Fallout Equesrtia

Глава 31. Прерванная Жизнь

«У всех нас бывают тёмные моменты. В такие моменты мы можем обратиться к Богиням, но хорошо иметь друзей.»
Воспоминания.
Все возникающие у нас мысли, все принимаемые нами решения имеют корни, лежащие глубоко в толще нашего жизненного опыта. Чтобы понять самих себя, мы должны обратиться к нашему прошлому. К нашим воспоминаниям.
Я считаю, что наше прошлое и наши сердца делают нас такими, какие мы есть. Нас определяют наши воспоминания. Но что, если мы их утратим? Потеряем ли мы связь с основами? Поддадимся ли свободному течению? Останемся ли теми, кем были?
Если бы вы могли заблокировать свои самые ужасные и болезненные воспоминания, воспользовались бы вы этой возможностью, чтобы избежать боли? И если да, не утратили бы вы важную часть себя при этом?
А что же более высокий уровень мышления? Причинность, рациональность? Если я забуду все открытия, приведшие меня к пониманию чего-то, смогу ли я открыть это что-то для себя снова? Пойму ли я логику дискуссии, если не могу о ней вспомнить?
Так насколько же важны воспоминания для нашей способности мыслить вообще? Или, по крайней мере, мыслить ясно?
А что, если наоборот? Что, если добавлять к своим ещё и чужие воспоминания? Как часто можно проживать жизни других пони, принимать их решения, переживать с ними их радости и горе, прежде чем разделявшая вас грань начнёт размываться?
Были ли шары памяти по восприятию не более чем особенно хорошо написанными книгами? По своему опыту я знала, что в шарах памяти сохранялись только ощущения. Погрузившись в шар памяти, я могла видеть, слышать и осязать, равно как и ощущать вкусы и запахи, но не имела доступа к мыслям и эмоциям владельца этих воспоминаний. Оказывает ли видение жизней других - неважно, насколько колоритное - влияние за гранью знаний и развлечений?
И что случается с пони, переживающими один и тот же шар памяти снова и снова?
А что, если пойти дальше? Что, если бы вы могли слышать мысли других пони? Заглядывать в их разум? Может, даже ощущать их воспоминания?
Что, если бы вы были Богиней?
Кем же нужно при этом быть, чтобы сохранить хотя бы каплю самосознания?
* * *
Я с ужасом взирала на заполняющую улицы толпу адских гончих. Они выбегали из переулков и полуразрушенных домов. Они вылезали из окон и появлялись из тёмных дверных проёмов практически каждого здания, которое я видела. Каждого, правда, кроме одного, куда мы как раз и направлялись - больницы.
Первые гончие уже добрались до Административного Здания Горнодобывающей компании Марипони. Некоторые ворвались внутрь. Остальные тем временем вгрызлись когтями в кирпичный фасад и начали взбираться по стенам.
Каламити повернулся к ящикам Анклава и принялся разбирать разодранные когтями контейнеры, пока не нашёл единственный неповреждённый. Я услышала его шёпот, звучавший как молитва, хотя я не знала ни одного высшего существа, к которому мог обратиться Каламити. Закончив, он стремительно застучал копытами по облачному замку, набирая код.
Ящик с шипящим звуком открылся и обдал нас порывом холодного воздуха. Внутри был... комок пушистых белых облаков.
Я бы непременно сделала фейсхуф, если бы не раздавшийся ликующий возглас Каламити, когда тот увидел содержимое. Пегас опустил голову и скинул шлем, высвободив свою рыжую гриву. Его широко раскрытые глаза и самодовольная улыбка приподняли мне настроение. Он скрывался за этой чёрной насекомоподобной маской слишком долго, и я успела по нему соскучиться.
- Как ты узнал комбинацию? - с любопытством спросила Ксенит.
- Нуль-один-нуль-четыре. День рождения Харбинджера. - Каламити гордо улыбнулся. А затем смущённо признался: - Эт на терминале было.
- Облако?
- Агась! Вы попали в эту заваруху из-за меня. Я вас из неё и вытащу.
Он опустил голову в ящик Анклава и взял кучку облаков зубами (он укусил облако и поднял его! У маленькой пони в моей голове случилась аневризма).
- Смофьифе! - хвастливо произнёс он сквозь облако в зубах и подошёл к краю крыши, обратившись лицом к больнице. Прямо перед ним над крышей показалась лапа взбиравшейся по стене адской гончей с длинными, разрывающими плоть и броню когтями. Каламити отскочил назад, выронив связку облаков (которые просто остались висеть в воздухе, где он их отпустил).
БАХ! Дробовик Вельвет Ремеди выстрелил, и тяжелая пуля ударила адскую гончую прямо в центр её левой груди. От удара плоть содрогнулась, словно желе, но устояла. Тварь взвыла от боли и повалилась вниз, сбитая выстрелом.
- Слава Селестии! - с облегчением вздохнула Вельвет Ремеди. Я удивлённо моргнула, понимая, что та благодарит Богиню за то, что шкура адской гончей была достаточно толстой, чтобы остановить тяжёлую ружейную пулю, выпущенную в упор. До этого я использовала против них только Малый Макинтош и снайперскую винтовку. Мне повезло с выбором оружия. Остальное вряд ли смогло бы их пробить.
Ещё одна гончая взобралась на крышу точно перед Ксенит. Зебра плавным движением нанесла точный удар в грудь твари. Я услышала хруст рёбер, и гончая упала, с хрипом пытаясь вздохнуть, как я понимала, из-за проколотого лёгкого. Второй удар отбросил гончую за край, где она врезалась во вторую, и они вместе полетели в переулок. Одна из них упала спиной на край открытого мусорного контейнера, который издал громкий лязг.
Трудно было понять, что выглядело страшнее: адские гончие или Ксенит, способная убить их голыми копытами.
- Благодарю любезно, Вельвет! - Каламити вернулся к парящему облаку и пнул его. Облако стало разворачиваться, разматываясь, словно ковёр, и растянулось над улицей.
Ещё три адские гончие перевалились через край крыши. Вельвет Ремеди отошла назад и запела, взяв ту самую безупречную высокую ноту. Все три гончие схватились за уши. Две остановились и попятились обратно к краю. Одна, ухватившись за край, начала спускаться, а другая, идя назад, оступилась и, комично размахивая лапами, свалилась с крыши.
Третья метнулась вперёд, почти наугад ударив Вельвет Ремеди взмахом лапы. Вельвет отпрыгнула, но её правая голень осталась на месте, медленно повалившись в растекающуюся лужу крови. Голос Вельвет оборвался неестественным визгом, она тут же подхватила отрезанную голень телекинезом и уставилась на собственную ногу, заканчивающуюся окровавленным обрубком в нескольких сантиметрах над тем местом, где раньше было колено.
Чудовище отвело лапу назад, один из её когтей был покрыт кровью Вельвет Ремеди. Четыре разряда магической энергии тут же ударили её в противоположную лапу. Адская тварь вспыхнула и растворилась.
- Вельвет! - закричала я в ужасе. Каламити рывком подскочил к угольно-чёрной единорожице, подхватив её, когда та начала терять сознание, всё ещё не отрывая глаз от того места, где должна была быть её правая голень.
- Я... смогу это поправить, - прошептала она. В следующее мгновение Вельвет повалилась на заботливо подставленные копыта Каламити.
Паерлайт взмыла в воздух, издав скорбный крик.
НЕТ!
Ксенит тут же принялась доставать из сумки зелья, пока не нашла нужное. Она разбила его о крышу и приказала пегасу:
- Обмакни её рану в это! Живо!
Зелье выглядело в точности как тот пудинг, который Ксенит дала Вельвет, чтобы Каламити не погиб от потери крови после ранения крыла.
Подхватив обрубок ноги Вельвет магией, я поднесла и его к этому пудингу и опустила в растёкшееся по крыше месиво.
- Мы всё исправим, - простонала я с решимостью в голосе. - Она исправит. Она так сказала!
Я слышала, как по зданию и по его стенам стремительно поднимаются другие адские гончие.
Каламити держал Вельвет, ошеломлённо глядя на неё. Его глаза блестели, как и броня, покрытая кровью Вельвет.
- Каламити, давай! - прокричала ему на ухо Ксенит, выведя пегаса из транса. Он с такой силой ткнул кровоточащим обрубком в лечебную пасту Ксенит, что бывшая без сознания Вельвет застонала.
Повернувшись ко мне, Каламити приказал:
- Ксенит, закинь Лил'пип мне на спину. Лил'пип, ты левитируй сех остальных, окромя нас с тобой. И не забудь ногу Вельвет!
Он выпустил из передних копыт Вельвет Ремеди и, галопом добежав до облачного ковра, ступил на него. Облако держало его, словно было сделано из стали.
Грубо потянув меня за гриву, Ксенит подняла меня на спину Каламити. Я поморщилась, но слёзы, пеленой застилавшие мои глаза, были предназначены Вельвет. Я подняла её безвольное изувеченное тело в воздух, охватив магией и её отрубленную конечность. А затем, наконец, и Ксенит.
Две гончие ворвались на крышу через люк. Третья прорыла путь прямо через перекрытие, получив по носу разодранным ящиком Анклава, скатившимся в образовавшееся отверстие.
- Пускай тут попробуют нас нагнать! - Каламити перешёл на галоп, неся меня над улицей по слою облаков, а наши друзья пересекали городской каньон, удерживаемые в воздухе моей магией.
Две гончие из люка опустились на лапы и, рванув следом за нами с Каламити, прыгнули. Они бы приземлились прямо позади нас, но пролетели сквозь облака (что, вообще-то, свойственно и живым существам, и облакам) и рухнули на улицу под нами. Одна из них поднялась, отряхнулась и, взглянув на здание, в которое мы направлялись, повернула в другую сторону. Вторая свернула при падении шею и уже не встала с земли.
* * *
- Я полагаю, у нас есть время обшарить больницу, пока сигнал с маяка не прекратился, - сказал Каламити, оглядываясь на проход из облаков. Адские гончие продолжали разрывать Административное Здание Горнодобывающей компании Марипони, не обращая внимания на наш побег. - Я останусь здесь и починю эту развалюху.
- И я... хочу остаться... здесь, - пролепетала Вельвет. - И защитить... Каламити.
- Ты собираешься защитить меня? - Каламити окинул её недоверчивым взглядом.
Она, сияя, улыбнулась в ответ.
- Если мой голос не может... успокоить диких зверей... он может... по крайней мере... обратить их в бегство.
Я ненавидела этот план.
