на произвол судьбы. К сожалению, констебли Башни Тенпони так просто не подпустили бы к нему не-гражданку вроде меня.
Но это не беда.
Волна ментолового вкуса, и мир взорвался яркими красками. Пройти мимо охранников было раз плюнуть. Я была очаровательной умной кобылкой; даже если они мне были не интересны, я была определённо интересна им. Я даже была в состоянии уболтать одного из них дать мне карандаш и планшетку. Что было замечательно, потому что сейчас, когда мой разум был освобождён от природной вялости, у меня появились идеи!
Потоковый регулятор будет непревзойдённым приобретением. Как закончим дела в Башне Тенпони, вернёмся обратно и отремонтируем Небесный Бандит. Может, заложим крюк домой, на станцию Р-7, чтобы маленько починиться и привестись в порядок. Затем мы смогли бы направиться прямо на Филлидельфию, не обращая никакого внимания на опасности...
- Чего тебе надо? - прорезался кислый голос Монтерея Джека сквозь моё погружение в гениальность от Праздничных Минталок. Я посмотрела и обнаружила его стоящим на кровати из заплесневелого сена в задней части ограждённой решёткой камеры.
Я вернулась мыслями к тому, где я и зачем. Глядя на неприятного бежевого жеребца, я рубанула с плеча:
- Зачем, во имя Селестии, ты признался в том, что сделал? Ты знал, что тебя посадят, а то и убьют за это.
Монтерей Джек вперил в меня ледяной взгляд. И наконец, как если бы он говорил с ребёнком, произнёс:
- Потому что Эквестрийская Пустошь требует жертв. Ты ещё не пробыла тут достаточно долго, чтобы понять это... - Он осмотрел меня. - Но полагаю, ты уже начала понимать. Уже не невинная маленькая кобылка, которой ты была три недели назад, не так ли? Ты убивала. И не просто чудищ, ты убивала других пони. Скажи, когда ты вышла из того Стойла, ты была убийцей?
Шокированная, я подалась назад. Я понятия не имела, при чём здесь это, но я знала, о чём он говорит. Я помнила, как смотрела на меня Вельвет Ремеди - словно я была по круп в крови. Так я себя представляла в тёмные времена и в кошмарных снах.
- Я знаю, что ты мародёрствовала над трупами. Как насчет воровства у рейдеров или у других пони, которые не лучше них, которых Пустошь довела до такого безумия, и значит, что оправдать можно довольно многое из того, что ты им причинила? А как насчёт тех пони, воровство у которых сложней оправдать... Или теперь воровать у всех подряд просто и легко?
Слова Монтерея Джека пробудили воспоминания о взломе в сарае Сильвер Белл.
- А ты ещё никого не предавала? Не оставляла никого подыхать, спасая собственную шкуру? Убивала невинного только потому, что это единственный способ спасти себя и близких? - Он смотрел на меня, читая отвращение в моих глазах. - Нет? Как насчёт более мелких вещей. Доводилось ли просто уйти?
Разум тут же нарисовал голубую пони, загоняемую насильниками. Но это же не в счёт! Мы спасли её жизнь. Каламити даже дал ей целебные зелья. Мы же не просто бросили её на произвол судьбы. Мы помогли! ...А потом оставили её. Вельвет Ремеди, поняла я под ПрМ, ни за что бы не позволила нам уйти, не удостоверившись, что кобылка в безопасности, если бы не была травмирована расправой Каламити над жеребёнком. Но я-то почему на этом не настояла? Что со мной не так?
Монтерей Джек ждал. Единственный ответ, который я могла дать - кивок. Я кивнула не на какой-то из его вопросов конкретно, я просто внимательно слушала то, что он говорил.
- Пустошь Эквестрии требует жертв. Она заставляет обтёсывать частички самого себя, пока ты не перестанешь узнавать себя. И потому ты находишь добродетель. Ты находишь в себе что-то, во что ты веришь, в чём ты не пойдёшь на компромисс. Никогда. И до тех пор, пока ты хранишь эту частичку себя, одну добрую черту, только тогда ты сможешь перенести вид того, кого ты видишь в зеркале каждое утро. Это становится твоим якорем, вещью, которая позволяет жить с самим собой. Моя добродетель, мой якорь - это то, что я честный пони. Я хозяин своему слову. Я никогда не обманывал покупателя. Я не лгу. И до тех пор, пока я смотрю на себя и знаю, что я всё ещё честный пони, я могу выдержать всё, что я сделал для обеспечения безопасности моих жеребят.
- Но... - Я уставилась на него, не желая понимать. - Ты же мог молчать!
- Ну, и как долго? Я вернулся, а чёртово радио о тебе уже всем уши прожужжало. Мои дети каждый день слушали новости о твоём, Селестия побери, героизме. Они же тебя, блядь, боготворят. И каждый день я помнил, что я повстречал их кумира и попытался её ограбить. И я молчал, но ложь умолчанием остаётся ложью. И этот яд убивал меня не хуже любой петли на шее.
Его глаза сузились, и он вытянул свою морду через решетку так близко ко мне, как только смог:
- Не думай, что я сделал это ради тебя. Я это сделал, чтобы спасти себя. Даже если это меня убьёт.
Я отступила. Я не была уверена, был ли Монтерей Джек сломлен, валял ли дурака... или был до ужаса, до мурашек в своём уме. Я развернулась, чтобы уйти.
Когда я вышла за дверь, он крикнул мне вслед:
- Если ты ещё не нашла свою добродетель, то тебе лучше поторопиться. Пока в тебе ещё есть, что спасать.
* * *
Во мне всё ещё бурлила крутость Праздничных Минталок, когда я наконец вернулась к остальным. Так что убедить их присоединиться ко мне в охоте на музыку было легче пареной репы (я опасалась, что возникнут конфронтации, но когда я пришла, Вельвет Ремеди была погружена в шар Флаттершай, давая мне шанс сперва поговорить с остальными). Каламити загорелся идеей, стоило мне упомянуть про потоковый регулятор. Для Вельвет Ремеди я повернула дело как шанс впечатлить диджея Пон3 и, возможно, записать свою собственную музыку. Она напомнила мне, что она теперь доктор, не просто певчая птичка из Стойла, но это её не совсем искреннее нежелание я смогла преодолеть, заявив, что это позволит её прекрасным песням свободно порхать. СтилХувза же вообще не понадобилось убеждать - ему было всё равно.
Фабрика Алый Скакун была далеко от линий Луны или Селестии, так что спустя полчаса мы брели через городские трущобы Руин Мэйнхэттена. Ломка от Минталок была сильной, как никогда раньше, и единственной вещью, удерживающей меня от съедания ещё одной, было обещание себе, что съем штучку, как только доберёмся до Алого Скакуна. Я не могла сражаться в таком состоянии: тупой и полуслепой. Мне нужно было это преимущество. И если бы я приняла сейчас ещё одну, то был риск, что ломка начнётся прямо посреди боя. Так рисковать я не могла.
Отойдя назад, чтобы идти рядом со СтилХувзом, я заметила, что Каламити и Вельвет Ремеди неосознанно изменили шаг, чтобы проложить дистанцию между собой. Я закатила глаза. Они и раньше-то были не супер. Депрессия всё усиливалась, а их молчаливое противостояние совсем не помогало.
- Итак... почему ты ещё с нами? - спросила я, надеясь, что вышло не слишком резко или отталкивающе. - Ты уже проводил нас до Башни Тенпони.
- Ты хочешь, чтобы я ушёл? - раздался глубокий голос из брони Стального Рейнджера.
Я замахала копытом:
- Нет, нет, я не это имела в виду. Я просто... я хотела знать, почему такой пони, как ты, продолжает со мной путешествовать.
- Может, мне просто больше делать нечего.
Я смотрела вперёд, не веря ему ни на грош. Хотя зачем ему лгать? Похоже, все мои спутники готовы были сорваться на меня. Вела ли я себя как параноик? Или же СтилХувз был угрозой?
Погруженная в мрачные размышления, я не заметила, как остальные впереди меня остановились. Я стукнулась об круп Каламити, царапнув его броню своим рогом.
- Эй. А чего?.. - раздражённо спросила было я, но слова так и застряли у меня в горле, когда глаза увидели огромный плакат на свободно стоящей разрушенной стене.
Плакат изображал пегаса, закованного в гладкую чёрную броню. Броня выглядела устрашающей, почти насекомоподобной. Боевое седло выглядело как панцирь из оникса с двумя торчащими антеннами-усиками, кончики искрились зелёной магической энергией. Как и у СтилХувза, даже хвост пегаса был защищён пластинчатой бронёй. Но в отличие от брони Стального Рейнджера здесь хвост служил и в качестве оружия, заканчиваясь диким, светящимся шипом. У меня было такое чувство, будто бы я видела кошмарную версию брони Стальных Рейнджеров. Под пегасом, застывшим в воздухе в наиболее угрожающей позе, были нарисованы зебры - убитые или разбегающиеся.
НЕ БОЙСЯ, ЭКВЕСТРИЯ!
МЫ СПАСЁМ ТЕБЯ!
Наконец Каламити захохотал, издеваясь:
- Агась, точняк. Однажды Великий Пегасий Анклав прилетит вниз с небес, дабы спасти всех нас, маленьких поняшек. Может, даже сразу после полуденной дрёмы.
Он наклонился и громко прошептал:
- А вот хрен вам, и не надейтесь. Этого. Никогда. Не. Случится.
- Каламити?.. - начала Вельвет Ремеди, кажется, забывшая, что злилась на него.
Отвернувшись с отвращением от плаката, он рысью помчался прочь:
- Лентяи. Выпендрёжники. Это один хрен, что они взяли величайшую из нас, отбросили всё хорошее и замечательное, пока не остались ни с чем, кроме её недостатков, и не решили "а и так сойдёт!"
* * *
- Кажется, за нами следят, - заметил СтилХувз, когда мы проходили через разваленный двор, приближаясь к возвышающемуся зданию, почерневшему и наполовину поеденному ударом апокалипсиса. Я уставилась на карту ПипБака - фабрика Алый Скакун должна была быть прямо перед нами. Услышав замечание СтилХувза, я обернулась, взглянув на Л.У.М., больше доверяя прибору, чем собственному зрению в тусклом свете.
