Пятый зверь (китайско-кельтский BL-ориджинал)

Глава 83

Ниалл просто поверить не мог, как его захватило наблюдение за фантазиями. Все это он не только видел, а, на минуточку, сам переживал когда-то и неплохо помнил. Казалось бы, какой смысл наблюдать за той же самой пьесой, разыгрывающейся в пятый и десятый раз?

Но в том-то и дело, что пьеса отличалась, и поле зрения Ниалла теперь было шире. Он видел все со стороны, замечал множество деталей, прежде не бросавшихся в глаза или вообще отсутствовавших, и даже как будто ощущал эмоции Фао и «Ниалла». Только здесь, в воображаемом мире Ниалл увидел, как Фао вздрогнул и впился глазами в две высокие фигуры лордов Туата Де, вошедших в таверну. И только тогда принял свою вальяжную позу, приковавшую потом взгляд Ниалла, когда увидел его самого.

Если бы Ниалл не применял магию в поединке, хотя бы ограничился природной силой и скоростью Князя Молний, без специальных чар, у Фао были все шансы победить. Это же не бой, а тренировочный поединок, до первой крови: достаточно лишь ловкости, быстроты, задел противника и выиграл, необязательно наносить ему тяжелую рану и выводить из строя.

Он даже понял, почему Фао так бесстрашно вышел с оружием против Князя Стихий. Когда Ниалл воспитывался у Дайре, ему случалось тренироваться в рукопашном бою и с самим Дайре, и с его фениями, и он вполне себе успешно смирял стихию молний, старался не применять чары, не бить слишком сильно, не заканчивать поединок слишком быстро. Да Фао наверняка и сам выходил против Дайре (может, не один на один, а с двумя-тремя фениями) и просто не задумался, что на Севере-за-Щитом сид не будет придерживаться тех же правил, что в Ат Луайн. И если бы Ниалл так же явно применил магию, как Кумал со своим огненным кругом, если бы открыто ударил Фао разрядом, зрители бы первые возмутились, и поединок был бы признан нечестным.

Честный поединок Ниалл посмотрел молча. Ну, почти: пару раз прошипел Ниаллу-копии, что тот лентяй и растяпа, лучше надо было отрабатывать фехтовальные приемы и не считать всех смертных медлительными увальнями. Фао сам был как черная молния. Один раз с усмешкой срезал верхние пуговицы с котты Ниалла, открывая шею. Мог бы царапину оставить, но не стал, тянул время. В другой раз отмахнул ему широкий неподвязанный рукав и тоже не коснулся кожи. Потом ударил его ножнами под колени, свалил с ног, перехватил руку с мечом и — Дану милосердная! — поцеловал на глазах у всех. Не просто поцеловал, а засосал нагло и жадно. Ошеломленный Ниалл-копия выронил меч и ответил на поцелуй. Потом вскрикнул, отшатнулся, а Фао небрежно коснулся его нижней губы и поднял вверх окровавленный палец. Зрители взревели. За губу куснул, вот паршивец! Первая кровь пролилась, поединок Ниалл проиграл.