Словами не описать, как сильно я ненавидела этот план. Единственной вещью, заставившей меня согласиться с эти планом, была острая нехватка времени, невозможность найти лучший путь и искра надежды, вызванная реакцией одной адской гончей. Надежды, что, возможно, адские гончие имеют отвращение к больнице, и это защитит нас.
Повернувшись к Ксенит, я жестом указала ей следовать рядом. Мы не могли терять времени, и сейчас мы имели две большие раны, требующие медикаментов высшего класса. Я молила Луну, чтобы это место не было уже вычищено до нас. Чтобы каким-нибудь образом, по какой угодно причине в этой больнице всё ещё оставался хороший запас.
- Вот дерьмо, - произнёс Каламити, всё ещё глядя через облачный мост. В тревоге я повернулась к нему, мой желудок ухнул вниз. О Богини, неужели что-то ещё? Пожалуйста, нет!
- Я свой шлем оставил.
Я захотела очень сильно его лягнуть.
- Забей. В любом случае без него ты выглядишь лучше! - Меня поразила мысль. - Ты можешь стрелять из этих винтовок без интерфейса шлема?
- Нет.
Мое ощущение падения стало ещё сильнее.
- Сколько осталось патронов для Грома Спитфайр?
- Ну ща вставлю новую обойму, но у меня их тока три. Да ещё два патрона в этой.
Больше, чем он успеет выстрелить, если будет вести огонь в одиночку. Я мрачно посмотрела на Вельвет Ремеди.
- Иди, Пип. Я позабочусь о нём, - уверенно сказала Вельвет. Паерлайт приземлилась рядом с ней, надувая грудь и выглядя свирепой.
Я кивнула, окинув взглядом Каламити, а затем машину конфетной раскраски - Грифинчейзер II.
- Ты сможешь его починить?
- Агась, конечно, терь иди!
Паерлайт подарила мне душераздирающий взгляд.
Ксенит уже ждала меня у двери, ведущей с крыши. Я кивнула в последний раз, молясь Богиням, чтобы это был не последний раз, когда я их вижу живыми, и молча поскакала прочь.
* * *
Мы с Ксенит шли через разрушенные серые коридоры с облупившейся жёлтой обшивкой. В воздухе плавали частички пыли, иногда просыпавшейся из трещинок в потолке.
Я шла впереди, двигаясь быстро и незаметно, проверяя комнаты. Мой Л.У.М. показывал, что в больнице есть многочисленные враги, скрывавшиеся где-то впереди и позади нас. Из моего опыта по Стойлу Двадцать Четыре я подозревала, что они были на этаж ниже.
Меня поразила несправедливость того, что, даже находясь под сигналом, адские гончие охотились на нас в этом месте. Но уже будучи готовой проклинать небеса (размышляя, что, возможно, мне стоило бы проклинать всё-таки звёзды), я вспомнила о Каламити и блотспрайте в кладовке. Проклятье умерло в смехе, когда я поняла, что, по всей вероятности, мы окружены враждебными насекомыми - блотспрайтами или радтараканами... или тем, во что там могли превратиться радтараканы под влиянием Порчи.
Когда я начала спускаться по коридору, мои ушки встрепенулись, услышав счастливо знакомый "мужской" голос.
"Кто сказал, что вы не можете вернуться домой? Эта стойкая кобылица из Стойла Два уверенно пошла и спасла свой проклятый дом от порочной и неспровоцированной атаки Стальных Рейнджеров, собиравшихся полностью вырезать его население и открыть там магазин. Но в это время, дети, Обитательнице Стойла помогли! Это правда! Наш Луч Света в темноте и жестокости мира нашёл отклик в сердцах других пони! И не только пони, но и грифонов тоже. Даже гули приложили к этому копыто!
Я говорю вам, дети: это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видел в Эквестрийской Пустоши. Все - пони и не-пони - были свидетелями самоотверженной помощи нашей Героини всем вокруг неё, и многие из нас приняли её пример к сердцу. И когда наша Спасительница Пустоши больше всего нуждалась в нас, мы пришли!
Сейчас я спрашиваю каждого из вас, и этот вопрос идёт прямо из сердца диджея Пон3 к вашим сердцам: когда придёт возможность, придёте ли и вы тоже?"
Я почувствовала, как краснею, но смущение было похоронено под любовью к серой единорожке за этим голосом. Её слова были подобны свету маяка в моем урагане тьмы.
"Позвольте мне рассказать вам немного о пони, что сделали шаг вперёд. Потому что вы не поверите в это! Группа Стальных Рейнджеров решила взбунтоваться против своих Старейшин и обязалась помогать страдающему народу Эквестрийской Пустоши! Вы правильно меня поняли, дети. Некоторые из этих стальных танков теперь на нашей стороне!
Это не было просто, ведь их Старейшины приказали открыть на них охоту. Я получаю сообщения о сражениях Стальных Рейнджеров и Стальных Рейнджеров-Отступников на улицах от Мэйнхэттена до Троттингема. Также у меня есть удивительные сообщения о том, как Отступники сносят рейдерские логова и скачут на помощь караванам. Так что, если вы увидите одного из новых Рыцарей-Отступников или Паладинов, поблагодарите их. Может быть, небольшим количеством боеприпасов."
Я чувствовала благодарность и боль, думая о СтилХувзе и тех, кто последовал за ним. Сражающихся на улицах, борющихся за свои жизни, поскольку они выбрали не идти за эгоистичными и злыми пони. Пони в моей голове задалась вопросом, что произойдёт, если пегасы когда-нибудь узнают правду о мире, что существует ниже их копыт. Придут ли они на помощь, пойдя против своих лидеров?
Я двигалась вперёд, следуя за голосом, толчком открыв дверь в офис, где говорило старое, пыльное и заброшенное радио, лицевые диски которого всё ещё пылали от голоса диджей Пон3 с небольшим стальным эхом.
"И последняя передача лично для Обитательницы Стойла. Ещё одно сообщение от моей помощницы... но не волнуйтесь, дети. Я читал его, и в этот раз оно вполне целомудренно..."
Я замерла, воображение услужливо представило всё, что я могла сейчас услышать, начиная с очередных невероятно постыдных обещаний, заканчивая ещё одним душераздирающим сообщением, как то, об атаке Стойла Два.
"Она сказала: Где бы ты ни была сейчас, я думаю о тебе. Посмотри наверх, в темноту ночного неба, и знай, что я смотрю на ту же тьму вместе с тобой. Мы никогда не будем разлучены, независимо от того, насколько далеко ты заберёшься, чтобы помочь нам, отдаляя себя от этого места. Ты всегда будешь в моём сердце.
Я люблю тебя, Литлпип."
Я почувствовала, как зачастило моё сердце, разрываясь от счастья.
"Ах... разве это не романтично? Неужели это не затрагивает струны ваших сердец? Когда это моя помощница стала такой дряной? Ох, здесь P.S.: Тридцать один. Ха. Что бы это значило?"
В голове помутнело. Я просто тонула в смущении, сгорала заживо от жары, внезапно вспыхнувшей во всём моём теле.
- Ох, прелестно, - произнесла нараспев Ксенит где-то позади меня, в её экзотичном голосе не слышалось и следа сочувствия. Она наклонилась вперёд и прошептала мне на ухо: - Нужно ли мне рассказать об этом Вельвет Ремеди, или лучше ей услышать это от незнакомца?
Я была уничтожена, умирала от унижения. Хомэйдж изгнала меня в мир смущения, а уже в том мире Ксенит заключила меня в темницу ожидания мучений.
Только несколькими часами позже я поняла, что слова Ксенит несли скрытую надежду на то, что Вельвет Ремеди выживет. Давая понять, что Вельвет скоро будет постоянно меня дразнить, Ксенит разогнала мой страх того, что я чуть было не потеряла её.
* * *
Шкафчик с лекарствами с лёгкостью открылся, замок на дверце не был сложным испытанием. Ксенит начала собирать медикаменты и бинты внутри. Госпиталь до сих пор был просто сокровищницей мелких припасов, но совсем не тех сильных зелий, которые мы так отчаянно искали. Я осмотрела наполненную гниющими кроватями, оборванными ширмами и опрокинутыми капельницами комнату. Ночной ветер вырывался из сломанных окон, заставляя занавески танцевать, словно привидения. Неприятный запах не менее сотни адских гончих прошёлся сквозь комнату. Я выглянула наружу и увидела их всех, взбирающихся по зданию напротив нас, словно рой пчёл.
Я удивилась, почему они просто не разрушили антенны. Может, они не могли. Может, в пульсации было что-то, что не позволяло им этого. Однако при таком количестве пытающихся забраться на крышу они рано или поздно сломают её.
Я посмотрела в другую сторону, за дверь. В конце коридора была сестринская. Никаких красных точек на моём Л.У.М.е. Я дала Ксенит знать, где я буду, и пошла туда. Когда я приложила ухо к двери, мне послышалось змееподобное шипение. Я ещё раз проверила Л.У.М., но угроз нигде не было.
Дверь была заперта. Опять же, не сложное испытание. Но когда я попыталась толкнуть дверь, она не захотела двигаться с места. Я оттолкнулась, наваливаясь всем своим весом, и услышала треск изнутри, как только дверь открылась на полметра. Мой ПипБак быстро защёлкал.
Я, кашляя, просунула голову и увидела, что потолок рухнул, заполнив собой большую часть комнаты. Сломанные терминалы и офисное оборудование захламляли пол вокруг больших кусков строймусора. Я частично могла видеть комнату выше, где балансировала ванна, висящая только лишь на трубах уборной. Из трещин в них брызгала вода, замачивая щебень внизу и сливаясь на этаж под нами через дыру в полу сестринской, образовавшуюся в результате десятилетий повреждений водой.
Места внутри было не так чтобы много, но там был закрытый металлический шкаф с большой красной надписью "КОНФИСКАТ", до которого я могла бы добраться. Я сняла седельные сумки и протиснулась внутрь.
У шкафа был сложный замок. Вполне в моих силах, но он заставил меня напрячься. Настолько, чтобы я почувствовала гордость, когда он открылся. Внутри были наркотики. Бак, Дэш, Минталки, множество обезболивающих, а также пилюли и порошки, которых я не знала. Но не только. Ещё шар памяти. Нож с клинком, мерцающим неестественным фиолетовым светом. И "Тактики шпионажа зебр". Я левитировала к себе седельные сумки. И, используя телекинез, сложила содержимое ящика в одну из них.
Сверху оказалась жестянка с Праздничными Минталками. Моё сердце ёкнуло.