Ветер гонял по внутреннему двору фабрики мелкий мусор, сквозь трещины в серой каменной мостовой пробивалась пожухлая трава. Я окинула взглядом платформу, когда-то образовывавшую центр всего двора, платформу, на которой когда-то возвышались статуи нескольких пони. Статуи разрушились и раскрошились, от фигур остались только копыта, гротескно торчавшие из поверхности постамента. Я стала поворачиваться, осматривая местность, пока снова не уставилась на СтилХувза и на побитое взрывами здание, возвышавшееся над нами. Однако ни я, ни мой Л.У.М. ничего не засекли. В этот раз.
Я была уверена в правоте СтилХувза. Я тоже раньше что-то замечала, что-то, что удивительным образом показывало, насколько затуманенными казались все мои чувства. Но нет, здесь на самом деле был кто-то или что-то, державшийся на пределе дальности локатора. Этот объект был помечен как невраждебный, заставляя задумываться: то ли он держался в отдалении из-за стеснительности, то ли из-за осознания пределов возможностей техномагии Стойл-Тек.
Будто по команде, на Л.У.М.е вспыхнула отметка. Я обнаружила «Хуфбитс». Я обернулась снова посмотреть на здание, на этот раз с удивлением. Я помнила, чем было это здание когда-то: это был Мэйнхэттенский центр Министерства Морали. Я видела его с высоты Башни Тенпони. Однако фасад вполне определённо объявлял (своим дерзким оформлением и неоновыми надписями) строение центром шумного музыкального городского движения.
В отличие от местного отделения Министерства Магии, Министерство Морали не развешивало своих вывесок вдоль линии Селестии, не было даже маленькой таблички где-нибудь на стене. Его небоскрёб был безлик и безымянен, а также монолитен, начиная с третьего этажа. Первые два этажа были отведены под то, что я расценила как один из самых популярных клубов Мэйнхэттена (вспомнив признание Вельвет о том, что Пинки Пай и Винил Скретч по крайней мере один раз вместе выступали в Хуфбитс). Даже мой ПипБак не пометил его как Министерский центр, будто это был секрет... который и так уже все знали.
В своё время центр Министерства Магии воплощал в себе все мои представления о министерских зданиях, вплоть до сумасшедших магических защит, оградивших его от удара жар-бомбы. Но здание МинМор из-за ряда причин, начиная с явного недостатка защит и заканчивая его расположения над общественным клубом, в мои представления явно не вписывалось.
Я пошла вперед, смотря на зияющие пасти разбитых окон Хуфбитс. Я попыталась представить его зал, полный пони, танцующих под песню Вельвет Ремеди, с которой она выступала в Разбитом Копыте. Как только я опередила Каламити и Вельвет, на Л.У.М.е появилась красная метка, а затем ещё одна. И ещё. Я остановилась, сделав всем знак задержаться. Присев, я стала двигаться вдоль Хуфбитс, пока не достигла угла, где тротуар был покрыт обгоревшими кусками торговых автоматов.
Когда я осторожно глянула за угол, на локаторе появилось ещё несколько меток.
А ты не прослушала, случаем, часть про мантикор?
Фабрика Алый Скакун находилась буквально через переулок от Хуфбитс. Красные и рыжие туши мантикор заполонили всё здание. Я проследила за тем, как несколько мантикор сорвалось с террасы двенадцатого этажа и принялось кружить вокруг здания, пока одна за одной они не сели на другие выступы. Две зверюги топтались в переулке, одна стояла ко мне спиной, её хвост раскачивался в каких-то десяти сантиметрах от моей морды. Другая чуть поодаль рылась в мусорном баке.
Я спряталась обратно за угол и в расстройстве посмотрела на остальных. Все с выжиданием уставились на меня. Просто удача, что не было ни одной из этих тварей во дворе. Я подозревала, что теперь знаю, что случилось со статуями пони.
Луна, помоги мне. Что же делать? Думай. Думай...
Мне нужна была Праздничная Минталка. Я была уверена, что только съем я её, и взрыв рассудительности с ускорением мысли сразу решат эту проблему. Но после того, как я подслушала, чем занимались мои спутники, я не могла рисковать, чтобы они увидели, как я съела ещё одну.
Я развернулась, стараясь не попасться им на глаза, и применила заклинание сортировки ПипБака, затем левитировала баночку из сумки. Я держала голову наклонённой, в надежде, что мой рог светился недостаточно ярко, чтобы они заметили его в странных серых сумерках заката. Я левитировала одну ПрМ из банки и с жадностью закинула её в рот.
Как и ожидалось, она была вкусной, я её проглотила и засунула баночку назад. Сразу же серая пелена улетучилась с глаз, и мир стал намного ярче и лучше. Я сделала ещё один быстрый взгляд за угол, на этот раз ещё более осторожно. Мантикора, казалось, не двигалась. Даже хвост был почти в том же положении. Её спутница повалила мусорный бак и пошла к следующему.
Я посмотрела в небо. Я была достаточно умна, чтобы справиться с двумя мантикорами. Без проблем. Но даже с Минталками я не могла обработать всё стадо. Я думала, Каламити мог бы перенести нас к одному из выступов, но мантикоры тоже могли летать. Они были тяжёлыми, неуклюжими существами и, казалось, никогда не летали высоко, но...
Мой взгляд наткнулся на что-то красное вверху. Что-то, не похожее на мантикор. Совсем не похожее.
Фабрика Алый Скакун среди прочего производила самокаты. Насколько я могла судить, она была особо известна как раз за эти маленькие красные самокаты. И было ясно, что Алый Скакун очень гордится ими, ибо фабрика когда-то была украшена гигантским красным самокатом более десяти метров в длину. Гигант уже не был на своём месте на строительных лесах на крыше. Леса заржавели и рухнули, а самокат упал и вклинился между зданиями Министерства Морали и Алого Скакуна примерно на уровне пятнадцатого этажа.
Образуя мост.
Теперь я знала, как пробраться на фабрику.
* * *
- Ты действительно чокнутая, - наконец прокомментировал СтилХувз, выслушав план. Вельвет Ремеди внимательно смотрела на меня, как будто просто смотреть было достаточно, чтобы определить изменение в настроении.
- Знаешь, Лил'пип, эти здоровые здания выглядят не шибко устойчивыми. Я так думаю: быть может, нам лучше разбиться на пары и попытаться найти лучший способ подняться. А то так будем рыскать тут до посинения.
Я согласилась. Не только потому, что я хотела скорей перейти к действиям, чтобы эффект от ПрМ не иссяк до того, как мы поднимемся и перейдём тот "мост", но я ещё и не была уверена, что полы в том здании смогут выдержать вес более двух пони одновременно. Тем более когда один из пони - СтилХувз.
- Я пойду со СтилХувзом. Я лёгкая, и я могу использовать левитацию, когда это необходимо.
Вельвет Ремеди бросила один взгляд на Каламити и вмешалась:
- Нет! Я... я должна пойти с тобой, а СтилХувз пойдёт с Каламити. Он полетит. Так что нагрузки от веса не будет.
Каламити хохотнул, закатив глаза.
- Как пожелаете, принцесса. Итак, рейнджер, как насчёт небольшого шмона?
- Пока ты будешь нести - без проблем, - прямо заявил СтилХувз и пошёл за Каламити прямо в одну из ближайших оконных рам Хуфбитс. Вельвет Ремеди задрала нос, поравнявшись со мной, когда мы тоже пошли.
Когда мы вошли в темноту, Вельвет Ремеди сфокусировалась, и её рог осветил комнату. Первое, что я заметила - автомат по продаже жвачек. Жвачки оплавились и слиплись, образовав одну здоровую массу, обёрнутую в стекло машинки.
Центральная площадка Хуфбитс представляла собой три этажа мезонина над танцполом, который по сути находился в цокольном этаже. Платформа для музыкантов когда-то висела под потолком, придерживаемая кабелями. Теперь она торчала в полу, дико наклонившись, она пробила танцпол и была похожа на тонущий корабль.
- Разве это плохо, что я завидую пони, которым довелось выступать здесь? - спросила меня Вельвет, когда мы прошли под рядами подвешенных к потолку колонок, каждая больше, чем взрослый жеребец. - Или что я расстроена, видя это место уничтоженным?
Я покачала головой.
- То, что ты мечтаешь быть медицинской пони, вовсе не означает, что ты должна от этого меньше любить петь. - Так или иначе, я просто знала, что мои слова были правдой. Должно быть, из-за понимания и социальных навыков, которые давали ПрМ. Потому что я не была уверена, смогла бы я понять, что её беспокоит, не будь я под действием ПрМ. - Ты не изменяешь своей мечте или своей свободе пением.
Вельвет Ремеди приостановилась, потом заржала, улыбаясь.
- Спасибо, Литлпип.
Я улыбнулась в ответ, обходя обугленный скелет. Потом остановилась, глядя на него. В отличие от улицы снаружи, где пони просто испарились от вспышки, здесь они сгорели заживо. Я поморщилась, стараясь не представлять поток пламени, прорывающийся в танцевальный клуб. Я поняла, что, должно быть, центр Министерства Морали всё-таки имел собственную магическую защиту, но не столь сильную, как у министерства Твайлайт Спаркл. Она, должно быть, и задержала на какой-то миг основную волну, прежде чем разрушиться. Инферно, поглотившее это место, было не менее окончательным холокостом.
* * *
Жар-бомба зебр была взорвана в центре Мэйнхэттена поздним утром, когда в Хуфбитс, вероятно, было меньше всего народу. Чего нельзя сказать о министерстве. Мне пришлось пропахивать своим волшебством путь через множество скелетов пони, которыми были полны почти все этажи.
Красные точки замелькали на компасе Л.У.М.а. Сперва по глупости я решила, что это призраки, о которых говорил нам торговец с механической совой. В некотором роде мои мысли двигались в правильном направлении.
- Кто? - требовательно спросил домовой робот-сова, залетев в коридор. Я замерла. Не в страхе, но в полном изумлении. Враждебный охранный робот-сова? В самом деле?
