ЖМУРКИ [18+]

Глава 24. Все за одного

Открыв глаза, очень удивилась. Перед тем, как отключиться, я думала о том, что умираю. Но я была еще жива. С осознанием этого вернулась и боль. Нестерпимая, пульсирующая и жгучая. Я аккуратно провела ладонью по боку, обнаружила в нем торчащий нож. Прикосновение к рукоятке вызвало новую волну боли, отчего меня бросило в жар. Отдернув руку и тихо зашипев, я оглянулась. Я лежала все там же на лесной поляне, а Вик и Бурый дрались. В основном бил егерь, измываясь над Виком. Значит, решила, я отключилась всего на минуту-две, не больше. Иначе Вик был бы уже мертв.

– Вик... – попыталась позвать, но из-за торчащего во мне ножа дыхание перехватывало.

Вик не мог услышать меня. Даже если бы он противостоял Бурому в полную силу, будучи не замученным и не измотанным, у него вряд ли бы получилось победить. Но меня удивило другое – он даже не пытался сопротивляться. Вик, словно неваляшка, от ударов егеря падал, затем поднимался, чтобы снова получить по лицу или в печень. Снова падал. Снова поднимался.

Бурый злился. Мужчина требовал от Вика сопротивления. Я поняла, что измываться над Виком, когда тот не дает отпора, Бурому просто-напросто не интересно.

– Надо было дать мне ее придушить, чтобы ты озверел и дрался, а не раскис, – возвышаясь над лежащим на земле и пытающимся отдышаться Виком, сказал егерь. – Теперь нет никакого удовольствия возиться с тобой.

Вик молчал. Его грудь вздымалась так часто и неравномерно, плечи дрожали. Я поняла, что он плачет. Плачет, безмолвно глотая слезы.

– Пора с этим кончать, – чуть слышно произнес Бурый.

Про себя я взмолилась, чтобы Всевышний помог, но разум твердил, помощи ждать неоткуда. Снова дотронувшись до рукояти ножа, сначала слабо, затем обхватила ее полностью, более уверенно, попыталась вытащить лезвие. Вик попал, но одновременно промазал. Не имея медицинского образования, я все же понимала, как мне повезло. Острие ножа вошло с одной стороны, а вышло с другой. Но Вик зацепил лишь кожу и слой подкожного жира. Ударь он буквально на полдюйма правее, ранения можно было бы избежать. Но даже с учетом этого боль по шкале от одного до десяти я могла оценить в десятку. В который раз подумала, почему Бурый настолько не убиваемый? Его резали, в него стреляли... Решила, что он не человек.

Рука дрожала, когда я вытаскивала из тела лезвие ножа. Боль затуманивала рассудок, я обливалась потом и вспоминала всевозможные ругательства какие только знала. Наконец, избавившись от ножа и отшвырнув его в сторону, попыталась успокоиться. Восстановить дыхание оказалось сложной задачей, вид избитого Вика заставлял паниковать.