Я обернула жестянку магическим полем.
"Есть ли у нас на это время?" - спросила маленькая пони в моей голове. - "Нужно спешить. Мы можем выбросить это позже."
Я знала, что она лгала.
И знала, что от них надо избавиться сейчас же. Если я возьму минталки с собой, искушение съесть одну, когда всё пойдёт к чёрту, будет слишком сильным.
"Ой, ну же. Ты сильнее этого," - настаивала пони. И я была сильна, так ведь?
Или... что, если Ксенит может использовать их для зелий или чего-нибудь ещё? Было бы обидно зазря выкинуть.
Проклятье, я потеряла слишком много времени! Закрыв седельные сумки и левитировав их к себе, я выскользнула из сестринской.
Внутренняя борьба отвлекла меня, и я даже не заметила красный огонёк, появившийся на самой границе локатора.
* * *
Богинь не существовало! Они бы не позволили появиться на свет тому, что я видела перед собой.
Это... отродье, двигавшееся передо мной по коридору, определённо когда-то было пони. Сохранившихся черт лица пони было достаточно, чтобы раскрыть эту чудовищную правду. Невозможно было подобрать слова, чтобы описать его ужасное отвратительное тело. Лучшее, на что был способен мой мозг, - это мысль, что пони начал таять, потерял всю шерсть, за исключением отдельных клоков гривы и хвоста, плоть под которыми перестала плавиться (произвольно и не вся сразу), а стала разбухать и покрываться нарывами. Его глаза, впалые, огромные и красные, уставились на меня. Распухший и растянутый язык выпал из мерзости, бывшей его ртом, и распался на повисшие свободно отростки. Щупальца, казалось, жили своей жизнью, извиваясь, словно от сильной боли.
Я застыла на месте, словно приросла к полу, не имея ни сил, ни желания двинуться. Я хотела броситься прочь с криком, когда отростки этого языка стали волнообразно покачиваться и в следующее мгновение метнулись вперёд, растянувшись на всю длину коридора, и каждое обхватило по моему копыту мокрыми объятьями. Я упала, и этот корчащийся кусок плоти потащил меня к себе. Я не могла оторвать взгляда от его глаз, снова попыталась закричать, но он каким-то образом лишил меня голоса.
Его языки подняли меня над дёргающейся, лишённой шерсти массой. Изо рта вырвался ещё один язык-щупальце, другие языки развернули меня, так что перед глазами у меня оказался потолок, и сковывавший меня паралич пропал. Я начала отбиваться и испустила полный ужаса крик.
Щупальца были невероятно сильными. Я не могла освободить копыта. Меня продолжало крутить, пока я не оказалась к этому отродью затылком, коридор перед моими глазами перевернулся с ног на голову. Я увидела, что из комнаты мне на выручку бросилась Ксенит и... с широко раскрытыми глазами замерла на месте.
Я почувствовала ещё один язык, скользнувший по моему телу, и с ужасающей унизительностью осознала, что эта масса плоти не собиралась меня убить...
- НЕТ! - закричала я, полная ярости и первобытной паники. - НЕТнетнет! - БАХ!! - Нетненет! - БАХ!! - Нетнетнетнет!!! - БАХ!! Мои крики прерывались неистовыми выстрелами Малого Макинтоша, из которого я слепо палила по живому куску плоти.
Я почувствовала приторную вонь. Щупальца обмякли и отпустили меня. Я упала на эту тварь, чьё тело было словно тёплый и скользкий мешок с проступавшими изнутри гротескными мышцами и сухожилиями, а затем - на пол. Я поползла прочь. Моё тело казалось мне отвратительным и омерзительным в местах, где оно коснулось меня.
- О, Литлпип, мне так жаль, - воскликнула Ксенит, галопом пустившись мне навстречу.
Я пыталась сдержать дрожь в коленях. Пули Малого Макинтоша оставили зияющие дыры в плоти этой твари.
- Ч-ч-что эт-т-то т-такое?
- Я не знаю, - с ужасом в голосе ответила Ксенит. - Но мы должны быть осторожны. Мы можем снова встретиться с ними и с их Взглядом.
* * *
Мы двигались между рядов больничной аптеки. Наши копыта оставляли следы на покрывавшем пол слое просыпавшихся порошков. Многие стеллажи упали, пролив содержимое на плитки кафеля.
Я направила фонарик ПипБака на едва различимые этикетки стоявших на полке склянок - незапятнанные ничем медицинские сокровища. Ксенит рысью подбежала к ним с найденным ранее в секции бытовых вещей мешком в зубах. Она сгребала баночки в мешок копытом, выбирая их будто просто наугад. Я не знала, помогут ли они Каламити или Вельвет Ремеди, но я научилась доверять Ксенит в вопросах алхимии и зельеварения.
Мы обе замерли, услышав слабое шарканье ещё одного ходячего куска плоти. Бросив мешок, Ксенит направилась к прилавку, а я - ко входу в аптеку.
Ксенит поднялась, осторожно выглядывая из-за прилавка. И замерла. Каждый мускул её тела оставался неподвижен. Я услышала очень тихий звук, приглушённо вырвавшийся из её горла, когда из соседней комнаты вытянулись языки отродья и, растянувшись, начали обвиваться вокруг неё.
Я выскочила из аптеки, завернула за угол и, едва заметив эту тварь, яростно зажмурилась и выпустила в её направлении несколько очередей из зебринской винтовки. Я услышала дикий вопль и тут же почувствовала резкую вонь, исходящую от загоревшейся разбухшей плоти этого отродья. Я открыла глаза и увидела, как Ксенит освободилась из ослабевших конечностей, по которым к ней уже подбирался огонь. Она едва не сгорела заживо.
- Извини, - сказала я с гримасой на лице, когда мы обе откашлялись, и замолчала, мысленно отметив, что не следует больше использовать винтовку зебр против этих... или, если уж на то пошло, каких-либо порождений Порчи вообще, учитывая моё везение в такой комбинации.
Сумка Ксенит отвязалась, и я помогла зебре привязать её к поясу. Вместе мы пошли к ближайшей лестнице, не отвлекаясь на то, чтобы заглянуть в мусорки. У нас и так ушло куда больше времени, чем я могла спокойно потратить. И это беспокойство даже не было связано с жутким зудом, распространявшимся по моему телу.
Согласно старым надписям, на следующем этаже были расположены отделение неотложки и операционные. Именно на этот этаж мы возлагали особые надежды найти экстра-сильные восстанавливающие зелья.
* * *
К ним надо подкрадываться сзади, мы быстро поняли это. Один взгляд в лицо этим скользким комьям плоти парализовывал и тело, и разум. Мы не знали, могут ли эти существа повлиять сразу на двоих, но ни Ксенит, ни я не были настолько глупы, чтобы отважиться на такой эксперимент.
Впрочем, во многом они были полной противоположностью адским гончим. Эти медленные, тупые чудовища нисколько не полагались на тактику, а руководствовались низменными желаниями. И их плоть была слаба. Даже пуля малого калибра могла вызвать большие, зловонные разрывы в их бугристых телах.
Мы добрались до хирургического этажа. Вдоль стены маленькой приёмной в ряд стояли скамейки, на усыпанном cгнившими брошюрками полу лежало несколько скелетов пони, у двух были сломаны кости таза. Меня пробрала дрожь, когда я поняла, что бедные кобылы погибли не от того ужаса, что вторгся в их тело, а от того, что из них вышел.
Коридор за залом ожидания оканчивался парой дверей, открывавшихся в обе стороны. На полпути к ним в стороны от коридора вели две массивные, словно закрывавшие сейф двери, рядом с которыми на стене висело по терминалу. Одна из комнат была хранилищем медицинского имущества этого этажа. Знак над другой гласил просто и ясно: "ИЗОЛЯТОР". Был, по крайней мере, один положительный момент - больница выглядела совершенно не тронутой мародёрами. Не было видно и следов от когтей гончих. Теперь-то уже не было тайной, почему они избегали этого здания.
- О Богини, - раздался казавшийся слегка металлическим голос из-за двойных дверей операционной. Мой Локатор Ушки-на-Макушке показывал две отметки, одна из них определялась как невраждебная. Другая горела красным. - Миссис Тюлип, я опасаюсь, что вы явились с острым случаем смерти. Я боюсь, это превосходит мои скромные навыки, но порекомендую вам строгий постельный режим и сообщу первому освободившемуся врачу о вашем самочувствии.
Мы вдвоём прокрались по коридору и остановились у терминалов. Тот, что открывал комнату с мед. имуществом, не работал, и мне пришлось взламывать дверь телекинезом.
- Добрый день, мистер Тестер, - произнёс странно весёлый голос. - Я рад видеть, что ваши цвета отчасти восстановились. Позвольте, я заменю вам капельницу. Нет, нет, не дёргайтесь. Вы только делаете хуже. Эти ремни ради вашей же пользы.
Затвор сдвинулся, неохотно скользнул в паз, и дверь в мед. хранилище открылась. Я посветила фонариком ПипБака в темноту, всем сердцем надеясь на проблеск удачи. Внутри были стойки с обвалившимися полками. Металлический шкаф оторвало от стены и опрокинуло на край прилавка. Створки открылись наружу, а содержимое пролилось и просыпалось на пол.
Ксенит встала на стрёме, а я шагнула внутрь. Мы двигались осторожно, словно жертвы, которыми на самом деле и были, и нам достаточно было лишь немного везения, чтобы зайти и выйти незамеченными теми, кто находился в соседней комнате.
Один из шкафов в целом выглядел нетронутым, но, судя по пятнам перед дверью, его содержимое постигла куда менее завидная участь.
Моё сердце провалилось в желудок и начало перевариваться.
Бодрый голос снаружи произнёс:
- Мисс СанШауэр, дорогая, давайте вернём это на место. Вы никогда не поправитесь, если не перестанете терять свою голову так, как сейчас.
Мои копыта стали страшно тяжёлыми, когда я подошла к шкафу. Он был заперт на хитрый замок. Я не сразу открыла его, но это было отчасти из-за пробирающего меня страха.
- В самом деле, эти уборщики - абсолютные лентяи! Только поглядите на состояние этого помещения. Полная антисанитария. Если бы тут показались инспектора Министерства Мира, кого-нибудь точно уволили.
Мне хотелось сорваться в галоп, найти источник голоса и залягать его до смерти. Вместо этого я открыла дверцу шкафа.
Джекпот!