Механическая сова открыла клюв, и тонкая линия розовой магической энергии рассекла воздух, поразив закопчённую вазу на журнальном столике рядом со мной. Ваза полетела со стола, ярко светясь розовым, и рассыпалась розовым пеплом, ещё до того как ударилась об пол.
Видимо, да. В самом деле.
Я услышала звук стрельбы боевого седла Каламити в другом месте на этаже. Я левитировала свой боевой дробовик из кобуры и прицелилась в механическую птичку. Я чуть не выпалила в Вельвет Ремеди, которая внезапно пронеслась передо мной и поразила металлическое существо своим рогом, точно копьём.
Я дрожала, чувствуя одновременно панику, облегчение и гнев на Вельвет Ремеди, которая остановилась и вперилась глазами в утихшего робота, нанизанного на её рог. Она замотала головой, пытаясь сбросить его.
- Литлпип? - сказала она наконец со звуком отчаяния в голосе, выглядя комично. - Помоги, пожалуйста.
- Только. Если. Обещаешь. Не выскакивать больше. Перед. Дулом. Заряженного ружья.
Она замерла, оглянувшись на меня с мёртвой совой на роге. Её глаза округлились, когда её взгляд встретился с дулом моего дробовика.
- Ох ты ж...
- Вот-вот, - сказала я мрачно, хотя мой гнев и поуменьшился. Я обернула сову телекинетическим полем и сняла её с рога Вельвет. Я хотела злиться на Вельвет, но она выглядела так мило сейчас.
* * *
Пфт. Пфт. Пфт.
Пуля прошла через первую сову, воспламенив её изнутри. Ещё две пули рассекли воздух и врезались в стену со вспышками огня. Когда механический страж упал, я переключилась между целями с отточенным мастерством заклятия прицеливания. Нажав на спусковой крючок ещё раз, я послала ещё три пули во вторую сову.
Тонкая розовая линия ударила меня в спину, вызвав жгучую боль, но, к счастью, не превратив меня в розовую пыль. Даже не дожидаясь, когда вторая механическая сова упадёт, я развернула ствол винтовки, нацеливаясь на врага позади меня. Три пули пробили третью сову, и она, загоревшись, шмякнулась об пол. В воздухе пахло озоном, жжённой проводкой и другими горелыми внутренностями роботов.
Выдохнувшись, заклинание прицеливания рассеялось. Я осмотрелась вокруг, но врагов больше не осталось. Я проверила обойму зебринской винтовки.
Я быстро расходовала бронебойную амуницию, которую могла использовать зебринская винтовка. У оружия, судя по всему, не было режима стрельбы, позволявшего выпускать по одной пуле, а чтобы пробить этих существ, требовалось всего одно попадание. Мне надо было сменить оружие, но боевой дробовик уже показал себя слишком неточным на расстоянии, на котором я предпочитала вести бой. Механические совы представляли собой лёгкую добычу, но у их энергомагического вооружения был шанс, пусть и весьма небольшой, дезинтегрировать объект, в который они попадали. Я не хотела подпускать их достаточно близко для того, чтобы они могли как следует прицелиться.
Я подозревала, что у Малого Макинтоша было более чем достаточно мощности, чтобы пробить металлическую обшивку этих гадов без использования бронебойных боеприпасов. Что было хорошо, так как Малый Макинтош был единственным оружием, для которого у меня их не было (не считая дротикомёт, который был совершенно бесполезен против этих малышек).
Сменив оружие, я подошла к стене из холодильников, намереваясь выяснить, какие же вкусности, начинённые вековыми дозами консервантов, в них хранило Министерство Морали на этом этаже. На каждом втором этаже МинМорали в центре была кухня; даже если она и была маленькой, она все равно была. Кухонь тут было больше, чем уборных, что по логике вещей было абсолютно неправильно. А на некоторых этажах, вроде этого, не было ничего, кроме кухни. На стенах были вывешены плакаты. Правда, почти все они были коричневыми, шелушившимися или даже полностью сгоревшими. Но по тем, что были хоть немного читаемы, можно было понять, что Пинки Пай превратила потоковую организацию дней рождения для хороших маленьких кобылок и жеребчиков практически в отрасль промышленности. Ты была хорошей кобылкой в этом году, Литлпип. (Поверь, мы знаем!) Так что вот твой тортик, присланный прямо из Министерства Морали. И поздравительная открытка, подписанная самой Пинки Пай!
То, что я себе представила, было нелепо и невероятно. Но я почему-то также считала, что это было правдой.
Вельвет Ремеди остановила меня, настаивая на осмотре моей раны на спине, прежде чем позволить мне пройти ещё хоть метр. Поэтому я села на корточки и с тоской смотрела на дверь ближайшего холодильника.
- Ты и Каламити, - сказала с досадой Вельвет Ремеди. - Когда я мечтала быть медпони, это означало провести свою жизнь, помогая пони. Многим. А не только двум. Снова и снова.
- Ты всегда можешь просто дать мне АЙ! - вздрогнула я, когда она надавила чем-то жгучим на место ожога, перед тем как залить его приятно прохладным гелем.
- Это место будет как новеньким в кратчайшие сроки. Немножко розовым, может быть, и потребуется несколько дней, чтобы шёрстка выросла снова, но во всяком случае шрама не будет. - Не так, как линия на моей шее, она имела в виду.
* * *
- ...И просто пытаться заставить его принять ванну - всё равно, что пытаться просунуть яблоко через игольное ушко...
После того, как Вельвет задела тему Каламити, её было не остановить. Я хотела закрыть свои уши копытами, но я не могла сделать это и при этом идти. По крайней мере её голос упал, сделавшись более робким, когда мы узрели декор прихожей перед нами.
Мы прошли ещё один из многих этажей, посвящённых переработке огромного количества приватных разговоров, передававшихся через самые разные техномагические приборы вроде терминалов. Министерство Морали подслушивало абсолютно за всеми.
По всему коридору висели закопчённые плакаты Пинки Пай. Они смотрели на нас, глаза, казалось, следили за нами, пока мы шли мимо них. Смелое слово "ВСЕГДА" красовалось на нижней части каждого плаката.
Самая страшная, вселяющая тревогу прихожая на свете!
Я левитировала к себе один из кексов, найденных нами в холодильнике, и надкусила. Он был немного зачерствевшим, но всё ещё съедобным после двух веков хранения. Та, что сделала их, была или богиней приготовления пищи, или очень тёмной волшебницей.
- ...стреляет, не задумываясь. Как он выпалил в дракона, прежде чем мы успели даже попытаться с ним поговорить. Или как он выстрелил в тебя...
Я по-прежнему игнорировала её, пока мы шли по коридору. В конце было три двери. Налево, направо или вперёд? Я чувствовала, что действие Минталки начинает выдыхаться. При первой же возможности, решила я, сразу съем другую. Я не могла рисковать выйти из-под действия наркотика в месте настолько тёмном и... причудливом. Или, если на то пошло, рядом с Вельвет Ремеди, когда она была такой...
- Вау!
Я надавила на двери, открывая их, и обнаружила, что смотрю на небо. Перед нами простирался офисный кабинет размером с три атриума Стойла, заполненный рядами столов с терминалами, который резко обрывался в пустоту. Солнце опускалось за завесу из облаков, окрашивая небо в апокалиптический оранжевый оттенок. Я как-то забыла, что половина здания была разрушена.
Впервые за последние недели я почувствовала сильный приступ головокружения. Я уже привыкла к обширности мира, но такая внезапная смена окружения пробудила во мне кобылку-агорафоба. Слегка дрожащим копытом я аккуратно закрыла дверь.
* * *
- ...может быть, мне действительно нравятся грубые, как он? - Вельвет Ремеди замолчала, чтобы перевести дыхание. Я поблагодарила Селестию за момент тишины, злобно молясь, чтобы она ещё могла отправить голос Вельвет Ремеди на лунные каникулы.
По моей оценке, мы находились этажом выше самоката. Из-за обрушившихся лестничных клеток нам пришлось подняться слишком высоко, и теперь мы искали путь вниз.
- Просто он меня так... так... бесит, - вдруг выпалила Вельвет Ремеди, топнув ногой. Вот вам и силы молитвы. - Знаешь, я действительно думаю, что должна пересмотреть свои варианты. В Эквестрийской Пустоши я могла бы найти ещё кучу других жеребцов...
Я почувствовала укол ревности и сразу начала копать яму, чтобы похоронить это чувство.
- ...Или... - Голос Вельвет Ремеди зазвучал с внезапной сладостью. Я застыла и почувствовала её дыхание на моём левом ухе. Когда это она успела оказаться так близко? Знойным голосом, таким мягким и гладким, словно растопленный шоколад, она продолжила: - Или, может быть, кобылу?
Я почувствовала, как мои колени ослабли, сердце ёкнуло, всё тело начало промывать теплом и желудок наполнился бабочками.
А потом суровая реальность свалилась на меня, выкачав всё тепло и заморозив бабочек до смерти. Я повернулась к ней в мгновенной, ледяной ярости.
- НЕТ.
Вельвет Ремеди в изумлении отступила назад.
- Нет. Ты слишком проницательна, чтобы не знать, что я влюблена в тебя. - Я шагала вперёд, мой голос был холоден и резок. - Ты не будешь играть с моим сердцем, предложив мне то, чего я жаждала, лишь только чтобы отыграться на Каламити.
Вельвет Ремеди отступала назад, прижав уши и заикаясь.
- Во имя Богинь, Ремеди! - рявкнула я. - Ты последовательница Флаттершай. Ты просто не можешь быть такой злой!
Глаза Вельвет расширились, ушки почти приклеились к черепу, она сжалась предо мной.
Хорошо.
Я повернулась и пошла прочь, не желая смотреть на неё более. Она всё ещё стояла там, когда я повернула за угол. Что-то раздирало меня изнутри, но я не хотела, чтобы она это видела.
- Ты не должна быть здесь, - сказал голос, звучавший словно механическая Пинки Пай. - Ты плохая пони!
Спрайт-бот угрожающе засветился красно-розовым и нацелил на меня магическую пушку.
