Скрытое сокровище

Глава 8

Со станции в школу второкурсники добирались не на лодках, а на каретах, запряженных фестралами. Гарри был подавлен и поражен, узнав, что никто, кроме него, не видит этих скелетообразных с кожистыми крыльями лошадей, потому что видеть их мог только тот, кто своими глазами видел смерть другого человека. К счастью, кажется, все списали это на его печальную историю Мальчика-Который-Выжил. Гарри и сам подумал, что, наверное, он видел бы фестралов и без страшного прошлогоднего происшествия — ведь мама умерла на его глазах, пусть Гарри и не помнил этого... Но все равно, на радость от возвращения в школу легла холодная тень. Только к концу приветственного пира Гарри успокоился — нечего себя накачивать, не может каждый год случаться что-то такое. Да если и случится, Гарри теперь не беспомощный первогодка, справится как-нибудь.

А сам учебный год для Гарри начался с ужасного позорища. На второй же день, когда они с Падмой и Лизой после уроков обсуждали во дворе нового учителя ЗОТИ, к нему подошел первокурсник с Гриффиндора и, доверчиво глядя в глаза, сообщил, что он, Гарри Поттер, его, Колина Криви, кумир. Конечно, не так прямо, но смысл был именно такой. Девчонки захихикали, Гарри покраснел, а Криви попросил разрешения с ним сфотографироваться. Гарри уже думал, как потактичнее отказаться, как к образовавшейся группе подлетел тот самый новый преподаватель ЗОТИ Гилдерой Локхарт, и начался какой-то театр абсурда. Не успел Гарри и глазом моргнуть, как оказался фотографирующимся в обнимку с блистающим ослепительной улыбкой и не менее ослепительной бирюзовой мантией профессором. В процессе ему поведали заговорщическим тоном много чего о славе, о наслаждении ею, и о том, что головокружение от успеха, которое он, Гарри, несомненно, испытывает, когда-нибудь, скорее всего, пройдет. Апофеозом стала очередь, выстраивающаяся на их совместную с Локхартом автограф-сессию, во главе с деловитым и серьезным, как гробовщик, Малфоем. Он сам не понял, как сумел выдраться из цепких душных объятий, сбежать и никого при этом не проклясть. Мерзавец Драко потом ржал, как конь, и даже не думал извиняться.

Локхарт, мало того, что был самовлюбленным идиотом, еще и был никаким учителем. Гарри впал в тихий ужас от предложенной на первом уроке «контрольной» с вопросами о любимых духах и цветах профессора и больше уже ничему не удивлялся. Тем сильнее был удар, нанесенный Гермионой — когда он начал возмущаться идиотизмом нового профессора, она вдруг стала рьяно за того заступаться. Гарри был в шоке, тем более, что об уроке второго курса Гриффиндора с разбежавшимися пикси по школе ходили легенды. Собирая все свое красноречие, дабы открыть подруге глаза, он вдруг наткнулся взглядом на Гермионино расписание с сердечками напротив уроков ЗОТИ и чуть не задохнулся от удивления и негодования. Гермиона зарделась, и под его возмущенное бормотание о том, что он никогда не поймет девчонок, быстро ретировалась.