* * *
Ксенит бережно перекладывала найденные нами лечебные припарки и экстра-сильные восстанавливающие зелья в мои седельные сумки. Я ожидала, что мы найдём больше, но надеялась, что и этого будет более чем достаточно. К тому же мне попалась небольшая шкатулка, которую оказалось не так-то просто открыть. Внутри была усовершенствованная медицинская матрица заклинаний.
Я подняла её в воздух - в центре периферийного устройства был расположен драгоценный камень, на который были наложены сложные чары - и перенесла из контейнера в свою сумку.
- Сейчас вернусь, - сказала я Ксенит, ещё раз взглянув на Л.У.М., чтобы проверить, нет ли здесь других враждебно настроенных существ.
Ксенит была настороже, готовая в любой момент оттянуть меня назад. Я ползла к дверям операционной, двигаясь настолько бесшумно, как только возможно, удерживая рядом в воздухе Малый Макинтош. Я не собиралась, если под красной отметкой на Л.У.М.е скрывается очередное ужасное отродье, давать ему время повернуться ко мне лицом. Хоть бы не оказалось, что оно и без того уже обращено к двери.
Я приоткрыла дверь и осмотрелась. В операционной было полно каталок, на которых лежали скелеты пони. Несколько были пусты. А к одной было привязано ремнями раздутое толстое тело одного из этих кошмаров. В вену была воткнута игла, от которой отходила трубка длиной где-то три четверти метра, конец которой свободно свисал со вспученной массы существа.
Ярко-жёлтый медицинский бот с несколькими конечностями перелетал от одной каталки к другой, "помогая" своим пациентам.
Комок плоти пошевелился. Я выпустила в него из Малого Макинтоша четыре выстрела, эхо от которых разнеслось по всему этажу. Кошмарное отродье будто бы сдулось, наполнив воздух ужасным зловонием, напоминавшим не то желчь, не то нечистоты.
У меня заслезились глаза, я развернулась, прикрыв морду копытом, и галопом понеслась обратно по коридору, остановившись только в приёмной. Там меня настигла яростная рвота. Кислотный привкус желчи во рту, честно говоря, был предпочтительней запаха внутренностей того кошмара.
Я сглотнула и вытерла морду, чувствуя себя неважно. После чего повернулась и рысью припустила обратно к двери, приготовившись к удушающей вони. Я толкнула дверь, как смогла задержала дыхание и крадучись направилась к неисправному мед-боту.
Я полагала, что смогу его перепрограммировать, обойдя повреждённые участки кода. А с продвинутой медицинской матрицей заклинаний он не только сможет помочь нам своими медицинскими знаниями, но и будет в состоянии использовать небольшое количество медицинских заклинаний. Возможно, даже Вельвет Ремеди сможет научиться некоторым от него. Ну, на крайняк станет ценным вложением в развитие узловой станции Р-7. А если повезёт, то поможет вернуть Вельвет Ремеди утраченную конечность.
Но это всё потом, когда вернёмся.
Прямо сейчас я позарез хотела заткнуть этот голос.
* * *
Я вышла из операционной. Робот, обёрнутый магическим полем, плыл за мной. Остановившись рядом с Ксенит, я взглянула на тяжёлую дверь под тёмной табличкой "ИЗОЛЯТОР". Терминал возле неё мягко светился. Маленькая пони в моей голове гарцевала, преисполненная любопытством.
Это займёт всего минутку.
Подключив приспособление для взлома, я приступила к работе.
Дверь с лязгом сдвинулась в сторону. Внутри была маленькая комната с картотечными шкафами, письменным столом, светящимся терминалом... и гигантским укреплённым окном, смотрящим в немного бо́льшую комнату. Внутри неё был операционный стол, стоящий под вмонтированной в потолок хирургической установкой. Масса механических конечностей со скальпелями, хирургическими пилами и инструментами, похожими на пыточные, напоминала паука. Всё это было направлено к привязанной к столу фигуре.
Это было одно из этих порождений Порчи. Но оно было мёртво, плоть уже гнила. Языки были удалены, тело - вскрыто и частично расчленено.
Было и другое отличие. На перекошенной, мутировавшей плоти были остатки кьютимарки.
Я услышала, как какая-то пони чуть не задохнулась от ужаса. Думаю, это была я.
Наблюдательная комната выглядела поразительно нетронутой временем. Взрывная волна мегазаклинания оставила в окне трещину, но оно ещё держалось. Краска на стенах шелушилась. Потолок, покрытый трещинами, как паутиной, немного провисал. В комнате за стеклом не хватало угла. Неровные края подсказывали, что причина сего - в воде. Я предполагала, что это вызвано треснутыми трубами в сестринской, но похожие повреждения были по всему зданию.
Я подошла и взломала терминал. Вся информация была повреждена или удалена, кроме одного аудиофайла. Я включила его, и голос кобылицы - призрак из прошлого - зазвучал в динамике под потолком.
"Это Санни Дэйз, консультант Министерства Чародейных Наук в Марипони. С инцидента, оборвавшего жизнь Пичи Пай, прошло два дня. Восемнадцать часов назад я приказала перерезать мозговой ствол этого... существа. Предыдущие попытки убить это существо летальной инъекцией провалились. Но даже теперь мы всё ещё наблюдаем признаки жизни; эта тварь не хочет умирать. Но мозг больше не функционирует, и, я надеюсь, остатки тела поймут этот намёк. Я распорядилась до тех пор прекратить вскрытие.
Я нахожу утешение в мысли, что моя подруга детства умерла два дня назад, и эта мерзость - уже не она.
Я наконец-то смогла попасть на аудиенцию с Министром Твайлайт Спаркл. Она сказала, что Министерство Чародейных Наук использует мой старый комплекс для создания так называемого Зелья Вынужденной Трансформации. Со слов Твайлайт Спаркл, ЗВТ скорее всего станет решающим фактором войны. Очевидно, она надеется, что с помощью магического усиления мы сможем привести войну к быстрому завершению. Вот уже несколько лет зебры вводят в неё мистические и алхимические усиления, и мне кажется, будто Министерство Чародейных Наук решило побить зебр в их же собственной игре.
Я спросила Министра Твайлайт Спаркл о содержимом бочек, хранящихся в пещерах под Прекрасной Долиной. Она раскрыла, что в них, по сути, находится то же самое трансформационное магическое вещество, с которым Министерство Чародейных Наук будет проводить испытания на пони-добровольцах.
Со слов Кобылицы Министерства, создание ЗВТ - чрезвычайно тонкий и требовательный процесс. И, по-видимому, установленные ею стандарты качества ещё выше всех остальных. Любая партия с любым недостатком, любая партия, не отвечающая абсолютному качеству, запечатывалась и браковалась. Со слов самой Твайлайт Спаркл, если она намерена попросить пони доверить ей изменить их тела при помощи ЗВТ, разве не должна она предоставить им самую, насколько это возможно, идеальную версию зелья?
Кобылица Министерства была ошеломлена новостью о происшествии, а мой рассказ о случившемся с Пичи Пай поверг её просто в ужас. Она наложила строжайший запрет на дальнейшие перемещения бочек. Похоже, Министру Флаттершай теперь придётся искать другие способы урегулирования ситуации с алмазными псами мирным путём.
Лично меня гложет соблазн их всех просто перестрелять. Знаю, это плохо, но из-за того, что мы пытались ублажить стаю алмазных псов, я провела два долгих дня, наблюдая, как моя лучшая подруга превращается в... нечто, что и в самом страшном сне не приснится.
Хуже всего то, что часть меня винит Пичи Пай. Она не должна была быть там внизу. Последние четыре утра она приходила на работу, хоть её и подташнивало. Я твердила ей: 'возьми больничный.' Но она не могла прожить и дня без работы. Часть меня интересовало: была ли это её оплошность, или же она несколько потеряла рассудок. Такие мысли заставляли меня ненавидеть саму себя. Пичи Пай заслуживала лучшего.
Пичи Пай была самой лучшей подругой, какую кто-либо может иметь.
Её муж снаружи. Он хочет видеть тело. Я просто не знаю, что ему сказать. Но в одном я уверена: он ни за что не должен это увидеть."
* * *
Я вывалилась из изолятора и рухнула у стены, тяжело дыша.
- Литлпип? - глубоко обеспокоенно спросила Ксенит. Она тоже слышала запись Санни Дэйз, я видела грусть в её глазах, слышала её и в голосе. Но она не знала того, что знала я, не осознавала того, что осознавала я. Она видела, что запись затронула меня намного сильнее, чем её, даже если и не могла уловить полный смысл этих откровений.
Порча, с другой стороны, - как говорила Хомэйдж в образе диджея Пон3, - это зебра совсем в другую полоску. Никто точно не знает, что она собой представляет и откуда появляется, но мы знаем о её мутационном действии на монстров и зловредном, смертельном влиянии на пони.
Я знала, что такое Порча. И знала, откуда она взялась.
Я знаю, что, путешествуя, суя свой нос в разные места и воспоминания, ты услышишь и узнаешь много разных вещей о моей Твай, - таково было полное боли предупреждение Спайка.
Порчей было ЗВТ: Зелье Вынужденной Трансформации. Другое наследие Твайлайт Спаркл.
Но это ведь несправедливо. Твайлайт Спаркл была хорошей пони с добрым сердцем. Конечно же, штаб М.Ч.Н. в Мэйнхэттене работал над заклинанием, способным очистить Порчу, и уже не секрет, что у них, в отличие от других пони (как того безумного гуля-доктора), были в этом успехи. В конце концов, Твайлайт Спаркл знала во всех подробностях, что такое Порча. Она знала каждую составляющую. И после случившегося с Пичи Пай она не собиралась просто оставить опасные магические токсины в бочках под землёй. Она работала над тем, чтобы всё вычистить. Конечно же в комплект Садов Эквестрии будет входить заклинание, способное очистить страну от Порчи. Я предполагала, что Твайлайт Спаркл должна была создать Порчеочищающее мегазаклинание и покрыть им Прекрасную Долину... как только испытания ЗВТ на пони покажут положительный результат.
Отклонения в результатах могут зависеть от... Ну, от дозировки.
Слова Твайлайт Спаркл всплыли в моей памяти. Эксперимент с ЗВТ в Марипони требовал строго определённой дозировки. Кто знал, каковы эффекты от слишком маленькой дозы? Глубокий зуд, который уже распространился по всему моему торсу, говорил мне, что, вероятно, я скоро узнаю.
Но это было, когда они обнаружили, что магические... побочные продукты Твайлайт, скажем, начали проедать бочки, - сказала Рэрити Рэйнбоу Дэш. - Санни потеряла пони, пытавшуюся переместить их, когда несколько бочек разорвались, словно были сделаны только из покрывавшей их когда-то краски.