* * *
- Откуда они только берутся? - закричала Вельвет Ремеди, когда в дверь влетели ещё пять спрайт-ботов и начали испарять нашу баррикаду из столов и холодильников.
Я знала ответ, но не было времени сказать его вслух. Это же очевидно. До Наблюдателя за всеми следила Пинки Пай. Конечно же спрайт-боты были её. Я представила себе их плавающими по улицам довоенных Понивилля, Эплузы, Мэйнхэттена... повсеместно. Везде. Игравших весёлую музыку. Маленькие послы хорошего настроения от Министерства Морали... Маленькие шпионы.
Я делала выстрел за выстрелом, пригибаясь только для перезарядки. Волны спрайт-ботов прибывали всё чаще и чаще, и их было так много, что действие моего заклинание прицеливания заканчивалось до того, как я могла разобраться с ними всеми. К счастью, они не представляли из себя сложных целей. Похоже, они даже не знали об уклонении.
Ясность ПрМ исчезла, оставив мой мозг вялым. Каждая секунда, что я не прицеливалась или не стреляла, была потрачена на надежды съесть ещё одну Минталку. Но с Вельвет Ремеди, присевшей рядом со мной, у меня не было никакой возможности сделать это. У меня всё ещё была холодная злость на неё, и последнее, что я хотела сделать, так это дать ей увидеть нечто, что она интерпретировала бы как то, что она была права.
Хотя я должна была задаться вопросом, почему она всё-таки права.
Ещё четверо влетело через разбитое окно. Я сбросила на них холодильник. Трое из них были раздавлены, четвёртого отбросило в прочь. Рядом со мной Вельвет стреляла из своего игольного пистолета в него снова и снова. Она постоянно мазала, и вот наконец попала. Игла безобидно отскочила от бота.
Бот открыл ответный огонь, подпалив её гриву.
- Прекрасно, - рассердилась она чисто в манере леди. Я удивилась, почувствовав, как дробовик вылетел из крепления. - Вкуси-ка этого.
БАХ!!!
Спрайт-бот взорвался дождём искр.
* * *
Центральный офис когда-то был очень удобным. Огромное окно, некогда дававшее панорамный вид на Мэйнхэттен, было выбито вовнутрь, в раме ещё остались неровные осколки стекла. Четыре сейфа, встроенные в стену рядом с окном, были покрыты волдырями, но нетронуты. Перед ними стоял расплавленный стол.
В дальнем углу была небольшая полу-кухня. Терминал на прилавке издавал мягкое розовое свечение. Я никогда раньше не видела, чтобы терминал светился не яблочно-зелёным цветом. Корпус был искривлён и обуглен, и для взаимодействия с ним потребовались кое-какие спец-устройства из раздобытых мною в Стойле Двадцать Девять, но экран всё же остался читаемым.
В другом дальнем углу напротив кухни был ещё один почерневший скелет пони. Я просто сидела рядом с терминалом, пытаясь его взломать, когда заметила что-то, похороненное в костях.
Мне стало любопытно, и я подбежала посмотреть. То, что я увидела, было пятном чистого, неискаженного охватившим это место огнём цвета. Приглядевшись, я увидела статуэтку внутри грудной клетки давно умершей пони: молодая лавандовая единорожка с розовыми и сиреневыми полосами в её фиолетовой гриве. Твайлайт Спаркл.
Я осторожно левитировала статуэтку из грудной клетки и взглянула поближе. Я сразу же почувствовала странную ясность мысли, оттолкнувшую облако, нависшее над моим мозгом. Ощущение было далеко не такое сильное, как от ПрМ, не такое чёткое... Но я не могла отрицать, что чувствовала себя как бы чище.
На основании статуэтки было написано: "Будь умным".
Слегка улыбнувшись, я положила статуэтку в сумку и вновь обратила своё внимание на терминал.
Он был для меня слишком сложен. Даже с новыми ухищрениями, что я узнала во время обучения в библиотеке, мне не удалось взломать его.
- Литлпип... - начала Вельвет Ремеди, осторожно приближаясь ко мне, когда я с отвращением сдалась, - пожалуйста, насчет того...
Я взглянула на неё с предостережением.
- Не стоит говорить об этом, - отрезала я, затем, поубавив грубости, предложила: - А вообще, почему бы тебе не пойти и не постоять снаружи некоторое время. Мне нужно немного свежего воздуха.
Я видела, как она ещё больше сжалась от этого. Она кивнула и, не сказав больше ни слова, пошла в офис за странной дверью в форме кекса.
В момент, когда дверь захлопнулась, я левитировала одну Праздничную Минталку из сумки и проглотила её. После этого я пошла открывать все сейфы по очереди, с лёгкостью взламывая их. К моей радости, в третьем сейфе оказались десятки банок с Праздничными Минталками, что стало для меня даже более приятным сюрпризом, чем найденная в четвёртом сейфе пара СтелсБаков.
Как только мой разум подпрыгнул до новых высот, я обратила своё внимание на не желавший сдаваться терминал. Мне понадобилось перезагрузить его аж четыре раза, чтобы не дать системе заблокироваться. Но все-таки я его сделала. И выкрикнула победный клич.
- Литлпип? - прозвучал через дверь голос Вельвет Ремеди. Робкий, осторожный.
Мои плечи упали, я вздохнула. Встав из-за терминала, я подошла к двери и открыла её.
- Ладно, послушай. Я знаю, что ты хочешь извиниться. И что ты не хотела этого. Но это не меняет факта, что ты всё же пыталась это сделать. И в ближайшее время моя боль не собирается утихать.
Она кивнула, у неё в глазах стояли слезы. Я чувствовала себя плохо. Почему я чувствовала себя плохо?
Я закрыла глаза и вздохнула снова. Теперь я видела ситуацию ещё яснее, даже если мне этого и не хотелось. Праздничные Минталки как всегда проясняли суть.
- Что бы там ни было, я всё понимаю. Я знаю, каково это - возлагать все свои надежды на то, что тебе кажется, а не на то, что есть на самом деле.
Я искала пример, который бы не говорил, что я фактически ничего не узнала от диджея Пон3. Мне пока не хотелось это признавать. И, к счастью, найти пример получше труда не составило.
- Когда я вышла из Стойла, я была полностью потеряна. Я не понимала ничего из того, что было снаружи. Единственное, что я понимала - это были Стойла. Или, по крайней мере, я так думала. На самом же деле я понимала только Стойло Два. И когда другие Стойла не оправдали моих ожиданий, я... я не могла с этим справиться. - Я стукнула копытом об пол, подняв облачко пепла. - Чёрт, ещё даже до того, как я узнала обо всех этих шизанутых социальных экспериментах... Я расстраивалась уже оттого, что архитектура была непра... другая. Не та, что я считаю правильной.
Вельвет Ремеди смотрела на меня задумчиво.
- Когда что-то или кто-то оказывается не тем, кем, как ты предполагала, он являлся, то ты либо должна признать, что это ты не знала его так хорошо, как ты думала, и начать стремиться узнать реального его... Или же начать... ну...
- Делать то, что я делаю сейчас? - предположила Вельвет Ремеди.
- Да, - улыбнулась я ей. Потом закатила глаза. - И я совершенно неправильная пони, чтобы давать тебе этот совет, когда я даже сама не могу это преодолеть.
- Спасибо, Литлпип, - серьёзно сказала Вельвет Ремеди, когда я исчезла обратно через дверь в форме кекса, чтобы в очередной раз посмотреть на терминал.
* * *
Из терминала удалось добыть только один файл. Звуковое сообщение:
"Привет, Твайлайт. Это я...
Я пыталась послать тебе сообщения и в твой Кантерлотский офис, и в тот, что здесь. Все говорят, что ты находишься в Прекрасной Долине снова, так что я пытаюсь отправить тебе сообщение и туда. Я действительно надеюсь, что ты не избегаешь меня. Я... Я не стала бы винить тебя, если это всё же так."
Голос был тревожным, печальным и дрожащим. Я знала голос Пинки Пай по памяти Винил Скретч. Этот был почти таким же, но гораздо более хрупким, возможно даже сломленным.
"Я пошла на вечеринку в доме у Спайка и принесла его, как ты и просила. Там были все мои друзья, кроме тебя... Спайк сказал, что это потому что ты не можешь отлучиться с работы, но... Это из-за того, что я пришла, да?
Твайлайт, мне так жаль. Ты была права. Абсолютно права. Я очень долго знала это. Я просто...
Я просто не могу.
Я имею в виду, я не могла. Но я это сделаю. Я записалась в клинику Хэлпингхуф на завтра. У них есть какая-то вещь... лекарство, которое поможет... наркомании... уйти.
Как думаешь, они могли бы испечь лекарство в виде торта? Или, может быть, пирога? Мне нравится пирог!"
На записи я услышала звук стука и открывшейся двери. Прозвучал второй голос:
"Мисс Пинки Пай? Министерство Военных Технологий прислало нам дюжину Стальных Рейнджеров. Они на позиции вместе с нашими агентами."
Пинки Пай снова заговорила, но на этот раз обращаясь к вторгшемуся пони. Она не озаботилась остановить запись, а просто позволила записывающему устройству продолжить свою работу.
"Уууу, эти пони из Четырёх Звёзд - такие плохие пони! Их надо изгнать. А потом бросить в темницу в изгнании. Но сначала нам нужно вынуть все их секреты из их плохих-плохих маленьких головок, чтобы точно знать, что не осталось никаких других. Так что передай моим пони, что они нужны нам живыми...
О! Я знаю! Пусть они летят в одном из моих Пинки Шаров!"
Вторгшийся пони, казалось, был совершенно ошеломлён этим предложением.
"Мисс? Вы хотите, чтобы наш рейд на Четыре Звезды был... на гигантских дирижаблях в форме вашей головы?"
"Угу! Я хочу, чтобы они знали, что я иду на них!"
Я не могла удержать своё сознание от представления гигантского розового воздушного шара с тем же лицом, что смотрело с того огромного рекламного щита. Я не была уверена, было ли это безумным или же гениальным.
На аудиозаписи я услышала звук закрывшейся двери. Пинки Пай вернулась к обращению к своей (бывшей?) подруге Твайлайт Спаркл.
