Diamond tears

//1//

«Я добровольно стал мёртвым, потому что быть живым — слишком больно».
М.Фрай

С его возможным супругом Тэхёна познакомили, когда ему едва исполнилось восемь. Передний ряд зубов ещё не весь поменялся, большие глаза-кристаллики блестели неподдельным любопытством при виде незнакомого человека, а пшеничные волосы путались на ветру. Он не особо понимал, почему нянечка попросила оставить игры на заднем дворе дома и подняться с зелёной травы, отряхнув штанины коричневых брюк, но беспрекословно выполнил просьбу.

Предзакатное небо разливалось тёплыми оттенками, оранжевое солнце заливало чужое лицо. Листья величественного дуба над ним шелестели, оттягивая всё внимание на себя. Этого знакомства с нетерпением ждали все, кроме самого мальчика. Стоя перед мужчиной, Тэхён дружелюбно улыбался в ответ на изучающий взгляд, скользящий по нему плавно, словно кораблик по воде.

Тогда, убирая мешающуюся светлую чёлку с глаз, он не знал, что его будущее определилось за чашкой чая в летней беседке, словно так просто было решить судьбу своего ребёнка за непринуждённой беседой. Впрочем, правда в этом всё же присутствовала. В обществе, в котором рос Тэхён, было нормой не только обсуждать, но и выбирать партию для своего чада, дабы обеспечить лучшее будущее или же заключить выгодную сделку. Это воспринималось как что-то само собой разумеющееся, правильное, должное. Кто не хотел бы видеть своего ребёнка в надёжных руках? Даже если эти руки были уже морщинистыми.

Нянечка, с которой Тэхён проводил всё свободное время, подтолкнула его вперёд, и он сделал неуверенный шаг навстречу, протягивая маленькую ручку в знак уважения. В каштановых волосах мужчины гулял летний ветер, наводя лёгкий беспорядок в причёске, сухие губы растягивались в ответной улыбке, словно хотели убедить, что бояться ему нечего. Взгляд был таким же тёплым, как и лучи заходящего солнца. Он согнулся, пожал руку и по-доброму сказал: «Ты очень красив, Тэхён. Я надеюсь, мы подружимся».

Его слова не были окрашены в определённый оттенок. Голос разливался по телу, напоминая тягучий мёд, заставлял кивнуть, доверительно взглянув в глаза. Мужчина выпрямился и почему-то расхохотался, оставшись восхищённым детским очарованием. На нём была тёмная рубашка винного цвета с длинными рукавами и строгие брюки на толстом кожаном ремне. И пахло от него сигарами, но не теми, которые отец хранил в нижнем ящике своего рабочего стола. Табачный запах был уже хорошо знаком, может потому мальчишка так легко пошёл на контакт.