Тот ужас с другой стороны окна был тем, кем становилась любая пони, пострадавшая от массивного воздействия. Если такое создание появлялось под воздействием токсина всего нескольких бочек, я была благодарна, что никогда не видела саму Трикси внутри того чана.
Но если у тебя ровно столько, сколько нужно? Вот, значит, как Трикси создавала своих аликорнов. Я размышляла, сколько времени понадобилось ей, чтобы найти необходимую дозировку, и как много провалившихся ''испытателей'' она поглотила, прежде чем нашла нужную дозу?
Мой взгляд скользнул к дыре в дальнем углу комнаты. Пичи Пай тошнило по утрам несколько дней. Медицинское оборудование всё ещё диагностировало аномальные признаки жизни даже после того, как это существо должно было умереть.
Я знала, откуда появились остальные порождения ужаса.
* * *
Всю обратную дорогу на крышу я и Ксенит пробежали галопом. Тяжело дыша и запинаясь, я с грохотом влетела в дверь.
- Мы достали... то... за чем пришли!
Вельвет Ремеди безусловно выглядела плохо, но, хвала Богиням, она была в сознании. Каламити же стоял на кромке крыши и смотрел вниз. Я заметила, что он в зубах держал свой шлем. Он пробежал обратно и вернул его!
Это означало, что...
Я взглянула на противоположное здание. Все адские гончие исчезли. Вместо антенны я увидела только несколько обломков. Я подползла к краю, бросая взгляд на Грифинчейзер II. Он всё ещё вызывал впечатление развалюхи, но я поняла, что Каламити удалось завершить ремонт.
Каламити положил шлем рядом с собой.
- Если вы чё-т пропустили, то они, типа, приказывают нам сдаться.
Посмотрев вниз, я увидела адских гончих, уже окруживших здание, дюжина из них держала в лапах факелы. Некоторые были вооружены энергетическим оружием, хотя большинство из них довольствовалось только когтями. Чрезвычайно большая адская гончая стояла на полусгнившем фургоне, держа мегафон:
- Спускайтесь. Сейчас же! - залаяла она усиленным мегафоном голосом. - Даю вам последний шанс!
Я очень надеялась на то, что здесь мы сможем вылечить крыло Каламити и восстановить ногу Вельвет Ремеди. Но это больше не представлялось возможным.
- Давай, Каламити! Уходим!
- Я чё-т не догоняю, чего они на нас до сих пор не напали.
Я мрачно ответила:
- Я знаю почему. И поверь, ты будешь не рад узнать причину.
Он отошёл от края, подобрал шлем и направился к Вельвет Ремеди. В его глазах было заметно, как он постарел за прошедший день.
- Ты... не... виноват, - заверила пегаса Вельвет Ремеди, когда он прилёг рядом с ней.
Он опустил шлем и прижался к угольно-чёрной единорожице.
- Виноват. Крыло продырявили мне. И гончих отстреливать захотел я. Вы по уши в дерьме благодаря мне. А этого я не забуду. Ни в жисть.
Внезапный удар сотряс здание. У нас под ногами нарастал оглушительный рёв. В нескольких метрах от края крыши появилась огромная трещина, и вся южная стена больницы с чудовищным грохотом обрушилась на землю.
Оргазмы Лунного затмения! Эти блядские адские гончие подорвали фундамент!
- Пора сматываться, пони! - прокричала я, забравшись в Грифинчейзер II, и попыталась понять, как управлять этим хитроумным изобретением земных пони.
К счастью, это оказалось довольно просто. Работу механики поддерживали спарк-батареи, и машина приводилась в движение главным образом при помощи педалей.
- И зебра! - добавила я. - Собирайтесь вместе. Мы уходим!
Начали разваливаться и другие части здания. Крыша накренилась, и Грифинчейзер II начал скатываться прямо к оборванному краю.
Я охватила всех полем магии, убеждаясь, что не забыла прихватить мед-бота, ногу Вельвет, шлем Каламити и сумку Ксенит с медикаментами; затем я начала со всей силой крутить педали.
Механизмы, ремни и приводы Грифинчейзера II протестующе заскрипели. Но лопасти всё-таки начали вращаться.
С ужасным грохотом крыша больницы упала под нами. Больница рушилась с вздымающимися клубами дыма и мусора.
Но мы не упали вместе с ней. Облако пыли накрыло нас. Медленно, привыкая к летающей машине, я повернула нас в сторону Марипони и Небесного Бандита.
* * *
После всего, что произошло, я ничего не могла делать.
Ксенит варила зелье, используя как свои собственные запасы, так и препараты, найденные нами в больнице. Я чувствовала необычный запашок, что шёл из кастрюли, которую она держала над огнём. Ксенит сказала нам, что зелье улучшит способность тела Вельвет к самостоятельному восстановлению, и это позволит её ноге полностью и правильно прирасти к телу, как только её вернут на место. Зелье также навсегда изменит Вельвет Ремеди, как некоторые зелья зебры до этого изменили меня. Несмотря на то что эти "усиления" были похожи на дар, ощущались они скорей как жертва. Последний барьер, отделяющий Вельвет от той, кем она была раньше. После всего этого она точно больше не будет той пони, какой была.
Каламити отказался покидать Вельвет Ремеди всё то время, что я перепрограммировала мед-бота. Должна признать, пока я занималась этим, я изменила имя робота. Учитывая, какой будет его следующая операция, название "Костоправ" было совершенно не к месту.
Пришло время Вельвет при поддержке мед-бота вылечить и Каламити, и себя саму. Мне оставалось просто сидеть и смотреть. Хотя я не думала, что смогу выдержать это.
На данный момент мы были в безопасности. Аликорны формировали периметр вокруг Марипони, а адские гончие, похоже, решили сделать передышку. Ища шар памяти, который я нашла в больнице, я активировала сортировочное заклинание моего ПипБака. И с ужасом обнаружила баночку Праздничных Минталок среди моего инвентаря. Первый момент я не могла вспомнить, как они оказались у меня. Я скомандовала сортировщику схоронить эту банку на самое дно седельных сумок. Та маленькая пони, что была сторонницей сохранить минталки, теперь разочарованно заржала. Глупая, непоследовательная маленькая пони.
Я левитировала из сумки шар, укладывая его на кусок щебня перед собой. Потом опять быстро схватила, как только он начал скатываться. Выбирая, куда лучше поставить, я магически сфокусировалась на нём.
Мир растаял.
<-=======ooO Ooo=======->
Мир пах душистыми лосьонами и мягкими ароматами. Пол подо мной был комфортным; я сидела на плюшевом коврике. И чувствовала тепло и вес прижатой ко мне кобылицы, обнятой моими передними ногами. Её слёзы пропитывали мою шерсть на груди.
Я слышала плач пони. А также мягкий звон музыки откуда-то сверху. В другой комнате знакомый женский голос говорил:
- В смысле, это же хорошая новость, верно? Что ж так невесело?
Пони в моих ногах имела нежную жёлтую шёрстку и текучую розовую гриву, это была Флаттершай.
- ...Но я действительно этого заслужила, - пробормотала Флаттершай мне в грудь, её тело содрогалось от рыданий. - Я...
Ноги, державшие Флаттершай, были элегантного белого цвета, я была Рэрити.
Рэрити почувствовала слабость от едва сдерживаемой печали; утомление, которое я слишком хорошо знала. Её глаза горели, на краю слёз, но она сдерживала их, оставаясь сильной для жёлтой пегасочки в объятиях.
- Я предатель! - простонала Флаттершай.
- Я не верю в это, - мягко сказала моя хозяйка. - Рэйнбоу Дэш была...
Флаттершай повернулась лицом ко мне, глаза её были полны слёз.
- Рэрити. Я дала мегазаклинания зебрам.
Я почувствовала, как моя хозяйка напряглась, глаза Рэрити расширились. Но она всё равно не отпустила Флаттершай. Она держала её. И, хоть и была шокирована, спросила непредвзятым тоном:
- Зачем ты это сделала?
Флаттершай жалко пискнула, когда почувствовала, как Рэрити напряглась. Выражение её лица сказало мне, что она ожидала быть отвергнутой. Оттолкнутой. Может быть, даже хуже. Но тон её голоса был решительным, когда она ответила:
- Чтобы остановить войну.
Рэрити покачала головой.
- Как?
- Ты помнишь испытание. Я вложила лечащее заклинание в то мегазаклинание, что позволило излечить практически всё. У зебр есть зелья, позволяющие им регенерировать раны, и мегазаклинания обеспечат регенерацией целую армию. Видела ли ты новое заклинание щита Твайлайт? Щит, усиленный мегазаклинанием, защитит целый город.
Флаттершай смотрела на свою подругу, жёсткая решимость сияла в её залитых слезами глазах.
- Если обе стороны будут иметь мегазаклинания, мы больше не сможем убивать друг друга. Они должны будут прекратить боевые действия.
Я почувствовала дрожь Рэрити, узел сформировался в её горле. Слёзы, что она сдерживала, начали течь. Я точно могла сказать, она знала, что обе стороны будут не так использовать этот дар.
- О Флаттершай... - Когда первая слеза скатилась по её щеке, Рэрити наклонилась вперёд, убирая с лица Флаттершай скрывшую его текучую розовую гриву, и поцеловала пегасочку в лоб. - ...Ты всегда была лучшей из нас.
Она обняла пегаску сильней.
- Никогда, никогда не сожалей о том, что ты сделала, дорогая. - Она прижимала голову Флаттершай к своей груди так, чтобы та не мола видеть её слёз.
Я услышала, как на заднем плане другой голос сказал:
- Что? А, нет-нет, с ней всё в порядке. Мы в... - Я наконец узнала голос Свити Белль. - Мы в спа на Листопадной. Рэрити здесь уже с полудня пытается остановить слёзы Флаттершай.
Флаттершай вздрогнула, скуля.
- Рэрити? Я... Я не могу дышать. - Её кроткий, нерешительный тон подразумевал, что она смирилась бы, если бы Рэрити сжимала её и дальше.
Рэрити тут же её отпустила.
- Оу... Флаттершай, прости. - Она встала и быстро отвернулась, прежде чем пегаска успела заметить её слёзы. - Мне нужно немного освежиться. С тобой всё будет хорошо, пока я не вернусь?
Флаттершай пискнула, но кивнула.
Моя хозяйка быстро побежала в направлении к женской уборной. По пути она прошла мимо тревожного вида спа-пони. Остановившись, Рэрити прошептала:
- Помните, вы закрыты. Мне очень жаль, Министерство Стиля покроет ваши потерянные доходы в тройном размере, но мы действительно не можем быть сейчас потревожены.