"Извини за это. Ты... ты не поверишь, что тут творится. Но не волнуйся. Если мы преодолеем этот день, то всё будет хорошо.
После сегодняшнего дня я могу сделать то, что ты хотела, чтобы я сделала. Я могу попытаться снова быть твоей Пинки Пай. Прости, что не раньше... но я просто не могла. Я знаю, что ты мне не поверишь, но... постарайся вспомнить параспрайтов.
Я делала плохие вещи, Твайлайт. Ужасно плохие. И я позволила пони своего министерства сделать вещи ещё хуже. Мне очень, очень жаль. Я не знаю, смогу ли я быть твоей Пинки Пай снова, но я попробую. Это клятва Пинки Пай!
Я...
Праздничные Минталки плохие. Они портят пони. Я знаю, что я испортилась, запуталась. Больше, чем когда-либо. Но они мне нужны. Нормальная, старая Пинки Пай умна, и она может чувствовать, когда что-то надвигается. Но Праздничные Минталки делают меня... большей Пинки Пай. Не лучшей. Я теперь понимаю это. Но... большей. И нам нужно больше. Эквестрия нуждается в большем.
С Праздничными Минталками моё Пинки-Чувство намного-намного чувствительнее. И это единственное, что позволяет нам быть на копыто впереди от очень-очень плохих вещей. Мой нос горел весь день. Это как зуд в носу, но только намного-намного хуже. Есть плохие пони, Твайлайт. И они собираются навредить нам. Навредить всей Эквестрии. И обычная Пинки Пай не сможет их остановить...
Но после сегодняшнего дня всё будет нормально снова. Я просто знаю это. Надо лишь преодолеть этот день.
...И на завтра у меня назначение. И... и...
И Твайлайт? Как ты думаешь... может быть... ты могла бы пойти со мной? Мне своего рода... страшно. И это не тот страх, который уйдёт, если посмеяться.
Я хочу сказать, у меня ты сейчас со мной, так что ты как бы будешь со мной в любом случае. Но это не то же самое. Я хочу реальную Твайлайт Спаркл. Я...
Я хочу свою подругу назад.
Пожалуйста?
Я всё сделаю..."
Запись закончилась. Я сидела, ошеломлённая. Вихрь мыслей в моей голове, но ни одна не хотела взяться в фокус.
Праздничные Минталки портят пони.
Пинки Пай сама сказала это. Но она также сказала, что они делали её... большей собой. Я знала, что это была правда, они делали меня большей собой прямо сейчас.
Пинки Пай хотела избавиться от них. Но она не могла. Не только потому, что была зависима, но и потому, что они ей были нужны, чтобы делать свою работу. Чтобы попытаться спасти жизни миллионов пони. Как это могло быть менее важно, чем дружба одной пони?
Эквестрийская Пустошь требуют жертв.
К аудиозаписи было привязано сообщение:
"Ошибка. Сбой подключения к терминалу Марипони номер 42.
Сообщение не отправлено."
Твайлайт Спаркл так и не получила последнее сообщение Пинки Пай.
У меня ты сейчас со мной...
Мой взгляд упал на скелет пони, из которого я вынула статуэтку Твайлайт Спаркл. Грусть нахлынула на меня. Я чувствовала, что слёзы текут по моим щекам.
- Да пребудут с тобой Селестия и Луна, Пинки Пай, - сказала я, не зная что ещё сказать.
* * *
Солнце погружалось за горизонт, раскрашивая облака в оттенки розового и сиреневого. Цвета сумерек.
Когда мы с Вельвет Ремеди добрались до места, куда, пробив окно, приземлилась передняя часть самоката, Каламити и СтилХувз уже ждали нас там. Массивная красная модель самоката стонала на ветру.
- О да. Это выглядит безопасно, - прокомментировал СтилХувз.
Увидев Каламити, Вельвет Ремеди остановилась, уставившись на него, а получив ответный взгляд, отвела свой.
- Итак, я думаю, что очередь Вельвет Ремеди и Каламити идти вместе, - предложила я твёрдо. Им надо было поговорить, и чем раньше они это сделают, тем лучше для них и для меня. - Я пойду со СтилХувзом и с помощью левитации проведу его через самокат.
Небо над нами уже заметно потемнело. Нам надо было спешить. Я подошла к выступу и не подумав взглянула вниз. Нахлынувшее головокружение со всей тяжестью обрушилось на меня, мгновенно парализовав. Мы были на четырнадцатом этаже. Крошечные красные точки - мантикоры - бродили по аллее внизу. Ещё несколько из них парили над аллеей на полпути между нами и землей. Я почувствовала холодный пот на своём лбу.
Я не могла!
- Не обижайся, но я не хочу, чтобы ты левитировала меня, малышка. Ты выглядишь так, будто вот-вот хлопнешься в обморок.
- Смена плана, - объявил Каламити. - Лил'пип, вернись с уступа. Переведи дух. Вельвет, ты иди первой. Не волнуйсь, - добавил он, увидев её страх, - я подхвачу, если ухнешься. Лил'пип, как будешь готова, поубавь вес СтилХувза своей левитацией. После этого я перенесу тебя.
Мы все согласились. Как только я убралась подальше от края, я почувствовала себя гораздо лучше.
Вельвет Ремеди пошла первой, проверяя самокат на надёжность. Он слегка вибрировал на ветру и тревожно застонал, когда она проделала полпути, но всё же устоял. На мгновение я задалась вопросом, почему Каламити не мог перенести её тоже. Но я поняла, что он не мог перенести СтилХувза. И лучше пусть сначала по самокату пройдёт пони полегче, страхуемая Каламити, чем сразу подвергать его поступи Мистера Тяжёлого Пони.
Вельвет Ремеди перебралась на ту сторону и спрыгнула с задней части самоката. После чего, слегка улыбнувшись, помахала нам. Я помахала ей в ответ. И вот тогда я впервые заметила их.
Несколькими этажами выше я увидела сломанные леса, что когда-то держали гигантский самокат Алого Скакуна. С лесов свисали тёмные кожистые формы кровокрылов. Солнце уже полностью закатилось за горизонт, было темно, и они начинали двигаться.
Я левитировала зебринскую винтовку, думая, что если смогу расстрелять их, пока они прижаты друг к другу, то смогу уничтожить разом всё гнездо. Но в этот момент СтилХувз ступил на самокат, который протестующе заскулил от напряжения. Я сфокусировалась на обёртывании СтилХувза в телекинетический кокон, снижая вес его сумок и брони. Он, наверное, сейчас весил даже меньше, чем я.
Первый кровокрыл раскрыл крылья и поднялся в воздух, начав охоту.
Каламити выпалил в него. Кожистая туша накренилась в полёте, затем начала падать. Встревоженные остальные кровокрылы поднялись в воздух.
Каламити взлетел и выпалил ещё раз, и ещё одна тушка устремилась к земле. Но другие два кровокрыла полетели к нему, почуяв ужин. Пегас развернулся в воздухе и помчался, уводя их от нас.
Пфт. Пфт. Пфт.
Я разделила своё внимание между стрельбой из зебринской винтовки и контролем веса СтилХувза. Фокусировка сразу на двух разных задачах - это совсем не то же, что поднять два объекта, но я могла с этим справиться. Просто это было нелегко. Правда, я не мола использовать заклинание прицеливания, не теряя контроль над весом Стального Рейнджера.
Большинство моих выстрелов не достигали целей.
Я услышала звуки пальбы с позиции Вельвет Ремеди. У неё всё ещё был мой боевой дробовик, и её первый выстрел прошил одного из кровокрылов. Я увидела, как высоко в воздухе над ней хлопает крыльями ещё один. Изогнутый шлейф дыма устремился к нему, и кровокрыл взорвался, когда ракета СтилХувза настигла свою цель. Кожистые крылья затрепыхали вниз; не было никаких признаков тела, к которому они когда-то были привязаны.
Мой обзор битвы был внезапно поглощен резко приземлившимся на ближний ко мне край самоката кровокрылом, сразу разинувшим пасть, обнажая на меня свои кинжалы-клыки. Потеряв обзор, я потеряла из виду и СтилХувза. Самокат просел, вызывая болезненный скрежет метала по бетону.
Пфт. Пфт. Пфт.
Я промазала. Эта тварь была прямо передо мной, я чувствовала её прогорклое дыхание, и при этом я промазала!
Кровокрыл сложил крылья, пролезая в окно, чтобы цапнуть меня. Я почувствовала рядом с собой тварь, похожую на огромную летучую мышь, от чьей вони я зашлась в приступе удушья. Его жаждущие крови клыки полоснули по моей броне, пытаясь проникнуть сквозь неё.
Я услышала выстрел Каламити, и кровокрыл издал раздирающий уши визг. Он отступил от окна и развернулся к нападающему, но в его голове расцвели два кровавых цветка, когда Каламити выпалил ещё раз.
- Думаю, ты желала щас чутка помощи, подруга! - выкрикнул Каламити, и, коснувшись копытом шляпы, умчался. Его теперь преследовало четыре кровокрыла!
СтилХувз как раз перебрался. Я уставилась на самокат. Он сдвинулся под весом СтилХувза и теперь выглядел ещё менее стабильным, чем раньше. Каламити был занят, и я должна была перебраться сама.
- Ты можешь сделать это, - сказала я себе вслух. - Это же твой план был.
На дрожащих ногах я вышла на самокат.
* * *
Я обливалась потом и передвигалась сантиметр за сантиметром. Я была на полпути через самокат, когда кровокрыл налетел на меня. Я направила зебринскую винтовку на нападающего и потянула за спуск.
Пфт. Пфт. Пфт.
Кровокрыл завизжал, воспламенившись. Мои глаза округлились, горящая летучая мышь мчалась прямо на меня. В панике я галопом помчалась к концу самоката.
Горящий труп кровокрыла врезался в самокат позади меня, со скрежетом выбив его из окна Министерства Морали. Я почувствовала, как мост, по которому я мчалась, выскользнул из-под копыт и отправил меня в свободное падение.
Обернув себя своей же магией, я пыталась толкнуть себя вперёд.
