Пятый зверь (китайско-кельтский BL-ориджинал)

Глава 143

Первой, инстинктивной реакцией Фао на попытку его разложить всегда было сопротивление. Ниалла это страшно, неприлично заводило. Не то чтобы он был склонен к насилию, нет. Скорее охотничий инстинкт: догнать, завалить добычу, пронзить копьем. Если добыча сопротивляется, это только разжигает охоту. Причем в обоих — Ниалл столько раз уже видел, как Фао уступает своему желанию, сдается напору любовника и начинает так же истово получать удовольствие, как до этого сопротивлялся.

То, что он сказал про Ниалла, было верно для него самого тоже. Самым искренним, самым открытым он был именно в те моменты, когда отдавался, забыв наконец обо всех нажитых правилах и предрассудках.

Вот только довести его до того, чтобы он обо всем забыл, было нелегкой задачей. Вот и сейчас упрямый варвар напрягся и удержал руки Ниалла, лезущие ему под одежду. Ниалл поднял бровь, посмотрел на него выразительно: «Ах, мы в эту игру будем играть?» — и поймал его запястья, намереваясь завести ему за голову.

— Подожди, — торопливо и нервно пробормотал Фаолан Три Зверя и отпихнул Ниалла.

Сел на плаще, и Ниалл сел тоже, ухмыляясь. Похоже, нужны будут жесткие методы убеждения. Еще подраться? Всегда пожалуйста, ясно же, кто будет сверху в этот раз.

— У меня для тебя подарок есть, — еще более торопливо пробормотал Фао и полез за пазуху.

Щеки его окрасились легким румянцем, и Ниалл тоже вдруг ощутил, как лицо заливает жар. Великая Дану, Фао и здесь его опередил, оказался предусмотрительнее, внимательнее. Пусть даже он использует подарок как предлог, чтобы увернуться от роли нижнего или оттянуть момент, когда его завалят!

Ниалл впился глазами в руки Фао, уже догадываясь, что увидит именно то, что варвар обещал ему в мире фантазий, прежде чем сбежать. Да, сверток из сафьяновой тряпицы был узкий и продолговатый, Ниалл угадал верно, но на него нахлынуло еще более нетерпеливое любопытство — мало знать, что это за вещь, хочется ведь увидеть, какая она, собственно!

— Я давно приготовил, но отдать собирался только тогда, когда ты будешь полностью честным со мной. Откроешь мне душу, — пояснил Фао все еще смущенно, разворачивая тряпицу и доставая оттуда серебряную шпильку, отделанную бирюзой. — Тот браслет помнишь? Я велел его переплавить.

Шпилька была чудесная, почти как та, что Фао вообразил в мире фантазий, только массивней, практичнее. Форма у нее была стилизована под прямой меч Маг Туиред, только более вытянутый в длину, рукоять и крестовина сделаны из бирюзы, и бирюзой выложен узор по всей длине лезвия, в стиле Севера-за-Щитом.