Не дав спа-пони возможности ответить, Рэрити почти галопом помчалась в дамскую комнату. Когда дверь захлопнулась за ней, я услышала, как Свити Белль сказала:
- Флаттершай говорит, что Рэйнбоу Дэш назвала её предательницей!
Нервы Рэрити почти дымились. Она лила слёзы, размывая взор, но отражение в зеркале выглядело грустным и полным страха. Её рог засветился, и что-то вылетело из её сумочки, висящей на боку. Она вытерла передней ногой слёзы, чтобы лучше видеть фотографию в рамочке.
Это были Кобылицы Министерств. Все вместе, выглядящие гораздо моложе... может быть, моего возраста. Они выглядели растрёпанно, но светились счастьем, одетые в некогда элегантные платья, выглядящие так, будто их хозяйки побывали в драке, не снимая их. Тут был и Спайк тоже, но совсем не такой, какого я знала или могла вообразить. Ребёнок Спайк! Они все собрались за круглым столом, покрытым чем-то, похожим на кусочки пончиков.
- Я... Я не думаю, что смогу выдержать больше. Я была н-ничем, перед тем как встретила вас. Вы л-лучшие друзья, которых п-пони могут им-меть. Самые лучшие пони на свете... - Рэрити шмыгнула носом. - И я ч-чувствую, что теряю вас в-всех!
Всё тело Рэрити содрогалось. Она посмотрела на себя в зеркало и была потрясена тем, что увидела. Включив воду в раковине, она плеснула водой себе на лицо и попыталась смыть следы своей печали. Оглянувшись назад, она выпрямилась и сказала себе:
- Хватит жалеть себя, Рэрити! Флаттершай нуждается в тебе!
Её рог снова засветился, открывая сумочку и поднимая фотографию.
Дверь распахнулась. Рэрити повернулась, вынуждая естественно выглядящую улыбку появиться на её морде. Её глаза расширились, когда она увидела скорбно выглядящую Свити Белль.
- Сестрёнка, мне очень жаль прерывать, но...
- Да? - сказала Рэрити полным радости приветствием, которой, я знала, она ни на грамм не чувствовала.
- С Эплджек произошёл... несчастный случай.
Я почувствовала, как напряглось тело Рэрити.
- Несчастный случай? Она в порядке?
- Она в коме, но врачи говорят, что она поправится, - печально сказала Свити Белль.
При слове "кома" магия Рэрити лопнула, фотография в рамке с грохотом рухнула на пол.
- Эплблум говорит, Твайлайт Спаркл уже в пути, чтобы увидеть её. Она хочет знать, сможете ли вы с Флаттершай тоже посетить Эплджек.
Рэрити покачнулась. Принуждая свой голос не дрожать, она сказала своей младшей сестре:
- Конечно мы придём! Мы с Флаттершай прямо сейчас отправимся в Мэйнхэттен. - Она улыбнулась сестре. - А ты пойдёшь?
Свити Белль кивнула.
- Я уже договорилась. Поезд отправляется через час. - Младшая единорожка выскользнула обратно за дверь, закрыв её за собой. - Увидимся там.
В момент, когда Рэрити осталась снова одна, обычно грациозная кобылица закачалась на грани обморока. Опершись о раковину, она опустила взгляд на лежащую на полу фотографию. Небольшая трещинка пробежала теперь по стеклу, отделяя Пинки Пай и Флаттершай от Рэйнбоу Дэш и Твайлайт Спаркл.
Единорожица тихо заскулила. Обернув магией фотографию, она засунула её обратно в сумочку, а затем вынула оттуда знакомую гарнитуру и прикоснулась ногой к наушнику.
Рэрити повернулась к зеркалу и посмотрела на себя. Выражение печальной решительности застыло на её лице.
В наушнике прозвучал голос:
"Алло? Министерство Стиля, офис Госпожи Рэрити."
- Это Рэрити. Свяжитесь с главным магом Министерства. Скажите ему, что я всё-таки изменила своё решение и нуждаюсь в его услугах насчёт особого проекта.
<-=======ooO Ooo=======->
* * *
Обратный путь был долгим и временами насыщенным событиями, но когда я впоследствии пыталась вернуться к нему мыслями, он выглядел странным.
Крыло Каламити отлично зажило, но мы настояли, чтобы он регулярно останавливался и отдыхал. Вельвет Ремеди становилось то лучше, то хуже. Её передняя нога была жёстко зафиксирована толстой шиной, не позволявшей ей ходить. Вельвет была ужасно слаба и катастрофически нуждалась в отдыхе и лечении.
- Вельвет, ложись спать, - нараспев произнесла Ксенит, осторожно назвав нашу спутницу по имени. - Дыханию Феникса нужно время, чтобы подействовать.
- Богини, Вельвет, - присоединилась я, - да ты хуже, чем... да все мы, когда ты командуешь нами как наша медпони.
Вельвет не обращала на нас внимания, вместо этого она уткнулась носом в крыло Паерлайт и проворковала ей:
- Слышишь, Паерлайт, милая? Отварчик Ксенит сделал меня частично фениксом. Разве это не замечательно?
- Это всего лишь название, - вздохнула Ксенит.
Вельвет Ремеди продолжала играть с Паерлайт, порхавшей над моей прекрасной подругой, не скрывая радости от того, что та жива. Жар-феникс то и дело садился, что никак не казалось мне полезным.
У меня всё зудело. И мне это совершенно не нравилось. Я поклялась себе, что первым делом, как вернусь в Башню Тенпони, я найду Хомэйдж и чего угодно ей наобещаю, чтобы воспользоваться тем заклинанием от Порчи. Но я боялась, что может оказаться слишком поздно.
Ну, вторым делом. Первым - сниму для друзей люкс, где Вельвет наконец сможет, блин, отдохнуть.
- Если ты не ляжешь спать, как только мы окажемся в Тенпони, клянусь, я привяжу тебя к кровати.
Глаза Вельвет Ремеди расширились. И тут же полуприкрылись в предназначенном мне страстном взгляде.
- Ох, Литлпип, ты всё обещаешь. Но право же, это твой фетиш, не мой.
Я фыркнула. Это уж точно было не моим фетишем.
К счастью, Вельвет Ремеди обратилась к Ксенит.
- Вчера, когда включилась сирена, ты слышала её только ушами? - спросила она.
Во взгляде зебры явно читалось непонимание. Я разделяла её чувство, поскольку точно так же сочла вопрос странным, пока Ксенит не ответила:
- Чем ещё я могла бы услышать тот ужасный вой? - Она призадумалась. - Мне приходилось до этого чувствовать звуки, низкие колеблющиеся гулы, но этот звук был не таким.
Вельвет Ремеди кивнула и окинула нас всех взглядом. Я ничего не поняла, но потом меня вдруг осенило, было же совершенно очевидно, что...
* * *
...Я смотрела в прицел Малого Макинтоша, когда в поле зрения показалась зомби-пони. Мягкий нажим на спуск, и Малый Макинтош взревел. Созданию разорвало голову.
Я повернулась в поиске других плотоядных зомби, но красного на моём Л.У.М.е не было. Я убрала оружие, чувствуя угрызения совести. Было так печально и ужасно осознавать, что эти зомби когда-то были живыми пони, ныне заключёнными в тюрьму разлагающихся тел и умов, медленно мучающихся гниющим безумием, превратившим их в неразумных монстров, заставляя пожирать других пони. Тем не менее, часть меня до ужаса ясно помнила, что бывают судьбы и похуже.
Я пошла доедать свой суп. Остальные также были увлечены своим ужином. Сумерки плавно переходили в ночь. Руины старой подстанции нависали над нами. Мы выбрали это место, чтобы стены подстанции не позволяли свету от костра сиять на сто километров вокруг. Каламити хотел сделать последний рывок до Мэйнхэттена, но поддался на наши уговоры.
Ксенит помешала жидкость в кастрюльке и предложила Вельвет очередную порцию. Паерлайт полетела охотиться, как только Небесный Бандит коснулся земли, и с тех пор, как показался первый зомби-пони, Вельвет Ремеди очень за неё беспокоилась.
Я услышала цокающий звук приближающихся копыт, сопровождающийся тяжелым и неприятным на слух дыханием, которое просто не могло быть издаваемым пони. Я подала сигнал остальным, левитируя винтовку зебр и снова включая свой Л.У.М., чтобы просканировать местность на наличие врагов. Врагов нет, но зато к нам приближалось несколько нейтральных объектов. Я вздохнула с облегчением.
Через несколько минут свет нашего костра осветил вошедшую к нам путешествующую кобылицу-торговку. Увидев нас, она встала как вкопанная, бросая взгляд на каждого из моей (очень тяжело вооруженной, как я внезапно осознала) компании. Двухголовая скотина, которая стояла позади неё и несла её вещи, жалобно замычала.
Каламити подбежал к купчихе, вынуждая её отступить назад. Но он был очень весел и хотел пожать ей копыто.
- Здорова! Лет сто вашего брата не видывал! Буду очень признателен, если вы присоединитесь к нашей пирушке. Супец отменный, клянусь!
Он наклонился вперёд и громко прошептал:
- Не я его стряпал.
Торговка улыбнулась, от напряжения в её теле и следа не осталось.
- Спасиб огромное, - сказала она и побежала к нам, как только привязала к мусорному контейнеру свою скотину. Я ахнула, когда огромное чудище вошло и, тихо рыча, поковыляло за ней.
- Ч-что э-это? - выпучив глаза, запинаясь спросила Вельвет Ремеди.
Купчиха засмеялась.
- Ой, не бойтесь Обнимашку. Он очень дружелюбный мишка. Ну, если ток вы не шайка рейдеров, - улыбнулась она. - Знаете, леди не стоит шляться по пустоши без надёжного друга. Там ведь полно плохих парней.
- Яо гай, - странным голосом шепнула Ксенит, наклонившись к уху Вельвет.
- Я... никогда раньше не встречала такого зверя, - сказала Вельвет Ремеди со всё ещё широко раскрытыми глазами.
- Ну, по правде говоря, я тож никогда раньше не встречала ни зебры, ни пегаса, - добродушно ответила купчиха. Ксенит предложила ей тарелку супа. - Спасибо, мисс.
- Что привело вас сюда? - с любопытством спросил Каламити.
- Та вот новый маршрут осваиваю, между Разбитым Копытом и Мэйнхэттеном, - с улыбкой ответила пони-торговка. - Подумала, что надо б использовать новую возможность, пока все тудой не ломанулись.