По милости Луны я нырнула в окно, а не в бетонную стену. И, поскольку Эквестрийская Пустошь меня ненавидела, это было как раз единственное уцелевшее окно во всём Алом Скакуне.
Разбившееся стекло врезалось в мою шкуру, покрыв тело очагами свежей боли, я жёстко приземлилась, отскочив от стола и отлетев на группу стульев. Мир вокруг почернел, и я потеряла сознание.
* * *
Придя в себя, я обнаружила, что находилась в остатках конференц-зала. Всё моё тело болело. Меня и друзей теперь разделяло несколько этажей. Прошло достаточно времени, чтобы действие Праздничных Минталок прекратилось.
А ещё меня обнюхивала мантикора.
Я застонала, пытаясь подняться на ноги, но эта задача оказалась мне не по силам. Я задалась вопросом, каково это - быть съеденной. И ужалила ли бы мантикора меня перед этим.
Мантикора наклонилась и сомкнула зубы на моей гриве. Затем подняла меня и потащила, как котёнка. Этот процесс оказался болезненным, холку и кожу черепа словно жгло огнём, но я была не в том состоянии, чтобы протестовать.
Мантикора развернулась и стала выходить через дыру в стене. Среди развалившихся стульев я заметила свою зебринскую винтовку и сконцентрировалась, левитируя её к себе. Мантикора то ли не заметила этого, то ли не настолько осознавала происходящее, чтобы встревожиться.
Я понимала, что могла просто пристрелить её, но она меня куда-то несла, и мне было любопытно, куда именно. (Мне самой стоило куда-то идти, и если бы мне удача улыбнулась, то эти куда-то совпадали. В любом случае, сколько бы боли переноска за гриву ни причиняла, идти пешком мне никуда тоже не хотелось.) Ответ на свой вопрос я узнала, когда, пройдя два этажа, мантикора вышла с лестничного колодца на балкон, выходивший на фабричный цех. Повсюду были разбросаны маленькие - обычного размера - красные самокаты разной степени готовности. Между разложившимися конвейерными лентами и древним, развалившимся оборудованием кто-то поставил клетки. Многие из них содержали в себе пони. В большинстве же лежали ужасно раздутые, извращённые и деформированные тела, которые когда-то были пони. От их вида у меня скрутило живот и закололо в сердце.
Между клетками, словно сторожевые собаки, свободно расхаживали мантикоры.
Мой пленитель перегнулся через край балкона и раскрыл пасть, сбрасывая меня в одну из лишённых крыши клеток. Я жёстко приземлилась на тонкий слой сена с глухим стуком.
Я осторожно задействовала сортирующее заклинание ПипБака и достала экстра-сильное зелье восстановления, прихваченное из Стойла Двадцать Девять. С жадностью осушив его, я прилегла отдохнуть, пока моё тело восстанавливалось.
- Не может быть, - прошептала я, взглянув на клетку напротив моей, находившуюся по другую сторону покрытой колёсами для самоката ленты конвейера. В клетке была уже знакомая бирюзовая кобыла. Я заскулила. Всё это походило на страшный сон.
Она заметила меня. Неудивительно, учитывая то, как произошло моё прибытие.
- Эй! - громко шепнула мне она, поднимаясь на ноги. - Это ты!
Я подняла на неё взгляд и грустно кивнула.
- Мне очень жаль! Моя вина, надо было остаться с тобой и позаботиться, чтобы ты благополучно добралась до дома.
Бирюзовая пони с опаской огляделась вокруг.
- Нет. Он поджидал меня там.
Он? Кто он?
- Он забрал всех из Гаттервилля, - прошипела она испуганно. - Согнал нас всех в кучу своими монстрами. - Она оглядела меня. - У тебя ещё осталось оружие! Когда он вернётся, убей его!
Мой рассудок всё ещё был затуманен депрессией после Минталок и глупостью. Я попыталась сообразить, о чём она.
- Кто? Что? - и, наконец, - Почему?
- Доктор! Он мучает нас до смерти! - второпях поведала она мне. - Он говорит, что ставит на нас опыты! Забирает пони в другую комнату, и затем они кричат ужасающе и страшно. А когда он их возвращает, они обычно мертвы. И это счастливчики. Некоторые ещё дышат и чувствуют, но недолго. Их тела все извращены и ненормальны.
Селестия, помилуй.
Я поднялась на ноги, оглядывая ряды клеток. Взгляды десятков пони были направлены на меня, по большей части полные ужаса и отчаяния. Некоторые смотрели с надеждой. Другие - с жалостью и разбивающим сердце признанием того, что они вскоре умрут, в муках и воплях, и ничего не могут с этим поделать. Две пони, чьи рассудки не могли выдержать происходящее здесь, уставились в пустоту.
Только через мой труп!
Мантикора, "монстр" этого доктора, посадила меня в клетку. Клетки меня удержать не могли. И она оставила моё оружие. Я сконцентрировалась, поднимая зебринскую винтовку, а затем и дротикомёт, левитируя их по разные стороны от себя. Я оказалась не готова к механическим совам, роям спрайт-ботов и кровокрылам, но к мантикорам я подготовилась заранее. Решётка только всё упрощала. Добраться до меня можно было только сверху.
Я соскользнула в З.П.С. Мне не доводилось использовать сразу два оружия, как сейчас, но не могло же это быть сложно? Яд из хвоста мантикоры парализовывал пони, а при достаточной дозе - убивал. Я не знала, был ли у мантикор иммунитет к своему же жалу; если не был, то яд должен был по крайней мере замедлить их. Зачарованные зажигательные пули должны были довершить дело.
Я перезарядила зебринскую винтовку и стала расставлять цели.
* * *
Взламывать замок моей клетки было бы заметно проще, если бы в ней вместе со мной не находилась мёртвая мантикора. Но я справилась.
Эта мантикора была единственной, успевшей влететь в мою клетку, прежде чем встретиться со своей смертью. Отравленные дротики оказались так же неэффективны против мантикор, как и против спрайт-ботов и сов, поэтому я отбросила дротикомёт, взяв вместо него Малый Макинтош. Мантикора успела неслабо меня оцарапать, оставив на моей груди кровавые порезы, перед тем как Малый Макинтош наполнил её шумной смертью.
Дротикомёт и зебринская винтовка были беззвучны. Малый Макинтош же был шумным. Но, с другой стороны, горящие мантикоры тоже себя тихо не вели. Предприятие, в котором я сейчас находилась, было полно дыма и вони от жареного мяса мантикор.
Дверь моей клетки распахнулась, и я помчалась к клетке бирюзовой кобылы, взламывая её замок так быстро, как только могла, стараясь не сломать при этом заколку.
- На этот раз я провожу тебя до дома, - пообещала я. Но сперва: - Где лаборатория этого так называемого доктора?
Она указала путь. Но я не проследовала туда, пока не вскрыла замок каждой клетки, содержавшей ещё живую пони. Следуя моим наставлениям, те, чьи умственные способности пострадали в наименьшей степени, помогали тем, кто был не в состоянии покинуть клетки без посторонней помощи. Я решительно удержала себя от того, чтобы слишком долго или слишком внимательно смотреть на тела погибших.
- Все оставайтесь здесь. Я скоро вернусь, и тогда я всех выведу отсюда обратно в... - Я обратила взгляд на бирюзовую пони, и та произнесла название своей деревни. - Гаттервилль.
Вслед за этим я направилась к лаборатории, припав к полу. Выйдя из фабричного цеха, я сразу активировала СтелсБак. Доктора ожидал неприятный сюрприз.
* * *
Я проскользнула мимо очередной мантикоры, запомнив, где она находилась, чтобы убить её после того, как разберусь с доктором. Мне не хотелось лишний раз поднимать шум после того, что уже произошло.
В конце зала виднелись двустворчатые двери, ведущие в помещение, некогда бывшее локальным медпунктом фабрики Алый Скакун. (Что это говорило об уровне безопасности на фабрике, когда та ещё функционировала?) Через маленькие квадратные стеклянные вставки на дверях и щели в стене медпункта лился свет.
Я осторожно толкнула дверь, стараясь произвести как можно меньше шума, и проскользнула в помещение.
Гниющий гуль-земной пони в лабораторном халате расхаживал между столами с наборами химических реактивов и медицинским оборудованием. Вдоль одной из стен были поставлены медицинские кровати, запятнанные чем-то тёмным, что, наверное, было не одной только кровью. На самой дальней кровати лежал стянутый ремнями земной пони коричневого цвета с широко распахнутыми глазами мертвеца, из его груди вздулся гигантский зловредного вида пузырь. В центре комнаты лежали тела вскрытых мантикор. Судя по всему, их препарировали. Вдоль другой стены висели десятки хвостов мантикор. В дальнем углу были нагромождены на высоту двух пони бочки. На каждой был ромбовидный жёлтый знак с тёмно-фиолетовыми предостерегающими символами.
Токсичный Побочный Продукт Магии.
Собственность Министерства Чародейных Наук.
НЕ ТРОГАТЬ, НЕ ВДЫХАТЬ, НЕ СМОТРЕТЬ.
- Нет, нет, - бормотал себе под нос доктор гуль. - Я так близок к цели. Последняя партия почти сработала. Чего же мне не хватает?
Он подошёл к терминалу и оглядел экраны с данными. Затем повернулся к груде мёртвых мантикор.
- Только посмотрите на себя. Ничуть не изменились со времён до бомб...
Если не считать того, что теперь они были мертвы и вскрыты, предположила я.
- ...Радиация вас не трогает. Порча вам не вредит. Вы совершенные существа.
Я достала Малый Макинтош. Гуль не был рейдером-садистом; он был просто чокнутым. Я помешкала с выстрелом, давая ему закончить возмущённую тираду. Мне хотелось узнать, ради чего же эти пони умерли в таких мучениях. Даже если я знала, что это было бессмысленно.
Доктор замер, уставившись на один из столов. Среди планшетов и нагревательных плит лежал шар памяти. Доктор протянул копыто и покатал шар под ним. Затем отвернулся.
- Я знаю, весь секрет в вашем яде, - заявил он разрезанным телам мантикор. - Я просто ещё не вывел точную формулу. Ещё несколько доработок, ещё несколько опытов... Но я разгадаю её!
