Diamond tears

//14//

— Когда придёшь за мной, бери только меня. Когда обнимаешь меня, думай только обо мне. Понимаешь о чём я?
— Вполне.
— И ещё — можешь делать со мной всё, что хочешь, только не делай больно. Мне много пришлось пережить до сих пор. Больше не хочется. Хочется счастья.
«Норвежский лес»

                               ***
Уже третий день Тэхён не вылезает из кровати. Слабость во всём теле сменилась сонливостью. Он постоянно спал, а когда просыпался, заставлял себя пошевелиться и выйти из комнаты. Голова была пустой, и думать ему было не о чем. Чонгук не переставал интересоваться здоровьем, а он зачем-то говорил, что всё в порядке. Не хотел, чтобы за него волновались лишний раз, ведь сам понимал, что поводов для беспокойства нет.

Причина плохого самочувствия стала понятна только через пару дней. Чувствуя неутолимый голод, он спускался на кухню каждые два-три часа; настроение всё время менялось: то раздражала собственная горничная, выполняющая свои обязанности, то хотелось расплакаться от бессилия. С прошлого раза, когда он испытывал похожее состояние, прошло примерно четыре месяца. Тэхён и позабыл, что время от времени организм начинает над ним измываться.

Все симптомы он старательно прятал, однако бороться с самим собой было трудно. Тело изнывало, просило ласки, а он заворачивался в одеяло и утыкался лицом в чужую подушку, стараясь игнорировать зудящее желание. Чонгук не прикасался к нему, лишь ложился рядышком, целовал перед сном в лоб или висок, боясь сделать ещё хуже. Только вот переживать было незачем.

Проспав до самого обеда, Тэхён даже не удивляется, когда видит, что вторая половина кровати пустует. Простыни холодные, как и погода за окном, подушка ещё сохранила чужой запах, который он втягивает носом, прикрывая глаза.

Неужели уже прошло столько времени со дня свадьбы? Он до сих пор иногда опускает удивлённый взгляд на обручальное кольцо и долго разглядывает его, словно хочет убедиться, настоящее оно или нет. К остальному же Тэхён давно привык. И к дому с длинными коридорами и маленькими комнатками, и к новой прислуге, кидающей мимолётные взгляды в его сторону, и к Чонгуку — тоже привык.

Сложно было свыкнуться только с одной мыслью: он теперь связан брачными узами, которые с каждым днём только крепнут. Раньше, когда Чон относился к нему иначе, намного строже, чем сейчас, его не мучила совесть. Презирать человека намного легче, нежели пытаться его понять. Теперь же по непонятной причине Чонгук изменил своё отношение и, соответственно, ожидал того же от супруга. Тэхён не мог по щелчку пальцев начать вести себя по-другому — и это нужно было принять.