Неожиданно Каламити взмыл в воздух и стремглав умчался к припаркованному Небесному Бандиту. Как только он вернулся со своими седельными сумками, он тут же начал вытаскивать всякий мусор. От старых упаковок из-под картофельного пюре быстрого приготовления до мелкокалиберного оружия, которое, честно говоря, уже не стоило нашего внимания.
Стоп... С каких это пор смертельное оружие дальнего боя уже не стоит нашего внимания?
- Где ты всё это нашёл? - спросила Вельвет Ремеди. - И когда? Я думала, мы продали в Башне Тенпони всё, без чего можно обойтись.
- Надыбал в Стар Олнее, - ответил Каламити, выбирая лучшие вещи для обмена. Вельвет Ремеди лишь покачала головой. Затем встала и, прихрамывая, слегка оттолкнула Каламити в сторону, чтобы пересортировать плоды его работы.
- Я расскажу тебе страшную тайну, - сказала Ксенит, приблизившись вплотную к пегасу. - Пройти мимо шкафа или мусорки, не заглянув внутрь, не только не запрещено, но и вполне выполнимо.
Каламити повернулся к ней с притворно изумлённым глазами, чем заслужил от меня фейсхуф.
- Да ладно? Как это? Ещё ни разу не получалось.
- Оно заметно.
Мне это показалось забавным. И тут мне пришла в голову мысль:
- Эй, Каламити, можем мы по пути завернуть в Разбитое Копыто? Мне надо поговорить с Гаудой....
* * *
...Я поморщилась, когда Вельвет Ремеди опять погрузилась в Шар Флаттершай.
Теперь я знала, что СтилХувз был не совсем прав насчёт жёлтой пегаски. Но достаточно близок к истинному положению дел, чтобы заставить меня волноваться за подругу. Особенно учитывая те невзгоды, физические и психические, которые на этой неделе обрушились на Вельвет Ремеди.
Она оказалась ужасающе близка к смерти. Дважды. И хотя временная потеря ноги не оставила видимых шрамов и не нанесла непоправимого ущерба её здоровью, психологическое влияние, оказанное травмой, было невозможно вылечить с помощью магии. Её изменение под действием зелья Ксенит проходило без каких-либо внешних признаков, но я не думала, что для неё внутренние перемены были так же незаметны. Всё это вместе, после ужасов той бойни, устроенной в Стойле Два...
Я смотрела вдаль, задумчиво водя передним копытом по железному полу Небесного Бандита. Мы приближались к Разбитому Копыту. В темноте уже виднелись его огни.
Я направила поток мыслей в другое русло, чтобы хоть как-то отвлечься, и вспомнила о просмотренных вчера шарах памяти. Хоть убейте, но я никак не могла понять, как или почему воспоминание о спа-салоне на Листопадной было заперто в том шкафу. В большинстве случаев расположение шаров памяти казалось мне вполне логичным. В отличие от этого.
Что касается другого шара, выбор места его хранения тоже был вполне объясним, хотя мне пришлось сперва поломать голову. Стальные Рейнджеры под предводительством облачённой в доспехи кобылицы наверняка пытались попасть на крышу больницы. С информацией из этого воспоминания они смогли бы определить местоположение центрального узла Проекта Одного Пегаса, чем бы он там ни оказался.
На мой взгляд, Рэрити решила записать память по той причине, что она была по-настоящему счастлива, когда Рэйнбоу Дэш попросила её придумать дизайн брони Анклава. Ведь в душе она оставалась модельером. И наконец её работа и обожаемое хобби объединились... в некотором роде. Я без труда представляла, как этой изящной немолодой единорожице хотелось снова и снова переживать тот момент. В особенности, когда в копытах её друзей всё стало разваливаться.
Мало чем отличаясь от Вельвет Ремеди.
- Окей, Лил'пип, - позвал Каламити. - Мы идём туда.
Наш пегас был в хорошем настроении. Он снова летал. Вельвет шла на поправку. Он даже поболтал с караванщицей и поторговал с ней (или, точнее, наблюдал, как торговала Вельвет Ремеди). Я была удивлена, сколько мелких вещиц он умудрился собрать со Старого Олнея, пока большинство из нас было сосредоточено просто на продвижении вперёд.
Не у одной меня были пороки.
- Приближаются грифоны, - крикнул Каламити. Я включила Л.У.М. и проверила, дружелюбны ли они. Моментом спустя Блэквинг и её Когти, кружа, показались на виду, подтягиваясь к нам.
- Литлпип и друзья, - сказала она. Я покраснела. Почему никогда не "Каламити и друзья." или же "Вельвет Ремеди и друзья."? Я задавалась этим вопросом миллионы-миллиарды раз. Конечно, теперь ответ я знала. За это надо благодарить Хомэйдж и моих компаньонов. Йей.
- Блэквинг! - сказала я, стряхивая своё смущение, чтобы поговорить с грифиной. - Я надеялась увидеть тебя. Мне нужно кое о чём тебя попросить. Надеюсь, мы сможем прийти к соглашению.
- О? - приподняла бровь грифина-наёмник. - Должна быть хорошая...
* * *
...Я проснулась. И обнаружила, что смотрю на знакомый потолок клиники Хелпингхуфа. Только в этот раз, по крайней мере, я не была связана.
Я знала, что лучше не вставать сразу, потому я просто громко откашлялась. Голоса за ширмой смолкли, и тени подошли. Доктор Хелпингхуф отодвинул ширму и с любопытством посмотрел на меня.
- Когда я сказал, что мог бы сделать с вас неплохую прибыль, я говорил это вовсе не как поощрение...
Вельвет Ремеди оттолкнула его, колебаясь в попытке пройти на трёх ногах. Её глаза сузились, и голос был сердит. Я именно это и ожидала.
- Я поверить не могу! - почти закричала Вельвет. - После того, что мы пережили! Ты воспользовалась ими снова?!
- Я должна была, - сказала я ровно. - Это был единственный способ. - Единственный способ убедить Красного Глаза выслушать. - Но это было лишь единожды, и я пошла лечиться немедленно. - Я выровняла взгляд на неё. - По собственному желанию, должна заметить.
- Единожды? Ага, конечно. До следующего раза, когда ты решишь, что они тебе требуются, - кипела Вельвет. - Литлпип, ты что, ничему не научилась?! Ты не можешь сделать это лишь единожды!
Я поморщилась. Она была права. Я играла с огнём, хоть и знала, что была пропитана виски.
- Пожалуйста... Я знаю, что это плохо. Но это было действительно важно. И я знала, что для меня это будет ещё сложнее. Так что ты мне понадобишься...
- Дай мне посмотреть! - потребовала она. Доктор Хелпингхуф вежливо попятился.
- Посмотреть?
- На твой Богинями проклятый сортировщик инвентаря, Литлпип! - рявкнула Вельвет Ремеди. - Я хочу лично убедиться, что ты не припрятала у себя ещё хоть одну.
Волна страха прошла через меня. Я подняла ПипБак к её глазам, чтобы та могла посмотреть, и молилась, что я действительно швырнула проклятую баночку Праздничных Минталок в горящую мусорную бочку, когда бежала из лагеря. Я молилась, что моя зависимость и маленькая пони в голове не сыграли с моей памятью какой-нибудь трюк. Я и так собиралась скоро сделать это сама.
- Ладно, хорошо, - сказала Вельвет, просмотрев мой инвентарь и, к счастью, не обнаружив там признаков ПрМ. - И тебе лучше поверить, я обязательно пройдусь по всем твоим вещам, вернувшись в комнату. И с сего момента буду делать это довольно регулярно.
Я кивнула.
- Спасибо, Вельвет. Я...
- ...Доказала, что тебе нельзя доверять, - отрезала она, её слова ранили меня. Тем более, потому что я это заслужила.
Помощник Доктора Хелпингхуфа подбежал к нам, снисходительно улыбаясь. Вельвет Ремеди посмотрела на белого жеребца-единорога с полосатой красно-розовой гривой.
- Это будет больно? - спросила Вельвет с беспокойством. И, метнув мне мрачный взгляд, добавила: - Не то чтобы она это не заслужила...
Возвращаясь к белому единорогу, Вельвет призналась:
- Она так много пережила... Я не хотела бы, чтобы она страдала ещё больше.
- Не беспокойтесь, - сказал единорог. - Она не вспомнит боли.
И, повернувшись ко мне, она спросила:
- Готова ли ты сделать это?
Я кивнула.
- Давай покончим с этим. - Я медленно вытащила себя с постели и последовала за ним.
Когда мы уходили, я услышала стон Вельвет Ремеди:
- Пытаясь спасти всю пустошь, ты разрушишь себя, Литлпип...
* * *
...Пронзительный белый свет надо мною исчез, я обнаружила себя во тьме, смотрящей вверх на незнакомый потолок со странными узорными зеркалами. Я лежала в кресле в причудливой и неудобной позе. И не имела ни малейшего понятия, как тут оказалась.
Последнее, что я помнила, - клиника Хелпингхуфа. Я начала припоминать, что лечилась от ПрМ-зависимости по своему же желанию. Я съёжилась, мой рассудок наполнился стыдом, когда вспомнила, как подобрала ту банку в сестринской. Я была унижена и чувствовала отвращение к самой себе за ту слабость, которую я проявляю всякий раз, когда надо выбросить их. Но, хоть убейте, я не могла припомнить, что принимала хоть одну.
Или, раз уж на то пошло, не могла вспомнить и соглашения на лечение, хотя и помнила, что после его окончания вела себя так, как если бы дала согласие.
Меня окутал глубокий, чуждый страх, когда я попробовала отследить свои действия, но обнаружила, что даже воспоминания об обратном полёте были в лучшем случае дырявыми. С уходом из Марипони моё чувство времени стало продырявлено, словно швейцарской сыр. Но те разрозненные моменты, что я помнила, давали понять, что времени я не теряла.
Показался знакомый жеребец-единорог, наклоняясь надо мной. Его алая с розовым грива свисала так, что почти касалась моего лица. Вид его гривы напомнил мне о гриве Пинки Пай на той вечеринке, когда она как будто бы сдулась.
- Не паникуй.
- Где я? Как я сюда попала? Кто вы? - Вопросы сыпались из меня, как только появлялись в голове. Единорог поднял копыто, призывая умолкнуть, но я не хотела молчать. - Что со мной произошло?
Я почувствовала, как кто-то другой коснулся моего плеча, Хомэйдж обошла кресло.