Он повернулся к мёртвому жеребцу, лежавшему на медицинской кровати. Подойдя к нему, доктор обнадёживающе прошептал:
- Недолго осталось ждать. Все будут тебя помнить. Всех вас. И в первую очередь меня. Мы дадим пони Эквестрии лекарство от Порчи! Думаю, я назову его Антипорчин... - Он приостановился, будто тело ему ответило. - Да, пожалуй, ты прав, это глупое название. Нет-нет, не за что. Не стоит благодарности. Я был только рад позволить вам внести лепту! - махнул он копытом телу, отступив назад, улыбаясь.
Богиня. Моя. Селестия.
Доктор замер в моменте озарения.
- Мне понадобятся ещё пони.
* * *
Любопытство взяло верх. Я была невидима, а этот психопат не собирался никого калечить прямо сейчас. Я решила, что ещё есть время.
Я приблизилась к дальнему столу, наклонила рог и сфокусировалась на шаре памяти. Реальный мир покинул меня...
<-=======ooO Ooo=======->
...вытесненный роскошным офисом. На полках ютилась куча наград, а с потолка свисала гораздо меньшая модель самоката Алый Скакун. У всего был странный красноватый оттенок, а мой взгляд раскачивался и наклонялся, вызывая тошноту.
За большим столом из тёмного дерева стояла немолодая кобыла с рыжей шерстью и лиловой гривой, в которой уже виднелись первые седые прядки.
- Ещё что-то? - Этот голос был чертовски знаком.
- Пока что только один. - Голос принадлежал не мне, но исходил от кого-то рядом. Я внезапно осознала, что эта память была определённо пугающе отличной от других. Я могла видеть и слышать, но не чувствовать или обонять. Я вообще не чувствовала тело.
Вид у меня перед глазами неожиданно резко накренился, представляя моему взору потолок. Затем вид вернулся в первоначальное положение. Если так пошло бы и дальше, то меня бы стошнило, выдавая моё присутствие. Но я до последнего была заключена в памяти. Я осознала, что совершила вопиющий тактический просчёт.
Я, покачиваясь, приблизилась к книжному шкафу. Затем уставилась сквозь красноватый туман на стену над ним. Мой взор медленно вращался, пока не остановился на суровом лице белой единорожицы с алой гривой и светящимся тем же красноватым оттенком рогом. Она уставилась прямо на меня. Затем её рог погас, и красный туман пропал, возвращая чёткость и правильные цвета миру вокруг. Она прошлась по комнате, снова задействовав рог, чтобы изучить мебель в дальней части комнаты. Когда ее рог приблизился к одной из ламп, из неё полилось яркое розовое свечение. Розовый луч вспыхнул с хлопком лопающегося воздушного шарика и пропал.
- Это последний, Мисс Скуталу. В вашей комнате больше нет шпионских устройств Министерства Морали, - сказала единорожица. - Мне стоит их звать?
Скуталу кивнула, скривившись.
- Будьте так добры. Мои друзья уже достаточно долго ждут. - Она проследила, как единорожица покинула помещение. Её взгляд упал на меня.
- О, Пикабу! - крикнула она вдогонку единорожице, - ты забыла свою... - её восклицание снизилось до вздоха, - Спаркл~Колу.
Я была Спаркл~Колой? Нет, погодите... Я была жучком, спрятанным в бутылке Спаркл~Колы. Скуталу подошла ко мне и, наклонившись и схватившись, как я полагала, за верхушку бутылки, подняла её, и отнесла в мусорное ведро. Перед моим взором всё завертелось, и я упала, приземлившись "лицом" вверх на груду мусора. Она посмотрела на меня через круглое отверстие мусорного ведра, затем ушла из поля зрения.
Я слышала, как открылась дверь. Но не видела ничего, кроме потолка.
- Эплблум, Свити Белль, вы представить не можете, как же я рада вас видеть! - В голосе Скуталу слышалось облегчение. Затем в него закралась напряжённость. - За вами не было хвоста? Вас никто не видел?
- И мы тя рады видеть, - сказала Эплблум с оттенком веселья. - И нет, мы были осторожны. Но ты уверена, что устраивать тайное собрание через дорогу от центра Министерства Морали - хорошая идея?
- Знаешь, я выбрала это место, думая, что они не ожидают, что прямо под носом у них что-то будут замышлять. Но буквально перед вашим приходом Пикабу нашла у меня в кабинете ещё два министерских жучка.
- Кто эта Пикабу? - спросила сладким голосом Свити Белль.
- Глава службы моей личной безопасности, - ответила Скуталу. Затем топнула копытом. - Ненавижу это!
- Скутс?..
- Ненавижу постоянно скрываться и всё делать украдкой. Это больше не весело! - угнетённо прорычала Скуталу.
- Это никогда не было весело, - заметила Эплблум.
- Да. Ты права. Это противно. - В поле зрения частично показалась, махнув копытом на окно кабинета, Скуталу. - Мы устраиваем эти подпольные встречи, придумываем новые типы двойного шифрования, скрываемся в незаконченных Стойлах, просто чтобы свободно друг с другом поговорить. Этих пони я уважаю больше всех, две из них приходятся вам сёстрами, а нам необходимо прятаться от них, чтобы хоть что-нибудь сделать!
- Эй, с Эплджек всё в порядке!
- Рэрити... просто находится под давлением.
Судя по её голосу, Скуталу не выдержала.
- Окей, допустим, Эплджек ничего плохого ещё не сделала. И я могу с гордостью сказать, что с Рэйнбоу Дэш тоже пока всё в порядке. Но остальные? Пинки Пай? И серьезно, Свити Белль... Министерство Стиля? Какого. ХРЕНА!
- Прекрати говорить о моей сестре в таком тоне, - попросила предостерегающе Свити Белль.
- Угу. Мы все знаем, как обстоят дела. Давайте не будем об этом лишний раз напоминать, - предложила Эплблум. - Давайте поговорим о чём-нить ещё.
- Например, о Стойлах Мэйнхэттена, - подсказала Свити Белль. - Слыхала, ты уже начала посылать в них пони...
- Ага, или о том, почему ты постоянно меняешь чертежи моих Стойл.
Скуталу вздохнула.
- Мы уже об этом говорили, Эплблум. Иногда нам приходится изменить планировку и особенности Стойл, чтобы приспособить их для Экспериментов.
- Но мои планы были безупречны! - пожаловалась Эплблум.
- Вот именно, - возразила рыжая пони с фиолетовой гривой. - Твои планы всегда безупречны. Поэтому все их и используют. Благодаря им терминалы теперь появились в каждом доме...
- Пфф. Терминалы были ранним проектом. ПипБаки намного лучше.
- ...Но, - настойчиво продолжила Скуталу, - каждое Стойло не может быть безупречным. Иначе нельзя ставить Эксперименты.
- Но почему?
Скуталу тяжело вздохнула и ушла из поля зрения. Эплблум проследовала за ней, представая моему взору. Мне было видно только часть её головы, но мне этого хватило, чтобы увидеть, что она была симпатичной светло-жёлтой пони с искрасна-розовой гривой. Я предположила, что она была примерно того же возраста, что и рыжая кобылица.
- То есть я знаю, что если нам придётся когда-либо использовать Стойла по назначению, то важно убедиться, что пони не повторят те же ошибки, выйдя наружу. Но ведь то, что они должны выйти наружу, так же важно, верно? Зачем же тогда менять план, который призван повысить шансы этого? Я просто... Я не пойму, почему... - Эплблум взглянула на меня. - ...Эй, когда эт ты снова стала пить Спаркл~Колу?
Не знаю, была ли Скуталу раздражена или благодарна за смену темы.
- Я не начинала. Ты же знаешь, я не могу притронуться к ней после того, как услышала о том несчастном случае на заводе. Это Пикабу забыла.
- А, - произнесла Эплблум, отворачиваясь. - И ты что это вообще созываешь пони в Стойла Мэйнхэттена? Протоколы Угрозы Категории Омега ещё ж не были активированы.
- Я... ну ты знаешь, к чему всё дело идёт. Ты правда думаешь, что у нас будет заблаговременное предупреждение, когда всё произойдёт? Достаточно заблаговременное для эвакуации?
- Нет, - ответила Свити Белль.
- И... ладно, буду честна. Я стала ещё раз взвешивать идеи некоторых Экспериментов, особенно в Стойлах Мэйнхэттена. Они... опасные, - призналась с трудом Скуталу. - Я хотела бы прогнать тесты со смягчёнными последствиями в случае отказа, просто чтобы убедиться, что, когда они действительно понадобятся, никаких проблем не возникнет.
Эплблум подняла голову.
- Но... разве это не сделает наши планы общеизвестными? Это же загубит все Эксперименты. - Судя по голосу, она хотела этого не больше, чем Скуталу.
- Знаю, - мрачно притопнула Скуталу. - Поэтому мы будем держать Мэйнхэттенских пони в их Стойлах, пока опасности войны не минуют. После этого ничего уже не будет важно.
- Не думаю, что мне нравится эта идея, - осторожно произнесла Свити Белль. - Все будут считать нас злыми пони, ставящими эксперименты над беспомощными пленниками. Как мы сможем оправдаться, если это никогда не пригодится?
- Не волнуйся, - серьёзным тоном сказала Скуталу. - Я уже всё устроила так, что вы обе остаётесь чисты. Всё будет выглядеть так, будто это была моя идея. - И с безрадостной усмешкой отметила: - В принципе, таковой она и является.
- Скутс...
- Угу, мы не можем позволить тебе так поступить.
Копыто ударило по столу с такой силой, что мусорное ведро подпрыгнуло (теперь передо мной лежала обёртка из Кексового Универмага).
- Нет, можете. Потому что должны. - Тон Скуталу был свирепый и, как я полагала, на грани плача. - Мы не можем позволить этому повториться. Рэйнбоу Дэш, Эплджек, Рэрити, Пинки Пай... все они. Я их тоже люблю. Но сотворённое ими вышло из-под контроля. И оно вредит всем. И я не могу позволить этому повториться. Никогда! Это больше не наша Эквестрия! Это не счастливый, безопасный, милый мир, в котором мы выросли. Я не понимаю, как он мог таким стать. К-как... он м-м-мог стать таким плохим! Кто-то должен в этом разобраться! И всё исправить! И... и... и... И если мне придётся стать главным злодеем, чтобы сделать это... то я им стану!
