Пятый зверь (китайско-кельтский BL-ориджинал)

Глава 92

Ниалл осторожно раздвинул листья и чуть не отпрянул — как-то не ожидал сразу увидеть такую горячую сцену, будто все еще из мира фантазий, где трахались под каждым кустом. Мда, поторопился он подумать, что останется равнодушен к голым Амаргину и Фиахне.

Амаргин стоял во весь рост, привалившись плечом к стволу дерева, откинув голову так, что радужная волна расплетенных волос падала вдоль спины чуть не до колен, а Фиахна, тоже без единой нитки на теле, только в своем ожерелье из волчьих зубов, ему увлеченно отсасывал. И себя ласкал одной рукой, другой притягивая к себе Амаргина за бедро. О Дану, эта задница Князя Зверей, эти призывно расставленные колени, почти так же хороши, как у Фао, когда он...

Ниалл потряс головой, пытаясь прогнать навязчивые воспоминания. Однако, как они увлеклись, опять ничего не видят, не слышат и не чувствуют, он же буквально в десяти шагах! Надо будет намекнуть Фиахне, что он плохо выполняет обязанности охранника. Тут, может, «аккирин батурган» на носу, конец света на мэнгъю, а они не то что демонов не заметят, табун лошадей может промчаться мимо и не помешает им кончить!

Амаргин всхлипнул вдруг и вцепился Фиахне в волосы на затылке, дернул его к себе за косу, вгоняя член глубже в рот — ты смотри-ка, трепетный девственник уже научился быть требовательным, властным! Похоже, они тут времени зря не теряли, пока Ниалл пропадал в мире фантазий. Амаргин содрогнулся, изливаясь Фиахне в рот. Фиахна выпустил его член и уткнулся ему лицом в пах, вылизывая, покусывая, застонал, стиснул ягодицу любовника и быстрее заработал рукой, собираясь довести до оргазма и себя.

Амаргин перехватил его запястье, а потом ногой оттолкнул ту руку, которой Фиахна себя ласкал. Тот вскрикнул, потеряв равновесие, уперся в землю, вскинул взгляд на любовника — Ниаллу не видно было, но взгляд, наверное, удивленный, недовольный. Амаргин уперся ему коленом в плечо и опрокинул навзничь. Оседлал, вторую руку тоже поймал за запястье, обе их завел Фиахне за голову и обмотал его же косой. Чисто символически, не может быть, чтобы хоть как-то сошло за путы, но Фиахна покорно остался с задранными руками, вытянутый, напряженный, с еще более выпуклыми мышцами груди, чем обычно, как же это было красиво!

Амаргин тоже так думал, похоже, потому что прошелся ладонью по его щеке, по шее, по груди — ммм, как удобно эта мышца ложится в ладонь, почти как грудь женщины, только тверже, и сосок меньше. Фиахна втянул воздух сквозь зубы — это Амаргин ущипнул его за сосок, а потом наклонился и поцеловал в губы, и Фиахна перестал сжимать зубы и застонал ему в рот.