- Расслабься, любимая.
Мои глаза стали метаться между ними, мои эмоции были в смятении.
- Литлпип, - спросила Хомэйдж, - ты мне доверяешь?
Несмотря на все мои тревоги и растерянность:
- Да.
- Тогда приостанови свои мысли, любимая, расслабься, - прошептала Хомэйдж. Она помогла мне слезть с кресла и заключила в объятия. Тяжело дыша, я прижалась к ней, пытаясь успокоить подавлявшую меня бурю паники.
Её запах стал спасательным кругом, брошенным в океан моих бедствий, и верёвкой, по которой я могла выбраться в безопасное место. Я медленно расслабилась.
- Литлпип, это Лайфблум, - наконец сказала мне Хомэйдж, представляя мне белого единорога с красно-розовыми гривой и хвостом.
- Рад снова с тобой встретиться, - сказал Лайфблум. - Вельвет Ремеди и Хомэйдж много мне про тебя рассказали.
Я медленно кивнула, картина прояснялась.
- Ты ассистент доктора Хелпингхуфа, правильно? Тот самый, у кого Вельвет Ремеди покупала заклинания?
- Он самый.
Хомэйдж нежно погладила мою гриву, словно так она могла избавить меня от дрожи, которую я чувствовала.
- Помнишь, я рассказывала тебе о "серых кардиналах" Башни Тенпони? Так вот, Лайфблум - один из них.
Единорог с улыбкой поклонился.
- А ты тот Выходец из Стойла, которого диджей Пон3 и Хомэйдж нарекли Дарительницей Света.
Я покраснела от смущения, глядя в сторону.
- И скромная, - добавил он, улыбнувшись. - Это хороший знак.
Повернувшись к нему, я снова спросила, на этот раз медленнее:
- Где я? И что со мной произошло?
Рог единорога заблестел малиновым сиянием. В поле зрения всплыла небольшая коробочка. Я узнала тип коробки. В таких держали шары памяти.
- Это твоё, Литлпип.
- Моё?! - У меня перехватило дыхание от того, что он сказал. - Здесь мои воспоминания?
- За последние пару дней, - подтвердила Хомэйдж.
Я пошатнулась. Лишиться пары дней?
- За... Зачем вы их забрали?
- Потому что ты сама меня об этом попросила, - сказал Лайфблум. - А Хомэйдж убедила меня, что на то есть хорошая причина.
- У Лайфблума талант к магии. Осваивает новые заклинания, как никто другой. Он единственный единорог в Башне Тенпони, освоивший старые заклинания памяти, когда-то использовавшиеся Министерством Морали, - пояснила Хомэйдж. - Он также единственный, кто может колдовать Очищение от Порчи.
Понимающе глядя на меня, Хомэйдж продолжила это небольшое откровение словами:
- Итак, как ты себя чувствуешь?
Я замерла и прислушалась к себе. Я ощущала усталость. Напряжение. Ожоги на моих боках зажили, но всё ещё чувствовались.
Глубокий, тревожный зуд исчез.
- В будущем возможны незначительные изменения, - объявил Лайфблум. - Однако ничего такого, что бы угрожало твоей жизни, и даже, вероятно, ничего, что бы её существенно изменило. Я почти убеждён, что мы очистили тебя от Порчи как раз вовремя.
Я почувствовала предательскую слабость в коленках от нахлынувшего чувства благодарности.
- О, спасибо!
* * *
В коробке с шарами памяти была записка, написанная моим собственным зубо-письмом.
Литлпип,
Шары памяти в этой коробке лежат по порядку. Первый шар - это что-то вроде оглавления, а остальные - это мои/твои основные воспоминания за последние несколько дней. Три самых важных шара, которые, я думаю, мне захочется пережить - это шары номер четыре, шесть и восемь. Все остальные - это просто длинные, скучные перелёты и обычные вещи. Я не думаю, что мне/тебе действительно нужно тратить часы внутри шара памяти, только лишь чтобы пережить нашу дефекацию или часы зуда.
Не смотри ни в один из шаров, пока ты/я не раздобудешь Чёрную Книгу и не доставишь её до Марипони. Пожалуйста. Я знаю, что для меня/тебя это будет действительно трудно, но это очень важно.
Твоя ты,
Литлпип.
Я перечитывала записку снова и снова, но это всё равно не имело смысла. Я посмотрела на шары памяти. Я хотела свои воспоминания назад! Я хотела знать, что я сделала за последние два дня. Мне нужно было знать, зачем я использовала Праздничные Минталки снова. Что может быть настолько крайне важным, что заставило меня это сделать?
Голубоватое магическое поле закрыло крышку, удалив шары памяти с глаз моих долой, и коробочка всплыла из моих копыт. Хомэйдж подняла её магией, поместила в свой сейф и закрыла. Огромная картина Прекрасной Долины встала на своё место.
Она повернулась ко мне, улыбаясь.
- Ну а теперь, как скоро ты собираешься отправляться?
Я покачала головой. Я чувствовала себя потерянной, двигающейся по не контролируемому мною течению. Я не знала своих планов, не знала, что делать дальше.
Всё, что я знала, - это что Вельвет Ремеди нужно время, чтобы восстановиться. На самом деле, Каламити тоже. Может быть, это нужно было всем нам. Я ненавидела идею провести ещё один день для себя, когда в Эквестрийской Пустоши были ещё пони, страдающие и умирающие лишь потому, что меня там не было, чтобы им помочь. Но это время было не для меня. Оно было для моих друзей. И я ничего не могла сделать без них. Я нуждалась в них. Сейчас даже больше, чем когда-либо.
- Я думаю, у нас есть день или два, - сказала я нерешительно. - Но не более того.
Хомэйдж улыбнулась.
- Чудесно! Я начну обед.
Я вспомнила кое-что.
- Тридцать один?! Как ты вообще смогла сделать такое со мной?
- Я знаю твоё тело как прекрасный инструмент, - ответила она, направляясь на кухню. - И я могу добиться самой красивой музыки из него!
Я почувствовала слабость.
- Я... не... о том...
Я посмотрела вокруг, внезапно задумавшись над тем, где же Ксенит.
* * *
<-=======ooO Ooo=======->
- Привет, я! Добро пожаловать в мои воспоминания!
Я смотрела на себя в зеркало в полный рост. Я видела Хомэйдж и Лайфблума, двигавшихся на заднем фоне. В комнате было темно, и в центре стоял пустой стул под ярким прожектором. Зеркальные вставки в потолке отражали свет, отскакивающий от стула, в результате чего потолок, казалось, блестел.
Это только оглавление, сказала я себе. Посмотреть только этот шар - вполне допустимо. Я чувствовала себя сбившейся с толку, мне требовалось хоть немного контекста.
- Если вы - не я, то эти воспоминания не для вас, - почувствовала я, как говорю это по факту своим собственным ртом. Это было в высшей степени странно, моей хозяйкой была я. - Пожалуйста, не смотрите больше шаров и верните их немедленно диджею Пон3 или его помощнику в Башне Тенпони.
Зуда больше не было. Я стояла перед этим зеркалом уже после того, как Лайфблум применил на мне заклинание чистки Порчи.
- Ну а теперь, предполагая, что это всё-таки я... это в высшей степени странно. А я-то думала, что написать заметку - уже странно...
Я прервалась, видимо, чтобы ещё раз собраться с мыслями. Я что, всегда так бессвязно изъясняюсь?
- Итак, первая большая вещь, что ты должна знать...
Я ещё раз прервалась. Я почувствовала, как моё тело делает вздох.
- Чёрт побери, Литлпип! - сказала я, топнув. - Я смотрю это, не дождавшись срока, о котором сказала себе, не так ли?
Я почувствовала прилив смущения, поняв, что я себя поймала.
- Изнасилуй Селестия твою пизду палящим солнцем, если я даже не могу следовать инструкции, данной самой себе! У меня что, нету хоть чуть-чуть долбаного самоконтроля?!
Я почувствовала, как снова топаю. Почувствовала, как пыхчу. Всё это воспоминание было слишком нереальным.
- Чёрт побери! Хорошо... извиняюсь за это, если я смотрю шар, когда уже должна. Если это так, то я должна бы перед собой извиниться.
Сделав глубокий вдох, я начала снова:
- Я собираюсь сделать этот коротким, на всякий случай, если, боюсь, я действительно идиотка. - Я наградила себя мрачным взглядом, затем продолжила: - Во-первых, теперь ты уже поняла, что есть два вида заклинаний памяти. Первый тип записывает память, как чары, наложенные на реколлектор. Второй же изымает память полностью. Это тот тип, который Министерство Морали использовало, когда не было нежным.
Я почувствовала, как я нахмурилась, и Литлпип в зеркале нахмурилась в ответ.
- Во-вторых, у меня есть план, как победить Богиню. Я рассказала всем его по частям, только их части. Единственная пони, которая знает весь план - это я. К сожалению, мы ничего не сможем сделать с Богиней, если не сможем даже подойти к ней. И если я пойду, зная план, Трикси прочтёт его прямо из моей головы. Конец игры. Так что... - Я почувствовала, как подняла переднюю ногу и сделала резкое движение, Литлпип в зеркале сделала именно это.
Дерьмо. Я знала, что была права. Другая я, то есть. Аргх!
- Так что, во имя любви Селестии и Луны, во имя любви Хомэйдж, не смотри больше ни единого проклятого шара, пока не притащишь Чёрную Книгу в Марипони.
Я топнула в гневе.
- Серьёзно, я так разочарована во мне! - Затем робко добавила: - То есть, если я действительно сделала это. Если я и впрямь воздержалась, как себе и сказала, то это действительно неловко.
Я почувствовала себя виноватой и совершенно злой на себя.
- Итак, четвёртый шар памяти - это мой разговор с Блэквинг. Я уверена, мне понадобится узнать сделку, которую мы заключили. Шестой мне понадобится знать по совершенно другим причинам. Это тот, где я приняла Праздничную Минталку. Я начинаю задаваться вопросом, было ли это правильным шагом? Но мне очень, очень нужно было быть наиболее убедительной. Ты увидишь. Восьмой шар памяти - это приветствие Хомэйдж, когда мы вернулись в Башню. И этот, я знаю, я захочу переживать снова и снова.
Я подмигнула себе.
<-=======ooO Ooo=======->
Заметка: Максимальный Уровень.
Добавлена квестовая способность: Прикосновение Порчи (1) - Воздействие Порчи изменило вашу физиологию. При наличии острой лучевой болезни (400 и более Рад) любая повреждённая конечность автоматически регенерируется.