<-=======ooO Ooo=======->
Реальность вновь заявила о себе без предупреждения. И я сразу поняла, что я в беде. Эта память была гораздо дольше, чем другие. В какой-то момент заклинание невидимости развеялось, и я просто появилась в комнате, оглушённая шаром памяти.
Сейчас же я лежала на медицинском столе, скованная цепями. Моё оружие было не при мне и спрятано, вероятно, неподалёку. Во всяком случае, находилось вне моей линии обзора. Я всё ещё носила свой бронированный комбинезон, который был ныне пропитан кровью от глубоких ран на моей груди. Я была одурманена из-за потери крови.
Гуль-врач подбежал ко мне.
- О, привет? Вернулась уже ко мне? Хорошо, не беспокойся, ты поможешь многим пони...
Врач наклонился, исчезнув с линии обзора, затем вернулся со шприцем во рту. Он смотрел на меня сверху вниз.
И продолжал смотреть...
И всё смотрел, не двигаясь. Так и не двигался, пока бирюзовая кобыла не подошла с моим дротикомётом во рту и не опрокинула парализованного врача толчком копыта.
Я наградила её благодарным взглядом.
Она повернулась, посмотрела вниз и начала яростно топтать гуля-врача. Я слышала, как трещит и крошится череп. Пони, казалось, вымещала все обиды и злость на гуле, всё топча и топча его ещё долго после того, как он уже должен был быть мёртв.
Мне потребовалось время, чтобы левитировать свои заколку с отвёрткой и отцепить каждую из цепей. На них были лёгкие замки, но я была ранена и голова сильно кружилась. Я сломала три заколки, прежде чем освободилась. Всё это время бирюзовая пони долбила копытами то, что сейчас было больше кашей, чем телом.
Она не останавливалась, пока я не заключила её в объятия и не стала держать, прижимая к себе.
* * *
Я сидела на выступе, оглядывая удручающее поселение Гаттервилль, когда утреннее солнце взошло над городом. Этажом ниже Вельвет Ремеди ухаживала за пони, которых мы здесь спасли. Каламити и СтилХувз обсуждали возможную защиту, которую можно организовать вокруг кучки лачуг. Каламити как раз говорил о турели, которую мы установили на узловой станции Р-7.
Я встретилась со своими друзьями на фабрике Алый Скакун примерно спустя полчаса со смерти доктора-гуля. Им удалось найти сейф, который интересовал диджея Пон3, но они так и не сумели открыть его. Вместо этого Стилхувз разнес на куски целую стену, в которой был установлен сейф, и теперь таскал его с собой, прицепив к упряжи. Каламити же в это время мародёрствовал в округе.
В сейфе было две демонстрационные записи. "Тише, спокойней (Мэйнхэттен Никогда Не Спит)", исполняемая Свити Белль, и песня "Пой же" от Крестоносцев-Меткоискателей. Я надеялась, Хомэйдж оценит этот приз.
Наблюдатель тихо подплыл и остановился сбоку от меня. После посещения центра Министерства Морали я сомневалась, что когда-нибудь смогу смотреть на этих маленьких спрайт-ботов как прежде.
- Этого ведь недостаточно? - спросила я, нарушая тишину. - Знать свою добродетель, я имею в виду.
Я припомнила список Великих Добродетелей Пони, перечисленных Наблюдателем. Но эти добродетели, как я теперь понимала, не были великими сами по себе. Я видела тёмные, чахлые версии многих из них. Безрадостный, рождённый горем смех Пинки/Сильвер Белл. Верность одному лишь контракту и деньгам Гауды. Честность Монтерея, порождённая отчаянным желанием соответствовать внутреннему образу. Я почти собрала набор.
- Нет, - ответил Наблюдатель бесцветным механическим голосом, за которым всегда скрывался. - Нужна... искра. Без неё добродетель не будет представлять собой ничего особенного.
- Какая ещё искра? - спросила я с безнадёжностью. Я даже ещё не знала свою добродетель. Теперь мне надо было искать ещё и искру?
- Дружба, - коротко ответил он.
Я оглянулась на плавающего в воздухе спрайт-бота. От смены положения бинты потёрлись о мою грудь.
- Дружба?
Я повернулась и увидела, как Вельвет Ремеди бинтует ногу розового жеребца. Я видела, как Каламити добродушно смеётся над чем-то сказанным СтилХувзом. Дружба.
У меня была дружба. Я ощутила всплеск радости, когда принятие этого факта прорвалось сквозь мелочную ревность и наползающую паранойю, которые грозили взять надо мной верх. У меня были друзья.
- Можно сказать, что я проводил исследования по теме, - признался Наблюдатель. Затем, прежде чем я могла что-нибудь спросить, треск статического разряда возвестил о его исчезновении. Спрайт-бот поплыл от меня, играя тромбонную музыку.
* * *
Хомэйдж улыбалась, левитируя к себе две демозаписи.
- Спасибо. Всем вам. Диджей Пон3 очень долго ждал их. Он не может сказать вам, насколько ценит это.
- Ну, он мог бы начать с того, что сказал бы нам это лично, - мрачно предложил СтилХувз.
- Я сожалею, - извинилась Хомэйдж. - Но он очень занят подготовкой следующего сегмента новостей. Он послал меня, чтобы дать вам знать, насколько он взволнован. И чтобы дать вам это.
Рог Хомэйдж засветился, потоковый регулятор приплыл к нам и приземлился у копыт Каламити.
- Оууу... - произнесла Вельвет Ремеди с разочарованием. - А я надеялась встретиться с ним и петь для него.
Я вздрогнула, поняв, что ещё не упомянула об этом Хомэйдж. Хорошенькая серая единорожка бросила мне вопросительный взгляд.
- Хм... Завтра. - Я запнулась. - Я уверена, что диджей Пон3 уделит нам завтра время. И это был тако-о-ой долгий день. Кто-нибудь из нас хочет встреться с ним, прежде чем хоть немного отдохнёт? - Я сглотнула, глядя на остальных. - Или примет ванну?
Это подействовало на Вельвет Ремеди, она кивнула.
- А ведь правда! О чём я думала?
- А ты разве не хочешь хорошенько осмотреть эту... штуку, прежде чем мы куда-нибудь отправимся? - спросила я Каламити, указывая на магическое устройство.
- Агась.
Я посмотрела на СтилХувза. И ничего не смогла придумать... Но он, похоже, понял намёк и повернулся, чтобы уйти.
- Идём с нами, Литлпип?
- Эм... Я догоню, - ответила я, мне надо было остаться на достаточно долго, чтобы по крайней мере передать Хомэйдж идею музыки Вельвет Ремеди.
Мои друзья вошли в лифт и обернулись. Вельвет улыбнулась мне, ещё раз давая знать, насколько она была благодарна за наш разговор ранее и за моё прощение. Каламити прикоснулся к кончику шляпы, обращаясь ко мне.
Двери лифта закрылись, и он начал спускаться, унося моих друзей от нас.
- Спасибо тебе, Выходец из Стойла, - сказала Хомэйдж тихо. - И не только за демозаписи. Я уже слышала о Гаттервилле.
Вспомнив уловку Наблюдателя, когда мы впервые встретились, я почувствовала боль.
- Ты... знала?
Но глаза Хомэйдж невинно округлились.
- Нет. Если бы я знала, я бы сказала тебе. Потому что если бы я знала и сказала тебе об этом, я уверена, ты бы пошла туда, только чтобы помочь им.
Я кивнула и благодарно улыбнулась. Как хотелось бы, чтобы все относились ко мне как Хомэйдж.
- Итак, Вельвет Ремеди... она хороша?
Я усмехнулась.

- Лучшая. Прямой потомок Свити Белль. - Это привлекло внимание Хомэйдж. - И Вельвет не только унаследовала её мастерство. Я думаю, она даже превзошла её.
- Ну тогда я просто обязана её услышать.
Я опустила копыто на пол, мысли о Вельвет Ремеди наполнили меня тоской. Было кое-что, что я хотела спросить, но у меня не хватало смелости раньше. А теперь моё сердце болело, желало знать.
- Хомэйдж... Могу ли я попросить тебя об одолжении?
- Конечно, - солнечно улыбнулась серая единорожка. - О чём хочешь попросить?
Я сделала глубокий вдох. Это будет унизительно. Но у Хомэйдж были глаза почти повсюду. Если кто-то и мог найти что-нибудь для меня, так это она.
- Ты смотришь по всей Эквестрии... части Эквестрии, которую можешь видеть. Ты когда-нибудь замечала кобылу, которая... ну... которая могла бы полюбить меня? - Я закрыла глаза, почти утонув в смущении. - Я имею в виду, кобылу, которой нравятся кобылы, и которая могла бы полюбить кобылу вроде меня?
Каждая секунда, что Хомэйдж была тиха, била меня словно наковальня, падающая на голову. Вслед за ней телега с сеном, потом фортепиано...
- Ну, я могла бы... - сказала Хомэйдж осторожно.
Я осела, почувствовав облегчение.
- Тогда... Не могла бы ты указать мне направление? Скажи, где мне искать?
Я почувствовала копыто, мягко коснувшееся моего плеча.
- Литлпип, я сказала, что я могла бы.
Я повернулась, чтобы посмотреть на неё, не понимая. Потом, глядя ей в глаза, я почувствовала искру понимания.
- оу... - Я моргнула. Выражение её лица смягчилось... чувственно...
Искра вспыхнула огнём.
- ОУ!
Хомэйдж красиво улыбнулась.
Спасибо тебе, Селестия!
Заметка: Следующий уровень.
Заметка: Навык Наука достиг 100%
Новая способность: Кобылка действия (второй уровень) - Вы знаете заклинание прицеливания как свои четыре копыта, что делает вас на 20% круче в бою. С каждым уровнем этой способности вы получаете дополнительно 15 очков действия в режиме З.П.С.